Хроники обычной жизни обычных не людей II

Интерлюдия

Женя Асташева со стонами, переходящими в крики, лежала на кровати. Уже отошли воды из плаценты.

...

Хельм стоял рядом на коленках и держал жену за руку. Роды принимала Мета. Касариала тоже была здесь. Приехала и Светлана Травкина. Всё происходило в той самой "секретной" квартире, в тихом городке.

Громкий, переходящий в ультразвук, вопль Жени свидетельствовал о том, что показалась головка новорождённого, потом Женя, зажмурив глаза и кусая губы, часто, глубоко задышала...

Мета приняла мальчика, перерезала пуповину, смазала пупок зелёнкой.

– Пятьдесят пять сантиметров, четыре двести восемьдесят два. Тяжёлый… – И тут малыш распахнул глаза, изумрудно-зелёные, с щелевидными зрачками в форме тонкой четырёхлучевой звезды. Мета ахнула: "У него два сердца! Справа и слева. Аорты сходятся потом в одну главную артерию, защищённую хитиновой коробкой помимо грудной клетки. Сердца работают по очереди, поэтому кажется, что сердцебиение в два раза чаще".

Ребёнок закричал. Травкина побледнела лицом.

– Что ещё не так? Какие ещё… изменения?

– Других отклонений и… мутаций… не обнаружено… И весь организм работает на удивление сбалансированно. Никогда такого не видела. Глаза да, странные, но видеть должны нормально… может, в более широком спектре… не знаю – его глазами я посмотреть не могу.

Прямо тут стояла и ванночка с тёплой водой. Маг вытер кровь, сочащуюся из прокушенной губы, обмыл сына, пока перестилали постель. Легонько отшлёпал по попе. А что не так? Новорожденный должен хорошенько покричать – лёгкие только что начали работу и их надо развивать сразу. Наконец протянул младенца матери.

Усталая и счастливая Женя взяла сына. Хельм с нежностью прикоснулся к малышу, зарылся лицом в волосы жены.

– А рожать по реальности больно. Впервые ощутил на себе – просто незабываемо! Максим! Мы с тобой договаривались – если мальчик, то я имя даю. Если девочка, то ты. Так что я такое выбрал. Ты против?

– Нет, конечно, любимый! Теперь у меня двое – Максимушка и Хельмушка.

Наоравшись всласть, Максим потянулся к груди Жени, зачмокал материнским молоком. Маг развернул крохотный кулачок и его глаза расширились – линии на ладошке мальчика сложились в странный контур – изображение тоннеля и в центре его звёздочка.

Когда мама с сыном заснули, Мета, Светлана, Касариала и Хельм сели на кухне пить чай. Травкина накинулась на Асташева.

– Как это объяснить? Ты видел его глаза?

– А что вы думали? Я и не ожидал, что он будет обычным человеком, даже обычным магом или лейром. Ещё не родившись, он путешествовал в отражениях, пересёк Рубеж, ощутил могущество Огнь-реки и Бездну двадцать шестого… Кем он станет, не знает никто. А вот каким он станет – зависит от нас. Честно, девчат, я боялся больше всех вас вместе взятых. Это ещё обошлось. Одному Рубежу известно, чем ещё его могли наделить отражения… или что отнять…

– Ты с ума сошел! Таскал Женечку по отражениям?! Она мне ничего не говорила.

– Светлана, она сама давно уже ходит в отражениях. Даже без меня. Научилась как-то. Потом сама расскажет, если захочет…

– Да. Эльтара-Евгения даже была в нашем мире. – Касариала явно порывалась рассказать эту историю, но Хельм под столом наступил ей на ногу и скривил губы, призывая помолчать.

– Бабушка Света, пожалуйста, сделайте доброе дело – займитесь документами. Там, свидетельство о рождении... Максим Игоревич Асташев. Кароч, всю бюрократию, чтобы комар носа не подточил…

– Сделаю, "зятек", хотя зря это она – Асташева теперь. У неё красивая фамилия была – Блёсткина.

– Светлана, я тебя умоляю, ты же теперь Травкина, а ведь тоже была Блёсткина. – Лейр прикусила язык. – Мета, побудь с нами хоть пару дней, понаблюдай…

– Игорь Асмундович, ну какой разговор, на недельку останусь… если отпуск подпишете… на месяц.

Рассмеялись все дружно.

– Касариала, пойдём, поможешь кроватку принести, коляску и прочие причиндалы. – Девушка-дракон была безумно счастлива, что Хельм привлёк её в помощь по оформлению детской.

