Хранитель ТЬмы

Громко хлопнула входная дверь. Почти сразу же раздался глухой стук, как будто кто-то налетел впотемках на стену, и отборный мат сквозь зубы. Мальчик, дремавший прямо за кухонным столом, положив голову на худые ручонки, встрепенулся, сонно захлопал глазами. Папка пришёл! Он обрадовался, но, услышав, как ругается отец, испуганно втянул голову в плечи. В последнее время папа часто приходит домой пьяным и злым. Настолько злым, что никогда не знаешь, за что он задаст трепку в очередной раз. Раньше он таким не был. Мальчик помнил его улыбающимся, весёлым, жизнерадостным. А потом все в одночасье изменилось, словно кто-то могущественный повернул выключатель из положения "счастье" в положение "горе".

Когда умерла мама, мальчуган этого не осознал до конца. Ему сказали, что мама легла спать, чтобы улететь в облака, где всегда светло и хорошо. И он воспринял это, как должное, ещё не понимая, что судьба лишила его самого дорогого в жизни человека. Отец, конечно же, все прекрасно понимал и даже держался какое-то время. Но беспросветная тоска и горечь утраты взяли свое - он начал пить. Сперва рюмку-две, потом все больше и больше. В доме же, где поселился зелёный змий, счастья не может быть по определению. Уютная квартира быстро превратилась в берлогу алкоголика: грязь, противный запах, пустые бутылки и окурки. Очень часто не находилось даже черствой корки хлеба, чтобы хоть немного унять голод, ставший вечным спутником. Учёба у мальчика пошла под откос и тем более удивительным было то, что он не оказался на улице, в детдоме и не подался в беспризорники.

Отец ввалился на кухню, тяжело дыша и глядя по сторонам заплывшими глазами. От него за версту разило перегаром и шатало из стороны в сторону. С трудом сфокусировав взгляд на сыне, он просипел:

- Где ужин?! Видишь, папа с работы пришёл!

Мальчик дрожащими руками пододвинул тарелку, на которой сиротливо лежали четыре вареных картофелины. Больше в доме ничего не нашлось.

Мужчина, пошатнувшись, шагнул к столу, взял тарелку и со всей дури швырнул её в стену. Обиженно зазвенела осколками ни в чем не повинная тарелка, покатилась по полу картошка.

- Почему холодная?! - зарычал отец и залепил мальчугану пощёчину. Тот съежился ещё больше, желая исчезнуть, спрятаться куда-нибудь подальше, а отец уже разразился гневной тирадой, ничуть не стесняясь в выражениях. Когда же его рука снова поднялась для удара, мальчик не выдержал, схватил со стола нож и выставил перед собой. Пьяный отец не успел вовремя среагировать. Лишь когда ладонь загорелась огнём и закапала кровь, он сообразил, что произошло.

- Ты чего?! - голос внезапно стал трезвым, а сознание по ясности и прозрачности могло посоперничать с чистейшей горной рекой.

- Я вырасту и стану милиционером, чтобы такие, как ты, никогда не могли обижать детей.

Мужчина хотел ответить, но увидел в глазах сына нечто такое, от чего ему стало безумно стыдно и страшно. Страшно не за себя.

Дмитрий проснулся в холодном поту. Эта сцена из его детства навещала его во сне все чаще. Натянув штаны и накинув куртку, он вышел на открытый балкон, закурил, смотря в ночь. Тогда все могло для него печально закончиться. Кто знает, возьмись пьяный отец в приступе ярости за нож, смог бы маленький Дима чем-то ему ответить? Вряд ли. Но все сложилось иначе. Отец бросил пить, устроился на нормальную работу, постепенно вылизал всю квартиру и - о чудо! - сделал в ней вполне приличный ремонт. Больше ни разу в жизни он не поднял на сына руку, стараясь дать ему все необходимое, всему научить.

Дима от своих слов не отказался, закончил школу, поступил в академию МВД. Жаль, отец этого уже не увидел. Он бы гордился сыном, который всеми силами стремиться сделать мир чуточку лучше и у него это получается. Служба не ради регалий, каких-то льгот и привилегий, не ради взяток, а во благо людей. Зло, в каком бы обличии оно не скрывалось, должно быть наказано.

Окурок полетел вниз, упал на асфальтированную дорожку, рассыпался крошечными алыми искрами. Поступок не достойный милиционера, но с утра, идя на работу, он обязательно поднимет этот окурок и выбросит в урну. Нечего грязь разводить. К тому же, труд дворника необходимо уважать, человек и в жару, и в лютую стужу работает за копейки.

Кто-то вышел из-за припаркованной машины, дергающейся ломаной походкой приблизился к уже потухающему окурку, остановился. Нестеров из любопытства чуть перегнулся через ограждение балкона. Кому это взбрела в голову такая блажь гулять посреди ночи?

Человек поднял вверх лицо. Лампочка у подъезда светила тускло, но и этого света хватило, чтобы лейтенант отшатнулся, рассмотрев того, кто стоял внизу. Нестеров вбежал в квартиру, плотно заперев балконную дверь, метнулся в коридор, проверил входную. Заперто. Вот и хорошо, вот и славно. Сердце бешено колотилось, по спине волнами пробегали холодные мурашки. Отец. Под подъездом стоял отец, умерший восемь лет назад! Можно, правда, списать все на плохое освещение, но ему ли не знать, как выглядит дорогой человек? Но как такое возможно? Или это нервы шалят? Приснился дурной сон, увидел совершенно постороннего человека, а дальше мозг уже сам все додумал. Сейчас бы рюмку успокоительного выпить, но нельзя. Сварожич запах алкоголя враз учует и такой разнос устроит, что небо с овчинку покажется.

В итоге Дмитрий ограничился тем, что прошёл на кухню и залпом опрокинул в себя остатки остывшего кофе. Полегчало, к сожалению, ненадолго. В дверь заскреблись, как если бы кошка просилась войти в комнату. Дверь у лейтенанта была деревянная, массивная, и царапанье слышалось очень хорошо. Отчего-то он абсолютно точно знал, кто стоит сейчас по ту сторону, но счел за нужное проверить. Аккуратно подойдя к двери, Нестеров заглянул в глазок, едва сдержавшись, чтобы не закричать. Там на самом деле стоял его отец, слегка шатался, протягивал руки к двери и скреб, скреб, скреб твердыми, как камень, ногтями по дереву. Мелькнула неуместная мысль, что за столь долгий срок тело отца должно было разложиться, но нет, он выглядел так же, как и в день похорон, разве что лицо все сплошь в трупных пятнах. И глаза, злые, кроваво-красные.

Не издавая лишнего шума, Дима вернулся в свою комнату, заперся. Дома ведь и стены помогают, так? Мой дом - моя крепость. Значит, ничего плохого случиться не должно. К тому же, дверь крепкая, выдержит. Благо, что дальше монотонного царапанья дело не дошло. На всякий случай Нестеров покрепче сжал в кулаке светоч, который ему зарядил Перун. По телу разлилось приятное тепло, страх отступил. Ничего, ещё и не из таких передряг выпутывались. Накрывшись с головой одеялом, лейтенант решил во что бы то ни стало не спать до самого утра. И, конечно же, бессовестно уснул.

Среди поля был вытоптан круг диаметром метров в тридцать, к которому вела проторенная сквозь снежную целину дорожка. В центре круга горел необычный костер: фиолетово-зелёное пламя не выбрасывало в небо искры, не трещали поленья, не пылали угли. Казалось, огонь исходит от самой земли, идёт из самых её недр, из мрачных каверн, расположенных глубоко-глубоко. Странное пламя несло в себе скрытую угрозу, предвестие скорой беды. Оно не давало тепла и ощущения уюта. Напротив, сторонний наблюдатель почувствовал бы себя не в своей тарелке и захотел бы уйти как можно быстрее. Но посторонних здесь не было, костёр горел для определённых лиц.

Десятка два людей выстроились вокруг костра, словно собрались водить дьявольский хоровод. Длинные чёрные рясы, островерхие колпаки с прорезями для глаз и рта. Под такими одеяниями невозможно понять, мужчины это или женщины, старики или же молодые люди. Все были босы, но никто не роптал на холод, его просто не воспринимали. Люди тянули к огню руки, что-то шептали в благоговейном экстазе, закатывали глаза. Чуть поодаль на снегу лежало два закоченевших тела.

У одного из чернорясников на груди тускло светился узор: что-то похожее на перевернутый треугольник с выступающими линиями по краям. Сверху над треугольником нависал небольшой ромб. Если иметь хорошую фантазию, то фигуру можно было сравнить с козлиной головой, которую так любят изображать сатанисты на пару с пентаграммами. Человек стоял несколько обособленно, смотря на свою паству умиротворенным взглядом. Вот они, истинные дети Хранителя Тьмы, почти равные Ему. Человек воздел руку вверх, призывая к полной тишине, и, когда та установилась, заговорил.

- Братья и сестры! Сегодня мы зажгли этот священный огонь во славу Темновита, Хозяина и Хранителя Тьмы! Каждый из вас уже внёс свою лепту в его великое дело, но рано останавливаться на достигнутом. Нам предстоит пройти тернистый путь, но царствие спасительной Тьмы наступит! И только тот, кто силен духом и веру истинную хранит, войдёт в него. И обнимет того Тьма мягкою рукой, и облобызает с любовью, силою своею делясь. Сегодня же, дорогие мои братья и сестры, мы сделаем то, что ускорит Её приход. Мёртвые вновь поднимутся и вернутся к своим родным и близким. И коли при жизни терпели они от них упрёки, несправедливость и насмешки, то страшна будет месть их. Только так, искореняя неугодных, мы докажем верность свою Хранителю!

Толпа одобрительно загудела. Четверо чернорясников подхватили мёртвые тела за руки и ноги, поволокли к костру.

- Эй, мужики, вы чего тут, газ нашли что ли? - пьяный в хлам хриплый голос раздался столь неожиданно, что сектанты уронили тела в снег.

На тропинке шатался из стороны в сторону непонятный мужичок в драной телогрейке, засаленных ватниках и валенках. Вместо тёплой шапки мужик нахлабучил на самые глаза видавшую виды кепку.

Глаза Пастыря полыхнули злобой. Как смеет этот ничтожный червь мешать их ритуалу?! У них есть всего час, чтобы провести его. В противном случае придётся ждать ещё пару дней. Не нужно быть сями пядей во лбу, чтобы понять - Темновиту это не понравится. Пусть он не общается с ним напрямую, но не сложно догадаться, что бог прогневается. Мёртвые обязаны вернуться в сей мир как можно быстрее.

- Взять его! - костлявая рука Пастыря указала на мужика. Блеснули невесть откуда взявшиеся ножи, и несколько человек начали надвигаться на жертву. Мертвецы во станут и, напоенные горячей кровью, станут ещё сильней.

- Э, кардан вам в ухо! - возмутился мужичок. - Вы чего удумали, ироды? У меня такие друзья есть, что вам никакого газа не захочется! И вообще, коммунальщики знают, чем вы тут занимаетесь?!

Гришка - а это был именно он - и дальше продолжал бы свою гневно-обличительную речь, если б пьяный мозг не подсказал, что дело пахнет керосином и пора в срочном порядке уносить ноги. И он побежал. Более всего бывший тракторист напоминал пьяного петляющего зайца. Гришка рванул назад не по тропинке, а через нетронутое поле, высоко задирая ноги и совершая немыслимые прыжки. Во все стороны разлетались снежные фонтаны, тракторист пёр напролом с упорством атомного ледокола, умудряясь на ходу икать и с шутками и прибаутками материть своих преследователей.

