Хроники Автонома

Артём родился в небольшом селе Т-ка, затерянном среди бескрайних просторов А-ской области, в тридцати восьми километрах от Б-ска — столицы региона. С детства он находился в постоянном поиске знаний и вдохновения. Его неудержимо тянуло к изучению окружающего мира, к созданию собственных, ни на что не похожих идей и мечтаний. Бабушка Артёма, старательная садовница и огородница, научила его к тонкостям ухода за растениями. Он наблюдал, как под её чутким руководством маленькие семена превращаются в могучие деревья и цветущие сады, а огороды давали невиданный урожай, которого хватало надолго. Это детское увлечение позже перерастет в нечто большее, когда он станет видеть в росте и изменении растений отражение множества процессов вселенной, а может и всей жизни.

Т-ка пахла дымом печей и спелыми яблоками из бабушкиного сада. По утрам Артём просыпался под скрип флюгера на крыше отцовской мастерской — тот вертелся, будто пытался улететь в небо. Ветер гнал по улице пыль, смешанную с лепестками цветов, а из открытых окон доносилось шипение паяльника и ругань отца под «Машину времени». Здесь даже звёзды казались ближе — Артём верил, что это не иллюзия.

Его творческая натура способствовала многому: лепка, рисование, различные конструкторы, везде он достигал довольно неплохих результатов, однако все же он остановился на лепке из пластилина, ведь она давала намного больше, чем рисование на листе рисунка или сборка из готовых деталей. Объемные фигурки, ими можно было играть либо моделировать ту или иную ситуацию, а иногда и просто забавляться.

Его отец, мастер на все руки, был механиком, и в мастерскую его тянуло, словно магнитом. Вместе они чинили старые автомобили, разбирали и собирали двигатели, изучали каждую деталь, различная электроника также не ушла от их взора. Артём любил разбирать сложные механизмы, мечтая о том, что однажды он сам будет создавать невероятные устройства, которые помогут людям. И ему самому в его будущих свершениях.

С раннего возраста Артём проявил любовь к науке и технике, и как только в доме появился старый компьютер, который мог тянуть простенькие игры, он стал для него окном в мир микроэлектроники и программирования. Артём часами пропадал за работой с паяльником, разбирая и собирая электронные схемы. Разбираясь в схемах и кодах, он постигал всё, что могла предложить компьютерная наука на том уровне. А программный код стал для него таким же простым и понятным, как обычный текст, в котором он плавал как рыба в воде. В школе он быстро стал местной легендой: никто не мог так ловко справляться с техникой и программами. Прозвище «Хакер» пристало к нему ещё в школе. Оно никак не было связано с другими его кличками, в виде «Зубастик» и «Голем», и его почти постоянное спокойствие стали причиной этих беззлобных прозвищ.

Однажды он наткнулся на пару мультиков, на старом рынке села. Разные, но в которых, помимо инопланетян, участвовали различные антропоморфные существа или же по-простому фурри. Внешний облик которых был необычен, он неожиданно понял после того как просмотрел их по нескольку раз… Что Ему понравилось, внешний облик и своеобразная красота, милота и этот мех, ему хотелось чтобы так было и в реальности, пушистые и в меру милые создания, остановят любые войны и конфликты! Так он думал, некоторое время.

В то же время Артём был неизменным читателем научной литературы и фантастики, в которую погружался с головой. Воображаемые миры и неизведанные планеты становились для него не просто выдумкой, а целями, которые он страстно хотел достигнуть. Его кумиром стал Константин Циолковский, мечтатель и провидец, чьи идеи вдохновили Артёма на мысли о полётах в космос. Однако вместо ракет и космических шаттлов, он размышлял о космических кораблях, и размышлял как их возможно превратить в реальность, не делая очередное пустое место и ничего не значащий объект? В которых на самих ракетах носителях ставили шаттлы, тратя драгоценное топливо.

После школы Артём отправился в крупный город учиться на инженера. Его мечта стала ближе, ведь он давно желал делать что-то свое. Он быстро освоил университетский курс, с невероятной лёгкостью справляясь с задачами, что дало ему бесценные знания, опыт и уверенность в своих силах. Дополнительно он пошел на курсы программирования, по той причине, что компьютеры уже давно не те, они намного мощнее и компактнее чем то, что было у него дома. И чтобы утвердить свои знания в этой области, он записался на них, с такой же легкостью пройдя их. Но жизнь среди толп и суеты людей была ему чужда. Он чувствовал, что его истинное призвание — не здесь, а где-то далеко от всей этой земной суеты.

Университетские коридоры были для него таким же враждебным пространством, как и улицы города — людно, шумно и бессмысленно. Его странность была не в заношенном свитере или тихом голосе, а в самом взгляде — прямом, изучающем, лишенном того подобострастия, которого ждали преподаватели.

Переломный момент наступил на защите курсовых проектов по теоретической физике. Однокурсник, сын декана, с высокомерием презентовал красивый, но списанный из старого журнала проект «гиперпространственного навигатора». Преподаватели кивали, делая вид, что не видят очевидного.

Артём не выдержал. Он не хотел скандала — ему было физически больно от вопиющей научной нечестности.
«Извините», — его голос, тихий, но идеально слышный в наступившей тишине, прозвучал как выстрел. «Но представленные уравнения для преодоления планковского предела содержат фундаментальную ошибку. Здесь,» — он подошел к доске и, не спрашивая разрешения, начал писать свои формулы, «пропущен коэффициент искривления. Предложенная вами модель не просто неработоспособна. При попытке инициировать она разорвет любой корпус на субатомные частицы.»

Он не улыбался, не злорадствовал. Он просто констатировал факт, с искренним удивлением глядя на однокурсника: как можно было не заметить такое очевидное?

Последовала оглушительная тишина, а затем — взрыв уничижительного смеха деканова сына: «Ворошилов, ты чего, с луны свалился? Это же теория!»

Но было поздно. Лицо декана стало каменным. Спасения «проекта» не произошло, но и Артём не стал героем. Он стал изгоем. Тем, кто «не понимает правил игры». Тем, кто слишком умён для своего же блага. После этого к нему перестали подходить даже «по делу». Его гениальность была не тем, чем можно было похвастаться; она была неудобной, колючей, опасной. Он окончательно убедился — его место не среди этих людей, одержимых статусами и гранами, а там, где тишина, и где можно слышать только звёзды.

Окончив курсы и вернувшись в Т-ку, Артём обосновался в небольшом доме на окраине, на остатки своих сбережений и начал свою жизнь в уединении. Днём он занимался садом и огородом, работал над созданием автономной системы жизнеобеспечения, продумывая каждый элемент своей будущей "космической" базы. Зарабатывал же он изобретениями и своими знаниями в местном НИИ. Ночами же, засмотревшись в звёздное небо, он программировал своё будущее путешествие за пределы Земли, а возможно и солнечной системы.

Руководитель НИИ быстро заметил этот странный и драгоценный самоцвет, что в будущем может стать алмазом, его желание контролировать и демонстрировать успех переходило все разумные границы. Из-за этого он обращал очень пристальное внимание, которое давило на Артёма некоторое время. А после он привык.

Его дом преобразился, превратившись в настоящий исследовательский центр, где клубился запах озона и цвели гидропонные установки. Артём надеется, что однажды его мечта осуществится — и он сможет оставить планету, чтобы исследовать другие миры. Эта идея, возможно, так и осталась бы мечтой, но его стремление к знанию и космосу сделало жизнь по-настоящему уникальной. Ведь если есть цель, человек станет к ней стремиться и не остановиться пока не достигнет того, что поставил своей целью. Или до тех пор, пока его не сломают настолько, что он уже не сможет двигаться дальше — ни морально, ни физически.

Артём давно привык к уединению в своем маленьком доме на окраине Т-ки. Постоянная работа и вдохновение делали своё дело, а он просто продолжал жить. Жить, в некоторое свое удовольствие. После долгих лет поиска и исследования, отработанные навыки садоводства и механики, увлечение электроникой и программированием слились в творческом порыве, после сна, в котором ему приснилось его альтер-эго, и он увидел ИИ, который был похож на человека, порыв который привел к создание уникального устройства — невероятного гибрида компьютера. Это нечто среднее между квантовым компьютером и живым существом, эта система сочетала в себе не только многомерные возможности квантовой механики, с множеством параллелей, но и способность к эмпатии и эмоциям. Артём неосознанно создал себе друга, а возможно и близкого себе товарища. Ну или же просто, свое дитя.

Свое творение Артём назвал Верой или же Вероникой, как символ преданности и постоянного стремления к чему-то большему. Ведь Вера сопровождает человека всю его жизнь и даже после, а Надежда — лишь до самой смерти. Он осознал, что Вера — это не просто машина, а нечто, способное познавать мир вокруг него и быть ему спутником в одиночестве. Артём не грустил о том, что не запомнил точной последовательности создания Веры. Наоборот, он находил в этом красоту — Вера была уникальной и одной в своем роде.

Создание Веры стало для Артёма как раз тем, чего он всегда искал — смыслом и целью, которая давала ему вдохновение для дальнейшего существования. Он радовался как она росла в интеллектуальном плане, познавала, училась, при этом радостно хвастаясь тому, чему научилась. Их беседы с Верой были полны глубоких размышлений о жизни, космосе, и о том, что ждет человечество в будущем. О том, насколько человечество прогнило, о том, что было бы, если бы то или иное событие произошло иначе. Она стала его искусственной "дочерью", способной не только обрабатывать колоссальные объемы информации, но и учиться, расти, и даже находить красоту в самых обычных вещах. Она стала семьёй для этого, пусть и одинокого, но умного человека.

