Хроно-Искатель

Артем Соколов с ненавистью смотрел на пыльные стеллажи, уходящие в полумрак гаража. Воздух был густым и спертым, пахнущим старым маслом, плесенью и временем, которое здесь явно остановилось лет двадцать назад. Он с силой швырнул пустую картонную коробку в угол, подняв облако пыли, от которого запершило в горле. В свете единственной лампочки, висящей на проводе, пылинки танцевали, как мошки, над грудами хлама — старыми журналами, ящиками с радиолампами, катушками проводов и деталями от каких-то механизмов, назначения которых он не понимал.

«Наследство». Великое наследство от его деда, профессора-физика Леонида Петровича Соколова, человека, которого Артем помнил смутно — седые вихры, очки в толстой оправе и вечный запах пайки и старой бумаги. Гений, чудак и, как поговаривали в семье, отчаянный неудачник, потративший жизнь на безумные теории, которые так и не признали. Отец Артема, прагматичный инженер, всегда скептически отзывался об увлечениях деда, называя их «бредом сивой кобылы». И теперь Артему предстояло разобрать этот «бред» — гараж, забитый под завязку, и старый дом, который вот-вот развалится.

— И что мне со всем этим делать? — проворчал он, сдувая пыль с ящика, набитого какими-то стеклянными колбами с почерневшими электродами. — Сдать в металлолом? Вывезти на свалку? На это даже горючего не хватит.

Он был геймдизайнером, человеком цифрового мира, где все было чисто, логично и подчинялось законам игрового баланса. Его стихия — код, интерфейсы, продуманные механики. Этот же гараж, забитый хламом полувековой давности, был его полной противоположностью — хаосом, бесполезным и раздражающим, воплощением беспорядка, который он ненавидел всей душой.

Ему было 36, и его собственная жизнь, некогда такая же продуманная и сбалансированная, как его игры, медленно, но верно катилась под откос. Его студия «Соколов Геймс», которую он с таким трудом поднимал пять лет, трещала по швам из-за провалившегося проекта «Хроносферы». Игра, в которую он вложил душу и все средства, не окупилась. Кредиты, ипотека, долги перед инвесторами… Мысль о банкротстве и вынужденном возвращении в эту дыру, в родной провинциальный городок, которого он старался избегать, вызывала у него приступ тошноты. Он приехал сюда на неделю, чтобы формально вступить в права наследования, продать ветхий дедовский дом с участком и наскрести хоть немного денег, чтобы отсрочить неминуемый крах. Но даже продажа этого участка с домом покрывала бы лишь малую часть долгов.

Его телефон завибрировал. Сообщение от банка. Напоминание о просроченном платеже по кредиту. Сумма с штрафами вызывала легкую панику. Артем с силой швырнул гаечный ключ, валявшийся под ногами. Тот отскочил от деревянного ящика с грохотом и с глухим стуком ударился о массивный металлический сейф, стоявший в самом углу гаража, за настоящей занавеской из паутины, в которой копошились жирные пауки.

Сейф. Старый, тяжеленный, цвета выцветшего хаки, с массивной круглой ручкой. Артем никогда не видел его открытым. В детстве, когда он приезжал к деду на лето, тот всегда говорил, что хранит там «самые важные чертежи». Маленькому Артему всегда казалось, что это метафора — чертежи жизни, планы, которые так и не сбылись. Но сейчас, в отчаянии, его осенило. А вдруг там что-то ценное? Не чертежи, а какие-то патенты? Документы, которые можно продать? Или, чего уж греха таить, дед мог хранить там какие-то сбережения, о которых никто не знал.

Он попытался приподнять его — бесполезно, весил он несколько сотен килограмм. Осмотрел массивную дверцу. Классический кодовый замок с крутящимся диском. Шесть цифр. Стандартная комбинация — дата рождения. Он попробовал день рождения бабушки — 120836. Замок не поддался. Своего отца — 050559 — та же история. Свой собственный — 150785 — ничего.