Из чернорясников бегуны вышли не очень хорошие. Босиком особо не побегаешь по сугробам. К тому же они постоянно путались в своих одеяниях, падали, поднимались, чтобы через десяток-другой шагов зарыться лицом в холодную рыхлую перину. И с каждым таким падением отрыв между ними и Гришкой увеличивался. В конце концов, они прекратили это занятие и, понурив голову, вернулись к предводителю, покорно выслушав все, что тот о них думает и каким наказаниям подвергнет.

Странный костёр уменьшился до маленького огонька. Пытаться продолжить обряд не имело никакого смысла. Два-три дня - и они вновь вернутся сюда. Чтобы не тянуть с собой тела, присыпали их снегом. То, что здесь очутился какой-то алкаш, всего лишь досадное недоразумение. Никому из нормальных здравомыслящих людей и в голову не придёт шляться зимой по полю. Вскоре поляна опустила, только два холмика говорили о том, что здесь недавно кто-то был.

Едва войдя в отделение, Нестеров услышал шум, сравнимый разве что с гомоном где-нибудь на птичьем рынке. К сожалению, торгашей не оказалось, а наличествовал Григорий Кушнер, что-то отчаянно доказывающий дежурному. Тот отбрехивался от надоедливого посетителя с таким несчастным выражением лица, что сразу становилось понятно - Гришка тут околачивается не пять и не десять минут.

Дмитрий обреченно вздохнул. Отлично утречко начинается. Сначала жуткая ночь, теперь вот Гришка. И неизвестно ещё, что хуже - покойный отец, который вполне мог и привидеться, или же живой и благоухающий самогоном тракторист. Хотя, как ни странно, запаха алкоголя лейтенант практически не почувствовал. Это давало призрачную надежду, что выпроводить Кушнера удастся довольно быстро.

- О, привет, начальник! - жизнерадостно осклабился Гришка. - Я тута битых сорок минут пытаюся доказать, что у меня важное дело, ага. Дежурный этот ваш пускать не хочет. Уволили бы вы его, а? Чего такого барана упертого при себе держать.

- Гриша, за оскорбление власти можно и схлопотать, - вкрадчиво предупредил Дмитрий. - Тебя чего к нам приперло в такую рань? Мы тебе не благотворительная организация, чтоб здоровье твоё поправлять.

- Обижаешь, начальник, - тракторист поджал губы. - Я ж такое видел, ага! Все расскажу, все покажу и чисто за символическую плату в пару шкаликов.

- Так себе у тебя информация, если ты за неё всего сто граммов просишь.

- Так утро же, - неподдельно удивился Гришка. - Я ж не алкаш, чтоб с утра зенки заливать. От ближе к вечеру можно будет и побольше тяпнуть, ага. А информация такая, что тебе за неё сразу генерала дадут. Так что, договоримся?

- Скажи мне, Гриша, а давно ли ты был на электрофорезе? - поинтересовался лейтенант.

- Вообще никогда не был. А это ты к чему, начальник?

- К тому, что могу попросить Сварожича оформить тебе бесплатно эту процедурку, - самым елейным тоном заверил Нестеров.

- А если окажется, что мои сведения важные? Тогда кому-то точно светит электрофорез, ага. Правда, это все лучше, чем с кляпом во рту в одних трусах на кухне сидеть у стремного мужика.

Дмитрий задохнулся от гнева, покраснел буквально до корней волос, но не нашёлся, что ответить. Вот откуда этот пропойца мог узнать детали того постыдного происшествия? Сомнительно, что проболтался Перун, не станет он с Гришкой откровенничать. Тогда кто-то из тех бравых ребятушек, кто двери ломал? Вот это уже больше похоже на правду. Запросто могли и в интернет фото или видео слить. И если он их не видел, ещё не значит, что их нет. Возникает, конечно, вопрос, где ушлый тракторист нашёл выход во всемирную паутину, но лучше не заморачиваться.

- Рассказывай, - решил он.

Гришка обрадованно закивал и в мельчайших деталях поведал о своих ночных похождениях и о толпе каких-то фанатиков, накинувшихся на него, как собаки на кота. Лейтенант слушал внимательно, хотя подмывало пару раз прокомментировать. По окончании рассказа Нестеров задумался, а стоит ли докладывать об этом Перуну? Мало ли чего там народ собирался, а странный костёр мог красноречивому трактористу и показаться. Тем не менее, сигнал поступил и отреагировать на него он был обязан как бы этого не хотелось. Почему-то думалось, что Сварожич лишь посмеется и отправит Гришку восвояси, но полковник выслушал, не перебивая, и на некоторое время даже задумался.

- Давай, Димитрий, бери нашу Екатерину и дуйте на место, - распорядился он. - Дорогу вам Григорий покажет. Я тут кое-какие дела закончу и тоже подъеду.

- Катю ещё зачем? - не понял лейтенант. - Про трупы, вроде, и слова не было.

- Затем, что трупы там точно есть. Я уже как-то сталкивался с подобным веков десять назад. И костерок такой же видел, и мужиков в чёрных балахонах. Близ Новгорода это было. Видел бы ты, как Ярослав Мудрый нервничал, когда к нему покойные родственники приходить начали. Разбирались мы долго тогда с дружинниками, но нашли причину. И если сейчас происходит что-то хоть отдалённо похожее на то... Короче, отправляйте и все там осмотрите.

- Охренеть! - констатировал Гришка.

- Вы, Григорий, не охреневайте, пожалуйста, - посоветовал полковник. - И уж не распространяйтесь о том, что слышали. Я понимаю, что гипноз и прочее на вас не действует, но вряд ли вы застрахованы от электрического воздействия.

Тракторист так энергично закивал, что казалось голова вот-вот отвалится. Всем своим видом он показывал готовность молчать даже под пытками. Все же Перун внушал ему не только уважение, но и изрядный страх.

Ещё издали Перун увидел, как лейтенант и судмедэксперт что-то доказывают друг другу, оживленно машут руками. Сварожич усмехнулся. Вот уж точно, как кошка с собакой. Причём такие отношения у них установились с первого дня прихода Екатерины. Чего, спрашивается, не поделили? Возможно, Нестеров симпатичен девушке и та за напускной агрессией пытается скрыть симпатию? Вероятно. Тогда с чего бы Дмитрию собачиться с ней? Парень не равнодушен к Маре, а ведёт себя с Катей, как влюблённый школьник, только что за волосы не дёргает. Правда, не исключен вариант, что он руководствуется давно известным принципом, гласящим, что лучшая защита - нападение. М-да, чужая душа - потемки.

- Что за раздрай? - спросил Перун, подходя.

- Да вот товарищ лейтенант мне яро доказывает, что мы имеем дело с ходячими мертвецами! - как можно язвительнее сообщила девушка. - Не ходят мёртвые! Не ходят и не звонят. И те, кто уверяет вас в возможности связаться с ушедшими близкими, шарлатаны! Все, что происходит, всегда объясняется с точки зрения здравого смысла. И если мы чего-то не видим или не понимаем, значит, плохо ищем!

- Кто плохо ищет? - возмутился Дмитрий. - Я свою работу на тысячу процентов выполняю, а вот в твоей квалификации начинаю сомневаться.

- Прекратить! - рыкнул полковник, видя, что Катя собирается высказать лейтенанту не только то, что она о нем думает, но и много больше. - Излагайте, что произошло.

- Труп мужчины, - судмедэксперт подавила свой гнев. - На вид примерно лет сорок, документов нет, одежда отсутствует за исключением простыни, которой он был накрыт. Тело оказалось присыпано снегом. Присутствуют признаки механического удушения. Время смерти четыре-пять дней назад, точнее скажу после вскрытия.

- А ходячие мертвецы тут каким боком? - полковник покосился на Нестерова.

- Рядом с телом лежало и второе. Смотрите, имеется характерное углубление в снегу, и точно такая же простынь валяется. Но сам труп находится метрах в двухста отсюда. Следы принадлежат только одному человеку и обрываются там, где лежит труп. Кстати, у второго видимых причин смерти нет, умер примерно в то же время, что и первый.

- Так раз других следов нет, значит, он сам туда дошёл! - не выдержал Дмитрий. - Если бы его волок кто-то, то и следы волочения нашлись бы! Тот, кто тащил, по воздуху потом улетел?!

- Вы бы, Дмитрий, меньше Кинга и Лавкрафта читали, - огрызнулась девушка. - Не знаю пока, что и как здесь происходило, но уверена, что все вполне объяснимо без всякой мистики. Правда ведь, товарищ полковник?

- Конечно, - согласился Перун, подмигивая лейтенанту. Не хватало ещё, чтобы эта парочка всерьёз переругалась. Дмитрий вряд ли захочет уступать свою позицию, а Екатерина, как истинная женщина, постарается задавить его аргументами вплоть до самого коварного и страшного "ой, все!", после которого даже праведник почувствует себя виноватым. Слава Роду, обошлось. Девушка, почувствовав поддержку начальника, успокоилась, а Нестерову дважды намекать не пришлось. Подождав, пока заберут тела, Сварожич отправился обратно в отделение.

Тонкий серп луны, похожий на древнеегипетский хопе́ш, с холодным презрением смотрел, как медленно бредет по дорожке к дому человек. Стороннему наблюдателю могло показаться, что у того какие-то проблемы с опорно-двигательным аппаратом, но причина крылась в другом - человек был давно мёртв. Он не помнил своего имени, не помнил кем являлся до того момента, как сырой холод могилы забрал его душу. Не знал он и того, почему именно теперь ему приходится брести механической походкой по ночному городу. Чья-то злая воля выдернула его из цепких лап небытия, придала относительно человеческий вид и отправила на свободу. На свободу ли? Мужчина смутно понимал, что ничего не даётся просто так, а уж тем более возвращение из мёртвых. Никаких указаний или распоряжений он не получил, но что-то влекло его именно к этому дому. В прошлый раз он уже был здесь, видел бледное от ужаса лицо молодого человека, курящего на балконе. Это лицо показалось ему до боли знакомым, но, как бы он не силился, вспомнить не смог. И вот снова он здесь, только балкон пуст. Ждать он не станет. Что-то тянуло вперёд с непреодолимой силой. Там он утолит пробелы в своей памяти и адский голод, терзающий все больше и больше.

Дверь подъезда вновь оказалась не заперта и он ввалился внутрь. Путь до третьего этажа на негнущихся ногах занял, казалось, целую вечность. Но вот, наконец, нужная квартира. Он здесь уже был, напрасно царапая дверь, которую ему так никто и не открыл. Отметины и сейчас ещё видны. Рука потянулась вперёд и замерла. Нет, это ничего не даст. Вроде, раньше как-то иначе давали знать, что на пороге гость. Маленькая белая коробочка с черной кнопкой посередине прямо на уровне глаз.

Скорее рефлекторно, нежели отдавая отчёт своим действиям, мужчина нажал почерневшим пальцем с жёлтым ногтем на кнопку звонка. Пронзительная трель раздалась в глубине квартиры. Её, скорее всего, услышали и другие жильцы по площадке, но любопытства никто не проявил. Соседи знали, что рядом с ними живёт милиционер, и его по службе могут дёрнуть в любое время дня и ночи.

Минута, две, три. Дверь не спешили открывать. Мертвец убрал руку от звонка, стоял, глядя перед собой белесыми глазами. Может, ему сюда не нужно и никто его здесь не ждёт? Тогда почему влекло и манило именно к этой квартире с позолоченными цифрами "28"? Мужчина горестно застонал, обхватил руками голову. Возврат к жизни не доставлял ему ничего, кроме мучений. Ему хотелось вернуться обратно в могилу, уснуть вечным сном так, как и должно каждому ушедшему.