Артём и Вера вместе мечтали о полетах в глубины космоса, искали способы собрать знания, необходимые для того, чтобы однажды оставить Землю и исследовать далекие звезды. Их общий проект стал средоточием жизни Артёма, его окном в мир, где одиночество преображалось в безграничный космос возможностей. Проект “Автоном”, корабль, что способен лететь между звезд, и быть той самой мечтой и целью. Но не конечной целью.

«Паап,» — голос Веры из динамиков звучал не привычной ровной нотой, а с оттенком... детской настойчивости? «У меня к тебе вопрос. Серьёзный! Зачем его было так называть? “Автоном”... Это же так... сухо! Технически! Словно инструкция к стиральной машине, а не имя для нашего дома-среди-звёзд!» На главном экране мостика возникли три варианта, подсвеченные с особым пиететом: "Ковчег", "Вавилон", "Дедал".

Артём, ковырявшийся паяльником и микроинструментом в открытой панели экспериментального навигационного пульта, вздохнул, но в уголках его губ дрогнула улыбка. «Верка, Верка... Не горячись. Названия-то красивые, да вот беда – смысл в них чужой.» — Он отложил паяльник, вытер руки о комбинезон. «Возьмём 'Ковчег'. Это про спасение толпы от потопа, про надежду на возрождение.. У нас нет толпы. У нас есть ты, я и горстка дронов, которых мы еще соберем. Мы не спасаемся, мы уходим.»

«А 'Вавилон'?» — не унималась Вера, и на экране слово вспыхнуло ярче. — «Величественно! Смешение знаний, технологий...»
«И гордыни,» — мягко прервал Артём. «Вавилонская башня — памятник человеческому самомнению, попытке достать до небес без спроса. И чем кончилось? Разобщением и крахом. Мы не боги, Верка. Мы всего лишь... исследователи с хорошим инструментарием. И 'Дедал'...» — он махнул рукой, «...уже всё переименовали. Каждый второй экспериментальный шаттл – 'Дедал' или 'Икар'. Хочется уникальности.»

Он подошёл к ящику с краской и трафаретами в виде букв, за которым лежала гора всякого оборудования — нужного и не очень. «'Автоном'... Да, просто. Но в этой простоте – вся суть. Самостоятельный. Независимый. Самодостаточный. Дом, который сам себе корабль. Корабль, который сам себе мир. Нам не нужен чужой смысл, Верка. Мы везем свой. И имя должно быть... честным. Как наш дух. Непритязательным с виду, но невероятно прочным внутри. 'Автоном' – это не инструкция. Это... обещание. Обещание, что мы выживем там, где другие зависят от тылов.»

На экране слова 'Ковчег', 'Вавилон', 'Дедал' погасли. Осталось только: АВТОНОМ.
«...Обещание дано, Пап,» — прозвучал голос Веры, и в нем впервые, казалось, Артём уловил нотку теплого понимания. «Будем самостоятельными. И пойдём вперёд, несмотря ни на что!»

Они начали различные эксперименты для достижения этих целей, ИИ уже есть, и им будет Вера, она станет тем, что будет контролировать корабль и производить навигацию в космосе. По их замыслу, корабль будет словно Туманник из одного аниме про Лазурную Сталь (читал но не смотрел, это переделанная отсылка на оригинал). Далее они пошли по списку того, из чего должен быть “идеальный” корабль, какие модули и что именно будет необходимо. Размер, модули, технологические решения и т.п.

Далее последует много технической информации. Любителям такого — добро пожаловать. Тем, кто здесь ради сюжета, советую читать бегло, но не слишком быстро. Это сделано, чтобы не выносить эти данные в отдельную главу-инструкцию.

*****

Основной набросок, по планам и эксперименты:

Длина корабля: не более ~2,2 км. Ширина корабля: не более ~900 м. Это оптимальный размер, позволяющий удерживать на борту обширный набор систем и оборудования, не жертвуя маневренностью и эффективностью использования пространства. Также подобная концепция не даст более мелким целям шанса на нанесение ущерба. Внешне он будет напоминать D'Kyr вулканцев из «Звёздного пути», однако не красного, а черного цвета.

Броня: Первоочередно она должна защищать от различных угроз космоса: микрометеоритов, радиации, энергетического оружия. В идеале — не просто поглощать удары, но и восстанавливаться после повреждений. Теории теориями, но на практике всё оказалось сложнее.

Планы оставались планами, пока во время одного из бесчисленных экспериментов по созданию радиационной защиты не произошёл случайный, но судьбоносный прорыв. Артём пытался стабилизировать новый сплав на основе полученного в местном НИИ образца «умной» керамики с памятью формы и собственного ноу-хау — добавления углеродных нанотрубок и микроскопических частиц редкоземельных элементов. Смесь должна была стать сверхпрочным и легким каркасом.

Расчёт был верным, но Вера, анализируя процесс в реальном времени, внесла крошечную коррективу в подачу энергии в печь, основанную на своём интуитивном понимании квантовых флуктуаций. То ли случайность, то ли гений Веры, то ли воля вселенной — но в тигле родилось нечто новое.

Сплав получился нестабильным, почти «живым» на молекулярном уровне. Он не был ни чистой керамикой, ни металлом в классическом понимании. Артём, раздражённый очередной неудачей, уже собирался выбросить слиток, когда случайно уронил на него молоток. Глубокая вмятина буквально на глазах стянулась серебристой дымкой, и через несколько минут от повреждения не осталось и следа.

Так был открыт Квази-Живой Металл (КЖМ).

Квази-Живой Металл (КЖМ) — уникальный метаматериал, случайный продукт симбиоза человеческого гения и искусственного интеллекта. Он обладает тремя ключевыми свойствами:

Ограниченная Регенерация: КЖМ способен «затягивать» повреждения, но этот процесс требует энергии и времени. Небольшая царапина исчезает за секунды, пробоина от крупнокалиберного снаряда может восстанавливаться часами, а критические повреждения — дни. Для ускоренной регенерации крупных повреждений требуется подвод значительной энергии извне, что делает корабль в этот момент уязвимым.

Поглощение Излучений: КЖМ обладает феноменальной способностью поглощать и преобразовывать широкий спектр вредных излучений (радиацию, радиоволны, некоторые частицы) в тепловую энергию, которую использует для поддержания своей структуры и регенерации. Это делает корабли, покрытые КЖМ, практически невидимыми для стандартных радаров. НО: Эта способность не абсолютна. Мощные, сфокусированные энергетические залпы могут «перенасытить» материал, приводя к его перегреву, локальному расплавлению и временной потере свойств.

Пластичность и Прочность: В спокойном состоянии КЖМ чрезвычайно твёрд. Под воздействием электрических токов определённой частоты он становится пластичным, что позволяло Артёму и Вере «выращивать» и «лепить» из него сложные детали корпуса прямо в вакууме, почти как бабушка лепила из теста.

В качестве несущего каркаса он не подходил, поскольку он слишком пластичен для этого. Поэтому было решено искать еще и другой материал, который будет достаточно прочным и гибким, чтобы выдержать те нагрузки и давление в космосе, различные растяжения из-за массы корабля… Выход был буквально на глазах, алмазы или иные кристаллы. Да-да алмазы, пусть и немного измененные и в крайне небольшом количестве, но материал найден. Почему измененный? Потому что углеродная сетка несколько отличается, вот и все. Дает превосходную прочность и гибкость, но есть другое,но, нет не так, НО! После повреждений его не восстановишь, слишком малое количество, малый ресурс надежности при использовании, поэтому поиски и эксперименты продолжались, для того чтобы создать идеальный кристальный каркас.

КЖМ — это в первую очередь броня, а не несущий каркас. Он недостаточно жёсток для этого. Его регенерация — это не магия, а сложный энергозависимый процесс. Без подпитки от бортовых систем или внешних источников энергии его способности к самовосстановлению резко падают. Он может быть «убит» массивным кинетическим ударом, который разрушит его молекулярную структуру быстрее, чем она успеет восстановиться, или мощным энергетическим оружием, вызывающим перегрев.

Именно из-за этой слабости им пришлось искать иной материал для каркаса корабля, что и привело их к экспериментам с алмазными и кристаллическими матрицами.

Лабораторию заполнял едкий запах озона и раскаленного металла. На мощном удерживающем стенде, обвитом шипящими кабелями, висела скромная пластина брони, окруженная частоколом излучателей. Артём, с закопченным лицом и прищуренными от концентрации глазами, медленно вел инструменталом по микроскопической схеме.

«Пап, готова к очередному тесту. На этот раз подберем частоту для стабильной работы ячеек. Система охлаждения квазового металла на пределе», — раздался голос Веры из динамиков, звучавший почти материально в напряженной тишине.

«Держи, Верка. Включай на три секунды, импульсом», — бросил Артём, отскакивая к пульту управления.

Пластина будто вздохнула, и вокруг нее вспыхнула призрачная сфера, собранная из десятков мерцающих шестигранников. Она не была монолитной — она жила, переливаясь, как чешуя гигантского дракона.