Он прислонился лбом к холодному, шершавому металлу, чувствуя, как безнадежность сжимает его горло. Он был в шаге от того, чтобы сдаться. И тут его осенило. Дед был чудаком, витал в облаках. Что, если код — это не дата из жизни, а нечто иное? Что было для него самым важным? Наука. Физика. Фундаментальные постоянные! Постоянная Планка? Слишком длинная. Скорость света?

Он с энтузиазмом ввел «299792» — скорость света в вакууме в км/с. Замок щелкнул с тихим, масленым звуком, который прозвучал громче любого взрыва в тишине гаража.

Сердце Артема заколотилось, сдавив дыхание. Он с усилием потянул на себя тяжелую дверцу, которая отворилась с низким скрипом. Внутри не было ни пачек денег, ни золотых слитков, ни папок с толстыми патентами. На единственной полке, обитой потертым зеленым сукном, лежало лишь два предмета: продолговатый алюминиевый кейс, похожий на футляр для дорогого музыкального инструмента или научного оборудования. И толстая, потрепанная тетрадь в кожаном переплете без каких-либо опознавательных знаков.

С разочарованием, смешанным с любопытством, он поднял кейс. Он был на удивление легким. Поставил его на верстак, покрытый пятнами мазута и исчерченный надписями карандашом. Замки открылись без ключа, с тихим шипящим звуком, будто в них был встроен пневматический механизм. Внутри, в идеально выточенных углублениях из серого, упругого поролона, лежал… браслет.

Не ювелирное изделие, не предмет роскоши, а скорее, сложный лабораторный прототип. Широкая манжета из матового темно-серого металла, лишенная каких-либо украшений, с едва заметными стыками. На внутренней стороне виднелись крошечные контакты, похожие на иглы от шприцов. Рядом с ним в отдельном гнезде лежал небольшой, странной формы кристалл, мерцавший тусклым синим светом изнутри, словно в его глубине плескалась миниатюрная лагуна. И больше ничего.

— Вот и все великое наследство? — с горькой усмешкой произнес Артем, проводя пальцем по холодному металлу. — Какой-то хлам из дешевого фантастического фильма? Драгоценный металл? Вряд ли.

Он взял браслет в руку. Металл был на удивление теплым, почти живым, и заметно тяжелее, чем можно было предположить по его размеру. Из любопытства, движимый каким-то смутным предчувствием, Артем примерил его на левое запястье. Манжета идеально подошла по размеру, мягко, но плотно обхватив руку, будто была сделана специально для него. Раздался тихий, но отчетливый щелчок, и он почувствовал легкое, почти безболезненное покалывание — крошечные иглы-контакты на внутренней стороне беззвучно вошли в кожу.

Артем вскрикнул от неожиданности и попытался сорвать его, ухватившись пальцами за гладкую поверхность, но браслет будто прирос к руке, не было ни малейшего зазора, ни единой щели, за которую можно было бы зацепиться. В тот же миг, прежде чем он успел испугаться по-настоящему, прямо перед его глазами, в воздухе, вспыхнули голографические символы. Четкие, светящиеся ровным синим светом, они напоминали интерфейс какой-то невероятно сложной, но интуитивно понятной программы. Текст был на русском языке.

> СИСТЕМА: ХРОНО-НАВИГАТОР v.0.9α

> СТАТУС: АКТИВИРОВАН. ОЖИДАНИЕ КОМАНДЫ.

> ОПЕРАТОР: СОКОЛОВ А.Л. (СОВПАДЕНИЕ ДНК УСТАНОВЛЕНО. ДОСТУП: ПОЛНЫЙ)

> ИСТОЧНИК ПИТАНИЯ: КВАНТОВАЯ БАТАРЕЯ – 99,8%

> ЦЕЛОСТНОСТЬ ВРЕМЕННОГО КОНТИНУУМА: СТАТУС "НОРМА". ФЛУКТУАЦИИ В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМОГО.

