Хроники зеркал

— Ну, каково?! — Митя ласково провел ладонью по лаковой черной коробке, укрепленной на стене департамента Зеркального ведомства. Очень уж его радовало, что в Крещенск пришла связь.

Игнат Исаакович, импозантный маг в идеально скроенном сюртуке, пожевал мундштук любимой курительной трубки и взглянул на юношу, как бы раздумывая, что ответить. Вместо мага откликнулась Агриппина, единственная и потому главная Зеркальная ведьма города. Старуха отличалась какой-то особой вредностью и, на взгляд Мити, заскорузлостью мышления, отрицая все хоть сколько-нибудь современное.

— Тьфу ты, дрянь какую притащил! — бабка скривилась, словно и впрямь собиралась плюнуть.

— Почему дрянь? — обиделся Митя. — Это прогресс, шаг в будущее — телефон! Представляете, с помощью него можно общаться на расстоянии!

— И чем же, Митя, позвольте узнать, вас не устраивает Зеркальная связь, доступная магам?

— Ну вот же, Игнат Исаакович, вы сами на свой вопрос и ответили. Зеркальная связь только для магов, а это, — Митя снова погладил ящик, — для всех!

— На кой черт это всем? — не унималась старуха, кутаясь в пушистую добротную шаль. Весна выдалась промозглой, и кирпичные стены здания департамента никак не могли впитать убогое солнце.

— Один момент! — Митя шмыгнул носом и, схватив рожок, рьяно закрутил ручку аппарата. Внутри коробки заскрежетало, затренькало, и издалека донесся бойкий девичий голосок.

— Алло, барышня! — заорал Митя в трубку, прижимая рожок с проводом к левому уху. — Соедините с вокзалом!

— Соединяю, — голос донесся словно из бочки. Ведьма поджала губы.

Тем временем что-то щелкнуло, и короб грубо рявкнул:

— Вокзал на проводе!

— Во сколько прибудет пассажирский? — задорно спросил Митя.

— В шестнадцать ноль-ноль, — буркнула трубка, и тут же раздались заунывные гудки.

— Ну, слыхали?! — Митя светился от восторга. — Я тут, а вокзал там, а вот раз — и узнал прибытие поезда.

Игнат снял пенсне, помассировал переносицу и устало произнес:

— Митя, поезд опоздает на два часа. Но ни одна барышня вам об этом не скажет, потому как не чувствует вариаций вероятности, а вы могли бы и потренироваться.

— Это пока не видит, — не сдавался стажер, — а потом люди научатся, смогут заглянуть в будущее, как мы!

Агриппина даже отшатнулась и, смерив Митю презрительным взглядом, поспешила удалиться, бормоча себе под нос:

— Научатся они, жди!

Невзирая на низкое небо и цепкие когти ледяного ветра, Митя прогуливался по Центральной улице Крещенска и улыбался. Он словно глядел сквозь время, представляя, как люди, спешащие сейчас мимо него по делам, пересаживаются на авто, отправляются в путешествия на цепеллинах и, как знать, может, даже используют Зеркальную энергию. Еще недавно обычный студент горной академии, Демидов Дмитрий Тихонович и не думал о магии. Закрытая каста, Зеркальщики, которые занимали важные должности во всем мире, следили за делами обычных людей, используя отражения. Колдовали с помощью зеркал и, по слухам, могли уловить последние слова умерших. Раз в год во всех учебных заведениях проводили проверку первокурсников и, к удивлению Мити, перст судьбы указал на него. И теперь он стажировался в департаменте, стараясь представить, что наставник и старуха Агриппина всего лишь служащие в маленьком городке. Сам же студиозус все еще мечтал о том, как проложит тоннели в горах. И по рельсам помчатся быстроходные паровозы, красивее и лучше тех, что сейчас прибывают на вокзал, выдыхая облака сизого дыма. Дома же придумывал, как пустить по трубам кипящую воду, нагретую в котле, чтобы комната, которую он снимал у купчихи Меньшовой, не выстывала подобно леднику. Привычно шмыгнув носом, юный маг остановился напротив постоялого двора. Высокое трехэтажное здание с коваными ободками балконов и чудной лепниной возвышалось над городом царскими хоромами.

По теперешнему статусу Мити, ему по карману стало уехать от купчихи и поселиться в здешних апартаментах, но он не спешил.

