Идеальные читатели

Дым от тлеющих на свалке пластиковых бутылок и несгораемых памперсов стелился по земле зловонной волной. Воздух дрожал от жары, а под ногами хрустело то ли стекло, то ли косточки какого-то мелкого зверька.

Я, великий писатель, недооценённый гений платформы «Автор.Тудей», стоял посреди этого мусорного ада и чувствовал себя абсолютно счастливым.

Я нашёл их. Своих идеальных читателей.

Со стороны это выглядело как съёмки плохого документального фильма о папуасах Новой Гвинеи, заблудившихся где-то под Челябинском, который вдруг перебрался в тропики.

Полуобнажённые тела, размалёванные сажей и охрой, самодельные украшения из проволоки и крышек от бутылок.

Они копошились на свалке, а потом, получив от миссионеров в камуфляже гуманитарный паёк в виде консервов и пачки старых газет на подтирки, торжественно усаживались в круг.

И тут начиналась магия. Из набедренных повязок, замысловатых причёсок и прочих неожиданных мест они извлекали смартфоны. Всех марок, цветов и годов выпуска. Утыкались в них горящими глазами и активно двигали пальцами по экранам.

Когда я заглянул через плечо ближайшего скрюченного паренька, моё сердце ёкнуло. Они читают! В этой дикой, нетронутой цивилизацией среде, люди тянутся к слову!

И не к какому-нибудь, а ко мне! К моему слову!

Они читали всё, что я с таким трудом наплодил, всё, что наша «цивилизованная» публика пролистывала в ленте, ленясь поставить даже скупой лайк.

Воодушевлённый, я сделал шаг вперёд. Меня тут же окружили. Пахло дымом, потом и протухшей тушёнкой.

Чуть раньше я выяснил, что для переговоров с племенем мне требовались трое переводчиков. С сегодняшнего дня я таскал эту троицу повсюду, и был готов к беседе.

Первый, тощий студент-лингвист в очках, переводил мои витиеватые фразы с русского на английский.

— Я рад видеть своих ценителей в столь… экзотическом сообществе, — начал я.

Студент скривился:

— I am happy to see my admirers in such… exotic community.

Второй, усатый мужчина в тельняшке, похожий на старпома с торгового судна, переводил с английского на испанский.

— Estoy feliz de ver a mis admiradores en una comunidad tan exótica.

Третий, паренёк в растянутой футболке «Баварии» (почему-то харьковской, а не немецкой), явно местный полукровка, отучившийся в ПТУ и проклятый племенем за предательство идеалов их цивилизации, перевёл с испанского на гортанное наречие.

В ответ ему дружно залопотали. Он перевёл старпому, старпом — студенту.

— Они говорят, что ты очень многословный шаман. Это хорошо.

Из круга поднялся самый внушительный дядька — Вождь. На его шее болталось ожерелье из клавиш от старой «Ромбы», из-под набедренной повязки болталось то, что сделало бы этот рассказ "18+", а в руках он сжимал блестящий «Хаоми» с самой большой в племени диагональю.

— О, Великий Вождь! — почтительно начал я. — Я видел, как вы внимательно читаете мои труды. Для писателя нет большей награды…

Переводчики засуетились, цепочка общения заработала. Вождь слушал, хмуря густые брови. Потом он ткнул грязным пальцем в свой экран и что-то рявкнул.

Паренёк в «Баварии» ехидно ухмыльнулся. Переводчики передали его ухмылку мне, со словами.

— Он говорит, что они не читают. Им неинтересно, что там написано. И вообще, они неграмотные.

Моё писательское самолюбие рухнуло и разбилось о груду старого шифера, давно скрипевшего под ногами.

— Как не читают? — прошептал я. — Тогда что же они делают?

— Они гоняют пальцем букашек. Буквы. А у тебя их там, — Вождь одобряюще щёлкнул пальцами, троица тоже щёлкнула, — ого-го! Целые полчища! И ещё… — Вождь полистал страницу, и на экране мелькнула картинка, которую по нелепой ошибке вставил в мой сборник редактор сервиса. — …вкусные голые девушки. Как в меню! Букашки и нямнямки!

Я был уничтожен. Мои многослойные метафоры, тонкие аллюзии, почти что философские прозрения… Всё это было нужно лишь для того, чтобы по экрану было веселее водить пальцем и мечтать об эротическом ужине!

А та самая иллюстрация, за которую мне до сих пор было стыдно, оказалась главным бонусом.

Я уже собрался развернуться и уйти, чтобы никогда больше не писать, но Вождь снова заговорил. Его речь переводилась моей верной цепочкой, и я ловил каждое слово.

— Ты наш лучший шаман букв, — вещал Вождь, не отрываясь от экрана. — Другие приносят нам по три строки — скучно. Неинтересно. А ты приносишь целый мешок. Мы гоним пальцем, букашки шуршат, как тараканы под луной. Весело!

Я замер. Я понял.

В глазах у меня выступили предательские слёзы. Господи, да это же самая чистая, самая искренняя литературная критика из всех, что я слышал! На «Автор.Тудей» меня ругают за «многословие», «заумность» и «воду», а здесь это ценят как высшую доблесть.

Вождь подошёл вплотную, втиснув переводчиков между нами, и положил тяжёлую руку мне на плечо. Пахло от него, честно говоря, жутко, но я стоически терпел своего читателя.

— Мы можем возвести тебя в ранг почти-божества, — голоса придавленных переводчиков по очереди дрогнули от торжественности и ответственности момента. — Почти-бога букашек. Но для этого ты должен принести нам ещё одну новеллу. А потом ещё. И… — он многозначительно подмигнул, — …желательно, с голыми белыми девушками. На каждой странице. Чтобы гонять было веселее. Гонять букашек, а не "18+", не подумай. Я лично люблю, когда они у тебя на картинках скачут в лужах, задирая окорочка...

Я посмотрел на его серьёзное лицо, на довольные физиономии соплеменников, увлечённо скребущих по экранам, на двоих переводчиков, которые уже достали блокноты, чтобы записать условия нашего договора. Местный ПТУшник достал ржавый гвоздь, у племени не было письменности, они скрепляли договора кровью.

И я согласился. Потому что внезапно понял: это и есть идеальные читатели. Они никогда не поймут, ЧТО я написал. Зато они никогда, ни за что и снова никогда не скажут, что я написал плохо.

А ради этого стоит испачкать руки не только чернилами, но и тушёнкой, а разок и рискнуть заражением крови для договора.