Хозяин

С тех пор, как я поселился у хозяина, минул уже год. В нашу первую встречу я безумно обрадовался, увидев его: на улице стоял жуткий мороз, и я чуть не умер от холода, и вдруг появился мужчина и поманил меня к себе. Он тогда возвращался с работы. Уже спустилась темнота, а он, в дорогой куртке с портфелем в руках, показался мне ярче палящего солнца. С тех пор я его и полюбил.

Хозяин забрал меня домой и покормил – давненько я так не наедался. Правда, потом двое суток я голодал. Мужчина всё не приходил и не приходил. Я уж было подумал, что он умер, но к счастью, всё обошлось. Правда, явился он пьяный в стельку и почему-то меня пнул… Но вы не подумайте – пнул совсем легонько, я почти и не почувствовал.

Но вот наутро, когда он пришёл в себя, то увидел кучу, наложенною мной в коридоре, и почуял запах уже высохшей лужи. Я сделал это не специально, честно! Просто не сумел сдержаться… И хотел бы я сказать, что позже больше так не провинялся, но увы, тогда совру.

Заметив эту печальную картину, хозяин пришёл в ярость:

– Ах ты тварь поганая! Я тебя приютил, а ты смеешь гадить!

Он тогда меня долго пинал и бил кулаками, да так, что я потом еле встал. Но он же бил за дело! Мне и так повезло, что не остался на улице.

Хозяин с дикой руганью всё за мной убрал, а потом вывел на прогулку. Я уж было испугался, что он меня вышвырнет, но лишь оттого, что тогда не знал, насколько хозяин добрый.

А потом он меня каждый день кормил и поил, и даже иногда гулял, но я всё же не всегда мог дотерпеть до улицы. Тогда-то хозяин и бил меня, а я скулил, и он бил меня ещё сильнее из-за этого. И правильно, я ведь лишний шум развожу.

Каждый вечер хозяин приходил домой в своём костюме, весь такой деловой и важный. Напивался он редко, но когда напивался, я старался спрятаться, особенно если к нему приходили друзья.

По пьяни они отрезали мне кусок уха. Теперь вместо целого с одной стороны у меня свисал обрубок. Одна девушка, когда я к ней подошёл, потрогала мои уши:

– Смотри, какие они мягкие! – нахваливала она их своему парню.

– Могу тебе их подарить. – ответил он, схватил грубые кухонные ножницы и как попало отрезал кусок от моего уха.

На горький лай прибежал хозяин и наорал сперва на гостей, а потом и на меня и прогнал в другую комнату.

– Вы что, совсем обалдели? Кто теперь кровь убирать будет, а? А с куском этим вы что собрались делать?

А я старался скулить как можно тише, чтобы не расстроить хозяина. Совсем не скулить я не мог, хотя очень старался.

Потом я не заметил, как начал хромать на левую лапу. Так и ходил: хромой с одной стороны, и с обрезанным ухом с другой. Но это не важно, ведь рядом со мной был хозяин.

Он всё чаще меня гладил, и всё чаще плакал, и мне было так его жаль! Но каждый раз, когда он подходил ко мне, я не знал, хочет он погладить меня или избить, поэтому я невольно прижимал уши и отворачивал морду, из-за чего хозяин только больше злился. Хотел бы я быть идеальным псом, но у меня не получалось.

Но вот хозяин не приходил домой уже давно: точно не знаю сколько, и я так ослаб, что больше не было сил шевельнуться. Я прикрыл глаза, а потом услышал, как поворачивается замок, но подбежать не смог, поэтому лишь легонько пошевелил хвостом. Даже моя голова осталась неподвижна.

Я увидел, что хозяин зол. Но что я сделал не так? Не знаю…

– Убирайся! Убирайся! – всё кричал он. И я бы убрался куда угодно ради него, но просто не мог. – Ещё не хватало, чтобы ты сдох здесь!

Тогда он поднял меня на руки, а пока выходил, всё оглядывался, чтобы его не увидели. А я был рад такой заботе, ведь прежде ни от кого, кроме хозяина, её не получал.

Но он долго шагал, и мы оказались вдалеке от дома. Хозяин положил меня на сугроб в парке, вдалеке от фонарей, а сам ушёл – теперь уже навсегда. А я так больше и не смог подняться и последовать за ним.