Хрономонтаж. Том 1. 1989-90

АВГУСТ

Было уже за полночь, а до города ехать еще час, чуть больше. После холмистого извилистого участка началась прямая трасса, и я немного ускорился. Вдоль дороги не было никаких ограждений, в свете фар виднелась только разметка, разделяющая полосы. Но хорошо, что можно включить дальний свет.

Справа стеной стоял лес, слева встречались участки без деревьев, иногда мимо проносились ровные поля. Мне нравилось мчаться вот так по ночной трассе, но на душе было тоскливо. Трудно отделаться от грустных мыслей.

Завтра понедельник, новая рабочая неделя. Скоро кончится лето, принесшее столько бед и рухнувших надежд. Впереди одиночество, задолбавшая удаленная работа, унылые недели за компьютером. И никакого просвета. Как я дошел до такой жизни? И что вообще будет дальше?

Вдруг впереди справа возникло темное пятно, силуэт. Я сразу понял, что на дорогу выпрыгивает какой-то зверь. Удивительно, как много успеваешь осознать за один миг. Успел подумать, что наверное это косуля; представил, как туша ударяется в лобовое стекло; успел заметить, что их даже две, за первой косулей вылетела вторая.

Резко тормознув, я повернул руль влево, но вторая туша все-таки врезалась в машину, которая уже неуправляемо вылетала с дороги. Мокрый после дождя асфальт, как раз такой участок, успел подумать я.

Слева был овраг, и машина успела перевернуться в воздухе, прежде чем рухнуть набок и пропахать несколько метров по земле. В ужасный скрежет, грохот стекла и металла вплелись звуки ломающихся деревьев. Я ощутил, что разбил голову, течет кровь, но страшнее всего была боль в боку и ногах, пронзившая меня насквозь и заполнившая сознание.

Телефон, пришла первая мысль. Звонить в экстренную службу, кажется 112. Но тут я понял, что вообще не могу пошевелиться, никакой частью тела, кроме левой руки. А телефон неизвестно где.

К страшной боли и шоку добавился гнетущий страх, который стал нарастать с каждой секундой. Двигаться я не мог, тело и ноги чем-то придавило, и продолжало давить. Проходили секунды, минуты… вскоре стало казаться, что уже часы. Трудно вести счет времени. Да и нужно ли вообще?

Мысли громоздились и спутывались, но была одна постоянная, пульсирующая поверх остальных — неужели это так и будет? Таков мой конец? В овраге у загородной трассы, придавленный и застрявший в машине, из-за вылетевшего на трассу животного?

Если кто-то будет проезжать мимо, заметит ли что-нибудь? Кажется, туша косули тоже вылетела с дороги вместе с машиной. Или нет? Но какая разница, по трассе все равно никто не едет. Страшная боль, и голова затуманивается.

Осознание возможной близкой смерти невыносимо. Но еще я вдруг со злостью подумал: да и черт с ним, дурацкий конец нелепой жизни. Особо некому меня жалеть, обо мне грустить, и это печально. Зато и у меня нет ответственности ни перед кем. Но как же не хочется умирать, еще и вот так, с дикой болью.

Вдруг я заметил совсем рядом какое-то свечение. Оно появилось внезапно, без каких-либо звуков, вроде ломающихся веток или приближающихся шагов.

Я просто увидел, что через разбитое лобовое стекло в машину заглядывает человек.

Мне не стало страшно от неожиданности, боль сильнее всех остальных чувств. При этом не ощутил и проблеска надежды, что меня сейчас спасут.

— Здравствуйте, Иван, — сказал человек.

Он выглядел странно: совершенно лысый, в каком-то шарфе, переходящем в галстук. И странно начал разговор, знает мое имя.

Меня вдруг поразила одна мысль, и я сдавленно прохрипел:

— Здрасьте. Я уже умер, и это происходит после жизни? После смерти?

— Нет, пока вы еще живы.

Усышать это слово «пока» было обидно. А человек вдруг улыбнулся и сказал:

— Но вы счастливчик, с вами сейчас происходит уникальное событие. Искренне завидую. И поздравляю вас.

— Спасибо, — ответил я, пытаясь выразить сарказм. Но кажется, не получилось.

А он медленно, выделяя каждое слово, произнес:

— Именно вы получили уникальную возможность спастись и вернуться на тридцать шесть лет назад. И прожить, можно сказать, вторую жизнь.