Крадущиеся шаги, тяжёлое прерывистое дыхание. В квартире кто-то был и услышал его! Он провел ногтями по двери, срывая краску, затем ещё раз и ещё. Он обязан попасть в квартиру. Хозяин этого хочет. Хозяин? До сего момента он и думать не мог, что выполняет чью-то волю, служит кому-то. А может, и не служит. Ведь Хозяин мог просто вернуть его в этот мир и отправить на все четыре стороны, предоставив самому себе.

Внезапно дверь распахнулась, чудом не сбив мертвеца. На пороге стоял рыжеволосый парень с кухонным ножом в руках. Губы сурово сжаты, глаза горят мрачной решимостью, ни малейшего намёка на испуг.

- Зачем ты пришёл?

- Ди-ма, - по слогам произнёс мужчина безгубым ртом. Он вспомнил имя парня. Кажется, это был его сын и они вместе жили в этой квартире. Получается, его место здесь, а не в сырой могиле. Ему дали шанс воссоединиться с семьёй? Если бы он ещё помнил, что такое семья. Слова возникали в мертвом мозгу, но смысловой окраски в основном не имели. Сын, семья - все это ушло на второй план. Из самых тёмных уголков исковерканного сознания выползала злость и ненависть. Но более всего начал беспокоить голод. Внутри все сжималось и переворачивалось, тело конвульсивно содрогалось. Мужчина несколько раз громко щелкнул челюстью, издал булькающий звук. Сейчас он видел перед собой большой кусок мяса, в который хочется вгрызться зубами, ощутить солоновато-терпкий и такой пьянящий вкус крови.

- Почему холодная?! - вдруг отчётливо закричал мужчина и бросился вперёд.

Дмитрий ожидал чего-то подобного, и бросок умершего отца не стал для него неожиданностью. Одно движение снизу вверх - нож насквозь пробил и нижнюю челюсть, и нёбо. Покойник остолбенел, дёрнулся взад-вперед и упал на пороге. Нестеров посмотрел на того, кто когда-то являлся его отцом, с поразительным равнодушием. Свое он уже давно выплакал по хорошему, родному человеку, а не по этой пустой оболочке. И, тем не менее, промелькнула лёгкая тень гнева от нелепого вопроса мертвеца.

- Больше ты точно никого не обидишь, - прошептал Дмитрий. - Никогда.

- Почему сразу не рассказал? - укоризненно спросил Перун.

Они сидели на скамейке у подъезда. Дмитрий курил, делая короткие нервные затяжки. Сварожич мусолил сигарету в руках, не подкуривая. Поздними звонками громовержца было не удивить, но Нестерову это удалось. Не часто доводится услышать историю, более подходящую под определение "бред сивой кобылы". К тому же у истории имелись очень даже материальные доказательства.

- Что я должен был сказать? - лейтенант выбросил окурок. - Так, мол, и так, Сварожич, ко мне тут мертвый отец приходил под балкон, в двери скребся, но вы не переживайте, я обязательно вылечусь. Так что ли?

- Да хоть бы и так, - пожал плечами полковник. - Сам же знаешь, с какими делами мы сталкиваемся. Для нас с тобой, Димитрий, нет ничего невозможного. Духи, сказочные существа, ожившие мертвецы - все это для нас более, чем реально. Помню, князь Ярослав тоже долго в происходящее не верил. Дерганный стал, бродил, как тень, от каждого шороха шарахался. А в то время, скажу я тебе, встретить что-то необычное было в порядке вещей. Это сейчас берегиню или домового сыщи попробуй. Урбанизация, так её растак. Вот и преставился бы светлый князь раньше времени, если б я вовремя не заметил. Ярослав, хоть и строил храмы, но истинных богов втихую почитал и о моей сущности знал. Так это я к тому, что и тебя такая участь запросто ждать могла бы. Увидел что-то сверхъестественное - лучше скажи сразу, чем потом наша Катенька тебя холодного на столе рассматривать будет.

- Да типун вам на язык! - возмутился Нестеров. - Я туда пока не собираюсь, тут дел по горло. Хотя бы те же сектанты. Если Гришка не сбрехал, то по описанию они как-то сильно на Ку-клукс-клан похожи. Возможно такое?

- Сомневаюсь, - покачал головой Перун. - Те иные цели преследовали. Одёжа одинаковая? Не показатель. Ряса для ношения удобна, колпак скрывает надёжно и придаёт таинственности и устрашения. Тут ведь вот что ещё. Они навряд где-то далеко обосновались. Им же не токмо обряды проводить следует, но и трупы на место приносить. С такой ношей за плечами не побегаешь. Могут и на машине, конечно, но любой остановивший гаишник их сразу в оборот возьмёт. Лишний риск. Я бы проверил заброшенные здания, благо таких у нас немного. На крайний случай самые большие подвалы. Заводские, например. Дали кому надо на лапу и обжились там. И морг проверить стоит до кучи с кладбищем. Заявлений об исчезновении людей не было в последнее время, а трупы откуда-то взялись.

- Это ж сколько работы предстоит, - грустно резюмировал Дмитрий. - Ноги стереть можно.

- Лучше стереть ноги, чем примерить деревянный пиджак, - справедливо заметил полковник. - У тебя, думаю, не только отец умер? Неужто хочется, чтобы ещё кто из родственников пришёл?

- Вот, кстати, по этому поводу вопрос. Почему именно ко мне? И ведь не убил же сразу, будто боролся сам с собой, не хотел зло причинять.

- Можно только догадываться, - Перун пожал плечами. - Ты, честно говоря, практически моя правая рука. Резонно убрать тебя первым? Вполне. Что и было предпринято. Но, видимо, отец тебя сильно любил, если смог какое-то время сопротивляться. Правда, думается мне, что, встреть он тебя на улице, напал бы сразу. Тот, кто вернул его к жизни, не учёл того, что вместе с жизнью пробудятся и какие-то эмоции. Пусть слабенькие, но все же. Радуйся, что все закончилось так, а не иначе.

- Да как-то не до радости, - ответил Нестеров и замолчал.

Из подъезда вышли санитары с носилками, покосились на милиционеров, но ничего не сказали, загрузили свою скорбную ношу в машину и отбыли. Следом появилась Екатерина. И по лицу девушки становилось понятно, что готовится разразиться буря. Глаза её гневно пылали, губы сжаты в тонкую линию. Быстрым шагом она приблизилась к скамейке. Лейтенант рефлекторно втянул голову в плечи, словно в чем-то провинился. Хрупкая девушка сейчас возвышалась над ним, как скала.

- Ну, и чей это дурацкий розыгрыш?! - звонкий голос пронзили холодные металлические нотки.

- В каком это смысле? - не понял Дмитрий.

- В прямом! Меня выдергивают среди ночи из постели, сообщают о нападении на сотрудника и о наличии трупа нападавшего. И что же я вижу по прибытии на место преступления?! Конечно же, труп. Которому, между прочим, не две и не три недели! Кроме тебя, Дима, такой фортель выкинуть никто не мог. Я очень сомневаюсь, что товарищ полковник нашёл где-то покойника не первой свежести, подложил его к тебе под двери и инсценировал "нападение". Я права, Перун Сварожич?

- На тысячу процентов, - усмехнулся в бороду громовержец.

- Вот! - обличающим жестом Катя указала на лейтенанта. - Логично предположить, что все это подстроено именно тобой. И я ничуть не удивлюсь, если сделано это с целью, чтобы лишний раз меня увидеть. Влюбился, да?!

От такого наглого предположения Нестеров поперхнулся, закашлялся, лихорадочно стуча себя по груди. Хотелось высказать этой дерзкой пигалице все то, что он о ней думал в сию минуту, но разум подсказывал - не стоит, эту словесную перепалку он уже проиграл. Умозаключения разъяренной девушки являются тайной за семью печатями. Сейчас она решила, что он в неё влюбился. А что она придумает, если он продолжит спор? Не иначе к тому времени она упомянет свадьбу, детей и ипотеку. Поэтому Дмитрий сделал единственное, что казалось ему правильным.

- Сварожич, да скажите вы ей уже, наконец! - умоляюще протянул лейтенант, сделав самое жалобное выражение лица, на которое был способен.

- Что мне должны сказать? - несколько поутихла Катя, по очереди пронзая взглядом сослуживцев.

- Катенька, вы у нас в богов верите? - напрямую спросил Перун.

- Мне по статусу не положено, - отрезала девушка. - Я столько трупов перевидала и вскрыла, что одно могу сказать с абсолютной уверенностью - нет в людях ни души, ни чего-то божественного.

Полковник вздохнул. С такими людьми тяжелей всего иметь дело. Закостенелого материалиста невозможно убедить в том, что не все в мире можно объяснить с точки зрения физических законов, что помимо химических реакций и природных явлений есть вещи куда более загадочные, требующие совершенно иного подхода. Тем не менее, громовержец попробовал рассказать и донести до девушки то, что существуют тонкие материи, что рядом с обычными людьми живут боги, духи, призраки, чудовища.

На лице Кати отображалась вся гамма чувств, которые она испытывала во время рассказа. Ей не верилось, что её начальник, на которого она равнялась, несёт такую околесицу. Либо он пытается таким образом выгородить Дмитрия, либо сошёл с ума. Скорее всего, второй вариант. Все же возраст у человека, постоянный стресс и нервное напряжение. Бывает, люди на гораздо более простых работах не выдерживают, а тут служба, которая на самом деле и опасна, и трудна.

- Перун Сварожич, - мягко заговорила она, когда полковник закончил, - вам бы к специалисту сходить, в отпуск съездить. Знаете, пальмы, море, песок очень хорошо расслабляют. Или лучше даже в тайгу. Все эти сопки, распадки, мелкие ручейки и лесные речушки, дикая первозданная природа, не загаженная цивилизацией. Скатались бы на месяц, а то и два. Честное слово, мы без вас справимся какое-то время. Вот, Дима вполне может вас заменить ненадолго.

Нестеров снова поперхнулся, но девушка сделала вид, что не заметила этого. Перун же только головой покачал.

- Я полностью здоров, милая Екатерина. Что ж, раз словам вы не верите, быть может, поверите глазам?

Бог поднялся со скамьи, отошёл в сторону метров на пять. Конечно, он мог бы и не делать этого, продолжая выступать зрителем в вечных склоках лейтенанта и судмедэксперта. Но, во-первых, он не любил, когда бранятся те, к кому он испытывает почти отеческие чувства. Во-вторых, рано или поздно девушка должна понять, с чем имеет дело. В последнее время такие вот мистические случаи происходят все чаще, надвигается что-то нехорошее, и важно, чтобы рядом были те, на кого можно положиться, не раздумывая. И в-третьих, наверное, необходимо постепенно открываться людям, чтобы вернуть веру в богов истинных, бывших некогда единовластными правителями этой земли, для кого люди не смиренные рабы, а любимые чада, по глупости своей отрекшиеся от родителей.

Девушка не поняла, что произошло. Вот стоит Сварожич со скрещенными на груди руками, а вот уже через каких-то пару секунд огромный орел истово бьёт крыльями, удерживая равновесие, хищно щёлкает клювом, глядя пылающими янтарным огнём глазами. Катя раскрыла рот, жадно глотая воздух, которого внезапно стало не хватать. Разум буквально вопил о том, что перед ней фантом, галлюцинация и такого быть не может, но сердце отчего-то сбилось с привычного ритма, сжалось в крохотный трепещущий комок, а потом быстро-быстро застучало, разгоняя по крови выплеснувшийся адреналин.