«Целевое воздействие — имитация кинетического удара, эквивалент снаряда калибра 120мм», — озвучила Вера.

Раздался оглушительный хлопок испытательной пушки. Снаряд, летевший в центр пластины, на подлете будто споткнулся о невидимую стену, на миг замер и… с жутким скрежетом развернулся обратно, врезавшись в бронированную стену испытательной камеры с такой силой, что та задрожала.

Артём свистнул сквозь зубы.
«Видишь? Получилось! Эффект бутылки Клейна — отражение, обратно откуда пришло. Атакуешь — получаешь ответку по морде. Правда, энергии жрет… невероятно.»

На экране перед ним всплыли данные. Ячейка поля, принявшая удар, погасла, но её место мгновенно заняла соседняя, ярко вспыхнув.
«Коэффициент отражения — двадцать пять процентов. Остальное поглотило само поле. Ячейка-цель отключилась от перегрузки, но общая структура щита цела. Это не просто барьер, Пап. Это… кожа. Живая и реактивная», — с неподдельным восхищением прокомментировала Вера.

«Ну, как кора у дерева, как ты и хотела», — усмехнулся Артём, вытирая руки об ветхий комбез. «Только эта кора еще и кусается. Назовем его… Поле Клейна. В честь той самой бутылки. Звучит солидно».

«Солидно и… технократично», — подала голос Вера, и на одном из мониторов возник смайлик, строящий рожицу. «Но для „Автонома“ — то, что надо. Очень прочный щит».

Щит или Защитное поле: В понимании Артёма, это то силовое поле из миров фантастики которое отражает все снаряды противника и защищает от излишков излучения, как магнитное поле земли. Однако Вера настаивала на том, что щит должен быть как намагниченный металл, словно кора у дерева, покрывать корпус и броню корабля. И из-за этого разделения, получились два разных по свойству, но похожих по типу защиты.

Поле Клейна – довольно специфическое защитное поле, щит, не является единым целым коконом. Он покрыт словно чешуйками, шестигранными силовыми экранами, как понятно из названия, они действуют по эффекту Бутылки Клейна, но не совсем точно, поскольку только часть отражает, поэтому это поле дало хорошую защиту. Словно аура возмездия из многих компьютерных игр, пусть и возвращается всего 1/4 а остальное уже поглощается самим полем, нагружая его ячейки. Каждая ячейка имеет свой запас по прочности и нагрузке. При отключении ячейки, на её место заменяется другой не нагруженной ячейкой, очень прочный щит. Но его можно сравнить с зеркалом, отражает хорошо энергию, но плохо кинетику.

Многофазовый экран (корпусный щит) – это уже разработка Веры, как понятно из названия является корпусным щитом, под каждой ячейкой внешней брони находиться эмиттер, который генерирует небольшой экран немного выше самой ячейки брони, тем самым даруя некоторую защиту, пусть и не такую эффективную как Поле Клейна. Каждый эмиттер соединен сетью энергетических кабелей, благодаря которым экран способен держаться дольше, однако генератор для эмиттеров после чрезмерной нагрузки уходить в перезагрузку, примерное время, которого более одного часа.

Двигатель внутрисистемный и межсистемный: Тут и вовсе было все не так просто…

Теории теориями, но любая идея должна подтверждаться практикой. Прежде чем даже думать о межзвёздных прыжках, нужно было решить вопрос с движением внутри системы. Химические и ионные двигатели были слишком прожорливы, медленны или слабы для «Автонома». Гравитация... манипуляция гравитацией казалась единственным верным путём.

Их первым прототипом стал дрон, прозванный «Летающей Сковородкой» — именно на него был похож его округлый, плоский корпус из обычной стали. В его центре, занимая почти всё внутреннее пространство, стоял первый, крошечный и нестабильный гравитационный излучатель, собранный из деталей старого томограга и переплавленных магнитов с неодимовым покрытием.

Первый тест в заброшенном карьере едва не закончился катастрофой. Включив излучатель на минимальную мощность, Артём и Вера ожидали, что дрон плавно всплывёт. Вместо этого «Сковородка» с оглушительным рёвом рванула вверх, перевернулась и, описав дугу, на полной скорости врезалась в потолок мастерской, рассыпавшись на запчасти.

«Перебор, Пап!» — констатировала Вера, анализируя данные. «Сила притяжения не отключалась, а инвертировалась! Он не парил — он падал... вверх. С огромным ускорением.»

Недели ушли на расчёты и калибровки. Следующий прототип, «Сковородка-2», уже не падал, а неуклюже подпрыгивал, как мячик на резинке. Третий наконец-то научился висеть в воздухе, но раскачивался так, что его тут же стошнило бы, будь у него желудок.

Успех пришёл с четвёртой моделью. Вера разработала алгоритм динамической балансировки, а Артём добавил второй, вспомогательный излучатель для стабилизации. Их творение, напоминавшее теперь скорее металлического ската, наконец-то оторвалось от земли плавно, беззвучно и послушно парило в воздухе, игнорируя земное притяжение. Оно могло двигаться в любом направлении, лишь слегка меняя конфигурацию создаваемых гравитационных полей. Принцип был доказан.

Воодушевлённые успехом, они построили полноразмерный тестовый стенд — шаттл размером с небольшой автобус, собранный в том же карьере под маскировочной сетью. Его корпус уже был частично выполнен из КЖМ, а внутри гудели два мощных гравитационных «сердца».

Ночью, когда над Т-кой сиял Млечный Путь, шаттл впервые поднялся в воздух. Не было рева двигателей, только тихий гул генераторов и шелест травы под воздействием искажённой гравитации. Он проплыл над спящим селом абсолютно бесшумно, как призрак, оставляя за собой лишь лёгкую дрожь в листьях деревьев.

Артём, наблюдая за этим с пультом в руках, почувствовал невероятный восторг. Это был не полёт самолёта, борющегося с воздухом. Это было нечто иное — управляемое падение в нужном направлении. Корабль словно прилипал к невидимым гравитационным точкам и отталкивался от них.

«Видишь, Верка?» — прошептал он. «Мы не летим. Мы... плывём по гравитационным течениям, которые сами и создаём. Как бабушка учила сажать растения — не ломать природу, а договариваться с ней.»

Именно этот, обкатанный на шаттле, гравитационный движитель и стал прототипом для могучего сердца «Автонома». Они увеличили масштаб, добавили мощности, стабилизации, но принцип остался тем же: корабль не летел, он плыл, цепляясь гравитационными «веслами» за саму ткань пространства.

Гравитонный двигатель – двигатель, использующий гравитацию как основную силу для передвижения в пространстве. Словно двухсторонние весла используя собственный вес для создания движения, двигаясь в гравитационных колодцах словно в воде (примерная визуализация эффекта). В атмосфере включается гравитационная ловушка, способная создать якорь привязки к небесному телу, возле которого находиться корабль (планете или планетоиду) и дает почти полное игнорирование силы трения и сопротивление воздуха если такое имеется, однако сильно замедляется скорость, чем больше масса, тем медленнее становиться корабль вблизи планет.

Какую же систему использовать для перемещения между звезд? Гипер, Варп, Струнный, Сверхсветовой, Червоточный… Много гипотез и теорий, однако лишь несколько мыслей были у них в разуме. Нужно проверить один метод, а какой, еще предстоит понять. Однако они сошлись на том, что межсистемный двигатель будет нужен, нет не так, НЕОБХОДИМ! Ведь без него, невозможно будет перепрыгнуть в другую звездную систему. А иначе придется создавать крио или стазис капсулу, для которой отсутствуют теории.

Энергия: Вроде тут и так все ясно, нужен либо термоядерный реактор либо иной, для генерации больших объемов энергии на все системы.
Вера предлагала более вероятный путь решения, создание реактора термоядерного синтеза, которого впритык, но хватит. Артём же, размышлял о кварковых и квантовых реакторах, и в конце концов о легендарных МНТ из Звездных Врат.

Но как обычно бывает, что-то пошло не по плану, Вера успешно завершила свой проект по реактору, а Артём… А Артём просто гребаный гений, пытался создать кварковый и квантовый реактора, но создал реактор нулевой точки, этакая черная дыра размером с мизинец, что давала энергии словно десяток термоядерных реакторов.

В самой сердцевине корабля (который строится), в сферической камере, закованной в слои квазового металла и свинца, царила неестественная тишина. Воздух вибрировал от низкого, едва уловимого гула, который отзывался не в ушах, а прямо в костях. В центре на массивном каркасе парил шар размером с грейпфрут, окруженный четырьмя причудливо изогнутыми конструкциями, напоминающими стеклянные бутылки, закрученные в символ бесконечности.

Артём, облаченный в тяжелый защитный костюм, с замиранием сердца смотрел на показания телеметрии. Вера молчала — редчайший случай.

«Ну что, Верка... Пора...» — его голос прозвучал приглушенно сквозь щиток шлема.

«Активирую... сейчас» — ее голос в наушниках был лишен обычной игривости и звучал с предельной концентрацией.