Что бы ни говорил Игнат Исаакович о великих возможностях Зеркальных магов, как бы ни хулила ведьма Агриппина людской род, втайне Митя и сам надеялся послужить на благо прогрессу, который вытащит всех из средневековья в завтрашний день. Бабушка бы им очень гордилась, хотя и нынешнее положение позволяло ему принести пользу, чтоб не одной семье не пришлось пережить такое горе, как пережили они.

— Митя! — звонкий голос пронесся над улицей бубенцовым звоном. Маг, отвлеченный от своих мыслей, растерянно обернулся и тут же расплылся в улыбке. Варенька, дочка аптекаря, с которой они вот уже несколько лет общались по-соседски, спешила к нему, придерживая рукой шляпку. Непроизвольно Митя подумал, что такой же красавицей выросла бы его сестра, не пропади она по малолетству на ярмарке, да так, что и не сыскали. Разве что коса бы была не русая, а как смоль.

— А вы отчего же не на занятиях? — удивилась девушка.

— Каюсь, прогулял, — Митя театрально склонил голову перед собеседницей.

— Какой же вы все-таки забавный, Митенька! — рассмеялась Варя. — Другой бы на вашем месте слукавил, а вы вот так, по-честному.

— Какой есть, — развел он руками, словно желая обнять весь мир.

— Ветрено нынче, — вздохнула Варенька, глядя, как гнутся под напором стихии обнаженные березы.

— Боитесь, что унесет? — шепотом спросил он Варю, и девушка залилась румянцем. — Так давайте провожу, куда идем?

— К башне, я там теперь работаю. — Варя поправила темный локон, выбившийся из-под шляпки, и поспешно добавила: — барышней на коммутаторе.

— Да вы что? — ахнул Митя и, видя смущение в глазах собеседницы, продолжил: — Не далее как сегодня я в одном департаменте...

— Департаменте?

— Да, департаменте, стажируюсь, знаете ли. Так вот, я там установил телефон и даже воспользовался им, чтобы узнать о прибытии поезда!

— Правда, это настоящее волшебство? — Варенька ухватила Митю за руку, ожидая ответа.

— Иначе и не назвать, — согласился он и осторожно подхватил спутницу под локоток.

Водонапорная башня стояла в центре города. Прежде чем появилась гостиница, башня считалась самым высоким зданием в округе. Теперь же именно тут расположилась местная телефонная станция.

Митя на секунду замер, оказавшись подле массивных дверей, а затем дернул рычаг и, дождавшись, когда ему отворят, вошел внутрь, пропуская вперед свою спутницу.

Нетерпеливо подпрыгивая, как школяр на экскурсии, он уже готовился узреть чудо техники и теперь, затаив дыхание, ступал следом за Варенькой по коридору.

Он и сам не знал, отчего не признался Вареньке, что теперь он один из тех, кого за глаза называли Зеркальщиками. Но ему хотелось, чтоб она смотрела на него и улыбалась, вот как сейчас, а не чинно кланялась только потому, что он отмечен силой.

Когда они проходили мимо одной из дверей, Варенька остановилась. Лицо ее из восторженного сделалось тревожным. Она поманила пальчиком Митю и прошептала:

— Слышите? Кто-то плачет.

Митя прислушался и действительно различил всхлипы.

— Вы располагайтесь, а я сейчас, — с этими словами Варя исчезла за дверью, оставив его одного.

Коридор освещало несколько ламп. Их золотистый свет подбадривал и манил за собой.

Оставив пальто и шляпу на вешалке в комнатушке у входа, Митя осторожно двинулся вперед.

Пройдя под сводчатой аркой, ведущей в комнату с агрегатом, он остановился и зачарованно замер, разглядывая аппарат.

Чем-то он напоминал орган, только вместо духовых труб стенка аппарата была испещрена круглыми отверстиями. Две барышни, сидевшие подле инструмента в забавных ободках, прикрывающих уши, сосредоточенно втыкали длинные, словно лапша, провода из одного окошка в другое.

Митя так бы и стоял, дивясь техническому прогрессу, однако в этот момент рядом появилась Варенька. Лицо ее было задумчиво, меж бровей пролегла складка:

— Уж простите, но так сложилось, что нынче показа не выйдет, — девушка вздохнула и одарила зеркальщика печальным взглядом.

— Да что уж там, бывает, — засуетился Митя, чувствуя себя лишним.