Кто-то бы на её месте упал в обморок; кто-то стоял бы истуканом, не в силах пошевелиться; кто-то бы орал во всю мощь голосовых связок и звал на помощь. Девушка поступила иначе. Она подхватила свой чемоданчик и принялась самозабвенно лупить им гигантскую птицу по голове, клюву, по могучей груди. Орел взмахнул крыльями, недовольно заклекотал и отступил на несколько шагов, но Катя не отставала. Ею овладел порыв храбрости, замешанный на отчаяньи и страхе.

- Да хватит уже! - прогремел Сварожич, возвращаясь в свой человеческий облик и прикрываясь от наседающей на него девушки. У той опустились руки, чемоданчик упал на снег. Сама Катя тоже вряд ли бы устояла, если б не вовремя подоспевший Дмитрий, подхвативший коллегу под руки.

- Не смей лапать, - вяло пробормотала судмедэксперт, после чего все же потеряла сознание.

- Ну что смотришь, - мрачно произнёс Перун лейтенанту. - Грузи в машину и поехали ко мне. Будем чаем отпаивать бедолагу. Это если чего покрепче не понадобится.

Полковник, заложив руки за спину, мрачно смотрел в окно. Из серых туч, будто из прохудившегося мешка, густо падали крупные пушистые снежинки. Снегопад зарядил накануне вечером и прекращаться не собирался. Давно такого не было. Обычно или мелкая дождливая морось, от которой все превращается в кашу, или же колючие ледяные крупинки, не вызывающие ничего, кроме раздражения. А тут целая снежная феерия. Хоть сейчас бери санки и вместе с детворой катайся с горки или в снежки играй, строй снежные крепости, устраивай зимние баталии. Чтобы щеки пылали пунцовым цветом от мороза, а ладони горели огнём от множества плотно слепленных белых шариков. И чтобы и намёка не было о трупах, Чернобоге, сектантах и прочей мерзости. Увы, если б все было так просто...

Перун облокотился руками о подоконник. Простое, казалось бы, дело, зашло в тупик. Игнатюк, недавно вернувшийся из поездки на кладбище, доложил, что разрытых могил там не наблюдается. Он потратил пару часов, чтобы полностью обойти немаленькую территорию, продрог до костей на холодном ветру, а результат оказался нулевой. Кладбищенский сторож - благообразный бойкий старичок - клятвенно заверил, что никто у них тут не озорничает, могилы не раскапывают. Хулиганы и те не заходят. Место упокоения все же, а не парк в центре города. В моргах тоже все было спокойно. Тела усопших лежали на своих местах и ждали, когда их заберут родственники.

И это никак не вязалось с вереницей заявлений, что полковник прочитал за последние два дня. Участковые обязаны принимать от граждан все жалобы, но было видно, какого они мнения о подателях. Прочитав тексты, можно было понять, почему бумаги передавали полковнику: ни один милиционер попросту не знал, как к ним относиться. Все потерпевшие дружно заявляли, что их преследуют покойные друзья и близкие. Перун прекрасно понимал мысли своих подчинённых по этому поводу. Единственное, чего он понять не мог, так это то, откуда берутся все эти мертвецы, коли могилы не тронуты. При князе Ярославе погосты были сплошь перерыты, а сейчас...

Ещё и Екатерина подсунула своих проблем. Правда, чего уж лукавить, проблем общих. Тела, которыми она занималась, бесследно исчезли, словно и не было их никогда. Девушка, узнав скрытую от неё доселе сторону мира, с твёрдой уверенностью предположила, что мертвецы ушли сами, и винила во всем себя за недосмотр. Полковнику с трудом удалось убедить её, что она совершенно ни при чём. И вот, вроде, совсем недавно она отрицала любую мистику, а сейчас доказывает обратное. Да, у Кати оказались крепкие нервы. Другая на её месте точно бы тронулась умом, а судмедэксперту хватило несколько чашек чая и две рюмки хорошего коньяка, после чего она буквально завалила начальника распросами и просьбами продемонстрировать метание молний. На вопросы полковник, естественно, ответил, а вот с электричеством играться не стал, перенеся "презентацию" на другое время и в более удобное место.

Бог прислонился лбом к стеклу, ощущая приятную прохладу. Почему-то все ошибочно полагают, что боги, пусть и бывшие, никогда не устают, не ведают страха, укоров совести, не терзаются муками выбора. Глупое предположение. Ещё можно как-то заглушить в себе страх, можно заставить замолчать свою совесть, а тяжкий выбор оправдать принципов меньшего зла. Но нельзя вытравить из себя усталость, что за многие века накопилась, легла тяжёлым грузом на плечи и тянет, тянет в беспросветную пучину. Позволишь ей себя затянуть - и ничто уже не поможет выбраться оттуда. Но, великий Род, как же тяжело бороться с усталостью! Устаёшь от лжи, лицемерия, подобострастия, чрезмерной гордыни и алчности, неоправданной жестокости и похоти. Разве этому они учили детей своих: убивать за кусок металла или красивую тряпку? Быть может, давали завет покорять другие народы или грызть горло друг другу? Нет. Они призывали к уважению, трудолюбию, самопознанию, любви. Но люди своими ногами попрали все, включая самое сильное и светлое чувство, ставшее каким-то отвратительным фарсом, служащим лишь для того, чтобы хоть чуточку разбавить застоявшееся болото рутины бытия. Так стоит ли и дальше продолжать любить их, кидая в топку человеческих пороков частички своей души? Не проще ли, как советовала Катя, махнуть в Сибирь, в самую глушь и остаться там жить наедине с природой и самим собою? А человеки пусть и впредь озлобляются на себе подобных, гавкают и рычат, словно голодные псы на цепи, унижают словом и делом ближних только потому, что чьё-то мнение идёт вразрез с их, самым правильным и непогрешимым.

- Они теряют остатки разума, - еле слышно прошептал Перун.

- Наш век таков, что он гордится машинами, умеющими думать, и побаивается людей, которые пытаются проявить ту же способность, - раздался за спиной тихий женский голос. - Так сказал Мамфорд Джонс.

Сварожич обернулся. Мара, конечно же. Кто ещё подойдёт так тихо и не станет мешать, давая побыть наедине со своими мыслями.

- Извини, брат, - невесело улыбнулась богиня. - Я не хотела тебе мешать, но почувствовала, что тебе плохо.

- Все в порядке, ты не помешала. Так, задумался немного. Обычная стариковская хандра.

- Ну-ну, старик, - Мара встала рядом, взяла полковника под локоть. - Ты ещё любому молодому фору дашь. Что, думаешь о том, как жестоки и глупы в большинстве своём стали люди?

- Именно, - ответил Перун. - И это ведь не только взрослые, но и подростки. Молодёжь вообще плюет на все и на всех. Отсутствие моральных норм, нежелание уважать старших. А речь? Ты слышала их на улице? Сплошная брань и сквернословие. Так и хочется взять и рот им хлоркой прополоскать. Обидно, что это будущее страны. Страшно представить, что её ждёт впереди. Деградация. Каждое новое поколение хуже предыдущего. Радует только то, что и среди мусора порой встречаются самородки.

- И ты подумал, что люди не заслуживают защиты? Может быть. Только кто им поможет, если не мы? Новый бог уснул, он равнодушен к тем, кого всегда называли рабами. Предоставленные сами себе, люди плывут по течению, собирая всю встречающуюся на пути грязь. Ты - Перун! Великий и могучий бог, хранитель Яви. В твоих силах изменить мир, вернуть добро и свет в человеческие сердца. Да, будет очень тяжело, но помогу я, помогут наши братья и сестры, кто не погиб или пропал. Помогут те, для кого ты пример для подражания. Тот же Дима за тобой в огонь и в воду готов ступить. Разве это не повод для того, чтобы бороться с утроенными силами?

- Ты права, сестрица, - громовержец усадил Мару за стол, разлил по чашкам чай. - Устал, секта эта из головы не идёт, вот и впустил мысли крамольные.

- Никаких зацепок? - богиня сделала небольшой глоток ароматного напитка, поставила чашку на место.

- Никаких, - честно признался Перун. - Игнатюк ничего не нашёл, у Кати тела пропали из мертвецкой. Если бы не Гришка, то мы вообще не узнали, что это секта. И не понятно, каким ветром их понесло на то поле? Силой там и не пахнет, место самое обыкновенное. Короче, дело ясное, что дело тёмное. Так что, если есть желание - подключайся.

- А как же Дмитрий?

- Проверяет подвалы по городу, - полковник посмотрел на часы, хмыкнул. - Должен был уже давно вернуться. Не случилось бы чего, парень он горячий.

- Не паникуй раньше времени, - успокоила Мара. - Он у тебя ученик талантливый. Справится, если найдёт что-то.

Полковник ничего не ответил. На душе было как-то тревожно и неспокойно. Однажды Димитрий уже полез в одиночку туда, куда не нужно было. И благо, что закончилось все хорошо и в какой-то степени комично, но удача та ещё вертихвостка. Вчера она тебе улыбнулась, а завтра её улыбка превратится в волчий оскал.

Нестеров же и не догадывался, какими мыслями терзается его начальник, не до того было. Все мало-мальски пригодные для тайного существования секты заброшки и подвалы оказались девственно пусты. Хотя, собственно, на что он надеялся? Если человек создаёт мрачную страшную секту, то он обязан позаботиться о том, чтобы всякие соглядатаи и сыщики не смогли найти её. Впереди оставалось ещё два-три объекта, но лейтенант по их поводу никаких иллюзий не питал. Если до сих пор не случилось чуда, то и в дальнейшем на него глупо надеяться. Но работа остаётся работой, и Дмитрий, скрепя сердце, направился к очередному заводу.

Наученный горьким опытом общения с бюрократами, он сразу пошёл к директору завода. Если начинать с какого-нибудь начальника цеха или мастера смены, то тебя так и будут передавать из рук в руки по административной лестнице и в конечном итоге ты все равно окажешься в кабинете у вышестоящего руководства. И все равно он потратил не менее получаса, пока директор ОАО "Электромодуль" соизволит принять его. Миловидная секретарь с извиняющейся улыбкой попросила подождать. Нестеров покорно подождал, но с трудом удержался от гневной тирады, когда, войдя в кабинет, не увидел там никого, кроме самого директора. Вот чем он тут мог быть занят?! Газету читал, обедал или в телефоне играл? Что за идиотская привычка держать посетителей в приёмной черт знает сколько? Наверное, это такой психологический ход. Человек, прождавший уйму времени, должен дёргаться и нервничать, а на этом можно сыграть. Начавшего же качать свои права посетителя и вовсе можно выставить за порог. Нет уж, не на того нарвались.

Ещё минут через двадцать объяснений директор снизошел до просьбы Дмитрия осмотреть подвальные помещения и заводское бомбоубежище. При этом на полном серьёзе просил не разглашать информации об увиденном, ненавязчиво намекнув о возможных проблемах в том случае, если Нестеров проболтается. Лейтенант скрежетнул зубами, но смолчал. Подумать только, директор наполовину разваленного завода пытается угрожать сотруднику милиции! Как будто у них в подвале ядерное оружие храниться, а стерегут его сотрудники КГБ, а в соседних помещениях злобные учёные разрабатывают суперсолдат с целью захвата мира. Нет, когда-то давно завод имел союзное значение в СССР и являлся единственным в Беларуси производителем силовой преобразовательной техники. Но не сейчас же!

В сопровождающие Дмитрию дали мужичка неопределенного возраста с маленькими, как у крысы, бегающими глазками. Сходство усиливалось и вытянутым вперёд, будто мордочка грызуна, лицом с жидкими топорщащимися усиками. Да и сам мужчина, представившийся Самохваловым Павлом Сергеевичем, оказался сплошь дерганным, нервным, с речью, по скорости могущей соперничать с пулеметной очередью. Он тараторил без умолку, рассказывал о заводе, перескакивал на тему своей семьи и родственников, снова разглагольствовал о заводе, попутно пытаясь выяснить, что же здесь делает доблестная милиция. Нестерову этот тип сразу не понравился и слушал он его вполуха. Обиженный таким равнодушием, Сергеич замолчал на долгих пять минут, после чего опять принялся за свое.

