Идеальный мир для Химеролога 6

Я сунул руку в глубокий карман куртки и нащупал там тёплое шероховатое тельце.

— Ну что, подруга, выспалась?

Достал наружу ту самую огненную саламандру, которую недавно «обезвредил» в своей клинике. Сейчас она была размером с крупную ящерицу, вялая и сонная. Я погладил её по чешуйчатой голове большим пальцем. Она приоткрыла один глаз, зевнула, выпустив маленькое облачко пара, и лизнула мне палец горячим языком.

— Есть работа для тебя, — шепнул я ей. — Как раз по профилю. Любишь барбекю?

Бизон, стоявший в нескольких шагах от меня, всё ещё переваривал увиденное. Его взгляд метался от горы трупов к моей руке, в которой сидела безобидная на вид ящерица.

Я же окинул взглядом ангар. М-да... Грязновато сработал.

Восемь трупов. Кровь на стенах, на полу, на ящиках... Одного из них вообще впечатало в стену так, что он там застрял.

Немножко вспылил. Обычно я действую куда изящнее. Зачем марать руки, если можно натравить крыс, использовать яд или просто стравить врагов друг с другом? Это профессионально и красиво.

А тут... Ну, просто пришёл и устроил бойню.

Не люблю я эту грязь. Это не эстетично.

Но это не значит, что не умею этого делать. Ещё как умею. И когда дело касается моих людей, эстетика отходит на второй, а то и на десятый план.

Бизон наконец обрёл дар речи.

— Ты... ты кто такой? — прохрипел он, и его рука потянулась к пистолету. — Ты хоть понимаешь, на кого наехал?

Я даже не посмотрел на его пушку.

— Понимаю, — кивнул я. — На кучу дерьма.

Их приговор был подписан ещё вчера.

В тот момент, когда Кеша вернулся с разведки. Мой пернатый шпион не просто узнал адрес. Он, со своим новым сверхчутьём, облазил их базу вдоль и поперёк. Он слышал разговоры, чувствовал запахи, видел то, что скрыто от глаз.

И то, что он мне рассказал, заставило меня забыть о принципах гуманизма.

Этот ангар был всего лишь вершиной айсберга. Основной их бизнес был в подвалах.

Похищения... Торговля людьми... Вымогательства...

Но хуже всего было то, как они это делали.

Они специализировались на женщинах. Одиноких и беззащитных. Тех, за кого некому заступиться. Сироты, приезжие студентки, вдовы без влиятельной родни... Они вычисляли тех, у кого нет «веса» в обществе, кто не сможет дать сдачи.

И ломали их.

Кеша рассказал о камерах, наполненных людьми. О запахе страха и боли, который въелся в бетонные стены. О том, как они развлекались с пленницами, прежде чем продать их дальше — в бордели или на органы. Пытки ради забавы. Унижение ради смеха.

Они чувствовали себя королями жизни, издеваясь над теми, кто не мог ответить.

И вот теперь Бизон стоял передо мной. Огромный, сильный, привыкший внушать ужас...

Я смотрел на него и не видел человека. Я видел дефект, ошибку эволюции. Биомусор, который зря переводит кислород.

Жизнь — штука ценная. Я уважаю жизнь во всех её проявлениях, будь то хомяк или дракон. Но эти... Они право на жизнь потеряли давно.

— Я знаю про ваш подвал, — спокойно сказал я.

Бизон дёрнулся, как от удара.

— Знаю про девчонку, которую вы привезли позавчера. Знаю про ту, что «случайно» умерла у вас неделю назад.

Его лицо перекосилось.

— Откуда...

— Птичка на хвосте принесла.

Я встал с ящика. Саламандра в моей руке начала нагреваться. Я вливал в неё энергию, пробуждая её спящую суть. Чешуя ящерицы начала светиться, становясь ярко-оранжевой, как раскалённый уголь.

— Ты думал, что ты хищник, Бизон? — спросил я, делая шаг к нему. — Что ты можешь распоряжаться судьбами? Ошибочка вышла. Ты — глист. Простой паразит. А паразитов выводят.

Бизон выхватил пистолет.

— Сдохни!!!

Он нажал на спуск.

Но я даже не стал уклоняться. Просто выставил перед собой руку с саламандрой.

Ящерица открыла пасть.

ФУХ!

Струя пламени, белого от нестерпимого жара, ударила навстречу пулям. Свинец расплавился в полёте, превратившись в брызги жидкого металла, которые не долетели до меня.

Огонь накрыл Бизона и его телохранителей.

Они даже не успели закричать. Пламя саламандры — это не обычный костёр. Это магический напалм, который сжигает всё дотла за секунды.