— Полно, Варенька, пригласи гостя к чаю, не гони из-за меня, — донеслось из-за открытой двери в коридоре, и Варя, чуть поколебавшись, потянула Митю за рукав в сторону комнатки.

Разглядывая комнату, на одной из стен он заметил крупное овальное зеркало, даже без занавески, как обычно поступали в жилых домах. Юноша улыбнулся – вот что значит дамский коллектив.

— Странное дело, — рассказывала ему Варенька, когда они втроем с Анной, второй барышней, сидели за столом. — Анечке кто-то подкинул куколку.

— Да разве это куколка? — судорожно вздохнула Анна, промокая уголком батистового платка красные от слез глаза. — Это пугало!

Митя мрачно глядел на так называемую куколку, лежащую перед ним. Игрушка, похожая на детскую безделицу, имела явное сходство с Анной. Те же светлые косы, стекляшки-глаза и даже родинка на правой щеке. Тряпичное тельце перевито алой нитью, а на шее, наподобие удавки, намотан проводок.

Митя глянул в кукольные очи и прямо ощутил, что игрушка сочится злобой.

— Аня, это наверняка пошутил кто-то. Может, даже Арсений, ну тот, что тебя вечно семечками угощает.

— Нет, Варенька, — Анна покачала головой, — я нутром чую, что это не шутка, это знак. Говорила мне маменька в «барышни» не ходить, даже к Агриппине обращалась за советом. Так, поди, слушать надо было. Уйду я с работы.

— Аня, ну что ты такое говоришь, ты же на хорошем счету, лучшая работница. Уйдешь из-за чего, из-за глупой игрушки?

— Так-то оно так, только это не просто кукла, это колдовская кукла, мне няня в детстве рассказывала. Если ведьма кого уморить хочет, так шлет ему знаки, а после оборвет нить наговоренную — и нет человека.

— У нас на весь город, только Агриппина ведьма, а уж ее никто в злобе упрекнуть не смеет! А забрел бы кто из изгоев, так Зеркальщики его вмиг бы схватили. — Варя обернулась к гостю. — Митя, ну хоть вы ей скажите, что это все старушкины бредни!

Маг глубоко вздохнул, правильного ответа он не знал.

— Послушайте, Анна, давайте я с этой куколкой разберусь, сам ее Зеркальщикам отнесу, и уж пусть они голову ломают. И если окажется, что это шутка, вы останетесь здесь работать.

— Вы разве не боитесь к ним идти? — охнула Варенька, изумленно хлопая ресницами, Митя почувствовал было себя героем, однако Анна перебила подругу:

— А если нет? Если это взаправдашнее зло? Муторно на душе.

— Тогда я первый скажу вам: «Бегите отсюда, Анна!», согласны?

На том и порешили.

В департамент Митя вернулся через час и тут же отправился в комнату, занимаемую ведьмой.

Дверь Агриппина не закрывала, но с первого же дня Митя усвоил, что входить без стука к старухе не следует. Легкое прикосновение костяшками к дубовым доскам, отозвалось небывалым гулом, заполнившим помещение. Мите почудился и аромат дурман-травы, рычание зверей и противное прикосновение ползучих гадов, но как только ведьма распахнула дверь, все исчезло.

— Чего тебе, умник? — седые волосы, скрученные в тугую фигушку на затылке, делали бабку похожей на первую Митину учительницу, отчего он немного робел.

— Это ваше? — Митя решил сразу перейти к атаке и притянул Агриппине найденную куколку.

Бабка прищурилась, склонила голову набок, рассматривая вещицу. Затем перевела взгляд на Митю:

— Может, моя, а может, и нет.

— В смысле? — опешил Зеркальщик. — Вы же у нас единственная ведьма, значит, это ваше!

— А может, кто дурака валяет? — не сдавалась бабка.

— Да от этой гадости злом за версту разит.

— Га-а-адости! — обиженно протянула Агриппина. — Я, может, каждую с любовью творю, а ты вон о ней как.

— Значит, ваша? — обрадовался стажер.

— Допустим, да только мои, милок, все в чуланчике лежат.

— Можете показать?

— Могу, — кивнула бабка и поманила его за собой.