На долю секунды в моей душе что-то вздрогнуло, словно пронеслось в голове и по всему телу какое-то ощущение победы, выигрыша, близкого счастья. Но лишь на короткий миг.

В целом же его слова звучали нелепо. Я молчал, и он продолжил:

— То есть здесь и сейчас, увы, все закончится. Но вас выбрали соучастником прыжка во времени. Вы наилучший кандидат: бездетный, образованный, подходящий по психо-эмоциональным параметрам. Ну и, конечно, эта вот ситуация, — он провел рукой в воздухе, указывая на разбитую перевернутую машину и меня, в ней застрявшего.

— Здесь и сейчас все закончится? — повторил я тупо, не зная что сказать.

— Да. И лучше, если мы сразу приступим к делу. Время — это не только фундаментальное свойство бытия, но и очень дорогая субстанция. Не будем растрачивать впустую. От вас требуется только официальное согласие.

— Согласие на что?

— На новую жизнь. Я не сказал главное: вы станете гораздо моложе. Вы окажетесь в 1989 году, но с опытом всех прожитых лет, со знанием всех произошедших событий. Ведь необратимый ход времени нерушим. Мы в одном временном континууме, нет никаких альтернативных версий. Точнее, некоторые мельчайшие изменения возможны. Например, вокруг вашей жизни, безусловно, будет создаваться новая реальность, чуть альтернативная для тех, с кем вы контактируете. Но это не повлияет на общий ход времени. Так, мельче песчинки в планетарном масштабе, секундное содрогание на фоне возраста Земли. Но таковы жизни всех людей. Вы меня слушаете?

— Да, — прохрипел я. А он спокойным голосом продолжил:

— Простите, если я вас разочарую, но вам не удастся стать олигархом, президентом, королем преступного мира. Или например, шаманом, предсказателем, новым мессией. Если говорить грубо и кратко, не позволит вечный закон Вселенной. Но я забегаю вперед, про это будет в инструктаже. Сначала необходимо ваше официальное согласие.

— А вы можете позвонить в скорую и спасти меня здесь? Без всяких перемещений во времени? — спросил я.

— Об этом мы уже говорили. Здесь и сейчас, увы, нет. Но вам выпал чудесный шанс. Сеанс связи крайне ограничен, у нас мало времени. Выбирайте: новая жизнь с откатом в прошлое, или просто смерть в придорожном овраге.

Происходящее походило на какую-то разводку, или несмешную шутку. Но боль становилась нестерпимой, силы меня покидали, разум затуманивался. Какая разница, что я отвечу. И вообще, кажется, все уже неважно.

— Я согласен.

— Тогда, пожалуйста, повторите за мной две фразы.

— Хорошо.

— Я, ваши фамилия имя отчество, год рождения, согласен выступить соучастником в третьем повороте Колеса Времени.

Он так выделил два последних слова, что я сразу представил их с заглавных букв.

— Я, Алексеев Иван Сергеевич, 1981 года рождения, согласен выступить соучастником в третьем повороте Колеса Времени.

— Обязуюсь ознакомиться с инструкциями и придерживаться их на протяжении всей жизни.

Эта фраза выглядела категорично, но мне уже было все равно. Пусть будет что будет.

— Обязуюсь ознакомиться с инструкциями и придерживаться их на протяжении всей жизни.

— Спасибо, Иван. От лица всего человечества выражаю вам глубокую признательность.

— Спасибо.

— Теперь необходимо прочесть несколько мантр. Повторяйте, пожалуйста, за мной.

Да когда же это кончится, подумал я со стоном. Что вообще происходит, он издевается? Терпеть боль уже невозможно, говорить трудно.

Но я все же выдавил из себя:

— Готов.

— Хорошо, начнем. Ом бурэм сууха.

— Ом бурэм сууха.

— Ом маха дива хум пад.

— Ом маха дива хум пад.

— Ом дарда сарна хум пад.

— Ом дарда сарна хум пад.

Произнеся последнюю мантру, я вдруг страшно захотел спать. Глаза закрылись сами собой, в голове появилось ощущение обволакивающей пустоты, заполняющей все сознание… И наступила темнота.

***

Проснулся я с дикой головной болью, как будто с худшего похмелья, умноженного в сто раз. Двигаться тяжело, но надо: попить воды, в туалет, и вообще.