Артем отшатнулся, задев спиной стеллаж, который с грохотом закачался, сбрасывая несколько банок с гвоздями. Символы плыли перед его глазами, не исчезая, стабильные и четкие. Он зажмурился, потер глаза, даже щипнул себя за руку — ничего не менялось. Голограмма оставалась на своем месте, слегка прозрачная, но абсолютно читаемая.

— Галлюцинации, — пробормотал он, пытаясь взять себя в руки. Его сердце бешено колотилось. — От усталости, стресса и этой проклятой пыли. Пора выбираться отсюда.

Но интерфейс был слишком реальным, слишком детализированным, чтобы быть галлюцинацией. Он мысленно, почти непроизвольно, сконцентрировался на строке «ОЖИДАНИЕ КОМАНДЫ». В ответ интерфейс плавно сменился, всплыло контекстное меню.

> ДОСТУПНЫЕ РЕЖИМЫ:

> - НАВИГАЦИЯ ВРЕМЕННОЙ ЛИНИИ (ОСНОВНОЙ)

> - ЛОКАЛЬНАЯ ТЕМПОРАЛЬНАЯ ФИКСАЦИЯ (ВРЕМЕННАЯ ЗАДЕРЖКА)

> - МОДУЛЬ КОРРЕКЦИИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫХ СОБЫТИЙ (ОГРАНИЧЕННЫЙ ДОСТУП)

> - ДИАГНОСТИКА ТЕМПОРАЛЬНОГО ПОЛЯ

> - АРХИВ СОБЫТИЙ (ПОЛНЫЙ)

Сердце Артема бешено заколотилось, теперь уже от захлестнувшего его возбуждения, смешанного с леденящим страхом. Это не могло быть правдой. Путешествия во времени? Это же бред, фантастика, сюжет для плохого сериала! Но холодный, живой металл браслета на запястье и идеально четкое, реагирующее на его мысли голографическое изображение говорили об обратном. Его дед был не чудаком. Он был гением.

Дрожащими от волнения руками он схватил кожаную тетрадь. На первой странице, выведенным фиолетовыми чернилами твердым, угловатым почерком, было написано: «Дневник экспериментов. Проект "Хронос". Леонид Соколов. Начало: 12 октября 1985 года.»

Он лихорадочно начал листать, сдувая с страниц осевшую пыль. Страницы были испещрены сложными формулами, схемами, графиками, чертежами странных устройств. И записями. Поначалу сухими, строго научными.

«12.10.1985. Теория квантовой сингулярности подтверждается серией экспериментов в институте. Расчеты показывают принципиальную возможность создания локального темпорального поля, изолирующего объект от потока энтропии. Гипотеза: такое поле позволит перемещать объект вдоль его мировой линии.»

«03.05.1987. Первый успешный эксперимент с неорганическим объектом (наручные часы "Победа"). Сдвиг на 5 секунд в прошлое. Возвращение в исходную пространственно-временную точку. Износ механизма – 0%. Парадокс не зафиксирован. Энергопотребление – 0.8% от запаса батареи.»

Потом записи стали более личными, почти исповедальными, почерк местами становился неровным.

«15.11.1991. Они закрыли финансирование. Комиссия назвала мои работы "лженаукой". Говорят, я трачу государственные деньги на сказки. Смеются. Но я так близок! Я чувствую это. Осталось решить проблему стабилизации поля при переходе через точку сингулярности.»

«20.08.1995. Аня больна. Врачи в областной больнице разводят руками. Диагноз неутешителен. Современная медицина бессильна. Но я… я могу больше. Я должен успеть. Теория почти завершена. Прототип навигатора готов. Я должен спасти ее.»

Аня. Бабушка Анна. Она умерла от рака, когда Артему было лет десять. Он помнил худую, улыбчивую женщину, которая всегда пахла ванилью, и молчаливого, сурового деда рядом с ней в последние месяцы. Он помнил, как дед стал седым почти за одну ночь.