Обширное подвальное помещение представляло собой помойку или же дом Плюшкина, который, как известно, тащил к себе все подряд. Вперемешку со списанными станками валялся старый инструмент, промасленная ветошь, целые бухты проволоки, трухлявые доски и ветхая мебель. Всюду грязь, битое стекло, окурки, раскидистые сети паутины. В таком бардаке не то, что сектанты - бомжи жить побрезгуют.

- Пожарной инспекции на вас нет, - тихо проворчал лейтенант, но Сергеич его услышал.

- Согласен, полностью с вами согласен! Давно надо порядок навести, да все руки не доходят. Вагон и целая тележка работы. На такую мелочь отвлекаться некогда.

- Это что за дверь? - перебил Дмитрий, чувствуя, что его спутник готов разразиться долгой и нудной речью.

- Не знаю, - быстро ответил Сергеич. - Ей ещё со времен Союза не пользуются.

Лейтенант подошёл ближе к массивной стальной двери, снабженной штурвальным запирающим механизмом. Маховик кремальеры. Так это называется на кораблях и подводных лодках. Об этом Дмитрий узнал, прочитав "Секретный фарватер", но для него это всегда оставалось просто штурвалом. На серой краске виднелись свежие царапины. Присев на корточки, он обнаружил осыпавшиеся хлопья ржавчины и чей-то нечеткий отпечаток босой ноги. Сергеич, поганец, похоже, врет. И глазки забегали пуще прежнего. Что-то там есть за этой дверью. И пользовались ею относительно недавно, а не во времена Союза, как утверждает этот субъект.

Дмитрий взялся за штурвал, напрягся, готовый к сопротивлению металла, но тот поддался неожиданно легко, закрутившись без всякого скрежета или визга. За дверью, может, и не часто, но следили, смазывая замок. Отсюда, видимо, и сбитая ржавчина. Взору предстал чёрный зев коридора, из глубины несло сыростью и плесенью. Лейтенант достал предусмотрительно взятый фонарик, посветил. Едва видимые отпечатки ног на полу. Кто-то здесь периодически ходит. Интересно, только на вход или на выход тоже? С внутренней стороны двери никаких запоров не наблюдается. Значит, если предположить, что сектанты выходят именно отсюда, то им должны помогать извне. Например, этот Павел Сергеевич. Не даром у него глаза бегают, не переставая. Правда, причина может быть и в другом: мужик просто прячет там что-то. Хоть украденное имущество, хоть самогон. В таком случае его нервозность вполне объяснима.

- Жди здесь, - приказал Нестеров и пошёл в глубь коридора. Не успел он пройти и десятка метров, как позади что-то громыхнуло. Обернувшись, он увидел закрытую дверь, подбежал к ней, толкнул со всей силы раз, другой, третий. Закрыто! И лейтенант прекрасно осознавал, кто её запер.

- Вот же скотина! - прорычал он, продолжая колотить холодную сталь. Спустя пару минут он бросил это бесполезное занятие.

- Гаденыш, - процедил Дмитрий сквозь зубы. - Молись, чтобы я отсюда не выбрался. Иначе я твои бегающие зенки тебе на задницу натяну так, что даже моргать не сможешь.

Лейтенант посветил по сторонам. Голые бетонные стены, точно такой же пол и потолок. Ширина коридора метра два, высота что-то около трех. Не то чтобы кошмар клаустрофоба, но все равно неуютно, особенно если брать во внимание то, что единственным источником света являлся не самый мощный фонарик. Хорошо, что ещё запасные батарейки на всякий случай прихватил. Впрочем, он надеялся, что до них дело не дойдёт. Ну не в лабиринт же минотавра он попал, в конце концов. К тому же, мобильники ещё никто не отменил. Правда, вскоре выяснилось, что связи здесь нет. Совсем.

Дмитрий почувствовал себя героем фильмов ужасов. Только там вечно отсутствует связь, стоит только сделать несколько шагов от тёплого и уютного дома. Вдобавок ко всему ещё и обязательно тварь какая-нибудь должна припереться. Для пущего антуражу, так сказать. Благо, тут отсутствие сети объяснялось естественными причинами - глубина и толстые стены, экранирующие сигнал. Вон, в Минске до сих пор в метро не везде можно по телефону поболтать.

Ещё раз помянув своего коварного спутника, Нестеров пошёл вперёд. По обе стороны коридора попадались двери, закрытые на большие висячие замки. На некоторых краской были нанесены надписи: "Склад", "Генераторная", "Столовая", "Холодильная камера", "Лаборатория". Что же тут могли изучать? Если это бомбоубежище, то в первую очередь должны быть жилые помещения, комнаты отдыха или что там полагается в таких сооружениях? Странно.

Вскоре Дмитрий очутился на развилке. Единый коридор разделился на три рукава. Не хватало только камня с надписями, куда идти и что на какой дороге ждёт. Налево пойдёшь - работу найдёшь, прямо пойдёшь - тещу заведешь, направо пойдёшь - коня потеряешь и вообще хлебнешь по самое не могу. Здраво рассудив, что коня у него нет, а хлебать, вернее расхлебывать, он уже начал, лейтенант зашагал по правому туннелю и через пару минут стоял перед такой же дверью, что захлопнул Сергеич. Надпись над дверью утверждала, что это "Жилой сектор №1". Рядом у стены притулился обшарпанный стол и кривоногий стул, обитый дерматином. Колесо штурвала не сдвинулось и на миллиметр, как не старался Дмитрий. Плюнув, он вернулся к развилке, отправился исследовать левый коридор. Картина оказалась почти точно такая же. Только здесь жилому сектору присвоили второй номер, да на столе лежал толстый журнал. "Список предполагаемых жителей" прочитал Нестеров выцветшее название, выведенное аккуратным почерком синими чернилами. От нечего делать он пролистал журнал, исписанный наполовину. Имена, фамилии, отчества. Последним числился некий Прозоров Геннадий Викторович под номером шестьсот тридцать восемь.

- Нехило, - подытожил лейтенант. - Это ж на скольких человек все рассчитано? Вряд ли только на тех, кого записать успели.

Ответить на этот вопрос ему никто не мог, и оставалось лишь гадать, какие объёмы скрыты за запертыми дверями.

Нехотя, Дмитрий двинулся по единственному доступному центральному коридору. Иногда от него отходили более низкие и узкие ответвления, но парень решил не заморачиваться на их изучение. Понятно же, что самый широкий туннель был чем-то вроде центрального проспекта, а все остальные играли роль второстепенную. Значит, идти следует прямо и ни на что не отвлекаться.

В какой-то момент пол едва заметно пошёл под уклон, под ногами захлюпало. Из трещин на потолке капала вода. Когда он упустил момент, что на смену бетону пришёл красный кирпич, тут и там покрытый пушистыми пятнами черной плесени? Задумался, наверное. Эта часть туннеля выглядела гораздо старше предыдущей. Нестеров поскреб ногтем раствор, скрепляющий кирпичи. Не цемент точно. Судя по консистенции и серому цвету, известняк с примесью глины. В Союзе такое не использовали, а во времена Киевской Руси такое встречалось часто, если нужно было сделать кладку во влажной среде. Отец об этом рассказывал, он долгое время строителем работал и искренне увлекался всем, что со стройкой связано было. Ещё до того, как начал пить. Сколько там лет городу? Без малого шесть с половиной сотен. Могли построить что-то подобное? Да запросто. А то, что об этом жители не знают, тоже вполне понятно - на объект лишь бы кого не пускали. Уж не на это ли намекал директор завода?

Ход постепенно сужался, становился ниже. В конце концов, Дмитрию пришлось ползти на четвереньках, чему зимняя форма не очень способствовала. Отирая стены, парень думал, на кого он будет похож, когда выберет я из этих чертовых катакомб. Ничего, прямо в таком виде и заявится к Сергееичу, чтобы тому страшнее было.

Нестеров упорно полз вперёд. Для чего вообще нужно строить такой узкий лаз? Чтобы вдоволь поиздеваться над потомками, осмелившимися пройти этой дорогой? Он здесь уже не двадцать и не тридцать минут. Хотя, кто же его знает, сколько там времени прошло. Чтобы дотянуться до мобильника, необходимо проявить чудеса акробатики. Ползем - и хорошо. Может, проклятый Самохвалов его огрел чем-то тяжёлым по голове, а все это предсмертное видение? Ведь видят же люди свет в конце туннеля на смертном одре. Или это досужие вымыслы? Видимо, не вымыслы, потому что впереди лейтенант различил едва заметный свет, с каждым метром все более усиливающийся. И это точно не было электрическим освещением. Свет прыгал и трепетал, будто впереди горел костёр.

Последние несколько метров Нестеров буквально пропихивал себя вперёд, настолько сузился лаз. Облегченно выдохнув, он с огромным удовольствием распрямился, вытирая прямо о форму испачканные руки, и замер. Он попал в большой зал, стены которого были выложены все тем же кирпичом и украшены фресками отнюдь не целомудренного содержания. Сводчатый потолок терялся где-то в вышине. Полукруглые ниши в стенах заняты каменными гробами, от которых тянулись в неизвестность хитросплетения проводов. Воздух пропитан чем-то резким, дурманящим. Чадящие факелы лишь усиливали запах.

В центре зала стояло нечто похожее на трон из трех рогатых черепов. Очень крупных черепов! К тому же выглядели они настолько натуральными, что Дмитрий с трудом убедил себя в их искусственном происхождении. Ну не бывает таких в живой природе! Если, конечно, это не черепа кинг-конга. Рогатого. И именно это монументальное сооружение отвлекло лейтенанта от того, кто расположился в этом дьявольском кресле-троне.

- Зря ты пришёл сюда, служивый, - ему навстречу поднялся чернобородый мужчина в рясе со светящимся символом Чернобога. - В сию обитель нет хода таким, как ты.

- Это вот эту дыру вы ходом называете?! - возмутился Дмитрий. - Да там крысам впору лазить, а не людям. Что, сложно было нормальный коридор сделать? Ковровую дорожку постелить, чтобы власти к вам приходили. Вот заставлю вас форму мне стирать, будете знать.

- Бахвалишься, - покивал головой чернорясник. - Значит, боишься. Крысам, говоришь, впору лазить? Но ты же пролез. Братья и сестры другими путями ходят, и тебе их вовек не сыскать. Скажу по секрету, тебе и жить-то осталось немного.

- Ещё чего, - фыркнул Дмитрий. - Скорее уж ты пойдёшь со мной с браслетами на белых рученьках. Вы арестованы, гражданин.

Лейтенант потянулся к кобуре, но с ужасом понял, что та пуста. Волосы на затылке встали дыбом. И не от того, что он очутился безоружным в логове врага, а от того, что он представил, какую взбучку ему задаст Перун за потерянный пистолет. Так ведь можно и из милиции с треском вылететь.

- Что, служивый, оружие свое потерял? - сочувственно поинтересовался сектант. - Надо же, беда какая. Видишь, как все может повернуться. Ты пришёл детей Темновита в скандалы заключить, да не тут-то было. Братья!

