...и еще дальше

Запись 23:

И вот теперь ночь, кладбище, и я сижу на лавочке рядом с заросшей могилой и жду невесть чего.

И света здесь никакого, снимать можно только с подсветкой. А значит, прибежит сторож и будут неприятности.

Мне, понятно, неприятности не страшны, это ж хайп и все такое… просто не нравится чувствовать себя дураком.

Короче, жду ещё пятнадцать минут и сваливаю. Договорились же — сразу после полуночи! И где?

Я сижу, быстро пишу заметки в телефон. Сперва начал наговаривать в диктофон, но в ночной тишине кажется, что едва заметное бормотание летит по всему кладбищу. Лучше потом все запишу, дома.

Я жду. И жду. И ещё жду.

Я анонсировал интервью с нечистью месяц назад. Собственно, это был рекламный ход — мол, я готов взять интервью хоть у мафиозо, хоть у президента, хоть у вампира! Я никого не боюсь и со всеми вежлив и честен! Вот, какой я молодец. Там было ещё немного подобной болтовни, но суть была в этом — я молодец, подписывайтесь на мой канал. В этом суть почти всей рекламы, если разобраться.

Подписчики приняли идею тепло, но без особого энтузиазма. Рекламой наелись, все всё понимают. Потрепались, какие вопросы задали бы. Кому. Как достучаться, и как потом ноги унести…

Обычная запись в блоге, болтовня ради движухи.

А потом мне в личку пришло предложение встретиться. Мол, хотел взять интервью у настоящей нечисти — пожалуйста! Нечисть готова выйти на контакт.

Я сперва поржал, а потом подумал — а почему нет? Глупость, конечно, зато креативно. Кто-то хочет пошутить надо мной, я поведусь, сделаю из этого запись. Или даже цикл записей. Он или она посмеётся, я получу свой хайп…

Оказаться дураком в моем деле полезно, а быть мудрым — ведёт к умудренному молчанию и потере аудитории. И доходов. А в целом…

Запись 24:

Я…

Даже не знаю…

Она подошла, и я совершенно забыл о своих записках. А теперь не могу вспомнить.

Мы говорили. Мы бродили. По кладбищу, да.

Красиво. Очень.

Она… не помню.

Кажется, у нее были огромные глаза. Кажется, у нее были тонкие пальцы, тонкие запястья. Короткие волосы. Или длинные.

Мы бродили по ночи, и оказалось, что ночь огромна. Как ее глаза.

Ночь тонка и изящна — как ее пальцы.

Ночь…

Кажется, я ударяюсь в поэзию.

Я попробовал говорить на диктофон, но я все время сбиваюсь.

Поэтому я снова пишу. Когда пишешь, мысль успевает сформироваться хотя бы слегка. Словами получается полная ерунда, я даже пытался рифмовать ночь и глаза. Они не рифмуются.

Хотя, рифмуются же! Ночи — очи, чем не рифма?!

Вот…

Даже на письме я сбиваюсь. Не стану стирать, чтоб было понятно, насколько меня все это выбило.

Она… Я так и не понял, какого она рода нечисть.

Не вампирка. Вроде бы, не мертвячка.

Хотя, что я знаю о нечисти?

Интервью вышло странное. Я не помню, задавал ли я вопросы. Не помню, говорила ли она что-нибудь.

Но я помню, что ей не нравится Пушкин и Лермонтов. И нравится Волошин. Значит, мы успели поговорить о поэзии? Наверное.

Что она не смотрит фильмов. Никаких. Но я так и не понял — потому что не любит, или не имеет возможности.

Ей нравится глушь и заросли, но жить она предпочитает в городе. Кажется, тогда я пошутил про теплый туалет — придурок, нашел о чем шутить!

Я сильно растерялся. Я прежде никогда не встречался с нечистью.

Да, я вспомнил! Еще я спросил ее о том, боится ли она крестного знамения, а она обиделась. Или не обиделась, но ушла от ответа.

Она так и не назвала своего имени.

Я полагаю, что она… Нет, не буду писать. Не уверен.

Я сделал выпуск. Шутил, смеялся, все как обычно. Не забыл вставить в свой ролик рекламу, даже, кажется, хорошо получилось. Во всяком случае, статистика просмотров радует.

Среди всего прочего, ляпнул… Зачем, зачем? Кто меня за язык тянул?

Ведь все уже давно забыли про то “интервью”, что я собирался сделать.

Теперь надо будет делать материал.

И вот я сижу, перебираю сотни комментариев, ищу, где и когда мне написала… она.

Ищу, и не могу найти.

Куда же она делась?

Ведь кто-то же написал мне о полуночи на кладбище!

Я пытаюсь вспомнить ключевые слова, чтобы запустить поиск. О чем же мы говорили?

И вдруг понимаю, что я в том же состоянии очарования. Уж ключевое-то слово я мог бы легко вспомнить! Она же приглашала меня встретиться на кладбище в полночь. Вот, по слову “кладбище” и искать.

Я начинаю набирать, и останавливаюсь.