Я понял, что лежу на неудобной и плохо пахнущей подушке, на каком-то матраце или тюфяке, укрытый сверху курткой. Это повысило мою мотивацию напрячься, приподняться и сесть.

Оказалось, что я спал на лавке, точнее, на широкой доске поверх больших ящиков. Находился я внутри маленькой тесной комнаты. Хотя нет, кажется, это не комната, а киоск.

Все помещение было завалено какими-то небольшими коробками; они лежали везде — на полках, на столе, на витрине, в ящиках.

Вдруг я понял, что это аудио-кассеты для старых магнитофонов. Меня озадачила мысль, почему я сижу среди кучи кассет…

А в следующую секунду в голове словно вспыхнула лампочка, и я отчетливо вспомнил, что произошло накануне, перед самым сном.

Путь в город, ночная трасса, вылет в овраг, страшная боль. Странный чел, нелепый разговор, мое согласие, чтение мантр, и вот…

И вот сижу в ларьке, торгующим аудиокассетами! Неужели все наяву, и я действительно переместился в прошлое?!

Это понимание было пугающим, даже мелькнула секунда, когда меня всего заполнил жуткий страх, вплоть до мурашек.

Но почти сразу я почувствовал, что происходящее меня одновременно завораживает. И мурашки скорее не от страха, а от волнения, изумления, ожидания чего-то чудесного и неведомого.

Охренеть, я в прошлом. В каком он там говорил, в 1989-м. Вот это да. Ну блин вообще.

Тут в голове словно вспыхнула еще одна лампочка. Я стал искать глазами зеркало, но оглядевшись вокруг, не нашел. Можно посмотреть в телефон, главное увидеть вообще, как я выгляжу! Машинально полез рукой в карман; оказалось, что я в брюках, но в карманах ничего нет.

Оглядев себя, я понял, что вообще одет так себе: на ногах какие-то допотопные черные туфли, серые мятые брюки, старая клетчатая рубашка. И еще… я вдруг осознал, что стал худее и как-то длиньше. В смысле, мои ноги и руки стали чуть длиннее, и вообще тело, самоощущение тела было слегка непривычным.

Ощупав руками лицо, я ничего не понял — вроде обычные нос, лоб, уши. Хорошо хоть нет усов, просто небритость под носом и на подбородке.

Зеркало все равно нужно, подумал я, протянул руку и взял коробку с кассетой. Пластик давал мутное отражение, и я наконец взглянул на себя.

Мда, вот значит, какой я теперь. На меня глядело незнакомое, но вроде вполне нормальное лицо, только помятое и взъерошенное.

Кажется, тот говорил, что я стану моложе? Это хорошо, но по ощущениям пока не скажешь. Все тело ломило, голова раскалывалась, во рту страшный сушняк. И еще нужно в туалет.

Я наконец встал, добрался до двери, отодвинул засов, и выглянул наружу.

За дверью виднелась аллея с рядом деревьев, несколько скамеек, возле которых бродили голуби. Кажется, раннее утро, немного прохладное, но летнее.

Выйдя из ларька, я огляделся. Вокруг ни людей, ни машин, только поют и чирикают птицы.

Ходить в туалет возле своего места работы (если я вообще тут работаю), не хотелось. И я побрел в проход между домами, где виднелись гаражи.

Аллея и дорога, тротуары и бордюры выглядели обычно, все чуть старое и местами разбитое, но более-менее ухоженное. Дома выглядели печальнее: с обшарпанными стенами, в окнах старые деревянные рамы, кое-где разбитые стекла.

Сделав дело за гаражами, я вернулся обратно к ларьку. Обойдя его спереди, посмотрел на вывеску.

На длинных кусках фанеры, приколоченных под крышей киоска, было написано: «Студия звукозаписи».

За стеклом витрины — полки с кассетами. Самые разные обложки и названия; какие-то знакомые, какие-то вообще видел впервые. Над окошком расписание: 11:00–18:00, без выходных.

Надо бы узнать, который час, когда начнется мой рабочий день. Если, конечно, я тут работаю. Но видимо да, раз проснулся внутри.

Я зашел обратно в киоск, внутри было душновато. Мне пришло в голову проверить карманы куртки, это ведь наверняка моя одежда, моя вещь. Внутренний и боковой карман закрыты на молнию, там явно что-то есть.

Действительно, в боковом оказались коробок спичек и несколько желтых монет. По две и три копейки. Вот так. Все происходит на самом деле, в карманах советские медяки.