Митя осторожно перешагнул порог комнаты. Каждый раз, заходя в логово ведьмы, он искал глазами проявления зла. Заспиртованных младенцев в банках. Чучел трехглавых щенков, связки поганок под потолком и бутыли с мутными настойками. Увы, ничего этого здесь не было, но Митя утешал себя мыслью, что ведьма все это просто прячет, отводит ему глаза.

Тем временем старушка прошла в угол комнаты и отворила неприметную дверь. Митя поспешил встать рядом.

Ведьма плеснула в темную чашку воды, что-то шепнула, и та тут же засветилась зеленым, как гнилушка на болоте, озаряя кладовую.

— Вот, гляди, мои куколки все на месте, — она ткнула пальцем на одну из стен, презрительно разглядывая стажера.

Митя внимательно уставился на полку. Там в рядок сидели тряпичные игрушки без глаз и без волос. Сшитые из льна и набитые не то опилками, не то травами.

— Ну что, понял, что я за свои слова отвечаю? — с ехидством поинтересовалась ведьма.

— А сколько у вас куколок? — задумчиво произнес Митя, разглядывая парочку игрушек, навалившихся друг на друга, словно им не хватало соседки.

— Тринадцать, — раздраженно бросила ведьма.

— А тут двенадцать, — обрадовался Митя.

— Не может быть! — старуха оттолкнула юношу и стала одну за другой стаскивать безликих куколок с полки. — Двенадцать, — недоуменно произнесла она. — Как же так?

— Вы, конечно, прекрасная актриса, Агриппина, но, как представитель Зеркальной магии, я вынужден выдвинуть вам обвинение в запугивании людей!

— А не юн ли ты обвинениями кидаться?! — оскалилась ведьма, и Митя отшатнулся. На миг облик пожилой учительницы исчез, и на него взглянула гарпия, сморщенная, с растрескавшейся кожей и бельмами вместо глаз.

— Вы, Агриппина, это прекратите! — потребовал Митя и вдруг понял, что, если бабка нападет, он не сможет ей противостоять, слабоват.

— Что прекратить?

Когда в кабинет вошел Игнат Исаакович, Митя не знал, но сейчас это занимало его меньше всего.

— Ведьма Агриппина нарушила вторую заповедь Зеркальщиков, — отрапортовал он, придвигаясь ближе к старшему товарищу.

— Это правда? — Волшебник взглянул поверх пенсне на старуху.

— Черта с два! — буркнула та.

— Видишь, Митя, наша коллега все отрицает. Твое слово против ее.

— Но у меня доказательства, вот! — он протянул Игнатию колдовскую куклу. Тот брезгливо повертел игрушку в руках и осторожно опустил в карман твидового пиджака.

— Что скажете, Агриппина?

— Кукла моя, но я ее никому не подкидывала! Дай-ка сюда, - старуха вытянула руку, и даже Игнат попятился. – Дай, говорю, вмиг учую, кто мне удружил!

— Если так, то, выходит, у вас ее украли, — предположил Митя, снова чувствуя себя детективом. Есть предположения, кто бы это мог сделать?

— А ты, милок, попробуй, войди в каморочку без моего позволения.

Митя вопросительно взглянул на Игнатия.

— Не советую, — предупредил тот и, потерев переносицу, добавил: — Работаем в прежнем режиме, но буду разбираться.

Ночью Мите не спалось, он все думал об агрегате, созданным инженерами без употребления магии и вопреки Зеркальщикам. Думал он и об Анне, почему предупреждение пришло ей, а не Варе? Имеется ли тут личная неприязнь? Эх, надо бы получше осмотреться в башне, позаглядывать в отражения блестящих поверхностей. Возможно, остались следы ведьмы, тогда бы Агриппина не отвертелась. Однако стоило поспешить.

С сожалением покинув с трудом нагретую постель. Митя поскорее оделся и, бросив печальный взгляд на манящее одеяло из верблюжьей шерсти, вышел за дверь. Тут ему пришла идея, что неплохо бы взять у соседа фотографический аппарат, дабы с помощью него запечатлеть следы злодеяний. Увы, Митя не настолько хорошо умел обращаться со столь сложной техникой, поэтому он проскользнул мимо комнат на улицу и отправился к башне. Конечно, можно было бы пройти сквозь зеркало, благо такое у барышень имелось, но стажер решил прогуляться, так сказать, проветрить голову.