Я отпустил ящерицу.

— Жги, милая. Всё жги.

Саламандра шлёпнулась на пол, мгновенно выросла в размерах, став похожей на крокодила, сотканного из огня, и радостно побежала по ангару.

Она поджигала ящики, стены, трупы... Огонь жадно лизал перекрытия, пожирая грязь, кровь и следы преступлений этой банды.

Через минуту весь ангар превратился в ревущий инферно.

Я стоял у входа и смотрел, как пламя очищает это место.

— Ну вот, — сказал я, отряхивая руки. — Колония паразитов уничтожена.

Саламандра, закончив свою работу, подбежала ко мне, уменьшилась и запрыгнула обратно в карман, свернувшись тёплым калачиком. Она была довольна.

* * *

Жилой комплекс, Петербург

Квартира Анжелы

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети...

Анжела с размаху швырнула телефон на диван. Аппарат, к счастью, спружинил о мягкую обивку и не разбился. В отличие от её жизни, которая разлеталась на осколки прямо сейчас.

Уже десять, мать его, утра! А эти ублюдки всё молчат.

Она нервно прошлась по комнате. Панорамные окна от пола до потолка открывали шикарный вид на город, но сейчас этот вид вызывал у неё только тошноту. Десятый этаж. Высоко. Красиво. Дорого.

Но слишком дорого для той, у кого в кармане ни копейки, а на шее висят долги, которые невозможно выплатить за две жизни.

Сначала пропал Кислый. Просто испарился вместе со своим дружком. Теперь молчит Бизон. А ведь он обещал, что его парни разберутся и вытрясут из этой овцы Валерии всё до копейки и принесут ей на блюдечке.

И что в итоге? А ничего. Тишина.

Анжела подошла к зеркалу. Вид у неё был паршивый. Под глазами залегли синие круги, руки дрожали. Ей нужно было выпить, но алкоголь кончился ещё вчера вечером, когда она пыталась заглушить страх.

Она знала, кому должна. Это были не те люди, которым можно сказать: «Подождите до зарплаты». Это были Серьёзные Люди. Кредиторы из теневого банка «Последний Шанс». Название говорило само за себя.

Они не ограничивались сломанными пальцами. Они просто забирали должника.

У Анжелы был срок до вечера. Если денег не будет, за ней придут. И тогда её ждёт не уютная квартирка, а закрытый грязный бордель где-нибудь в портовом районе. Отрабатывать придётся натурой, долго и мучительно, пока она не превратится в старую развалину.

— Твари... — прошипела она, кусая губы до крови. — Все вы твари.

Нужно было что-то делать. Раз эти тупые мужланы не справились, придётся действовать самостоятельно.

Она схватила телефон. Пальцы лихорадочно искали номер Валерии.

План родился мгновенно. Позвонить и разрыдаться. Сказать, что попала в беду, что её хотят убить, что нужны деньги... Лера добрая, наивная дура. Она поверит и прибежит спасать «лучшую подругу». Принесёт всё, что у неё есть.

Анжела уже предвкушала, как будет разыгрывать этот спектакль. Как будет давить на жалость, вспоминая школьные годы.

Внезапно за окном послышался странный звук. Будто кто-то огромный захлопал мокрым бельём на ветру.

Анжела машинально повернула голову к окну.

Толстое закалённое стекло, рассчитанное на ураганный ветер, брызнуло внутрь тысячей осколков.

Анжела взвизгнула, прикрываясь руками, и отлетела к стене. Телефон вылетел из руки и заскользил по паркету.

В комнату ворвался холодный ветер, а следом влетела огромная тварь. Размах крыльев — метра четыре. Тело покрыто струпьями и редкой жёсткой шерстью. Голова лысая, бугристая, с огромным клювом, усеянным зубами.

Химера приземлилась на журнальный столик, раздавив его в щепки. Её когти оставили глубокие борозды на паркете.

Она медленно сложила кожистые крылья и повернула голову.

Анжела сползла по стене на пол. Она хотела закричать, но горло перехватило спазмом. Из груди вырывался только сиплый хрип.

Глаза твари горели. Реально горели — в пустых глазницах полыхало багровое пламя. Оно пульсировало, гипнотизировало, выжигало остатки рассудка...

Существо сделало шаг к ней.

— Кх-х-х... — вырвалось из его глотки.

Звук был ужасным. Как скрежет металла по стеклу, смешанный с бульканьем крови. Но это были слова. Искажённые, страшные, но слова.

— Она... — прохрипела тварь, склоняя морду к самому лицу Анжелы. Из пасти пахнуло какой-то гнилью. — ...неприкасаемая...