Надо ли?

Если я на следующий день все еще в таком состоянии, то может, напротив — стоит забыть все это? От общения с нечистью ничего хорошего обычно.

Нечисть…

Я вспоминаю ее глаза. Пальцы. Запястья… изящество и грацию. Голос, тихий, чуть хриплый. Поэзию обычных слов, поэзию ночи, когда она рядом…

Набираю в строке поиска: “кладбищ”

Нахожу. Конечно, нахожу — сразу же.

Открываю профиль ShadowFoxy, пишу в личку.

Отправляю.

Думаю. Думаю еще.

Shadow… Foxy.

Открываю всезнающий Гугл, ищу информацию по лисам.

Чудесным лисам, волшебным лисам, лисам-нечисти, лисам-оборотням.

Читаю, думаю, вспоминаю.

Иду по делам и думаю. И вспоминаю.

Еду в магазин, собираю видео, пишу рекламодателю, обсуждаю проект следующего видео. И вспоминаю. И думаю.

Поздно вечером без удивления читаю ответ на свое письмо.

Запись 25:

Жду и жду. Время тянется.

Я вздрагиваю от каждого шороха, от каждого движения.

Она не обещала прийти. Она предостерегала меня. Писала, что… Не важно.

Важно то, что там, между строк, я прочел возможность, и теперь жду.

На этот раз набережная.

Река пытается стать совсем черной, луна скрылась за тучами, но фонари города раскрашивают небо, и река отражает слабый свет.

Все вокруг зыбко, пляшет и качается.

Зачем я здесь?

Что я скажу ей?

Она ведь может и сожрать меня. Выпить жизненную силу — я читал об этом.

Легенды, сказки… Япония, Корея… кумихо, кицунэ — куча непонятных слов.

Лиса живет на кладбище и оборачивается человеком.

Лиса заманивает к себе человека.

Лиса…

Не знаю.

Человек погибает… но человек слишком много от чего погибает.

Вот, передо мной темная бездна воды, холодная и мрачная. Один шаг…

Я откладываю планшет. Довольно записей.

Откладываю, и понимаю, что она стоит рядом.

Невысокая, изящная. Тонкие черты лица, огромные глаза, почти мальчишеская фигурка.

— Не надо, — говорит она.

Я киваю.

— Ты держишь меня? — спрашиваю я.

— Зачем? — она поводит плечиком, и я понимаю — держит. А может, и нет.

Так что, ничего я не понимаю. Но она не поможет — не может или не хочет.

— Ты пришла, — говорю я.

— Ты пришел, — эхом повторяет она.

Я молчу. Я не знаю, что сказать.

Не предлагать же ей выступить в моем блоге, ответить на вопросы подписчиков.

“Скажите, а правда, что лисы трахаются с человеком, пока он не умрет?”

“Как вы относитесь к собакам, они же ваши родственники?”

“Покажи сиськи!”

Глупо, глупо…

Я чувствую себя идиотом.

Она легонько касается моих волос.

— Не грусти, не надо, — говорит она.

Я киваю.

Она показывает на небо. Там туча отошла в сторону и показалась луна. По поверхности реки бежит серебряная дорожка, город отодвинулся куда-то прочь, недалеко, но в сторону.

Его не слышно, его свет исчез, осталась только река, луна. И Лиса.

— Я не обижу тебя, — шепчет она, — не бойся.

— Я не боюсь, — говорю я и смотрю на луну.

И мне кажется, что оттуда на меня смотрит лиса, улыбается хищно и задорно, зовет меня куда-то…

Не в смерть, но прочь. Туда, где…

Туда…

Не знаю.

Но может быть, смогу узнать.

Запись 79:

Наконец смог закрыть все хвосты. Их оказалось невероятно много, больше девяти.

Настя смеется. Она так и не назвала мне имени, и я называю ее Настасьей Патрикеевной.

И она говорит, что лисы, развиваясь, выращивают хвосты, а я отбрасываю.

Говорит, что я ящерица.

Я не спорю, я смеюсь тоже.

Так легко, так небывало весело от самых простых вещей мне не было еще никогда.

Контракты завершены, кредиты выплачены, блог законсервирован.

Я готов уходить.

Куда?

Ногами — недалеко, а разумом…

Увидим.

Посмотрим.

Может, я когда-нибудь вернусь.

Сегодня звонил телефон. Оказывается, четвертый раз уже, я не отвечал.

Занят был. Лежал, смотрел на облака и ни о чем не думал.

А в это время какой-то тип хотел странного.

Взять интервью — рассказать его подписчикам о том, откуда я беру свои стихи. Как я отношусь к тому, что кто-то там разнес мой сборник в критической статье. Что я думаю о том и этом…

Я засмеялся.

Настя подошла, глянула на меня и все поняла. Улыбнулась.

— Сходи, — сказала она. — Посмотришь на себя. Сравнишь.

Я пожал плечами.

— Не всякому выпадает возможность сбегать в прошлое, — сказал я.

Посмотрел на Настю… и не пошел.