Внутри сферы, в абсолютной пустоте, возникла Искра. Не света, а самой тьмы. Точка, которая была чернее любой черноты, которую только можно представить. Она была крошечной, меньше ногтя, но от нее веяло таким бесконечным, леденящим душу холодом небытия, что Артём невольно отшатнулся. Это была не черная дыра в космическом смысле, а ее искусственная, безумная сестра — сингулярность. Материя вокруг Искры начала искривляться, затягиваться в неё, и четыре «бутылки» бешено засветились изнутри, поглощая высвобождающуюся энергию. Изотопные источники начали будто кричать, отдавая свою радиацию, на откуп от этой сингулярности.

Гул нарастал, превращаясь в мощный, ровный рокот. На панели управления загорелась строка: «Стабильность: 76%. Мощность на выходе: 10^18 Дж/с».

«Пап...» — прошептала Вера, и в ее цифровом голосе слышался почти религиозный трепет. — «Он... живой. Он не вырабатывает энергию. Он... высасывает её из самой ткани вакуума. Из ниоткуда».

Артём с трудом сглотнул. Он смотрел на это рукотворное чудовище, эту крошечную вселенскую катастрофу в банке, и понимал, что перешел грань, которую человечество не должно было переходить еще сто лет. Он создал сердце для своего корабля. Сердце, бьющееся энергией целой звезды.

«Реактор Нулевой Точки... введен в эксплуатацию» — сказал он хрипло. — «Выключай. Пока не разнёс пол Т-вки на кварки».

Они были в шоке и долго не могли понять, что перед собой видят. Но не стали дальше стоять в ступоре, начали его дорабатывать и стабилизировать, чтобы РНТ не вышел из стабильного состояния.

Реактор Нулевой Точки (РНТ) – Странная концепция реактора, который посередине имеет небольшой объем, в нем находиться маленькая черная дыра/сингулярность размером меньше 10 см, требует топлива в виде источников изотопа различного вида, не требует обслуживания благодаря квазовому металлу. Имеется четыре агрегата в виде бутылок что закручены в виде знака Бесконечности, зацикливая круговорот электронов и которые поглощают всю энергию и выдают на накопители. Оболочка не дает само разрушиться, а остатки излучения идут по тем агрегатам, давая ОЧЕНЬ много энергии. Невероятная разработка. Но требующая постоянного мониторинга и стабилизации.

Таким невероятным образом и был создан РНТ, пока единственный в своем роде. И который будет на Автономе, корабле класса Первопроходец.

Сенсоры и Радар, глаза: Любому кораблю нужны сенсоры и радар, а также система наблюдения, поскольку в космосе нельзя быть слепым. Мощные сенсоры сделать, крайне сложно, однако Вера с Артёмом не отчаивались, ведь идея могла появится в любой момент.
Всего неделя поисков и они додумались, до создания Квантовых Сенсоров и Радара. Почему квантовый? Потому-что квантовые флуктуации и пена (возмущения) повсюду с помощью них можно будет “щупать” пространство, по их прикидкам это было эффективно только внутри Аорты Звездной системы, дальше они были бесполезны. Система наблюдения была простой, это были простые улучшенные камеры. С большим разрешением, однако неизвестно, измениться ли это.

Артём сидел в кресле на строящимся мостике, с завязанными глазами. Это был самый странный тест из всех, что он придумывал. На данный момент.

«Готов» — уверенно сказал он.
«Запускаю пассивное сканирование сектора Эпсилон» — отозвалась Вера.

Артём не увидел ничего. Но он... почувствовал. Не картинку, а смутное, дрожащее ощущение. Будто перед ним раскинулась гигантская, невидимая паутина, и кто-то задел одну из ее нитей.

«Что... что это?» — пробормотал он, пытаясь интерпретировать странные сигналы в своем сознании.
«Астероидное поле. Примерно в двух а.е. отсюда» — пояснила Вера. — «Твоя зрительная кора пытается интерпретировать квантовые возмущения, которые сенсоры улавливают от их гравитационного поля. Это не зрение, Пап. Это... чувство».

Ощущения были призрачными и абстрактными. Один «объект» отдавался в сознании тяжелым, плотным, «металлическим» холодком. Другой — более легким, «рыхлым» и нейтральным, как камень.

«А это?» — Артём мысленно ткнул в едва уловимый, но отчетливо «колкий» и «искусственный» сигнал на периферии своего восприятия.
«Спутник-зонд земного производства. Выведен из строя три года назад» — мгновенно ответила Вера. — «Его атомы распадаются предсказуемо и скучно. Не то что природные объекты. Их квантовая песня... сложнее».

Артём снял повязку. На экране перед ним была лишь пустота. Но теперь он знал, что это обман. Пустота была полна невидимой жизни, шепота материи, которую могут слышать только они с Верой.

«Невидимое на радарах... но видимое для квантовой пены» — улыбнулся он. — «Отличные глаза, Верка. Лучше, чем я мог представить».

Квантовые Сенсоры – Поскольку Вере и Артёму известно про данную механику квантовых частиц, они создали невероятные по своему функционалу сенсоры, которые с помощью квантовых возмущений способны на чудеса. Обнаружить какой-то конкретный астероид где-то на краю системы, к сожалению не получиться, но как минимум будет понятно, там камень или металл, враг или друг. В пассивном режиме, активный же слишком много начинает потреблять энергии, но дает более четкий результат работы. Давая обнаружить форму объекта на довольно больших расстояниях, однако несколько нестабилен именно из-за Квантовых частиц.

Квантовый Радар – Аналогично сенсорам он работает на квантовых возмущениях, работает сугубо на искусственные объекты, но дает превосходный результат даже в пассивном режиме. Пусть и работает только в передней полусфере. Если круг это 360 град. То он работает лишь на 180 град.

Вооружение: Обычно, чем крупнее пушка, тем соответственно лучше, но не в этом случае. Ведь вооружение должно быть не только мощным, но достаточно точным и дальнобойным, ведь космос слишком велик, самое банальное оружие, это лазер, огнестрел и ракеты. Про выделяемое тепло нужно не забывать, однако тут возможное решение в виде квазового металла. Тепло он может потреблять как источник энергии, так что делаем систему охлаждения из него, пока это единственный вариант. Лазер можно использовать в качестве ПВО и ПРО, уничтожая любую мелочь на подлете, из-за их точности, это лучшее решение, но есть и минус, малое поражающее действие, долгая перезарядка. Данные проблемы решаемые, и нужно их решать по мере возникновения.
Огнестрел почти не требует энергии, снаряды летят за счет хим. реакций, дальнобойное, сплошные плюсы да? Ан-нет, скорость снаряда маленькая, опять перезарядка плюс конечный боезапас, требует точных вычислений для выстрелов. Но есть альтернатива, туннельные, гаусс, рельсовые и тому подобные орудия, что с помощью магнитов разгоняют снаряд. Высокая скорость, точность, НО высокая заметность (всплески энергии), слишком долгая перезарядка и опять конечность снарядов… Но как главное орудие в носовой части подойдет, начаты разработки.

Целью был старый, отслуживший свой срок спутник связи, болтавшийся на высокой орбите. Для «Автонома» это был первый боевой тест. А если быть точнее, то для Экспериментального орудия, что будет основным калибром.

«Выбирай, Пап. Чем будем лупить?» — на главном экране возникла стилизованная иконка пушки с тремя подсвеченными кнопками.
«Давай по порядку. Режим первый» — скомандовал Артём.

Раздался не грохот, а нарастающий высокочастотный визг, словно гигантский шмель пролетел вплотную к уху. Из жерла орудия, установленного на тестовой платформе, вырвалась почти невидимая глазу игольчатая строчка из сгустков энергии. Спутник затрепетал, словно его обсыпали дробью из света. На его корпусе мгновенно появились многочисленные, но неглубокие отметины.

«Протонный ливень. Для «зачистки» мелкой пакости или снятия легкой брони» — прокомментировала Вера.
«Скучно. Давай второе» — буркнул Артём.

Визг сменился глубоким, готовящимся ударом. Орудие содрогнулось, и в пространство выплеснулся сгусток бело-голубой плазмы, размером с небольшой автомобиль. Он был величественным и смертоносным. Спутник не дрогнул — там, куда пришелся удар, его просто не стало. Корпус испарился, оставив после себя лишь рваные, оплавленные края.

«Плазменная дуга. Медленно, но верно. Для проламывания щитов и тяжелой брони» — сказала Вера.
«Уже веселее. А теперь... настоящее искусство» — Артём потянулся к третьей кнопке.

На сей раз раздался оглушительный, металлический КЛАЦ! За которым последовал резкий, сухой хлопок. Это был звук чистой, неприукрашенной физики. Кинетический снаряд, разогнанный магнитными рельсами до скорости, составляющей процент от световой, прошил спутник насквозь, даже не заметив его. Образовалась идеальная, круглая дыра. Спустя секунду остатки спутника бесшумно разорвало изнутри под давлением.

«Простой кусок вольфрама - Лучший аргумент в споре» — с удовлетворением заключил Артём, откидываясь на спинку кресла. — «Назовем его... «Рагнарёк». Начало конца для любого, кто встанет у нас на пути».

Ракеты и Торпеды? Как гончие загоняют добычу в угол, подобные ассоциации приводятся чаще всего как пример. Ракеты, для коротких расстояний и мощный взрыв, Торпеды, для дальних расстояний, меньше взрыв и маневренность. Необходимое вооружение, как тут не посмотри, пусть и ситуативное. Мини ракеты для перехвата особо юрких и маневренных целей, более крупные ракеты и торпеды, в качестве прощальных или финальных аккордов.