Неладное Зеркальщик почувствовал еще на площади. Лихорадочно подрагивали лужицы, следы давешнего дождя. В окнах метались нервные блики газового фонаря, скудно освещающего площадь.
Ускорив шаг, он одновременно достал из кармашка медное зеркальце с гербом, полученное при поступлении на службу, и, сосредоточившись, вызвал в памяти образ того зеркала, что украшало подсобное помещение. Зеркальце услужливо пошло рябью, и Митя, уверенно повернув кругляш, точно дверную ручку, шагнул вперед.

Каждый раз у него вызывало изумление это чудное колдовство. Он никак не мог понять, как Зеркальщикам удается перейти в любую точку мира через карманное зеркало или отражение в самоваре? Однако та сила, которая делала обычных людей магами, подчинялась совсем другим законом, исправно выполняя манипуляции с пространством. Вот он стоит на площади, а в другой миг уже выходит из зеркала, будто из двери. И что с того, что обе стекляшки слишком малы, чтобы пропустить взрослого человека? С помощью невиданной силы их границы стирались, оставалась лишь суть. Именно из-за этого колдовства обычные люди и боялись Зеркальных магов, закрывая окна ставнями и занавешивая зеркала в домах, так же как делали в день похорон.

Оказавшись внутри башни, Митя заозирался. В комнатке царила темнота, и он вновь использовал зеркальце. Теперь оно освещало ему дорогу, как солнечный зайчик. Льющийся из зерцала свет послушно перепрыгивал с одного предмета на другой. Выскочив в коридор, Митя прислушался. Ему почудился шум в основном зале, и он, прибежав туда, вытаращил глаза от увиденного.

В комнате с агрегатом валялся венский стул, а рядом — одинокая черная туфелька. Над ними же на проводе, перекинутом через деревянную балку, висела Анна. Ноги ее в шерстяных коричневых чулках дергались, как язык колокола, не находя опоры. Пальцы скребли шею, которую все сильнее стягивал провод.

Подле девушки суетился Игнат Исаакович.

Анна захрипела, и Митя бросился вперед, но начальник опередил его, легко, словно перышко, подхватил девушку и рявкнул:

— Провод режь!

Митя заметался в поисках ножа, потом устыдился своей несообразительности и обрубил провод острым зеркальным краем.

Анна закатила глаза и обмякла в объятиях Зеркальщика.

— Игнат Исаакович, как же так?! — Митя смотрел на начальника, не веря своим глазам. — Вы же клятву давали!

Маг обернулся и медленно, будто впервые увидев, смерил Митю взглядом. А тот продолжал с нарастающим волнением:

— Как же вы могли причинить вред человеку, девушке?! А заповеди Зеркальщика — не убий?! Я думал, что вы их чтите! А ведь еще и Агриппину пытались подставить — конечно, вы, как старший маг, наверняка имеете возможность попасть в тот чуланчик. Эх, Игнат Исаакович!

— Дмитрий, ты дурак?

Митя обмер. Во-первых, полным именем его называл только отец и то перед тем, как пороть, а во-вторых, вопрос его просто огорошил.

— Что, простите? — зачем-то переспросил он.

— Ты дурак или ротозей? Неужто тебе могло прийти в голову, что это моих рук дело? А главное, зачем?!

— Вы прогресс не уважаете, — стремительно краснея, пролепетал Митя, чувствуя себя идиотом.

— О прогрессе мы после поговорим, а сейчас бегом за врачом, или грех на душу возьмешь, позволишь девушке преставиться?

Митя ошарашенно замотал головой и развернулся к выходу.

- Куда?! – настиг его окрик наставника. - Через зеркало давай!

Ругая себя за несообразительность, Митя глянул в зеркало, но увидел лишь темноту:

- У них зеркала зашторены, - огорченно проговорил он, - а через витрину я еще не тренировался.

Игнат Исаакович возвел глаза к потолку, как бы вопрошая, за что ему такой ученик, и тут же рявкнул:

- Тогда бегом! Одна нога здесь…

Не дослушав окончание фразы, стажер выбежал прочь.

Он мчался по спящим улочкам и сам не понял, как оказался возле аптекарской лавки. Словно утопающий, хватающийся за соломинку, стажер заколотил в дверь.
Почти сразу, будто хозяева и не спали, послышались шаги. Дверь распахнулась, и неровное пламя керосиновой лампы осветило аптекаря.

