Хвост виляет Хищником

Солнечные лучи, ещё мягкие и не успевшие налиться полуденным зноем, робко пробивались сквозь изумрудный полог джунглей, окружавших древний Опар. Из одного многочисленных, полускрытых завесой лиан и вековой пылью проёмов, ведущих в сумрачные глубины города-призрака, неспешно появилась процессия, которая, без сомнения, заставила бы любого случайного наблюдателя усомниться в собственном рассудке.

Возглавлял это необычное шествие поросёнок. Но не обычный деревенский хрюндель, озабоченный поиском гнилых яблок. О, нет! Хабеас Корпус-2, был индивидуумом совершенно особого склада. Его гладкая, иссиня-чёрная щетина отливала на солнце, а маленькие, умные глазки, скрытые под морщинистыми веками, светились живым интеллектом, который поразил бы любого, кто осмелился бы судить о нём лишь по внешности. Двигался он с сосредоточенной важностью, его чувствительный пятачок непрерывно анализировал сложную симфонию запахов, которые приносил утренний бриз – прелая листва, влажная земля и дурманящий аромат экзотических цветов.

Вплотную за своим необычным предводителем, чеканя шаг с точностью гвардейца на параде, выступал Индюшатина. Этот индюк, чьё оперение переливалось всеми оттенками бронзы и малахита, а на мощных лапах красовались шпоры, способные вспороть шкуру носорога, некогда был смертоносным боевым питомцем в услужении эксцентричного Птицелова. Однако после вмешательства Мэйфейра, Индюшатина обрёл нового господина и новый смысл существования – оберегать покой Хабеаса Второго. Его алый мясистый гребень на голове воинственно топорщился, а взгляд круглых, лишённых эмоций глаз был пугающе сосредоточен. При всей своей массивности, Индюшатина двигался с поразительной грацией, почти не нарушая утренней тишины.

Замыкал процессию десяток пингвинов, марширующих с такой идеальной слаженностью, что могли бы вызвать зависть у лучших солдат Её Величества. После недавней и весьма унизительной для их бывшего командира, готэмского криминального авторитета Освальда Кобблпота, попытки штурма южных ворот Опара, его пернатые коммандос были тактично разоружены. Бдительная жрица Ла, убедившись, что без своего хитроумного вооружения – от миниатюрных зонтиков-парашютов до стреляющих дротиками приспособлений – эти антарктические воители не представляют серьёзной угрозы, приняла прагматичное решение. Содержать целую ораву пленных пингвинов в казематах Опара было накладно, да и бессмысленно. Поэтому, посчитав, что лишённые своего арсенала они вполне безвредны, их попросту выпустили на волю, предоставив самим себе добывать пропитание в этих не самых гостеприимных джунглях. Однако врождённая дисциплина и боевой дух не покинули бывших диверсантов. Теперь, свободные от несколько сомнительного руководства Пингвина, они с энтузиазмом примкнули к Хабеасу Второму, найдя в нём нового, куда более мудрого и расчётливого лидера. Вёл их пингвин по имени Адмирал – самый крупный и опытный из отряда, чью суровую физиономию украшал старый шрам, а каждое движение было исполнено незыблемого достоинства.

Для этой колоритной компании утренняя прогулка была своего рода ритуалом – возможностью размять конечности, проверить свои владения на предмет незваных гостей и, конечно же, обсудить насущные дела (Хабеас хрюкал, Индюшатина выразительно курлыкал, а Адмирал отдавал короткие, но ёмкие команды своим подчинённым). Они стали неотъемлемой частью Опара. Обитатели джунглей – от мелких пичуг до крупных хищников – давно привыкли к их появлению и предпочитали не пересекать им дорогу без крайней необходимости.

Целью их сегодняшней вылазки была обычная прогулка, разведка окрестностей и, если повезёт, поиск чего-нибудь съедобного, но не банального. Хабеас Второй не терпел однообразия в рационе, а Индюшатина и пингвины с радостью разделяли его гастрономические изыскания.

Джунгли вокруг Опара жили своей первобытной жизнью. Крики неведомых птиц, стрекот насекомых, шорохи в подлеске – всё это сливалось в единую, гипнотическую симфонию дикой природы…