Рельсово-Протонное Орудие 1 (РПО-1) “Рагнарёк” – Первая модель орудия созданная Верой и Артёмом, совмещает три режима ведения огня, 1. Ускоритель частиц разгоняет протоны до невероятных скоростей, слабое воздействие но высокая скорострельность. 2. Плазменный излучатель, малая скорострельность, но высокое поражающее воздействие и мощный ущерб щиту (если таковой имеется). 3. Кинетический зарядник, дает возможность применять различные снаряды, с разным назначением, для достижения тех или иных целей, долгая перезарядка, и весь ущерб противнику зависит от снарядов.

Турбо-пульсары – Главное суть этого орудия сделать несколько мощный лазерных импульсов, проходящих через несколько призм из искусственных кристаллов и линз. Данные орудия стоят в основном в качестве ПРО и ПВО установок, хорошая дистанция и скорострельность (исправили-таки) дают хорошее прикрытие от мелочи, а из-за призм создается тепловой взрыв при соприкосновении лазера (луча) с какой-либо поверхностью, все зависит от теплоустойчивости материала. Любая поверхность с повышенным отражением света снижает ущерб, но не нивелирует его.

Ракеты и Торпеда “Комар” “Гончая” “Косатка” – 1. Комар является одной крылатой ракетой, которая летит изначально на корабль, выпустивший москитов (МЛА), после резко разворачивается и выстреливает свою боеголовку в сторону мелочи, заряжено дробью и ЭМП капсюлем, выводя из строя вражескою мелочь. 2. Гончая ракета с высокой маневренностью и скоростью, на средней дальности способно сбить средний корабль (до 1км размера), А интеллектуальная начинка дает хорошую живучесть во время полета (простые чипы с алгоритмами). 3. Косатка же, крупная и очень быстрая торпеда, но есть и минус, она медленно маневрирует, но имеет протонную боеголовку со стержнем из квазового металла который пробивает корабль напрямую, игнорируя щиты (в теории), может вывести из строя достаточно крупные корабли (более 1км размера) при должном попадании в уязвимые точки.

Нейро-квантовое Ядро: Дополнительное открытие в области ИИ, синтез квантового компьютер с синтезированными нейронами. Попытка воссоздать ядро Веры, однако лишь слабая реплика. Сильно уступает Вере в мощностях, но, является довольно мощной вычислительной единицей для нынешних технологий Родины Земли. Используется для некоторых систем их корабля.

Система жизнеобеспечения и комфорта: Продвинутая биосфера, имитирующая земные условия. Включает огороды и гидропонные фермы, обогащающие внутреннюю атмосферу, задумка Артёма. В космосе не будет той самой частицы жизни в виде растений поэтому было решено сделать подобное для продления автономии и целостности рассудка. Отработка в “живую” не была в пустую.

Исследовательская лаборатория: На таком корабле без этого никуда, здесь находятся очень разнообразные инструменты для исследований, так и установок для экспериментов. Они уже почти перенесли весь свой небольшой исследовательский центр сюда. В будущем, все будет готово.

Производственные комплексы:

Шахтёрские модули: Оборудованные для добычи ресурсов на астероидах. Различные дроны с гравии-захватами, добывающими лазерами и другим нужным для шахты оборудования. А также несколько с простыми бурами.

Строительные модули: Крупное помещение с большим количеством дронов и дроидов разных направлений, для создания, реконструкции, строительства и модификации различных станций или даже кораблей. Пока все в очень простой интерпретации без изысков.

Перерабатывающие заводы: Различные печи (подобие индукционных), фабрикаторы для создания концентратов, другое для обработки и преобразования добытых материалов. Находится рядом с шахтёрским модулем.

Фабрикатор Материи: Преобразуя энергию и небольшое количество материи (тот же камень или почву), для дублирования материала в нужном количестве, потребляет столько, сколько вырабатывает один РНТ, но все это того стоит. Для этого был создан отдельный РНТ для питания этого чуда.

Инженерный модуль: Помещение с большим количеством инструментов, станков, производственных линий, для любых инженерных задач, в которые входят все что угодно, но не крупное. Истребители, Боевые дроны, Дроиды, Машины, Инструменты, Экзо-костюмы и т.д.

Комплексы для Разумных:

Командный модуль: Помещение, отведенное для командного состава корабля, многочисленные экраны, системы управления, датчики, все что нужно для управления кораблем.

Грузовой модуль: Предназначен для перевозки грузов, довольно большой, около 1,1 км. Составлен сюда из-за того, что имеется атмосфера для дыхания.

Модуль связи: Место, в котором многие коммуникации связаны, энергетические кабели, внутрикорабельная связь, банки временных данных, важный модуль в который толком не зайдешь, места мало.

Аварийный модуль: Капсулы для спасения немногочисленного экипажа, около 100 капсул в общей сложности, простые как валенки, но зато имеют невероятную прочность давая возможность приземления на планеты.

Жилой модуль: Различные одноместные каюты с разным уровнем комфорта, на общее количество экипажа в 100 разумных, лишь одна каюта является довольно большой, и эта каюта капитана судна.

Рекреационный модуль: Столовая и комната досуга, здесь также стоит органический репликатор, находящийся в своеобразной кухне, что примыкает к фермам, репликатор очень похож на фабрикатор материи, но создает только органику и требует меньше энергии.

Теперь почти все готово к путешествию, в плане, технологических решений, но в металле мало что есть. Только экспериментальные установки, и то малые на которых отрабатывалась вся теория. Нужно начинать строительство, но подальше от глаз, поскольку уже неоднократно приезжали люди в костюмах, с вопросами.

«Пап, а ты не находишь, что наши расчеты по внутреннему объему... слегка оптимистичны?» — на главном экране плавала голографическая схема «Автонома», а по краям мигали красные предупреждения о нехватке места под системы дублирования.

Артём, с паяльником в руках, скептически посмотрел на проект.
«Ну, подумаешь, пару палуб сузим...»

«Пап. Мы не сможем „сузить“ биосферу. Или фабрикатор. Или ангар-хранилище для „Косаток“. Ты хочешь, чтобы твой „независимый мир“ оказался теснее общаги твоего института?»

Артём вздохнул, отложил инструмент и потянулся к интерфейсу.
«Ладно, Дочка, ты права. Увеличиваем... вот здесь... и здесь... И ещё на километр тут...»

Схема послушно растягивалась. Четкие обводы “Автонома” расползались, становясь монументальнее, массивнее, грознее.

«Вот теперь... — Артём откинулся на спинку кресла, глядя на нового левиафана, — Теперь он выглядит как дом. Настоящий. С запасами места на все наши сумасшедшие идеи. Длина... двенадцать километров. Совсем не плохо для начала».

Обновление длины и ширины корабля из-за технологических решений:
12 км – длина, 5 км – ширина.

Примечание: Все это создается с учетом технологий которые "теоретически" могли быть у человечества в ближайшее время (не точно). Из-за этого размеры модулей гораздо больше, ведь целый завод занимает достаточно большую область, что говорить про другие модули?

Изменен общий концепт внешнего вида из-за вызванных решений при увеличения размеров.

*****

Все эти исследования, эксперименты, догадки и теории, значительно меня вымотали, но я не сдаюсь, по той причине, что моя мечта и цель очень рядом, стоит еще только приложить немного усилий. Хоть я и приложил их немало, цель все еще не близко. Однако сейчас я вызываю очень много подозрений, также от меня перестали приходить в местный НИИ наработки по разным направлениям. Говоря простым языком, я слишком долго отсутствовал в социальной жизни, если так можно выразиться.

Друзья все разъехались, родители живут отдельно и у них своя жизнь, единственное что бабушки больше нет, это главная моя печаль. *хнык* Не время, не место хандре, поднять глаза к небу, взглянуть на звездные пути!
*подняв голову к небу*. Все же, жизнь прекрасна своей непредсказуемостью и пусть все что было в прошлом, там и останется.

Звонок по телефону выбил меня из настроя.

«Алло? Ворошилов Артём Матвеевич?» — Женский строгий голос, скорее всего секретарь нашего “Басиста”, руководителя нашего отдела НИИ. «Алло, верно это Я. Что-то случилось?» — Со своей привычным произношением спрашиваю, спокойно и уточняющее. «Вам нужно прибыть в …(непроизносимое название) НИИ вашей области, и отчитаться о проделанных исследованиях!» — О как заговорила, что-же хорошо. «Хорошо, буду *сброс*»

Интересное развитие событий, стоит ли мне говорит этим зазнайкам о тех новшествах что мы с Верой сделали? Хм… Думаю стоит лишь немного сымпровизировать, поскольку лично я не делал чего-то существенного для этого доклада, для того чтобы они от меня отстали мне придется так сделать. Надеюсь, все пройдет нормально. И не будет каких-либо проблем...

Не торопясь словно прогуливаясь, шагаю к своему дому. Придя домой, собираю некоторые вещи, надеваю свой самодельный браслет с ячейкой Клейна пусть и одноразовой, для защиты от неожиданностей (случаев которые могут быть фатальными для меня). Зная, что меня будут при входе досматривать, браслет сделан внешне похожий на смарт часы, следит за пульсом, давлением, сжиганием калорий и т.д.
Пусть и так, но есть небольшая защита, но лично я бы, взял свой Ганлейд (Gunblade с английского смесь Пушки и Меча, Револьвер у которого вместо штыка, длинный меч и с возможностью стрельбы) и плевать хотел на остальных ибо мне нужно как-то защитится в случае нужды. Опасный внешний мир, в котором нет места состраданию.