«10.01.1996. Я не смог. Теория несовершенна. Парадокс согласованности… он не позволяет изменить то, что уже стало частью твоего прошлого, частью тебя самого. Любая попытка грубого вмешательства ведет к катастрофическим последствиям для временного континуума. Я не могу спасти ее, не уничтожив саму причину, которая заставила меня создать "Хронос". Свою любовь. Свою боль. Я создал машину, которая может все, кроме самого главного. Я похоронил ее сегодня. "Хронос" будет спать. До лучших времен. Или до тех пор, пока кто-то более достойный не найдет его.»

Артем читал, и леденящий ужас смешивался с восторгом и странным чувством гордости. Его дед не был неудачником. Он был титаном, гением, опередившим свое время на столетия. Он создал устройство для путешествий во времени. И добровольно отказался от его использования, похоронив его здесь, поняв, что величайшее открытие человечества может стать его величайшим проклятием.

Последняя запись в дневнике была датирована днем перед смертью Леонида Петровича.

«Если ты читаешь это, Артем, значит, устройство нашло тебя. Система активируется только при совпадении ДНК. Я всегда знал, что именно ты, с твоим умом, не зашоренным старыми догматами, с твоей любовью к сложным системам и играм, сможешь понять. "Хронос" — не игрушка. Это ответственность, тяжелее которой я не могу представить. Вселенная, время, причинно-следственные связи — все это хрупко, как паутина. Одно неверное движение — и последствия будут необратимы. Я заложил в систему блокировки и предупреждения, чтобы предотвратить катастрофу. Но я также оставил тебе инструмент. Используй его с умом. Исправь мои ошибки. Но помни главное правило, которое я вывел ценой невосполнимой потери: прошлое не хочет меняться. Оно сопротивляется.»

Артем опустил тетрадь. Его мир перевернулся с ног на голову. Все, во что он верил, все законы физики, которые он знал, все его сиюминутные проблемы — долги, ипотека, провал студии — все это вдруг стало таким мелким, незначительным, игрушечным.

Он посмотрел на браслет. Интерфейс все еще светился перед ним, терпеливо ожидая. Он мысленно, почти боясь дышать, выбрал пункт «НАВИГАЦИЯ ВРЕМЕННОЙ ЛИНИИ».

Пространство вокруг него поплыло, задрожало, как воздух над раскаленным асфальтом. Гараж, стеллажи, верстак — все стало прозрачным, призрачным, как в дымке. А перед ним, словно на гигантском, бесконечном экране, развернулась… лента. Огромная, сложная, бесконечная, состоящая из миллионов переплетающихся светящихся нитей, узлов, ответвлений. Одни нити были яркими и четкими, другие — блеклыми, едва заметными, некоторые и вовсе обрывались, уходя в никуда. Это была Временная Линия. Его линия. История его жизни, представленная в виде фантастической визуализации.

Он видел ключевые точки, помеченные системой. Свое рождение — яркая вспышка. Смерть бабушки — узел, от которого отходила тусклая, серая нить горя деда. Поступление в университет — разветвление. Первый успешный проект — яркий, уверенный отрезок. И… последние несколько лет. Там, где нить должна была быть яркой и полной сил, она становилась тонкой, неровной, приобретала болезненный, тусклый, почти коричневый оттенок. Его финансовый крах. Развал студии. Точка, где он подписал тот самый роковой контракт с издателем «Глобал-Гейм», который загубил «Хроносферу» и потянул за собой все остальное.