— Дочка? — подался мужчина вперед, но, едва увидев Митю, сник. Однако стажер не придал этому значения, его миссия была куда важнее.

— Там в башне Анна, ей плохо. Помощь нужна, — пробормотал стажер, не зная, что можно сказать, а что нет.

— Уже бегу, — пообещал он и исчез в недрах дома. Митя слышал, как засуетился аптекарь, заскрипели под ногами разбуженных жильцов половицы. Он не стал ждать, когда тот выйдет, а медленно поплелся в сторону департамента. Чувствовал себя Зеркальщик преотвратно. За одни сутки он подвел девушку, допустив нападение на нее, а также оклеветал и ведьму, и наставника.

— Вернусь в академию, как хотел батюшка, — бормотал себе под нос Митя, пиная невидимый камешек по мостовой. — Толку-то, что маг, хуже изгоев себя веду, подозреваю и обвиняю всех подряд, вру...

Он зло взлохматил волосы и прибавил шаг, твердо решив, что сейчас зайдет в департамент за тем малым, что принадлежало ему, уйдет навсегда и после никогда в жизни не вспомнит о своей избранности. Когда он добрался до кирпичного здания, пошел дождь. Запах сырости впитывался в стены, в одежду, превращал утоптанную глину в грязь под ногами. Уставший и вымокший Митя прошел служебным ходом в департамент. Общая комната пустовала, лишь телефонный аппарат поблескивал лаковым боком. Митя похлопал по нему, как по верному другу, и уже собрался пройти в свою коморку, когда услышал в коридоре возню, затем короткий девичий крик, и все смолкло.
Митя осторожно прошел вперед и едва не столкнулся с Агриппиной.

В дорожной одежде, с потертым саквояжем ведьма походила на кладбищенскую ворону, готовую к перелету. Увидев Митю, она прикрыла спиной зеркало и натянуто улыбнулась:

— Ты чего тут, милок? Час-то поздний.

— Я так, за своим, — буркнул Митя и задумчиво посмотрел на Агриппину. — А вы ничего не слышали?

— Нет, что ты. — отмахнулась старушка, — Вот забежала за травками.

— Ночью? — Митю разбирало внезапно накатившее любопытство.

— Ну а что же, когда надо, тогда и забежала, — огрызнулась ведьма, елозя по стеклу точно прилипшая. — Ладно, пора мне.

— Куда? — Митя шагнул в вперед.

— Вот ты неугомонный! К сестре, приболела она, доволен? А теперь брысь!

— Ночью? — снова повторил Митя.

— Да чтоб тебя! Не мешайся под ногами, целее будешь! — рявкнула старуха, и снова, как и днем, почудилось стажеру, что глядит на него само зло.

— Это вы напали на Анну, я прав?

— На кого? – переспросила ведьма и тут же отмахнулась, - А хоть бы и так, поделом ей — не будет лезть куда не положено! Я даже мать ее предупреждала, все без толку!

— Да она-то тут при чем?! Это прогресс, вы его не остановите! — он потянулся к телефонному рожку, но ведьма заметила.

Агриппина подскочила к Мите и, схватив его за ворот, легко встряхнула, точно был он не статным юношей, а нашкодившим щенком. Но более всего его поразила не сила старухи, а то, что открылось ему в зазеркалье. Там, замерев, точно муха в янтаре, лежала Варенька. Русые волосы рассыпались по плечам, на лице тревога, левая рука придерживает пуховый платок, накинутый на плечи. Будто спящая красавица из сказки, уснувшая от ядовитого веретена.

— Да вы совсем обезумели! — воскликнул стажер, пытаясь вырваться. Но куда там, Агриппина и слушать его не стала. Вместо этого ведьма толкнула его вперед, и он, не успев понять, что происходит, угодил в зеркало, оборвав телефонный провод.

Серебристая поверхность пошла неприятными пузырями и с чавкающим, трясинным звуком втянула юного Зеркальщика внутрь себя.

Мите показалось, что на него упала каменная плита. Невиданная тяжесть прямо-таки прижимала его к земле.

— Сдался мне твой прогресс, — зло сплюнула ведьма. — Полюбуйся-ка лучше, какая силища! — она вздернула подбородок, явно гордясь своими поступками.