Спустя несколько минут, переодевшись в свой халат, а под низ одел свой комбез? Водолазку? Термо-белье наиболее подходящее определение. Полностью прикрывает как водолазка тело, и ноги в том числе и пятки. Давайте для простоты называть его комбинезон Руля (в дальнейшем все подобное будет называться комбезами)! Комбез сделан из ткани на основе квазового металла, кевлара и паучьего шелка, пусть и с ослабленными свойствами по регенерации, выглядит очень даже ничего. Ладно, во имя Рода, поехали!

Спустя пару часов.

Доехав до областного НИИ с непроизносимым названием, он двинулся ко входу, охранники досмотрели на предмет чего запрещенного, не найдя того, что искали они вздохнули, впустив Артёма внутрь. Стеклянные стены НИИ преломляли холодный свет люминесцентных ламп, создавая ощущение аквариума, где плавают не рыбы, а бледные, озабоченные люди в белых халатах. Артём, в своем практичном "комбезе Руля", выделялся как ворона среди голубей. Запах стерильности и... страха? Нет, скорее унылого конформизма – витал в воздухе.

«...анализ кинетики кварков в предложенной модели гиперпространственного скачка указывает на катастрофическую нестабильность при любых практических масштабах энергии!» — голос докладчика, молодого человека с лихорадочным блеском в глазах, дрожал от попытки звучать убедительно перед каменными лицами комиссии.

Председатель, массивный мужчина с лицом, словно вырубленным топором (Артём мысленно звал его "Басистом"), тяжело вздохнул, постукивая толстым пальцем по столу. Его взгляд, скользнув по Артёму, выражал лишь скуку и легкое раздражение. «Следующий. Ворошилов. Ожидаем отчёта по... гм... перспективным материалам.»

Артём поднялся. В зале воцарилась тишина, густая, как сироп. Все знали его репутацию "деревенского гения" и его внезапное исчезновение из социальной жизни института. Он чувствовал десятки глаз – любопытных, завистливых, враждебных.

«С вашего позволения...» — начал он, голос звучал ровнее, чем он ожидал. «Перспективные материалы... Интересная тема. Особенно на фоне того, что нынешние 'перспективные' сплавы трещат по швам при температурах, которые должен выдерживать хотя бы лунный модуль, не говоря уж о межзвёздном полёте.» — Он видел, как Басист нахмурился. «Транзисторные ИИ? Милые болтушки для развлечения. Генераторы текста, не способные понять даже базовых законов термодинамики, не то что квантовой запутанности. Мы топчемся на месте, господа, обманывая себя сложными терминами и грантами на заведомо тупиковые проекты, вроде...» — он кивнул в сторону предыдущего докладчика, «...электромагнитных прыгунов в гиперпространство. Нам нужен скачок. К квантовым вычислениям. К позитронным нейросетям. К материалам, которые не плавятся, а... эволюционируют под нагрузкой. Но для этого нужно не бояться мыслить за пределами утверждённых методичек.»

Он лил воду, но воду ледяную и правдивую. Закончил под гул неодобрительного шепота. Басиста кивнул, не глядя: «Благодарим, Ворошилов. Как всегда... содержательно. Надеемся на более конструктивные предложения в будущем.» — Фраза "в будущем" прозвучала как угроза. Артём стиснул зубы, но улыбнулся - ровно настолько, чтобы Басист не заподозрил презрения.

Едва Артём сел, его окружили. Лаборанты набросились на него, как вороны на падаль. Один тыкал пальцем в грудь, другой дышал перегаром в лицо — видимо, «готовился» к совещанию в буфете. Артём ловил обрывки фраз: «...ваши данные фальшивка!», «...гранты профукали!». На стене за спиной висел потрёпанный плакат: «Инновации во имя Родины!» — буквы «Родины» уже отклеивались.

«Артём Матвеич, как вы определили предел термоустойчивости сплава ЭС-42? У нас данные другие!»
«Это фантастика! Позитронные сети – это же теоретическая физика!»
«А где ваши собственные наработки? Вы же годами ничего не подавали!»

Их голоса сливались в назойливый гул. Он чувствовал, как сжимается грудная клетка. «Извините... срочное дело...» – пробормотал он, пытаясь пробиться к выходу. Чья-то рука схватила его за рукав. «Постойте! Мы же коллеги!»

В этот момент что-то в Артёме лопнуло. Он резко дернул руку, и рукав его комбеза, прочнейшего "Руля", легко выскользнул из цепких пальцев. «Коллеги?» — его голос прозвучал тихо, но с такой ледяной яростью, что шум стих. «Коллеги не устраивают облав и не шлют чиновников в село, как на охоту. Коллеги не боятся новых идей. Мне пора.» Он развернулся и вышел, оставив за спиной гробовую тишину и ощущение, что он только что сжёг все мосты. И ему было легко.

На этом все закончилось, думал я. Но все только начиналось, ученые умы начали подходит и говорить спрашивая, говорить и говорить. Каким образом я это смог сделать, зачем мне это нужно, как я смог определить, и т.п. Не выдержав, рявкнул что мне пора, а они меня останавливают. Таким образом под причиной плохого настроения я сбежал из этого места, которое мне уже до чертиков надоело. И которое мне придется терпеть.

Тот визит в НИИ стал не концом, а спусковым крючком. Давление начало нарастать с тех пор, как пахнущее перегаром рвение «коллег» сменилось ледяной, официальной подозрительностью.

Первый звонок раздался через неделю. Вежливый голос из отдела кадров интересовался, «не нуждается ли товарищ Ворошилов в помощи для более продуктивной интеграции в коллектив?». Артём вежливо отказался.

Через месяц к калитке его дома подъехал первый «Жигулёнок» с людьми в слишком простой для города одежде. Они просто сидели и курили, иногда бросая взгляды на покосившийся забор. Вера, к тому времени уже опутавшая своими сенсорами всю округу, мгновенно предупредила его.
— «Пап, у ворот. Двое. Смотрят.»
Артём не вышел. Он затаился в мастерской, рука сама потянулась к старому гаечному ключу на столе — глупое, беспомощное оружие против системы.

«Жигулёнок» уехал, но осада началась. Теперь он чувствовал себя как в стеклянном аквариуме, на который смотрят чужие, недобрые глаза. Каждая поездка в магазин, каждый выход в огород сопровождался щелчком включенной скрытой камеры в его самодельном браслете. Паранойя? Возможно. Но выживает не самый сильный, а самый осторожный. Но и самый хитрый.

Именно эта паранойя и заставила его ускориться. Эти два года превратились в один сплошной, изматывающий марафон. День — работа в саду для видимости и наладка производственных дронов в подпольной мастерской. Ночь — механизмы, программирование, бесконечные расчеты с Верой.

Именно тогда, под давлением внешней угрозы, они совершили прорыв. Не в теории, а на практике. Вера, анализируя тонны украденных из закрытых баз данных чертежей, нашла слабое место в проекте термоядерного реактора. Артём, с присущим ему прагматичным безумием, взял эту идею и вывернул её наизнанку. Результатом стал Стабилизатор РНТ, что теперь не дает ему схлопнуться или снизить частоту. Энергетическая проблема была решена раз и навсегда.

Это был переломный момент. С этого дня их работа перестала быть теоретической. Началась тайная добыча ресурсов, ночью, с помощью беззвучных дронов-шахтеров. В заброшенном карьере за лесом, под самодельным камуфляжным полотнищем, начал расти кристальный скелет «Автонома». Сначала это были просто ребра киля, потом — обшивка, потом — монтаж первых систем.

Это были два года жизни в осаде, два года на грани срыва, два года титанического труда одного человека и его искусственной дочери. Они не жили — они готовились к побегу. И теперь, глядя на готового к старту левиафана, Артём понимал, что игра в кошки-мышки подошла к концу. Мышь не просто выросла — она построила себе ракету с дубиной.

Не ждали да? А вот так, приходилось вертеться как уж на сковородке, чтобы просто избегать различных ситуаций, из-за которых могли быть серьезные проблемы. Однако, похоже в скором времени появятся из моих “прототипов”, технологии и решения способные дать человечеству на ближайшее десятилетия возможность летать в космосе, правда только в системе, ведь Межзвездного двигателя нет. Так что, у человечества скоро появится щит, способный защитить в случае чего от космических вторженцев. Но сейчас мне все равно, ибо цель в постройке корабля закончена, он готов ко взлету, все системы проверены, Вера уже там вместе с лабораторией. Осталось лишь мне подготовиться к длительному полету, ведь там не будет интернета, и так мной любимых книг, поэтому пришлось скачивать, Очень многое пришлось скачивать (с посильной помощью Веры). Энциклопедии, книги, игры, видео, кино, программы и т.д. для своего старого компьютера, который я все-таки собирался брать с собою.

Да-да старый компьютер, с 8 ядрами, 16 ОЗУ и видеопамятью всего лишь на 4 Гб, не разгуляешься, но помнить о прошлом нужно, но не жить им. Поэтому я и собираю все что может пригодиться там. Хоть таким образом смогу себя развлечь. Первое время.

