Хозяин Древа сего

На наших глазах еще один отчаянный храбрец решает «квадратуру круга» в художественной литературе: соединение черт христианской мистики с гораздо более привычными элементами фантастики и даже фэнтези. В русской фантастической литературе существует направление, всегда и неизменно ставящее эту нерешаемую проблему и время от времени получающее от очередного сильного духом безумца свежее, оригинальное решение. Направление это — сакральная фантастика.

У Павла Виноградова свежее решение есть, хотя и чрезвычайно рискованное, можно сказать, балансирующее на грани. У него мир Божий, чудеса и свет предвечный соединены с такими атрибутами фантастики как игры со временем (у Павла Виноградова мир может развиваться «ветвями», отходящими от основного «ствола» времени), оружием и приемами мистической войны, а также существованием «продленных» — людей с циклом жизни, в рамках которого век меньше года обычной человеческой судьбы. И, кстати, главный герой романа, Варнава, действующий в XX столетии, изначально — Варавва, евангельский «добрый разбойник». Но все это причудливое, богатое нагромождение фантастического реквизита, в конечном счете, строго подчинено, во-первых, той самой христианской мистике, о которой сказано было выше (читай: Отцу Небесному), и, во-вторых, вере, весьма твердой, самого автора.

Роман «Хозяин Древа сего» наполнен пафосом трудного служения. Этот путь предполагает испытания. искушения, битвы, но автор, строгий ригорист, внушает читателю мысль: идти по нему можно. Более того, идти по нему — благо. Жажда магической силы и бессмертия уводит героев в тупик, поскольку абсолютное всемогущество для человека невозможно. От бессилия сравняться с Творцом их гордыня приобретает демонические черты и в конечном итоге ведет к абсолютному злу. Вывести же из тупика может лишь смирение перед лицом Истинного Бога. Притом автор показывает все это на высоком накале эмоций, можно сказать, страстно. И читателю предстоит выбрать: если он «заразится» авторским пафосом, что ж, тогда его ждет книга о войне, на которой он уже выбрал одну из сторон; если же читатель останется равнодушен к гроздьям пламени, рассыпаемым на страницах романа Павлом Виноградовым, ему хотя бы предстоит погрузиться в оригинальный, ни на что не похожий мир. Авторской фантазии надо отдать должное, вселенная «Древа» — это совершенно новый архипелаг на карте нашей фантастики.

А в фантастике «неистоптанные» миры — это такая редкость...

В общем, игра стоит свеч.

Дмитрий Володихин