Анжела вжалась в плинтус, пытаясь стать частью стены.

— Он... злится...

Тварь открыла пасть шире. Багровый огонь в глазах вспыхнул ярче. И вдруг завизжала.

Волна чистой боли ударила по барабанным перепонкам, пронзила мозг, заставила зубы вибрировать...

Анжела зажала уши ладонями, но это не помогло. Она почувствовала, как по шее потекло что-то тёплое и липкое. Кровь. У неё лопнули перепонки.

Мир вокруг завертелся и потемнел. Сознание начало уплывать.

Последнее, что она видела перед тем, как тьма поглотила её, — это как тварь, оттолкнувшись мощными лапами, вылетела обратно в разбитое окно, растворяясь в утреннем небе.

Где-то далеко, на границе слышимости, завыли полицейские сирены. Наверняка соседи, услышав звон стекла и нечеловеческий визг, вызвали наряд.

Анжела лежала на полу, в осколках стекла. В голове звенело.

«Неприкасаемая...»

Сквозь боль и ужас пробилась чёткая мысль.

Она поняла.

Лерка.

Это чудовище говорило о ней. О той самой серой мышке, которую Анжела собиралась обобрать.

«Он злится...»

Кто он?

Но пазл сложился. Исчезновение Кислого. Пропажа Бизона и его бригады. И теперь — этот визит.

Это не могло быть совпадением.

Она полезла не туда. Тронула ту, ко трогать было нельзя. И теперь за ней пришла не полиция или коллекторы, а сама смерть в обличье крылатого кошмара.

Анжела потеряла сознание с чётким осознанием того, что её жизнь, какой она её знала, кончилась. И теперь ей придётся молиться, чтобы коллекторы добрались до неё раньше, чем этот «Он», который злится.

* * *

Я лечил лапу очередному неудачливому псу, который решил выяснить отношения с газонокосилкой, и одним глазом косился на висящий в углу телевизор.

В эфире творилось какое-то безумие.

Экран буквально мигал красными плашками «СРОЧНО» и «ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК».

— ...невероятный инцидент в жилом комплексе на улице Канареечной! — вещала ведущая. — Неизвестное летающее существо, преодолев все системы защиты, протаранило панорамное окно на десятом этаже!

На экране появились кадры любительской съёмки. Дрожащая камера показала разбитое вдребезги окно и силуэт крылатой твари, которая, сделав своё дело, величаво удалялась в закат.

Я хмыкнул.

— Умница. Напугала, передала послание и ушла. Отработала чётко.

Пес на столе тихо скулил. Я погладил его по голове, вливая каплю успокаивающей энергии.

— Терпи, лохматый. До свадьбы заживёт. А если не заживёт, новую лапу пришью. Лучше прежней будет.

Тем временем картинка в телевизоре сменилась. Теперь показывали дымящиеся руины того самого ангара, где я устроил барбекю-вечеринку с участием саламандры.

— К другим новостям. Масштабная спецоперация силовиков в промзоне завершилась полным разгромом крупной преступной группировки! — бодро рапортовал репортёр, стоя на фоне оцепления. — Вскрыта целая сеть похитителей людей и торговцев запрещёнными ингредиентами! Следы ведут на самый верх!

Кадр сменился. Теперь показывали, как дюжие молодцы в масках выводят из здания администрации района каких-то пузатых чиновников в наручниках.

— Задержаны высокопоставленные сотрудники контролирующих органов, которые годами закрывали глаза на деятельность банды! Им вменяется коррупция, пособничество и измена интересам Империи! В подвалах обнаружены пыточные камеры и следы чудовищных экспериментов!

Я одобрительно кивнул. Ну вот, процесс пошёл. Стоило только немного подтолкнуть этот гнилой муравейник, как он сам начал себя пожирать. Крысы бегут с корабля, сдавая друг друга с потрохами, лишь бы спасти свою шкуру.

— По предварительным данным, это результат передела сфер влияния между крупными теневыми кланами, — вещал эксперт в студии. — Мы наблюдаем начало гангстерской войны невиданного масштаба...

— «Войны», — фыркнул я. — Это обработка от паразитов, а не война.

И тут на экране появилась картинка, от которой я полностью развернулся к телевизору.

На экране появился полицейский «бобик». Дверь была открыта. Внутри, скрючившись, сидел мужик. Водитель Бизона, которого я оставил в живых.

Выглядел он откровенно хреново. Трясся мелкой дрожью, глаза безумные, на губах пена...

Журналист сунул микрофон ему в лицо.