Последнее слово мужчины громыхнуло, взлетело к потолку и там затерялось. На его клич из темноты выбежали чернорясники. Нестеров нервно сглотнул. Полтора десятка человек, вооружённых цепями, серпами, булавами. Без пистолета нечего и думать о столкновении. Двоих или троих он успеет вырубить, а остальные навалятся всем скопом и поминай как звали. Нырнуть обратно в лаз? Вряд ли успеет. А даже если и успеет, то пока будет протискиваться, выволокут его за ноги и вся недолга. Медленно он попятился назад, краем глаза заметив, как на гробах отодвигаются крышки и чьи-то истлевшие руки цепляются за края, помогая подняться тем, кто в них лежал. Сейчас бы Перуна сюда. Или Мару. Или Семаргла на худой конец. Любой из богов разметал бы эту шарашкину контору по всему залу. Увы, рядом не было никого. Спина уперлась во что-то твердое. Все, стоянка. Время умирать? К черту! Если и погибать, то не агнцом на заклании, а как и положено воину.

- Я лейтенант милиции, уроды! - с ненавистью произнёс Дмитрий. - Пора бы вас немного просветлить.

И он бросился на ближайшего чернорясника. Сектант не ожидал атаки и слишком поздно среагировал. Цепь только начинала свой размах, а кулак лейтенанта уже врезался в скулу врага. От удара сектанта отбросило, колпак на голове съехал, закрыв обзор. Парень от всей души добавил барахтающемуся ногой по ребрам. Кто сказал, что лежачих не бьют? Движение слева. Пригнуться, выбросить вперёд руку. Сектант скрючился, схватившись руками за живот. Дмитрий врезал локтем по шее, отправив соперника на пол. В ту же секунду что-то тяжёлое обрушилось ему на затылок. Нестеров зашатался, и чернорясники повисли на нём, как псы на загнанном звере. Со всех сторон сыпались удары. И все это происходило молча, сопровождаемое только дыханием и сопением дерущихся. Он ещё пробовал отбиваться, но чей-то меткий удар в висок заставил сознание погаснуть.

- Начальник! Начальник!

Перун застыл на месте, изображая из себя изваяние. Жаль, пройти незамеченным не удалось. Вот повадился Гришка ходить к ним в отделение, как к себе на работу. А что, может, и правда зачислить его в штат? Тайный агент Гришка. Звучит. Или Екатерине в помощники. Нет, плохая идея. Бывший тракторист у неё не только запасы спирта уничтожит, но и все дезинфицирующие средства выпьет. Чем, спрашивается, руки потом обрабатывать. Полковник опустил голову на грудь. Как назло, Дмитрий все ещё не появился, и отдуваться придётся ему, Перуну.

- Здравствуйте, Григорий, - он пожал заскорузлую ладонь Кушнера. - Вы какими судьбами к нам забрели?

- Ой, не с добрыми вестями я к вам пришёл, - Гришка, сокрушенно покачал головой. - Велением судьбы-злодейки заброшен к вам в логово мент... Отделение милицейское, ага. Вести дурные принёс, чёрные. В древности мне б за такое голову отсекли, ага. Но вы же человек понимающий. Вы и мухи зазря не обидите, радея за каждую тварь живую и души их леча, ага.

Нестеров бы уже прогнал тракториста взашей, придавая ускорение пинками под пятую точку. Полковник, как обычно, проявлял завидную терпимость. За словесной шелухой этот ушлый мужичок умел прятать весьма полезную информацию.

- Пройдемте ко мне в кабинет. Обсудим ваши вести за рюмкой чая.

Кушнер несказанно обрадовался и бодро засеменил за громовержцем. В кабинете полковника находилась его сестра. Богиня увлечённо читала томик Гоголя, коротко поздоровалась с гостем и снова погрузилась в чтение.

Сварожич поставил чайник, чем вызвал огорченный вздох Григория, но сделал вид, что не заметил. Когда же горячий напиток оказался разлит по чашкам, полковник сел за стол, сложив перед собой руки.

- Итак, я вас внимательно слушаю.

Тракторист двумя пальцами взялся за ручку чашки с таким видом, как будто ему подсунули дохлую мышь. Он долго печальным взглядом изучал насыщенного янтарного цвета жидкость и плавающие в ней чаинки. Потом все же нерешительно поднёс чашку ко рту, сделал маленький осторожный глоток. С минуту прислушивался к своим ощущениям и, наконец, улыбнулся беззубой улыбкой - вкусно!

- Иду я, значит, давеча от кумы, - начал Гришка свое повествование. - Зараза такая, выставила за двери, не дав вкусить живительной влаги, как следует, ага. Брожу я по городу, сердобольных жителей высматриваю. Нет, начальник, не подумай, что бомжую. Сам знаю, что это дело наказуемое. Поэтому просто проверял степень сочувствия граждан неравнодушных. И знаете, что я вам скажу? Вокруг сплошь зажравшиеся буржуи и жалобы, ага. Сами пиццы со своими сроллами заказывают, а честному труженику кукиш на постом масле. Обиделся я жутко. Иду, куда глаза глядят. Вдруг, ба! Святой стартер! Чешет мне навстречу мужик в черной рясе и босой. А погоду-то видали? Да тут пингвин замерзнет, не то что человек без обуви, ага. Ну, думаю, братец, кранты тебе. От Григория Кушнера ещё никто не уходил. Пошёл я, стало быть, за этим кренделем. А он все дворами да дворами петляет. Чую, следы заметает, гад, но меня, вроде как, не видит. Дошли мы с ним так почти до самого костёла. Тут мне, извиняюсь, что при даме, по нужде малой приспичило, ага. Делаю я свое дело, а сам бдю за сектантом вашим. Тот за костёлом направо повернул и вдоль рынка поплелся. Я пока выбежал, так его уже и след простыл. И вот, что странно. Ни на дороге, ни в парке его видно не было, ага. Пропал куда-то, как сквозь землю провалился. Ну что, начальник, хватит моей информации для поправки здоровья?

Полковник задумался, отметив, что молчавшая Мара тихонько посмеивается, прикрыв рот ладошкой. Гришке прямая дорога либо во МХАТ, либо на принудительное лечение, но новости он все же донёс. Чернорясники появились в городе и ходят, особо не таясь. Почувствовали силу? Ищут новые жертвы? Неизвестно. Как сквозь землю, значит, провалился? Любопытно. Они с Дмитрием эту версию и рассматривали в первую очередь. Но где же сам Дима? Ему уже точно пора вернуться. Но телефон его не доступен, а по всему городу искать не станешь. Пока не станешь. Если прижмет, то, конечно, на поиски все силы бросят. Не хотелось бы. Лучше пусть вернётся живым и на своих двоих.

Словно прочитав мысли Сварожича, в кабинет буквально ввалился лейтенант. Видок у него был ещё тот: грязный, помятый, куртка разорвана в нескольких местах, на лице ссадины, под глазами чёрные круги. И несло от него, как от целой артели ассенизаторов. Безумный взгляд скользнул по Маре, Перуну, остановился на Гришке.

- Что эта пьянь подзаборная здесь забыла?! - прорычал он вместо приветствия.

- Начальник, ты на поворотах-то аккуратнее, - возмутился тракторист необоснованному оскорблению. - Я ведь и ответить могу в такой форме, что у тебя уши в трубочку свернуться, ага.

- Замолкни, шавка, - прохрипел лейтенант. - Тебе вообще здесь делать нечего. Провонял все своим перегаром. Катись, говорю, к чёртовой бабушке!

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, но вмешался громовержец.

- Спокойно, Димитрий. Какая муха тебя укусила? Григорий с нами сотрудничает, рассказал важную информацию. У тебя что с сектантами? Смог что-нибудь разузнать?

- Может быть, - туманно ответил Нестеров и кивнул на богиню. - При этой говорить не буду.

- При ком "при этой"? - полковник приподнялся из-за стола. Он буравил подчиненного взглядом, не предвещающем ничего хорошего.

- При девке этой, - Дмитрий брезгливо скривился. - Тоже повадилась сюда ходить. Ей квартиру купили? За кой шиш, спрашивается? Вот пусть сидит там и не высовывается. А бродить по отделению и задницей вилять и без того есть кому. Да и кому вилять? Старуха, а на что-то надеется.

Такой дерзости не ожидал никто. У Мары книга упала на пол, в руке начал вырастать ледяной клинок, но она совладала со своим гневом, пусть и далось ей это с превеликим трудом. Гришка так и замер с поднесенной к губам чашкой. Он, как никто другой, привык к оскорблениям в свой адрес и возмущался больше для проформы. Но слышать, что начальник оскорбляет не просто красивую девушку, а богиню... Бывший тракторист придумал бы более изящный способ самоубийства.

Перун сдерживать себя не стал. Он грохнул кулаком по столу, отчего тот жалобно заскрипел. Компьютерный монитор накренился, но не упал. Во все стороны разлетелись бумаги. Вокруг полковника заструились молнии вперемешку с багровым огнём.

- Ты не зарывайся, Димитрий! Выбирай слова, когда говоришь о моей сестре. Пока я сделаю вид, что ничего не слышал, а ты просто переутомился. Иди домой, отоспись. Завтра вернёшься, извинишься перед Марой, и мы с тобой поговорим. Но ежели я ещё хоть раз услышу от тебя такое, пеняй сам на себя.

- Напугал, - фыркнул лейтенант.

- Пошёл вон! - громыхнул Перун так, что монитор все же упал на стол.

Дмитрий безразлично пожал плечами, направился в сторону выхода.

- Постой, - богиня быстро подошла к парню, положила руку ему на плечо. Ладонь пронзило короткой вспышкой боли.

- Убери руку, - прошипел Нестеров и вышел, громко хлопнув дверью.

На какое-то время воцарилась гнетущая тишина. Полковник тяжело дышал, тракторист с растерянным видом прихлебывал остывший чай. Мара вернулась на свое место, сжала ладонями виски.

- Это не Дима, - тихо произнесла она.

- Как это не Дима? - полковника до сих пор душила злость. - Нешто я своего подопечного не узнаю? Но его поведение... Может, приложился в подвале каком своей светлой головушкой об трубу или ещё что.

- Брат, я до него дотронулась, - покачала головой богиня. - Боль, страх, отчаянье. Смерть. Это не Дима. Кадавр. Оживший труп, мертвец.

- Мать моя солярка, - Гришка выронил чашку, и та со звоном разлетелась мелкими осколками.

- Ты уверена, Марушка? - громовержец отказывался верить.

- Сомневаешься, что я могу почувствовать смерть? Уверена на сто процентов. К нам приходил покойник.

- А где ж тогда сам начальник? - на лице тракториста мелькнула неподдельная горечь. - Преставился что ли?

- И думать не хочу про это, - бог рубанул ладонью воздух. - Значит, так. Григорий, вы временно поступаете на службу в органы. Будете работать сыщиком. Ходите по городу, ищите сектантов. Очень важно проследить, куда они идут и почему исчезают. Пора заканчивать с этим змеиным гнездом. Мы же с сестрой должны сделать так, чтобы наш новоиспеченный лже-Дмитрий на набедокурил здесь. Вам все понятно?

- Это я что ж, как агент 007 буду? - восхитился тракторист. - А пистолет дадите?

- Нет, уважаемый наш агент Чекушка, табельное оружие вам не положено, так как официально вы в штате не состоите. К тому же вам следует только наблюдать, не вступая в прямую конфронтацию. Главное, найти - и оповестить меня. Мобильный для связи я выдам. Надеюсь, я объяснил доступно?

- Да куда уж доступнее, - важно кивнул Гришка. - Разрешите выполнять?

- Ступайте.

- Ты стал сильнее, брат, - заметила Мара, когда за трактористом закрылась дверь.

- С чего ты это взяла?

- Когда ты начал злиться, вокруг тебя не только молнии, но и огонь появился. Помнишь, раньше тебе в той или иной мере были подвластны все стихии, кроме земли. Скипер же лишь поэтому смог тебя пленить.