Митя с неприязнью глянул на старуху – нашла чем гордиться – куда важней ему было вытащить отсюда Варю. Он понимал, что долго девушка не продержится. Того и гляди обезумевшая ведьма разобьет ее на мелкие осколки, да и его, Митю, тоже. Таким, как она, изгоям, клятвопреступникам, свидетели не нужны.

— Вы арестованы! — просипел Митя.
Ведьма зло прищурилась и, пропустив слова стажера мимо ушей, продолжила прерванный разговор:

— А вы у себя под носом ничего не видите. Как кутята слепые, а еще великие Зеркальщики. Вон как Игнат этим кичится, и ты таким станешь не сейчас, так позже. Еще и прогресс свой сюда приплетешь. Жаль мне тебя горемычного, и Варюшку жаль, да только у нас, ведьм, свои заповеди есть, по ним жить надо.

Митя постарался призвать силу, вырваться из омута колдовского зеркала. Однако сил хватило только на то, чтоб рожок от телефона в его руках превратился в рог. Наверное, в такой трубили древние воины, кидаясь в битву. И Митя затрубил в него из последних сил.

— Ты чего это удумал? — спохватилась ведьма, однако в тот же миг раздался оглушительный звон, точно задребезжал гигантский телефон. Мир озарила яркая вспышка, и Митя скользнул в спасительную тьму.

Сквозь подзоры на окне в комнату пробивался теплый солнечный свет. Пахло сиренью и свежестью.

Митя заморгал и с удивлением понял, что лежит не в своей кровати, а на кушетке в кабинете начальника, под верблюжьим одеялом. Не зная, что и думать, он сел на кровати и начал одеваться. Минут через пять в комнату вошел Игнат Исаакович.

— Ну что, боец, выспался? — поинтересовался Зеркальщик.

Митя кивнул.

— Это хорошо, тогда жду только тебя, дело есть срочное. Убийство в Остроленском, как раз по нашему профилю.

Митя тихо спросил:

— Что с Варенькой?

Начальник снял пенсне, протер стекла:

— В порядке она, в порядке. Не знаю зачем Агриппина ее уморить хотела, но, видно, совсем из ума выжила. Я девушке память подправил, так что и не вспомнит о своих злоключениях. Да, право слово, она толкового ничего не рассказала. Мол, вышла старуха из зеркала да утащила ее за собой. Как в страшилках детских, ей-богу.

— А Агриппина? — допытывался стажер. — С ней что будет?

— Будет… — Игнат точно прожевал слово. — Ничего не будет. Ее больше нет, за это, Митя, можете не волноваться.

— Ясно, — стажер кивнул. — Вы простите меня, я повел себя как болван, сам не знаю, что на меня нашло. Только я одно в толк не возьму, как вы меня спасли?

— Коммутатор. Он уловил ваш сигнал из зазеркалья. Странно это, но та часть телефона, которую вы утащили с собой, сработала. В башню пришел сигнал из департамента. Я сразу понял, что вы, друг мой, снова вляпались. А подоспев, спас не вас одного, а двоих.

— Неужто Агриппина так ненавидела будущее, что готова была безвинных людей извести? И я этого не осознал. — Митя помрачнел.

— Так и я не осознал, а ведь у меня опыта куда больше, — признался Игнат Исаакович. – Что ж теперь горевать…

— Уйти хочу, наверное, мне среди Зеркальщиков не место, — решил Митя, не сводя глаз с зеркала в резной раме, что стояло в кабинете начальника: весь разговор ему чудилось, будто серебристая гладь волнуется, переливается. Точно некто с той стороны слушает их беседу.

— Позвольте, а где же вам место? — удивился Игнат, разглядывая ученика.

— Среди людей, буду служить прогрессу.

— Служите бога ради, — волшебник поднялся, заслоняя собой зеркало, точь-в-точь как ведьма накануне, — но чтобы на дежурствах в департаменте были как штык! Или мне прикажете одному за порядком следить и за изгоями гоняться? — он похлопал по резной раме, и Митя облегченно вздохнул: конечно, наставник всего лишь настроил портал. — Ну так что? — Игнат все еще ждал ответа.

Митя замотал головой и, смущаясь, спросил:

— А раз вы не против прогресса, можно, я для департамента паровое авто приобрету? Быстрее полицейских будем на место прибывать.

Игнат Исаакович как-то тоскливо взглянул на стажера, затем потер переносицу, надел пенсне и молча шагнул сквозь зеркальную гладь.