Мысли понеслись вихрем, опережая друг друга. Он мог все исправить! Он не был бы тем неудачником, которым стал! Он мог вернуться на три года назад и вложить все свободные деньги в тот самый криптовалютный проект «Нейро-коин», о котором тогда узнал от друга, но побоялся рискнуть, посчитав аферой. Через полгода он взлетел в цене на тысячи процентов. Он мог не нанимать того болтливого, но некомпетентного программиста Максима, который своими костылями в коде похоронил его главную игру. Он мог… он мог все изменить. Он мог стать тем успешным, уверенным в себе человеком, которым должен был быть.

Он сконцентрировался на точке три года назад. На том самом дне, 14 мая 2021 года, около 14:30, когда он, полный надежд, подписывал тот самый злополучный контракт с «Глобал-Гейм».

Интерфейс отреагировал мгновенно. Вид временной линии сменился на конкретную сцену.

> ЦЕЛЬ: 14 МАЯ 2021 ГОДА, 14:30:05.

> КООРДИНАТЫ: МОСКВА, ОФИС "СОКОЛОВ ГЕЙМС", КАБИНЕТ РУКОВОДИТЕЛЯ.

> ПАРАМЕТРЫ ПЕРЕХОДА: ФАЗОВЫЙ СДВИГ. НЕВИДИМОСТЬ АКТИВИРОВАНА. НЕВМЕШАТЕЛЬСТВО ПО УМОЛЧАНИЮ.

> ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ОБНАРУЖЕНА ЗОНА ТЕМПОРАЛЬНОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ (НИЗКИЙ УРОВЕНЬ). ПРИЧИНА: НЕИСПРАВНОСТЬ ЭЛЕКТРОСЕТИ В ЗДАНИИ. РЕКОМЕНДУЕТСЯ ОСТОРОЖНОСТЬ.

> ПОДТВЕРДИТЕ ПЕРЕХОД? (ЭНЕРГОЗАТРАТЫ: 2.1%)

Зона нестабильности? Что это значит? Возможно, какая-то мелкая помеха, скачок напряжения. Ерунда. Дед, наверное, просто перестраховался, встроил лишние предупреждения.

Жажда изменить свою жизнь, вырваться из долговой ямы, снова стать тем, кем он был, — все это было сильнее любого, даже самого грозного предупреждения. Он мысленно, с решимостью отчаяния, скомандовал: «ПОДТВЕРЖДАЮ».

Ощущение было сродни тому, как если бы его выдернули из собственного тела, сплющили в бесконечно тонкую пленку и пропустили через бесконечно малую, бесконечно плотную и горячую точку. Свет погас, звуки исчезли, гравитация перестала существовать. На мгновение, которое длилось вечность и мгновение одновременно, он перестал существовать. Не было ни мыслей, ни тела, ни страха — только чистое, неосознанное движение.

А потом он снова обрел форму. Ощущение было похоже на резкое пробуждение ото сна. Он стоял в своем старом офисе, в котором уже три года не был. Яркий солнечный свет падал из большого окна, выходящего на оживленную улицу. Воздух пах свежесваренным кофе из новой кофемашины и запахом нового коврового покрытия, которое он тогда с такой гордостью выбирал. Он видел себя — себя трехлетней давности. Тот Артем, полный надежд, энтузиазма и веры в светлое будущее, сидел за своим большим деревянным столом и с уверенностью в голосе разговаривал по телефону, нажимая стилусом на планшете с чертежами игры.

— Да, Михаил Петрович, абсолютно уверен, — говорил его прошлый голос, такой знакомый и такой чужой. — Все будет готово в срок. Механики протестированы, арт-концепт утвержден. «Хроносфера» станет хитом, я чувствую это. Подписываем? Отлично! Высылайте курьера с документами.

Артем-наблюдатель сжал кулаки, и по его лицу пробежала судорога. Он знал, чем закончится этот звонок. Через полгода «Глобал-Гейм» начнет бесконечные правки, задержит выплаты, а потом и вовсе свернет поддержку проекта, сославшись на «изменение рыночной конъюнктуры». Этот контракт, который его прошлое «я» считал билетом в рай, станет началом конца.

