Хромой кот

Меня звали Хромым котом, когда я служил юнгой на корабле Итана Тоттча, больше известного как Желтая борода. Сам понимаешь, что я не мечтал о карьере пирата и попал к нему совершенно случайно. Мне было четырнадцать, когда отец из бедности отвел меня на торговое судно и определил в юнги к знакомому капитану. Впрочем, там я прослужил недолго.

Примерно через месяц наш флейт столкнулся в Карибском море со знаменитым уже тогда корветом «Золотой олень» пирата Итана Тоттча. Нас взяли на абордаж. После жуткой драки на палубе, из всей команды, уцелело пятеро, и Тоттч предложил нам выбор:

– Парни, у меня тут есть пять мест и если вы согласны сменить род занятий, то добро пожаловать на борт. Ну, а если нет, то вон там – доска, – и он посмотрел в сторону правого борта, – по которой пройдут те, кто слишком щепетильный. – И он зло улыбнулся.

Из всех нас отказался только Джери. Впрочем, он отлично плавал. Ему вернули его длинный кинжал, перед тем как пустить по доске. Он быстро прошел ее до конца, прыгнул за борт и поплыл к видневшемуся примерно в миле от корабля необитаемому острову. Пираты свистели и улюлюкали ему вслед, а кто-то даже крикнул: «Чтоб ты сдох!»

Остальных, включая и меня, приняли в братство.

– Даю тебе, Щенок, для начала половину доли, – взглянув на меня, сказал Тоттч.

Я прекрасно понимал, что надо отвечать и не колеблясь сказал:

– Я согласен, сэр!

В первый же день на «Золотом олене» мне не повезло и я, обходившийся без обуви, пребольно ушиб большой палец на правой ноге, отчего сильно хромал. И боцман Уэб тут же переделал меня из Щенка в Хромого кота, это показалось ему жутко забавным. Кличка мигом прилипла и, хотя через пару недель хромать я перестал, так и осталась на все годы пиратства.

Я, как юнга, стал работать на самого капитана и, соответственно, сблизился с ним. Меня он не обижал. Правда, когда бывал в плохом расположении духа, мог отвесить подзатыльник, но потом, обычно, наливал мне стаканчик рома и звал поужинать за свой стол в капитанской каюте, это он так извинялся. В общем, постепенно я стал его любимчиком.

И вот три года мы грабили встречные суда, в основном испанские, так как сам капитан был англичанин, а испанских кораблей встречалось больше всего. Впрочем, Тоттч не был слишком щепетильным и когда, на его взгляд, нам светил хороший куш, то забывал об английском патриотизме.

Но зато, когда отпускал англичанина, он орал им в рупор что-то вроде:

– Итан Тоттч не нападает на соотечественников!

А когда я спросил:

– Почему он так делает?

Он ответил:

– Ты же хочешь однажды вернуться в Англию, малыш, с хорошим грузом золота за спиной и зажить там безбедно, вместо того чтобы болтаться на виселице?

– Это было бы неплохо, сэр.

– Ну так вот, хорошо бы, если бы у тебя было десяток свидетелей, подтвердивших на суде под присягой, что мы не грабили и не убивали англичан. Это могло бы избавить нас от пеньковых галстуков.

В общем, Итан Тоттч, и мы вместе с ним, был удачлив. Каждую неделю мы пускали на дно какую-либо посудину, пополняя запасы золота в трюме, или загружая туда всякие дорогие товары, которые потом сбывали на Тортуге за полцены. И вот наступило время, когда золота стало столько, что «Золотой олень» едва не затонул при очередном шторме.

И вот тогда Тоттч и задумал свою дьявольскую комбинацию.

– Парни, у нас слишком много золота в трюме, – объявил он на очередной сходке команде. – А на траверзе маячит подходящий остров, и мы можем закопать там наше золото. Он сбережет его лучше, чем лондонские банкиры.