…+++

Хельм Асташев

Ретроспекция

Леро

Справа от меня Дед – Семён Игнатов и лейр Паша Воропаев из Коллегии, слева от Женечки Касариала, Олеся и Светлана. Я смотрел на сияющее лицо моей невесты сквозь тончайшую вуаль белоснежного свадебного платья, словно впервые увидел. Неудивительно – впервые на моей памяти простой "конский хвост" на затылке Жени заменила шикарная причёска, над её ноготками потрудился коллектив мастерской "Geometrics" из Стольного. Наконец, вместо привычных "берцев" на ножках Жени появились туфельки. Туфельки, Карл! Широкие волны платья, однако не скрывали беременность. Ну и ничего страшного – по холодному времени под платье Женечки я заранее надел тёплый широкий пояс из собачьей шерсти и такой же, сшитый на заказ, топ, стерильный и выглаженный. Сам же я был упакован в светло-коричневый бархатный фрак, который доставили сюда прямиком из Реймса, что во Французии – из моего дворца Тау. Вспоминая приёмы и балы конца XVIII века... вначале шла сорочка с накрахмаленной манишкой, пикейный белый жилет, застёгнутый на все три пуговицы, под горло был повязан белый же пикейный галстук-бабочка. Дополняли наряд чёрные лакированные туфли и часы на цепочке, выглядывающие из правого кармашка. Кстати пришлись и белые перчатки – правая обтягивала новейший биопротез, который мне Касариала привезла из Стольного. И никакой магии!

В общем, когда мы вышли из вертолёта в Сквере Литераторов у смотровой площадки Детского парка, немногочисленные прохожие сразу обратили на нас внимание. А я Женю, между прочим, предупреждал, что совсем просто не будет, припомнил ей подколку в Кантемирове. Офигели слегонца и ожидающие своей очереди на роспись другие парочки со своими родственниками. Я подловил несколько мыслей от людей, на удивление серьёзных и без негатива, лишь с небольшой толикой зависти, смысл которых сводился к одному: *Хоть и с таким животом в ЗАГС, а не похоже, что "по залёту" – оба прямо сияют – как будто раньше нельзя было, но всё-же получилось! Обстоятельства разные бывают...*

Из Патруля я пока никому больше не хотел говорить, что моя любимая из расы лейров, также и в Коллегии о том, что их боевая командирша выходит замуж за воплощённого-мага знали лишь те, кто был сейчас рядом. Не люди из некоторых других рас на церемонии тоже присутствовали, но стояли в сторонке. Ещё только идя к ЗАГСу через переходник, я обратил внимание – Антоха Зверев, придерживая за рукав известного городского ырку Никодима, шёпотом объяснял ему "диспозицию процесса". Все знали – если узнал новость Никодим, то через час её будут знать все, начиная от многочисленных домовых и заканчивая троллями из одиннадцатого отражения! С другой стороны поодаль стояли джетах вампиров Стась Круковски и вожак леровских ликантропов Валя Клименкова. Косились друг на друга, но неприязни не выказывали. Битюк Матвей Ильич тоже был с нами.

Вот и роспись. Миловидная женщина зачитала обязательный текст, под марш Мендельсона мы поставили свои подписи и сразу получили бланк Свидетельства о заключении брака, обменялись кольцами. И штампы в наших паспортах готовы, Женя передала свой Светлане для замены под мою фамилию. Под громогласное "Горько"! я откинул вуаль фаты и поцеловал свою Женечку. Не знаю почему, но последний из древних существ, живущих на Земле, впервые за многие и многие тысячелетия я был счастлив! Казалось бы, обычное дело – простая человеческая свадьба, и тем не менее, реально зацепило.

Выходя из зала, Женя метнула через себя свадебный букет, и Олеся, оттеснив Касариалу, подхватила его, мимолётно шепнув: "Тебе ещё рано"!

Ну что ещё сказать? Торжество переросло в настоящий праздник во дворе нашего домика. Никодим выступил тамадой и пригласил настоящих цыган попеть и сплясать. Им же была приглашена с нашего разрешения семья гремлинов из нашего района – оказывается, моя Женечка общалась с этой расой довольно дружески – я и сам не знал. Круковски, Семён и Клименкова взялись за приготовление блюд и праздничного стола – опыта им было не занимать. Из людей были муж Светланы и их двое детишек, а также Матвей Ильич. Немного позже подъехал Пётр Петрович с женой. Все они знали о существовании других рас в мире Земли и удивились лишь факту спокойного общения вампира и оборотня.

Гуляли всю ночь, и даже пускали фейерверки!

Под самое завершение банкета разнылась искалеченная рука – отсечённая арсмагианским оружием, кисть отрастать заново не спешила, и магическое вмешательство оказалось безуспешным. Мета поделать ничего не могла. Я даже по-свойски обратился к Лемешеву, но и тот не смог понять, почему регенерация не работала. Утешало лишь то, что кисть "чувствовалась", значит, не всё было потеряно. Я не раз пробовал воссоздать руку, но сматрицированная конечность по непонятным причинам отторгалась организмом.

Искусственная кисть работала на одной зарядке встроенного аккумулятора целую неделю, считывая нейронные импульсы и передавая их на приводы титановых пальцев, обтянутых специальным покрытием телесного цвета. Был даже подогрев, имитирующий нормальную температуру тела. Это, правда, уже после ремонта. Первый раз протез сгорел, когда попробовал взять свой меч, не подумав, правой рукой. Энергия клинка сожгла какие-то микросхемы.

Я страдал молча, не подавая вида – ведь руки это эффекторы тела в той же степени, как всё тело являлось эффектором мозга. Мозг же в свою очередь являлся эффектором души. Многие магические приёмы, ранее выполнявшиеся лишь обозначением воли, сейчас давались с трудом. Зато теперь заново вспоминал магию рун и ритуала, заклинаний и артефактов…

…+++