Сначала меня расстроило, что я такой нищий. Но во внутреннем кармане обнаружились смятые купюры: три желтых по рублю, зеленая трехрублевка и розовая десятка. Итого шестнадцать рублей с мелочью. Может, я не такой уж бедняк?

А самое главное, что вместе с деньгами я нашел три ключа на металлическом кольце, какие-то квитанции и паспорт. Темно-бордового цвета, с буквами СССР на обложке.

С замиранием сердца я развернул его и прочел: Александр Юрьевич Белов, дата рождения 3 апреля 1965 г. И рядом старое подростковое фото, нового меня. Родился и прописан в городе, про который смутно что-то слышал, наверное где-то в Сибири.

Ошарашенный всем этим, я поднял глаза и уставился перед собой. Вот, значит, как. «Здесь и сейчас», то есть там и тогда, моя жизнь, получается, закончилась. Как и говорил тот лысый, я получил вторую жизнь, правда оказался в прошлом.

Интересно, а куда делся этот человек, в теле которого я проснулся? В смысле, куда делась его личность? Он тоже был при смерти, и его убедили вернуться в прошлое?

Я понял, что долго сижу и смотрю прямо перед собой, на толстую истрепанную тетрадь на полке у окошка. Привстав, я взял ее и начал листать.

Оказалось, что студия звукозаписи предлагает огромный выбор музыки: в многостраничной тетради не было пустого места, на каждой строке название группы и песни, то есть наверное, название альбома, и год.

Даже не стал вчитываться, гораздо интереснее оказалась последняя страница. Разноцветными фломастерами там было написано: «Запись 30 мин — 3 руб., 45 мин — 4 руб. Кассеты МК-60 — 7 руб., Yoko — 10 руб.»

Вот и узнал стоимость своих денег. На шестнадцать рублей можно купить две аудиокассеты, видимо, советского производства. И даже на запись одной стороны денег не хватит. Ужас. Значит, все-таки я бедняк.

Мои грустные мысли прервал шум приближающихся шагов, а затем громкий стук в дверь. Громкий и кажется недовольный.

Я отодвинул засов, на пороге стоял чел в какой-то рыбацкой зеленой куртке, с сумкой в руке.

— Здорово! — хмуро сказал он. — Вижу, замок не висит. Сразу понял, что ты здесь упал.

— Привет. Да, проснулся недавно.

Чел протиснулся внутрь, поставил сумку на лавку и стал выгружать оттуда кассеты. При этом он недовольно ворчал:

— Ну ты в натуре, надышал, напердел. Мне же тут сидеть работать. Проветрить надо. Опять бухал?

— Да нет, — неуверенно ответил я. Мне показалось, что надо как-то поддержать диалог. — А что ты принес?

— Да всякую херню, — отозвался чел. — Как обычно. Яблоки, лай, мираж.

Я ничего не понял из его последней фразы. Тем временем он достал очередную кассету и вдруг радостно протянул мне:

— А, во, смотри! Депеши!

Он сделал ударение на первый слог, и я опять ничего не понял. Но взяв ее, прочел, что это Депеш Мод (так и было написано, русскими буквами), альбом «Музыка для масс».

— Да, круто.

— А вот еще! Концертник Пинк Флойд.

Он достал кассету из коробки и вставил в магнитофон. Заиграла музыка: шум начинающегося концерта, длинное вступление к песне.

Я все это время сидел на стуле вплотную к витрине, свободного места в ларьке почти не было.

Скорее всего, это мой напарник, и мы трудимся в разные смены. Наверное, нечего тут сидеть дальше.

Я думал в верном направлении, в следующую секунду он спросил:

— Ты долго будешь здесь торчать? Поспать хочу.

— А ты чего так рано пришел?

— Да как рано. Машку в садик отвел и пришел. Покемарить до одиннадцати. Так что давай, вали домой.

Хм, интересно, а где мой дом? Я опять достал паспорт, долистал до страницы с пропиской и прочел: Школьная, д. 41, кв. 10.

— Да, сейчас пойду домой. Поеду к себе на Школьную, да? — спросил я с надеждой, что чел подтвердит мой адрес. Но он ответил коротко:

— Да похер мне.

— Слушай, а когда моя рабочая смена, следующая?

— Послезавтра! Ты че в натуре?

— Да, точно, послезавтра. Ладно, давай.

— Давай.

На этом наш разговор с коллегой завершился, я встал и вышел из ларька.