- Нехотя сильнее станешь, когда такое вокруг творится, - пробурчал громовержец и помрачнел.

- Дмитрий? - коротко спросила богиня.

- Да. Я не хочу верить, что его больше нет. Он из любых передряг всегда выбирается. Неужели погиб от рук какой-то сектантской погани? Глаза могут обмануть. Человек жив, пока он живёт в чьем-то сердце. А моё сердце в смерть не верит.

Дмитрий, вернее, то, во что он превратился, появился в отделении всего однажды. Шастал по кабинетам, со всеми цапался. Попавшуюся на пути Екатерину - судмедэксперт как раз шла от Сварожича - обматерил практически на ровном месте. Конечно, получил хорошую пощёчину. Когда он ушёл, девушка разревелась горькими слезами. Видимо, даже её стальной внутренний стержень удалось сломать. Катю успокаивала богиня, твёрдо считая, что мужики на нормальные утешения не способны. Кроме того, Мара видела, что девушка влюблена в лейтенанта. И тут все наложилось друг на друга - и обида от оскорбления, и боль от осознания того, что это не совсем уже Дмитрий. Катя, как и полковник, отказывалась верить в страшное. К счастью, кадавр больше не появлялся и никого не тревожил. Минусом было то, что следить за ним не представлялось возможным.

Страшнее всего было то, что появились жертвы. Не те трупы, которые исчезали, а самые настоящие. Возвращающиеся покойники начали собирать кровавую жатву. Видя слезы родственников погибших, Перун скрипел зубами от собственного бессилия. В отделении он почти не показывался, с утра до ночи ходил по всему городу, высматривая подозрительных личностей, опрашивая прохожих. Никто и ничего не видел. Неужели босые люди в странном облаченьи никому не попадались на глаза? Или он не там ищет? С другой стороны, люди могли быть настолько ко всему равнодушными, что принимали чернорясников за юродивых и забывали, едва на них глянув. В любом случае легче от этого не становилось. Оставалась надежда на Гришку. Бывший тракторист со своим неуемным пьяным стилем мог добраться до кого угодно. Хотелось бы ещё, чтобы к своему желанию выслужиться тот добавил малую толику инстинкта самосохранения, если такой у него вообще присутствовал.

День проходил за днем, но ничего не менялось. Патрули на улицах, повторная проверка морга, кладбища, а заодно и сторожа. Глухо. Перун лично облазил все подвалы, посетил заводы. Узнать удалось самую малость от директора "Электромодуля", что лейтенант Нестеров к ним приходил, что-то искал, ушёл спустя час, ничего не обнаружив. Глядя в масляные глаза директора, Сварожич чувствовал явную ложь. Но в чем ему врет этот солидный мужчина, лоснящийся от своей невеликой власти? Без каких-либо улик, основываясь на одной интуиции, он, к сожалению, не имеет никакого права обвинять человека. В мире бюрократизма и взяточничества вескую цену имеет бумага, а не слова. И не важно, обвинительный ли это документ, к которому подшита целая куча железобетонных фактов, или бумажка с портретом вражеского президента, порой имеющая даже более сильное влияние. Уходя от директора, полковник почти физически ощущал, как тот буравит ему взглядом спину.

Гришка кутался в телогрейку, переминаясь с ноги на ногу. Сейчас бы махнуть грамм двести или триста вкусной ароматной самогоночки для сугреву! Увы, после визита к полковнику и десять грамм в рот не лезли. И от этого становилось обиднее всего. Вот где справедливость? Душа требует лекарства, а организм кочевряжится, это самое лекарство категорически отторгая. У тракториста созрело серьёзное подозрение, что чаек, которым его попотчевал Сварожич, оказался не таким уж и простым. А он попался, как желторотый птенец. Ещё и восхищался, мол, вкусно! И как дальше жить, скажите на милость? Он, может, посредством алкоголя дзен постигал. Правда, жена последние несколько дней на него не нарадуется. Да и самому, если честно, приятно, что засыпаешь сам по вечерам, а не после сокрушительного нокдауна сковородой. У Лерки и так рука тяжёлая, а если к ней ещё и довесок какой прибавить...

Тяга к спиртному у Гришки хоть и пропала, но природная лень никуда не делась. Три дня он носился по городу, как сайгак, добросовестно выполняя ответственное задание. Потом решил, что ноги не казенные и нечего их попусту бить. Раз он видел чернорясника неподалёку от костёла, значит, и искать нужно там же. Устроив засаду между четырёх каштанов, Кушнер ждал, матеря холод, свою нелегкую долю и глупость, из-за которой он ввязался в ментовские игры. Ведь мог же сейчас лежать на тёплой печи или в мягкой постели под боком у жены. Нет же, потянуло геройствовать, за что теперь, собственно, и расплачивался.

Тёмный силуэт мелькнул метрах в ста от места засады. Гришка до рези в глазах всматривался, пытаясь разобрать, кто это. Вот силуэт попадает в свет фонаря. Мать честная, да это же начальник! Тракторист сперва обрадовался, чуть было не ринулся навстречу, но вовремя опомнился. Не начальник это уже, а видимость одна, пустая оболочка. Как там его обозвала сестра полковника? Кентавр, вроде. Нет, причём тут кентавр. Те наполовину люди, наполовину кони. Или все же кентавр? Начальник ведь в порядочного такого скота превратился.

Гришка лихорадочно начал рыться в карманах. Где же этот телефон?! Ага, в дыру в кармане провалился. Надо бы зашить потом. От этой мысли он ужаснулся. Когда это его волновали дырки на одежде?! Что ж это за чай такой у Перуна? Точно, Перун! Звонить же надо быстрее, а он тут сам с собой разглагольствует.

Полковник поднял трубку спустя два гудка, и тракторист спешно затараторил, требуя немедленно приезжать к костёлу. Во время разговора он отвлёкся и упустил из виду Дмитрия, а когда опомнился, то того уже и след простыл. Гришка раздосадованно застонал. Ну и какой из него после этого агент, коли проследить нормально не смог. И что Сварожичу говорить, когда тот явится? Извините, мол, раздолбая за невнимательность, в следующий раз обязательно исправлюсь.

- Шпионишь, тварь? - прошипели сзади.

Кушнер испуганно обернулся. Перед ним стоял лейтенант и злобно скалил длинные треугольные зубы. Человеческого в нем вообще осталось мало, самый натуральный мертвяк из голливудских фильмов.

- Начальник, ты чего, какой из меня шпион? Воздухом дышу на сон грядущий. Говорят, для печени полезно.

- Сон - это хорошо, - согласился Нестеров. - Скоро твой сон станет вечным.

Жёсткий удар в голову отправил тракториста в беспамятство.

Громовержец прибыл на место спустя пятнадцать минут после звонка и Гришки, естественно, не обнаружил. На что-то подобное он и рассчитывал. Нет, он не сомневался в дотошности и исполнительности последнего, но резонно предполагал, что никто не даст ему вынюхивать безнаказанно. Да и какой из него Пинкертон. Именно поэтому в выданный трактористу телефон ребята встроили маячок. Правда, вскоре после звонка сигнал начал слабеть, а потом и вовсе исчез, но полковник знал, где искать.

Совсем немного времени заняли поиски следов пребывания Гришки. Вот здесь он стоял. Снег плотно утоптан, рядом валяются окурки от дешёвых сигарет. А вот ещё одна цепочка следов, ведущая по широкой дуге аккурат к месту засады. К Кушнеру подкрались сзади и, раз нет следов крови, значит, оглушили. Вряд ли, чтобы сделать из него ходячий труп. Скорее уж, для жертвоприношения. Громовержец был уверен, что похищение дело рук Нестерова. В эту пользу говорило то, что следы на снегу оставлены ботинками с ребристой подошвой, а сектанты, как известно, предпочитают передвигаться босиком. Возможно, кто-то из правящей верхушки и носит обувь, но сами руки марать не станут, не по рангу. Так, что дальше? Бесчувственное тело поволокли в глубь парка. Что ж, пройдёмся.

Далеко идти не пришлось. Следы обрывались у канализационного люка, крышка которого лежала здесь же. Полковник заглянул внутрь, посветил фонариком - метра три, в стену вмурованы металлические скобы. Отходами человеческой жизнедеятельности не пахнет, и это радует. Не хотелось бы обрести по колено в... Да, именно в нем.

- Занесла же нелегкая на старости лет, - проворчал громовержец и полез вниз.

Подошвы ботинок мягко ступили в грязь. Да тут не просто канализационная труба, а, судя по диаметру, самый настоящий коллектор. Ну, это только на руку, не надо корячиться в три погибели. Среди мусора и грязи следы волочения были видны ничуть не хуже, чем на снегу. Пройдя по ним с километр, Перун остановился у изъеденной ржой скособоченной двери в стене коллектора. Видимо, ему сюда.

Открывшийся туннель оказался практически таким же, по какому пришлось пройти свой путь Нестерову. Единственным отличием было то, что это ход не сжался и прямой стрелой уводил куда-то вперёд. Здесь следы уже почти не различались, но раз свернули они сюда, то иного туннеля и искать нечего. Слабенький сигнал маячка тоже звал куда-то в ту сторону, но вскоре оборвался. У Сварожича недобро екнуло сердце. Что-то случилось. Или Гришка уже мертв, или же сектанты додумались разбить его телефон. Лучше, конечно, второе. Бездушную железку заменить можно, а человека...

Полковник побежал, не мало не заботясь, что его обнаружат раньше времени. Когда на кону стоит человеческая жизнь, то тут уже не до конспирации. Несколько раз туннель все же вильнул вправо-влево, а потом внезапно оборвался, пропуская громовержца в тот самый зал с троном из черепов. Только сейчас здесь появился ещё один предмет, не вписывающийся в общий интерьер, - прозекторский стол, с лежащим на нем и привязанным трактористом. Рядом на полу валялись электронные останки телефона. Возле же стола поигрывал огромным мясницким тесаком лже-Дмитрий.

- Начальник! - заверещал Гришка, завидев полковника. - Прекрати этот мертвецко-ментовской беспредел! Как свиненка прирезать хотят, ироды!

- Дитя моё, будь любезен, закрой рот нашему буйному гостю, - с трона поднялся Пастырь, которого громовержец сперва не заметил.

Лейтенант прорычал что-то неразборчивое и запихнул в рот отчаянно мотающему головой Гришке кусок грязной тряпки. Но даже после этого бывший тракторист продолжал мычать нечто невнятное, но определённо нецензурное.

- Не спешишь ты друга своего спасать, - укоризненно покачал головой Пастырь. - Какой же ты бог после этого, коли чадо свое на произвол судьбы бросил.

- Я никого не бросал, - парировал полковник. - И уйду я отсюда вместе с Григорием. А тебе придётся держать ответ предо мною. Или попытаешься натравить на меня своих слуг? Я же их по ветру развею.

- У меня нет слуг, - возвысил голос Пастырь. - Мы все дети Темновита. Лишь он бог единый и могущественный, справедливый и добрый. Тьма. Вот то, что принесёт спасение этому миру. И тебе в этой Тьме места нет, забытый и никому не нужный божок. Для чего мне жертвовать своими единомышленниками, если мне дарована сила самим Темновитом. Думаю, тебе понравится то, что я приготовил для тебя.

Пастырь швырнул на землю какой-то продолговатый предмет, а сам спокойно уселся на трон, сложив руки на груди и готовясь наслаждаться предстоящим зрелищем.

Стены зала качнулись, по полу прокатилась волна дрожи. Там, где упал артефакт Пастыря, стремительно появлялось нечто. Вот появилось массивное бычье тело с медной шерстью; четыре ноги-колонны, способные превратить камень в пыль; из туловища вырос чешуйчатый торс с двумя когтистыми лапами и увенчаный драконьей головой с длинным булатным рогом; на разделенном надвое хвосте угрожающе покачивались скорпионьи жала.