Он посмотрел на интерфейс браслета. Рядом с режимом наблюдения был доступен тот самый «МОДУЛЬ КОРРЕКЦИИ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫХ СОБЫТИЙ». Система определяла его как «незначительное». Что, если… что, если он не даст себе подписать тот контракт? Небольшое, точечное вмешательство. Пустяк. Он мысленно активировал модуль. Система предложила ему варианты воздействия: «ФИЗИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ (МИНИМАЛЬНОЕ)», «ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЙ ИМПУЛЬС (ЛОКАЛЬНЫЙ)», «ПСИ-ВОЗДЕЙСТВИЕ (НИЗКИЙ УРОВЕНЬ, ВНЕДРЕНИЕ МИКРО-СОМНЕНИЯ)».

Он выбрал «ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫЙ ИМПУЛЬС». Достаточно мощный, чтобы вызвать короткое, но массовое отключение электричества в их бизнес-центре на несколько минут. Этого хватит, чтобы сорвать видеоконференцию, во время которой должен был состояться финальный разговор и условное «подписание». Курьер не приедет. А завтра, он знал, у Михаила Петровича случится срочный отъезд за границу, и все затянется на недели, за которые он, Артем, успеет найти другого, более адекватного издателя.

> ЦЕЛЬ КОРРЕКЦИИ: КРАТКОВРЕМЕННЫЙ СБОЙ ЭЛЕКТРОСНАБЖЕНИЯ.

> РАДИУС: 50 М. МОЩНОСТЬ: 0.005% ОТ ЗАПАСА БАТАРЕИ.

> ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ВМЕШАТЕЛЬСТВО В ЗОНЕ НЕСТАБИЛЬНОСТИ. НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ ПОСЛЕДСТВИЙ ПОВЫШЕНА.

> ПОДТВЕРДИТЕ КОРРЕКЦИЮ? ИЗМЕНЕНИЕ БУДЕТ НЕОБРАТИМО.

«Необратимо». От этого слова на мгновение стало не по себе. Но он видел тусклую, больную нить своего будущего. Он видел долги, отчаяние, этот проклятый гараж, полный безысходности. Ему нужно было это изменить. Он не мог вернуться в тот мир.

— Подтверждаю, — прошептал он, чувствуя, как пересыхает во рту.

Браслет на его запястье издал едва слышный высокочастотный писк. В тот же миг свет в офисе погас, мониторы на столах сотрудников потухли, жужжащие системные блоки замолкли. Его прошлое «я» с раздражением бросило трубку.

— Черт, опять эти скачки напряжения в этом дурацком здании! Алло? Михаил Петрович? Связь прервалась. У нас проблемы с электричеством, перезвоню вам позже.

Миссия выполнена. Контракт не подписан. История изменилась. Событие, которое система оценила как «незначительное», было стерто.

Чувство триумфа, чистой, ничем не разбавленной эйфории захлестнуло Артема. Это было невероятно! Он — повелитель своего прошлого! Он может лепить свою судьбу заново, как геймдизайнер меняет параметры в редакторе уровня! Он не просто путешественник во времени, он — бог своего собственного мироздания!

Он почти не глядя активировал команду возвращения, все еще находясь под кайфом от собственного могущества. Снова тот же странный, выворачивающий наизнанку процесс, на который он теперь смотрел уже как на нечто привычное, как на поездку в лифте. И вот он снова стоял в гараже. Вернее, его ноги снова стояли на том же бетонном полу.

Но что-то было не так. Сразу и кардинально не так.

Воздух был другим. В нем не пахло старой пылью, маслом и плесенью. Пахло гарью, едкой химической горечью и чем-то сладковато-тошнотворным, напоминающим о разложении. Свет лампочки был тусклым, желтым, мигающим. Он выглянул в запыленное окно, заросшее снаружи какой-то бурой грязью.

Город за окном был не тот. Знакомые дома стояли на своих местах, но многие из них были заброшены, с вы