Команда проголосовала «за», почти единогласно. Мы подошли поближе к острову и спустили три шестивесельных ялика. В них стояли штабелями по двадцать шесть ящиков, набитые золотыми кругляшками, по пятьдесят фунтов в каждом. На носу в лодках лежали шанцевые инструменты. Кроме восемнадцати гребцов, на ялах находился Итан Тоттч, квартирмейстер и я, крепкий семнадцатилетний парень, доверенное лицо капитана.

Итан лично вручил мне перед высадкой два двуствольных пистолета и длинный кинжал.

– Джордж, – капитан предпочитал звать меня по имени, – прикрой мне спину. Когда все кончится, я тебя не обижу. Я мало кому могу доверять так, как тебе. Все они только и ждут случая, как бы вонзить мне нож в спину. Стреляй только в двух случаях: если мне или тебе будут угрожать, или если кто-то вздумает бежать. А так береги заряды до самого конца.

Я согласно кивнул и рассовал оружие за пояс. Таким образом я знал, что на острове ожидается заварушка.

После того как мы ступили на берег Итан Тоттч позвал с собой меня и квартирмейстера, и мы пошли искать место, где закопаем золото. Когда мы отошли подальше, капитан остановился и сказал:

– Сами понимаете, джентльмены, что расположение клада нельзя доверить этому сброду, иначе его кто-либо выкопает без нас.

– Итан, ты хочешь их всех убить? – удивленно вздернув брови, спросил квартирмейстер.

– На нашей стороне еще шестеро матросов, им велено всадить по пуле остальным двенадцати. А вы не спешите стрелять, только в крайнем случае. Ведь нам предстоит убрать оставшихся шестерых. Я доверяю только вам, джентльмены, – и он многозначительно посмотрел на меня.

– Ты сам дьявол, – сказал квартирмейстер, глядя капитану в глаза.

И я понял, что он не жилец. Мы прошли еще полсотни шагов.

– Пожалуй, тут годится, – остановившись, сказал Тоттч. – Отмерим десять шагов на юг от этой пальмы. Джордж, сходи на берег и позови людей. Пусть тащат сюда ящики и лопаты: будем копать.

Три часа пираты таскали ящики, пока все они не оказались возле пальмы, уложенные в два штабеля. Капитан разделил всех пиратов на две бригады, и каждая занялась своей ямой.

– Не станем класть все яйца в одну корзину, – пояснил он.

Солнце уже висело низко над горизонтом, когда ямы были готовы. Пираты по команде Тоттча опустили в них ящики, равномерно распределив их по дну. Капитан подстроил так, что в ямах оказались те двенадцать, которых следовало убить в первую очередь.

И как только они закончили, Тоттч подал условный знак, и шестеро, стоявшие наверху на краю ям, вскинули пистолеты и почти в упор перестреляли дюжину недавних товарищей.

– Засыпаем, – приказал капитан, и оставшиеся в живых засыпали обе ямы.

Тоттч предусмотрительно торопил пиратов, не давая им времени на то, чтобы перезарядить оружие. Он мотивировал спешку тем, что надвигается ночь. В общем, все выглядело натурально. Над кладами выросли два небольших холмика. И тут капитан моргнул квартирмейстеру, и оба выхватили пистолеты. У квартирмейстера было три одноствольных, а у капитана два двуствольных.

Пять секунд, и капитан разрядил свои, уложив четверых, а квартирмейстер – двоих. Третий пистолет он держал направленный на Тоттча, а меня в расчет не принимал. Но я уже стоял позади него и мой пистолет плюнул свинцом ему в спину на мгновенье раньше. Тяжелая пуля отшвырнула его прямо на капитана, и тот бережно опустил убитого на землю.

– Спасибо, Джордж, – повернувшись ко мне поблагодарил капитан. – Теперь нам нужно закопать этих жмуриков.

– А что мы скажем команде, сэр?