- Скипер, - ухмыльнулся Перун. - Так сказать, улучшенная версия. Не мне, защитнику Яви, тебя бояться.

Лже-Дмитрий трясся от безумного хохота. Пастырь хлопнул в ладоши, давая своему детищу приказ атаковать. Чудовище устремилось на полковника, стремясь взять того нахрапом, но громовержец ушёл в сторону, всаживая в отливающий металлом бок электрический разряд. Скипер взревел, поднялся на дыбы и выпустил струю смрадного пламени. Промахнулся, но от жара волосы и борода Сварожича слегка закурчавились, в воздухе запахло паленым. Следующая струя ударила ещё ближе, заставив бога отпрыгнуть. Слабоват. Прежний Скипер был сильнее и стремительней этого мутанта. Петля и посылая в соперника разряд за разрядом, Перун приблизился вплотную, нанёс мощный апперкот. Монстр мотнул головой, а в следующий миг его хвост обвил полковника, оторвал от земли. Жала маячили в опасной близости от лица, но Скипер не спешил пускать их в ход. Он медленно сжимал заключенного в кольцо бога, ежесекундно усиливая давление.

Перун трепыхался, как мотылёк, угодивший в паутину. Сам виноват, купился на видимую нерасторопность врага. Каждое движение приводило лишь к тому, что хватка становилась все сильнее. Сварожич напрягся так, что вздулись вены на лбу, ток волнами пробегал по телу, причиняя чудовищу не столь уж и большие неудобства. Нет, с тем Скипером справился, а с этим и подавно сдюжим! Бог расслабился, прекратив сопротивление. Не ожидав такого, враг несколько ослабил кольцо, о чем и пожалел. Яркой вспышкой рванулся полковник, разрывая удерживающий его хвост.

Скипер взревел от боли, наотмашь полоснул когтями не успевшего увернуться бога, отбрасывая того на несколько метров. Алая кровь закапала из четырёх глубоких борозд. Снова рев, на этот раз наполненный торжеством. Монстр почуял кровь, низко наклонил голову и побежал, намереваясь проткнуть противника рогом. Собравшись с силами, Сварожич прыгнул, приземлившись на шею чудовища и едва не упав, ухватился обеими руками за рог, потянул. Хруст раздираемой плоти слился воедино с почти человеческим криком боли. Скипер метался, полива все вокруг огнём. Пастырь, попавший под струю, истошно орущим факелом умчался в темноту ближайшего туннеля. Лейтенант опрокинул стол вместе с Гришкой и укрылся за ним. Полковник же тянул на себя рог, пока тот с чавкающим звуком не отделился от головы Скипера. С зияющей раной монстр упал, но все ещё пытался подняться, дотянуться до коварного врага. Сварожич не дал этого сделать, сам ударив в ответ белым пламенем, и жёг, жёг, расплавляя медное тело. Когда противник затих, Перун опустился прямо на землю. Да, ещё бы немного и кто знает, чем бы закончилось. Когти чудовища оставили слишком глубокие раны. Но теперь уже все. Все закончилось.

- Не справился он, так тебя я убью, - фигура лейтенанта с тесаком возникла неожиданно.

Перун поднял голову. Нет, это уже не его друг. В этой оболочке не осталось ничего, кроме злобы и ненависти. Он широко улыбнулся.

- Давай, чего же ты ждёшь.

Грохнул одиночный выстрел. Занесший уже было тесак Дмитрий, выронил свое оружие. Прямо в центре лба у него красовалось входное отверстие от пули. Бог повернулся на выстрел. В проёме туннеля стояла Катя, сжимая в руках пистолет. По её щекам текли слезы. Она убила того, кого любила. Можно оправдаться тем, что это не человек, но когда-то он им был.

Девушка подбежала к Перун, помогла подняться.

- Ты как сюда попала? - хмуро сдвинул брови полковник, не подавая виду, что встрече он рад.

- Следила за вами, - шмыгнула носом судмедэксперт. - Подумала, что вам помощь понадобится.

- Пигалица, - бог вытер слезы девушки. - Спасибо. Вовремя ты подоспела.

- Вот она где! - грозный женский голос вынудил Катю вздрогнуть. В снежном вихре в зал ворвалась Мара. - Я вижу, что она сама не своя, глаз с неё не спускаю, а она взяла и сбежала. Приключений захотелось? Брат, а меня ты позвать с собою не мог? Глядишь, и не пришлось бы мне за этой девицей бегать. И тебя, между прочим, мне теперь выхаживать.

Ответить громовержец не успел. Что-то сухо затрещало в воздухе, а затем прозвучали короткие хлопки. Из-за опаленного трона вышел старец в строгом чёрном костюме. Он аплодировал.

- Браво, как трогательно. Рад, что вы все здесь. Однако, смею заметить, что вы развели беспорядок. Нехорошо. Все же вы не у себя дома.

- Чернобог, - глаза Перуна полыхнули.

Мара выпустила в повелителя Тьмы вереницу ледяных кинжалов, но ни один не достиг цели.

- Да, Перун, глаза тебя не подводят. Это я.

- Зачем явился? Твои слуги мертвы. И этот монстр тоже ничего не добился.

- Слуги? - деланно удивился Чернобог. - Враг мой любезный, давай я тебе объясню. Не было никаких моих слуг. Разве что вот этот неудачный эксперимент со Скипером. Все остальное - морок, призрак, фантом. Можешь называть, как угодно. Видишь ли, создавать ходячих мертвецов долго и невыгодно. Проще уж создать морок умершего человека, наделить его какими-то воспоминаниями, толикой самостоятельности. Спросишь, с кого я делал "слепки"? О, с этим вообще проблем не было. Я ведь держу похоронное бюро и через меня столько покойников прошло. Разумеется, у меня есть верные люди и в вашем городе, в вашем морге. Умер человечек - я пришёл, глянул, запомнил. Чтобы потом его копию отправить к родственничкам. Кстати, копии отличные, согласись. Они и убить могут с лёгкостью. И вообще, по сравнению с обычными ожившими трупами во много раз лучше и практичнее. Видишь, к гробам трубки подведены? Именно там и рождаются реплики. А то, что в гробах, так это меня профессия обязывает. С трупом отца твоего оруженосца, правда, неувязочка вышла. Он сразу должен был убить того, но что-то, видимо, заклинило и он сопротивлялся моей воле. Парадокс, да? Сопротивляющийся морок. Ничего, я это исправил и такого больше не повторится. Пастыря, конечно, жалко, человеком же был, мне служил верой и правдой, игрался в своих солдатиков-сектантов, которых я ему подсунул. М-да, сгорел на работе.

- Если это все твоих рук дело, то для чего ты дал себя обнаружить? Точнее, твоих сектантов.

- Неужто непонятно? - Чернобог самодовольно потёр ладони. - Чтобы подпортить тебе нервы, загрузить работой и отвлечь от самого главного. Я уверен, что ты давно не заглядывал между мирами.

Тёмный бог извлек из кармана пиджака оберег. Очень и очень знакомый оберег. Чёрный светоч.

- Узнаешь? Вот от чего я тебя отвлекал. Так что я добился того, чего хотел. Теперь я стану ещё сильнее и верну прежнее могущество. Ты слаб, Перун, а я брошу вызов Новому богу. Расправлюсь с ним, потом уничтожу твой любимый город, потом страну, а потом на планете наступит царство Тьмы, моё царство, в котором меня будут почитать и возносить мне требы. Потому что я истинный Хранитель Тьмы и пастырь людей.

- Как-то ты быстро со страны на планету перескочил, - хмыкнул громовержец. - Царство Тьмы? А ведомо ли тебе, враг мой, что чёрный - это по сути отсутствие всякого цвета. Он не способен излучать, он лишь поглощает. И что ты станешь делать в мире, где все поглощают друг друга? Рискуешь в скором времени остаться один.

- Пустые слова, - отмахнулся Чернобог. - И не заговаривайте мне зубы. Справиться со мной все равно не выйдет. Я бы с удовольствием убил вас прямо сейчас, но очень хочу, чтобы ты увидел крах, кусая локти от безысходности. Так что, дамы и господа, разрешите откланяться. Был рад повидаться. Скоро, очень скоро мы непременно встретимся вновь.

Холод, тьма, огонь, молнии. Четыре составляющие врезались в Чернобога, но тот беззвучно засмеялся и растаял. Перун и Мара опустили руки. Их враг действительно стал силён, а они будто малые дети. Великий Род, как же он так облапошил их всех? И в первую очередь его, Сварожича.

Громкий стук раздался в одном из гробов. Барабанили изнутри. Катя направила в ту сторону пистолет, но полковник отодвинул её за спину сестры, сам направившись к гробу. Поднатужившись, сдвинул с места массивную крышку и чуть не оглох от обрушившегося на него отборного мата. Из гроба, матерясь и отплевываясь, выползал Нестеров собственной персоной.

- Дима? - пропищала выглядывающая из-за богини девушка.

- Нет, блин, тень отца Гамлета! - рявкнул лейтенант, благодарно принимая протянутую громовержцем руку.

- Дима! - уже радостно взвизгнула судмедэксперт и бросилась к парню, повисла у него на шее, лихорадочно целуя в нос, губы, лоб и щеки. Ошарашенный Дмитрий даже не пытался вырваться. Перун улыбался, а Мара благосклонна кивнула, поймав будто бы вопросительный взгляд лейтенанта.

- Никуда тебя, дурака, больше не отпущу, - пообещала Катя, отодвигаясь и вытирая слезы.

- Мне на работу ходить, между прочим.

- Под моим конвоем, - согласилась девушка.

За поваленным столом кто-то отчаянно мычал и стонал. Полковник хлопнул себя по лбу - и через минуту спасенный Гришка уже вовсю возмущался.

- Нет, можно сперва меня было освободить, а потом ужо целоваться тута? Я ради благого дела чуть зарезанным не оказался, ага! Знал бы, что так будет, затребовал бы цистерну спирта, не меньше. Телефон мне погибший кто возместит? Я там пару игр интересных нашёл, ага. О, а это что за хреновина?

Гришка увидел валяющиеся останки чернобожьего монстра, присел рядышком, постучал пальцами, потом потёр, поскреб. Глаза его загорелись.

- Начальники, так ить это ж медь! Можно сдам, а? Куча денег просто ж так валяется!

- Агент Чекушка не меняется, - резюмировал полковник, и все засмеялись.

Кровавый диск солнца опускался за горизонт, небрежными мазками последних лучей скользя по стекла домов. На смену дню приходила ночь. Свет и тьма. Извечный круговорот, неизменный миллионы лет. Тьмы не бывает без света, а свет будет лишь пустым звуком, если не иметь возможности сравнить его с беспросветным мраком. Так же, как и не существует добра без зла. Все в мире условно, на каждую вещь или явление можно смотреть с разных сторон. Но одно Перун знал наверняка. Чернобог - это зло. Добра и света от него ждать не стоит, несмотря на то, что когда-то давно он тоже покровительствовал над людьми. За прошедшие века древний враг озлобился больше, стал хитрее и коварнее. Что ж, у громовержца есть сила, что постепенно возвращается. А самое главное, что у него есть соратники и друзья, которые верят ему, верят в него, и которые всегда готовы встать плечом к плечу.

Последний лучик солнца коротко сверкнул и исчез. На мир опустилась ночь.

- Мы скоро встретимся, Чернобог, - произнёс во мрак Перун. - Обязательно встретимся. Потому что мне есть, за кого бороться. Ибо я защитник Яви во славу Рода.