Вакуум не кричал. Вакуум молчал. Это была самая оглушительная тишина, какую только можно представить, прерываемая лишь прерывистыми всхлипами его собственного дыхатия и назойливым, тревожным писком датчиков в шлеме.

Сергей Петров, бывший старший механик грузового судна «Проспект Мира», а ныне – космический скиталец на грани гибели, смотрел на призрачное свечение Туманности Андромеды через разбитый визор. Его скафандр был последним пристанищем, крошечным саркофагом, затерянным в необъятной, безразличной черноте. Запаса кислорода – на три часа. Терморегуляция работала с перебоями. Ледяной холод уже пробирался сквозь композитные слои, цепляясь за кости.

Он вспомнил земной дождь, запах мокрого асфальта после грозы в родном Питере, тепло чашки с кофе в руках. Все это было так далеко, что казалось сном. Реальностью же был бунт экипажа, за которым последовала авария, выбросившая его спасательную капсулу в неизвестном секторе. Ни маяков, ни сигналов, лишь холодная статистика на дисплее: «Координаты не соответствуют ни одной известной звездной карте. Аномалия.»

«Вот и всё, Серега, – прошептал он сам себе, – кончилась твоя дорога. Даже до Марса не долетел, не то что до Альфы Центавра».

Его рука в перчатке бессильно опустилась на панель управления. Панель, которую он знал как свои пять пальцев. И тут его взгляд упал на кнопку, которую он починил за день до бунта. Кнопку аварийного прыжка. Система была нестабильна, расчеты отсутствовали. Это было самоубийство. Но смерть здесь, в тишине, была гарантированной.

«Хуже уже не будет», – выдохнул он и со всей силы ударил по кнопке.

Мир взорвался белым светом. Не светом звезд, а чем-то иным, пронизывающим, разрывающим ткань реальности. Его капсулу бросало, скручивало, сжимало в невообразимой темпоральной мясорубке. Он кричал, но звук тонул в грохочущем вихре. Последнее, что он увидел перед потерей сознания, – это показания навигационного компьютера, бешено мелькающие строки на неизвестном языке и два слова, которые система с трудом перевела: «Аратан. Авар.»

Загрузка...