– Мы скажем, что часть команды подняла бунт и убила квартирмейстера, который пытался их вразумить. В результате перестрелки в живых остались только мы. А теперь бери заступ и копай прямо на вершине того холма, там мы похороним троих и здесь тоже троих. А из квартирмейстера сделаем указатель и положим его головой к золоту на видном месте. Через пару лет от него останется только скелет.

Ямы выкопать не успели: опустилась черная тропическая ночь. Мы развели костер, перекусили и выпили кофе. Работу продолжили поутру. Управились к обеду и, прихватив оружие убитых, предусмотрительно его зарядив, отправились к ялику, чтобы добраться до корабля. Нет, в случае схватки с остальной частью команды шансов у нас не было. Но схватки и не ожидалось.

Для остававшихся на борту «Золотого оленя» убить нас было немыслимо, ибо только мы знали, где лежит золото.

В общем, все обошлось. Пираты пошумели, помитинговали, пара человек требовали поединка с капитаном, но им заткнули рты другие пираты. Тоттч поклялся, что каждый получит свою честную долю и пообещал нарисовать карту сокровищ. Это устроило всех. И он ее нарисовал. Вот только на карте была обозначена крестиками дюжина мест, где спрятано золото, и, насколько мог судить об этом я, все они были ложными.

Скажу по чести кое-кто из братства подкатывал ко мне, но я молчал как рыба об лед. Ибо понимал, что стоит им узнать, где оно и лично моя шкура не будет стоить ничего. Разумеется, мы продолжали пиратствовать, и золото снова текло к нам рекой. На этот раз капитан и новый квартирмейстер его сразу делили на всех. Кстати, я начал получать полную долю, так как стал совершеннолетним.

А когда мне исполнилось двадцать, нас прижал английский флот на том основании, что у Англии и Испании заключен мир, и грабить испанцев больше нельзя. Тоттч не стал артачиться, так как был с одним кораблем против восьми кораблей королевского флота, и принял английский патент, благодаря чему мы стали английскими военными моряками, а не пошли болтаться на перекладине с модными пеньковыми галстуками.

В ближайший год вся старая команда уволилась, а на ее место прислали обычных рекрутов. Только капитан все еще служил. И тут испанцы нарушили вечный мир и снова началось. «Золотой олень» участвовал в двух больших сражениях и Тоттчу не свезло: вражеское шестифунтовое ядро попало ему в грудь.

Таким образом я стал единственным человеком знавшем, где искать золото. Члены братства пасли меня четыре года. Но я не делал попыток отправиться за золотом и в конце концов поступил матросом на одного торговца, шедшего в Америку и, соответственно, исчез из их поля зрения. Проплавав три года, я уволился и на скопленные деньги купил старенький шлюп. Выбор пал на этот тип судна потому, что оно достаточно мореходное с одной стороны, а с другой – с ним вполне может управиться один человек.

Я отправился к известному мне острову и нашел обе не раскопанные ямы, и раскопал одну из них. Месяц у меня ушел на эту работу и на то, чтобы перетащить на шлюп золото, а заодно перезахоронить покойных, ибо каждый человек заслуживает быть похороненным должным образом. Суденышко было загружено полностью, и вторую яму раскапывать не имело смысла.

Разумеется, я не поплыл в Англию, где в меня бы могли вцепиться мои бывшие братья, а отправился в Америку в город Нью-Йорк, где стал уважаемым членом общества. Там я стал заниматься торговлей, в чем и преуспел.

А потом я женился на твоей матери и у нас родился ты. Может быть, однажды, когда-нибудь, мы с тобой отправимся на тот остров и выкопаем вторую половину клада. А пока я нарисую карту, где его искать, и подарю тебе. Только ты дашь мне слово, что никому ее не покажешь и поедешь туда только в самом крайнем случае.

– Папа, я даю тебе такое слово.

– Вот и славно сынок. Заниматься бизнесом лучше, выгоднее и безопаснее, чем искать приключения.