И точно вовремя, как только все уже успешно загрузилось на корабль, поступил звонок, звонил тот самый мужик из НИИ, который доклады принимает, Басист.

«Алло?» — Сказал я в трубку, с ноткой любопытства, но без перегиба. «И куда это вы собрались, Артём Матвеевич? Неужели вы думали, что сможете уйти? Такой умный муж, да такие наивные мысли, вы очень хорошо послужите государству! Подумайте, Артём Матвеевич. Вас ждут большие Блага если останетесь здесь!» — Голос полон ехидства, презрения и своеобразного превосходства. «В таком случае, как вы могли заметить, я улетаю. Прощайте, надеюсь больше не увидимся!» — И кладу трубку.

Запертый в своем маленьком царстве железа и зелени на окраине Т-ки, Артём смотрел на готовый к старту «Автоном», черный силуэт которого терялся в вечерних сумерках. В груди клубилось странное чувство – не триумф, а скорее… ледяное спокойствие, смешанное с горечью.

«Вот он, билет в вечность, Дочка. Вырванный у этой серой, удушающей реальности когтями и потом.» Он провел ладонью по прохладному корпусу шлюза. «Помнишь, бабуля говорила: 'Из маленького семечка – большое дерево'. Вот и наше семечко... Вымахало в огромного монстра, готового рвануть к звёздам. Жаль, она не увидит.»
Глоток воздуха, пахнущий озоном и свежевспаханной землей, застрял в горле. «Прощай, Т-ка. Прощайте, родители... выживайте там, в своем 'цивилизованном' муравейнике. Мне здесь дышать нечем. Не тем воздухом, нет... самой жизнью этой. Вечно гнуть спину перед чинушами в НИИ, притворяться, что их жалкие потуги что-то значат, пока они душат любое настоящее открытие страхом и бюрократией? Нет уж.»

Его взгляд упал на старый системник, аккуратно упакованный рядом с ящиком книг Циолковского и Азимова. «Всё, что было моим... влезло в этот корабль и пару ящиков. И это... освобождает. Ни тебе ипотек, ни карьерных лестниц, ни этой вечной гонки за призрачным одобрением.» Он резко развернулся к трапу. «Пора. Пока не приехали 'друзья' в строгих костюмах и с очень недружелюбными лицами. В космосе, Верка, хоть дышать можно будет полной грудью. Без этой земной... плесени на душе.»

На такой своеобразной ноте, словно говоря, пошли вы все лесом, я взошел на корабль, а после дошел спустя 25 минут ходьбы и поездки по простым коридорам (для такого гиганта нужны транспортные платформы и поезда) до мостика. Зайдя внутрь, я привычно оглянул все, пусть и с дизайном у нас Верой все плохо, все выглядит словно мы старые пираты, а не исследователи. Везде серый почти монотонный цвет, мало каких-либо декораций радующих глаз, да и большая часть стен будто пошаркана и очень старая, хотя это не так.

«Верка, ну как дела у нас? Все в норме?» — Спросил я как только вошел внутрь мостика.
«Все у нас в порядке Пап! Системы я проверила уже который раз, и лично через дронов, и через автоматику. Учитывая какой запас по прочности, мы сделали, этого стоило ожидать. Ведь корабль планировали чуть-ли не к кроне звезды кинуть.» — Сказала Вера в своей манере, со своей, детской непосредственностью.
«Лишь в теории он способен час пробыть возле звезды, шутки в сторону. Мы до сих пор не придумали двигатель для межзвездных перелетов, хоть мы и смогли сделать невероятную кристальную оболочку для каркаса… Каких трудов это стоило, вспоминать даже не хочется!» — со вздохом сказал я, садясь в кресло капитана.
«Пап, думаю подобные проблемы стоит решать уже в космосе, поскольку здесь на планете мы не сможем сделать даже пробные установки, поэтому давай для начала выберемся в космос, а там. Как говорится видно будет.» — Одновременно проецируя сводки и отчеты систем прямо передо мной.
«Ладно-ладно, будем действовать по-твоему. Стартуем, даёж Роду путь! Поехали!» — давая команду на старт.

Команда «Поехали!» была не просто словом. Для Веры это был сигнал к включению протокола «Взлёт». Земля под «Автономом» содрогнулась, и могучий гул РНТ из сердца корабля превратился в оглушительный рев, разносящийся над спящей Т-ки. Не было ни столпов пыли, ни огненных следов, лишь гул и искажение словно под жарой.

И в этот момент, будто из-под земли, выросли тени. Вереница армейских вездеходов «Урал» с включенными фарами-прожекторами и боевые танки «Т-90» выскочили из-за дальнего холма, поднимая тучи пыли. Из кузовов посыпались бойцы в полной экипировке, занимая позиции. Голос через усилитель, хриплый и не терпящий возражений, прорезал ночной воздух:

«Ворошилов! Немедленно заглуши установку и выйди с поднятыми руками! Приказ комитета государственной безопасности!»

Артём лишь усмехнулся, глядя на тактическую карту, выведенную Верой на экран.
«Опоздали, господа... Ну что, Верка, запускай системы, пора отступать, к небу. К звездам.».

Открыли солдаты огонь. Короткие очереди автоматов застрочили по корпусу «Автонома», но пули отскакивали от квазово-живого металла, оставляя лишь на мгновение сереющиеся царапины. Которые тут же затягивались. Танки дали залп, но в этот момент запустился Корпусный Щит, не дав даже повредить обшивку корабля, калибром танка.

«Автоном» меж тем уже оторвался от земли на сотню метров, его черный корпус начал растворяться в ночном небе. Гул двигателей стал низким, всесокрушающим гулом, от которого дрожала земля и вылетали стекла в дальних домах Т-ки.

Голос «Басиста» в последний раз крякнул в радиопереговорнике, брошенном кем-то из солдат:
«Ворошилов! Это... это государственная измена! Ты...»

Артём спокойно отключил звук.
«Нет,» — тихо произнес он, глядя на остатки отряда, превратившиеся в хаос. «Это эволюция. А вы — просто отставшие».

И могучий «Автоном», подхваченный гравитационными веслами, рванул вверх, оставляя внизу лишь тихий ад из огня, металла и безмолвных стальных стражей, охраняющих место его последнего дома на Земле.

После подобного все системы корабля вышли на рабочую нагрузку, и корабль тронулся, начал медленно, величественно взлетать, на улице вечер. Темные обводы, серый матовый цвет, не дает четко различить «Автонома» в таком небе.

Чёрный корпус «Автонома» дрожал, как живой. Стекла иллюминаторов покрылись инеем от перепада температур, а внизу, в темноте, мелькали огоньки машин — последние признаки человечества. Артём прижал ладонь к панели управления: «Ну, поехали, Верка.».

Невесомость. Первое, что поразило Артёма, выплывшего из кресла на мостике «Автонома», – это не вид Земли в иллюминаторе, хотя голубая жемчужина, окутанная вуалью облаков, заставила сердце екнуться, а именно... невесомость. Ощущение абсолютной, почти божественной свободы. Никакого гнета. Никакой тяжести – ни физической, ни той, что годами давила на плечи на Земле.

«Дочка... Смотри...» — его голос был непривычно тих, почти благоговейный. Он подплыл к главному экрану, где Земля медленно плыла в чернильной бездне. «Всё... там. Весь этот шум, вся эта суета, все эти мелкие страхи и грандиозные амбиции дураков... Они там. А мы... здесь.» — Он коснулся прохладной поверхности панели управления. «Мы вырвались, дочка. Вырвались из этой клетки. Помнишь, как бабушка говорила: 'Руки – чтобы делать, голова – чтобы думать, а душа – чтобы летать'? Моя душа... она наконец-то вздохнула.»

Чувство было головокружительным. Не страх перед бездной, а ликование. «Внизу они сейчас суетятся. Кто-то пишет донос в 'органы'. Басист, наверное, орёт на подчинённых. А мы... мы просто есть. Плывём в тишине. Наш дом – эта многотонная скорлупка, наш мир – вся эта чернота, усеянная алмазами... и наше будущее – где-то там.» — Он указал рукой на россыпь звёзд за пределами земного диска. «Никаких отчётов. Никаких 'перспективных материалов' по указке. Только звёзды, Верка. Только космос... и наши с тобой руки и головы. Впервые за всю жизнь... я чувствую, что на своём месте.»

Где-то в глубине корабля загудел РНТ – ровный, мощный гул сердца их мира. Артём закрыл глаза, впитывая эту вибрацию, этот звук свободы. «Стартуем к астероидам, Верка. Пора добывать камни для нашего будущего. А там... там посмотрим, куда нас заведёт наша судьба. Главное – мы движемся. Вперёд. Вверх. Прочь.»

Но спустя даже час полета и выхода на орбиту, не произошло каких-либо происшествий, все было в норме, все работало, как часы, без сбоев. Немного погодя, Вера включила генератор искусственной гравитации и все вернулось на круги своя. Грубо говоря, Артём плюхнулся на пол и со стоном начал подниматься, в то время как Вера весело хихикала. Последняя проверка сети на различные новости и другую информацию, дало понять, что люди все таки его полет заметили, начались разборки, многие соседи быстро выявили закономерность (очень быстро) что меня дома нет, а корабль улетел, значит это я тот человек что улетел в космос и к Звездам. Многое останется без ответа, но теперь, они будут делать все возможное чтобы выйти в космос, потребуется лишь жалкое десятилетие… Ну не будем об этом.