— Вы можете что-то сказать? Кто это сделал? Кто именно уничтожил вашу группировку?

Бандит поднял голову. Его взгляд блуждал, не в состоянии сфокусироваться. Он начал раскачиваться из стороны в сторону, как китайский болванчик.

— Викториан... — прошептал он, и голос его сорвался на визг. — Он пришёл... Он пришёл за нами... Он наказал...

Я ударил себя ладонью по лбу.

— Ну что за люди?!

Пёс на столе испуганно дёрнулся.

— Тихо, это я не тебе, — успокоил я его. — Это про одного идиота в телевизоре.

Я смотрел на экран и мысленно матерился.

Я же ему специально жизнь оставил! Не стал убивать, не стал стирать память, не стал превращать в овощ. Я просто хотел, чтобы он передал своим дружкам простое и понятное послание: «Вы задели Викториана. Не стоит так делать. Это больно и дорого».

Всё! Простая мысль!

А он что? Он взял и свихнулся.

Теперь вместо чёткого предупреждения криминальному миру мы имеем городскую легенду о каком-то демоне мщения по имени Викториан.

— Ну зашибись. Ничего нормально не получается. Хочешь сделать хорошо — делай сам, а не надейся на психику уголовников.

Теперь они там, в своих кабинетах и притонах, начнут строить теории заговора. Нагонят мистики. Припишут мне связь с потусторонними силами, древними богами или инопланетянами.

Впрочем...

Я посмотрел на трясущегося бандита, которого санитары уже грузили в скорую помощь.

Какое-то послание всё-таки получилось. И, возможно, даже более эффективное, чем я планировал. Страх перед неизвестным всегда сильнее, чем страх перед конкретным человеком с ножом. Пусть боятся. Пусть вздрагивают от каждого шороха и шепчут моё имя, как проклятие. Это мне только на руку.

Я закончил лечить лапу, снял пса со стола и отправил его к хозяину.

Сам же устало опустился в кресло. День только начался, а я уже чувствовал себя так, будто разгрузил вагон с драконьими яйцами.

Дверь операционной открылась. На пороге Валерия. Лицо бледное, глаза по пять рублей.

— Вик! У нас ЧП!

Я мгновенно подобрался. Мышцы напряглись, в ладонях начала скапливаться боевая магия.

Первая мысль была тревожной: «Где я накосячил? Кого забыл добить? Кто прорвался через защиту?»

Может, за мной прислали штурмовой отряд? Или мои хомяки случайно синтезировали чёрную дыру и теперь клинику засасывает в антимир?

— Что такое? — спросил я, вставая. — Нападение? Прорыв?

Валерия сделала страшные глаза.

— Там у нас... хомяк рожает!

Я медленно выдохнул и опустился обратно в кресло. Магия в руках рассеялась.

— Да что ж такое... Лера, ты меня в могилу сведёшь.

— Да ты не понимаешь! — она заламывала руки. — Она там пищит! Ей больно! Я не знаю, что делать! Это же... дети! Маленькие жизни!

— Ладно, — я потёр лицо руками. — Без паники. Срочно пациента в операционную.

Валерия закивала, но с места не сдвинулась. Паника в её глазах только нарастала.

— А как?! Нужны носилки! Или каталка! Специальная, для грызунов! А у нас нет! И пелёнки стерильные! И горячая вода! И... и акушерский набор! Вик, мы не готовы! Мы потеряем их!

Я с трудом удержался, чтобы снова не хлопнуть себя по лбу.

— Лера... Это хомяк! Он помещается на ладони. Какие, к чёрту, носилки?

— Но ей же неудобно будет!

— Да возьми коробку. Вон, в кладовке из-под обуви валяется. Или от пиццы, которую мы вчера ели. Вытряхни крошки, постели салфетку и неси её сюда. Давай быстренько.

Валерия моргнула, осознавая задачу, и метнулась в коридор. Через секунду послышался грохот падающих коробок, шуршание бумаги и её причитания:

— Потерпи, миленькая... Сейчас, сейчас! Доктор уже готов! Дыши! Тужься! Ой, нет, не тужься пока, рано!

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. На губах появилась улыбка.

Войны банд, зачистки подземелий, интриги аристократов... Всё это где-то там, за стенами. А здесь, в моей клинике, главная проблема — это рожающий хомяк в коробке из-под пиццы.

Рабочие будни. Всё зашибись.

— Неси уже свою роженицу! — крикнул я. — Будем поднимать демографию!

И пошёл мыть руки. Всё-таки новая жизнь — это святое. Даже если это жизнь хомяка.

От автора

А вот вам что-то клевое и необычное:)

https://author.today/reader/438785