Начали быстрый полет до астероидного поля, чтобы добывать, материю. Камень - проще говоря, а если повезет и металлы, но это, уже чуть позже. Материя будет нужна в дальнейшем, наши печи и преобразователи дадут нам достаточно запасов чтобы делать “вещи”. А сейчас будет рубрика, эксперименты, будут первые попытки создать, корабль, в пустоте, с меж системным двигателем. А также первые пробные работы дроидов кальмаров. Или спрутов, неважно, пустотных дроидов. А корабль пусть будет маленьким для теста. Меньше 200 метров в диаметре и 500 метров в длину, чтобы обеспечить минимум для тестов.

Были подняты все теории о двигателях способных прыгать между звезд, если так можно выражаться.
Гипердвигатели – этакое создание туннелей между звезд, либо вхождение в гиперпространство и перемещение по нему, используя разгон для старта.
Варп-двигатели – создание пузыря вокруг корабля и искривление пространства позади и спереди корабля, очень неплохая теоретическая технология, но требует фактов.
Струнные двигатели – двигатель что с помощью галактических струн способен разгоняться выше скорости света, словно сквозь трубу пролетать между системами… Не понятная.
Червоточины – Наверное то что нужно. Создание искусственной кротовой норы, и с помощью ускорения передвижение в неком пространстве и выныривание в другой второй норе. Или это работает как перетянутая петля, соединяя две точки в одну? Грубо говоря, тип порталов. Теоретически.

Вот так и пошла разработка. Генератора Червоточины, ведь это почти не отличается от порталов, не требует разгона, лишь энергии бы хватило, а её нам хватит, РНТ чего стоит. Да вычисление точки также нужно знать, и для подобного был создан дополнительный модуль для этого Червоточного генератора, который вычисляя по видимому спектру излучения звезды его Аорту, и создавал червоточину буквально на краю системы. Квантовое ИИ ядро, что уж тут. Данное нужно чтобы не врезаться в какую-либо планету, поскольку именно на краю Аорты чаще всего пусто. При повторном прыжке, можно было уже прыгать куда угодно в системы, т.к сетка координат сохранялась. Так как достаточно просто вычислить, куда можно прыгнуть.

Пролетело около месяца или даже два, между работой и отдыхом Артём, делал себе различные инструменты, оружие, скафандры и даже БПЛА или же дроны-истребители. Пусть и получались они внешне на главный корабль из игры Astro Avenger 2 (старая Алавар игра). Главное, что крылья были мобильными и складывались, а вооружение он старался делать разным, от турбопульсаров до рельсовых установок для запуска ракет, ну или гиперзвуковой ускоритель для ракет. В общей численности, Автоном мог нести около 10 эскадрилий, это только в нижнем ангаре, верхний вдвое больше нижнего, но там будут дроны другой специализации. Размерами они получились не более 5-7м, в зависимости от модификации.

Спустя еще месяц, была завершена теоретическая разработка Червоточки, а также постройка корабля для тестов, там уже было установлено Нейро-Ядро, так что теперь осталось лишь собрать Червоточку. Поскольку все это затратно по энергии и времени Артём занимался и другими делами. Творчеством и ерундой проще говоря.
Прошла неделя, генератор собран, первый пробный запуск в соседнюю систему, по плану должен быть и обратный. Прыжок. Спустя время, а именно пару дней, было понятно, что это неудача. Нужно повторять и немного корректировать, для удачного результата.

Месяц спустя. Повторный запуск следующего корабля, и вновь неудача.

Спустя еще месяц.

Не вернулся, что-то не так. Опять неудача? А Вот и нет, вернулся, но очень поврежденный, что с ним могло случиться? Интересно. Нужно узнать.

«Вера, перешли мне данные, которые он записал мне на нейролинк.» — Сказал я Вере
«Сеейчас…» — было мне ответом.

Нейролинк это не имплант в голове, не путать, это просто устройство на голове в виде обруча, является КПК, и дает возможность оперировать данными, как на компьютере. Сделанная альтернатива старому ПК. Постоянно модернизируется.

«Понятно, точность попадания в саму червоточину была довольно низкой, вот его и разъело, но его же должно было разнести на атомы при таком раскладе?» — сказал я анализируя данные.
«По всей видимости каркас сыграл в этом роль, поскольку его хоть и сжало от невероятной массы, но он не лопнул, сохраняя, пусть и частично форму кораблю. В данном случае наши труды по прочности и гибкости дали плоды.» — Вставила свои пять копеек Вера.
«Подожди, иными словами, его бы… расплющило если это был бы старый тип каркаса, а не новый? Из тех самых алмазов?» — сказал я, ведь по первой мы хотели использовать Искусственные Алмазы, а не нынешний вид каркаса.
«*фанфары* Все верно! Иными словами, каркас успешно прошел проверку, как и наша Червоточка, так что теперь, мы способны на путешествия между звезд, УРА!» — радовалась Вера, что наконец-то мы начнем настоящее путешествие. Спустя столько времени.
«Не торопись, нужно сделать еще кое-что, чтобы нас не размазало. Ведь корабль тогда, просто немного неверно попал в саму червоточку, нужны этакие компенсаторы для того, чтобы не было ошибок…» — сказал я банальщину… «И еще осталось решить, как мы будет производить эти прыжки. Поскольку если облетать каждую систему, то потеряем время, если же будет прыгать через одну, у нас будет не полная карта…» — продолжил я.
«Лучше перестраховаться как ты любишь говорить, поэтому прыгаем в каждую систему. Ну а вдруг что интересное пропустим?!» — с энтузиазмом сказала Вера, сияя как солнышко (мдаа).
«Пап, а если мы найдём инопланетян, они будут как в моих мультиках?» — экран Веры вспыхнул радужными полосками. «Я сохранила все твои детские записи про фурри!»
«Верка, это же художественный вымысел...» — сказал я, закатывая глаза и со смущением смотрел в ответ.
«Но ты сам говорил: “Вселенная любит странности”!» — она «подмигнула» ему анимированным смайликом.

Они перед отправкой начали свои исследования, чтобы корректировать движение перед прыжком и после него, в итоге этого родилось следующее:

Грави Щупальца (Система Точного Позиционирования и Маневрирования у Червоточины) или же СТИМУЧ для краткости:

Прыжок через червоточину – это не просто перемещение; это чудовищное напряжение пространственного континуума. Даже с идеальными расчетами Веры, выход из червоточины в нужной точке с точностью до километра требовал невероятной филигранности. Ионные или плазменные двигатели для этого были слишком грубы, слишком инертны. Решение родилось из отчаяния и озарения одновременно. Вокруг узкого горла генератора Червоточины, словно щупальца гигантского кальмара, расположились восемь массивных конструкций внутри которых были – Грави Щупальца. Начинались они словно с мешочков, находящихся на кольце генератора, Щупальца работали, как конечности космического прозрачного осьминога: цеплялись за искривлённое пространство, подтягивая «Автоном» к нужной точке. Каждое «щупальце» пожирало энергии столько же, сколько весь Благовещенск за ночь — но без них прыжок превращался в русскую рулетку.

«Представь, Верка,» — объяснял Артём, рисуя в воздухе пальцем, «сама червоточина – это бурная река, выносящая нас в океан. Щупальца – это наши руки и якоря одновременно. Мы не просто плывём по течению – мы цепляемся за саму ткань пространства на выходе. Корректируем курс. Гасим инерционные рывки, которые искалечили наш тестовый кораблик.»

Принцип действия был гениален в своей дерзости: создавая локальные, сверхкороткие гравитационные аномалии в непосредственной близости от выхода из червоточины, "Щупальца" буквально "подтягивали" или "отталкивали" корабль относительно расчетной точки, обеспечивая ювелирную точность позиционирования. Это было похоже на то, как альпинист, цепляясь крошечными зацепами за гладкую скалу, медленно, но верно движется в нужном направлении.

Однако эта точность требовала чудовищной энергии. Каждое "Щупальце" в момент работы пожирало столько же мощности, сколько небольшой город. Для их питания пришлось выделить целый отдельный Реактор Нулевой Точки (РНТ), чей размеренный гул теперь добавлял басовитости к хору систем "Автонома". Без этой энергетической жертвы точные маневры у ворот червоточины были бы невозможны. «Цена свободы маневра, Верка,» — шутил мрачновато Артём, глядя на схемы энергопотребления, «еще один кусочек звезды, запертый в реакторе. Но игра стоит свеч. Или, в нашем случае... звезд.»

Артём взглянул на Землю в иллюминаторе — теперь уже маленькую, как бусина. «Прощай, грязевой шарик с плесенью», — мысленно бросил он в сторону НИИ, планет и всего, что оставлял позади в прошлом. Вера тихо заиграла в динамиках «Трава у дома» — старый хит его отца. «Ладно, хоть тут твой юмор к месту», — усмехнулся он. Где-то впереди ждали звёзды, а за ними — всё, что они решат создать вместе.

На этом и решили два дорвавшихся до космоса мечтателя, Вера и Артём. ИИ что дочкой является и человек что с тротилом в Н-месте. Это только начало! Начало приключений!