Иероглифы ветра и падающие лепестки

Время замерло.

Двое напротив друг друга. Взгляды сцеплены крепко, как поцелуй, — как клинок в сердце, — не разорвать.

Пространство вокруг неподвижно. Сейчас есть только они двое.

И их взгляды.

Его — серый, невозможно-светлый, с голубоватыми искрами на дне.

Ее — светло-карий, и жидкий янтарь плещется в темном омуте.

Время замерло. Здесь — только двое.

И удары сердца — в унисон.

И клинок, направленный прямо в сердце.

Ему.

Ни звука не срывается с плотно сжатых губ.

И только пространство неслышно звенит от непроизнесенного. И только ненависть сейчас сильна, как страсть, а страсть разливается черным огнем в крови, как ярость.

Клинок замер неподвижно — меньше, чем на вздох, — до сердца. Одно движение и...

Он смотрит.

И во взгляде его молчание.

...Я приму все, что ты захочешь мне дать.

Хочешь — убей меня. Если тебе станет легче — я приму и смерть из твоих рук.

Я люблю тебя.

Она смотрит.

И во взгляде ее ненависть. Янтарь плавится от черного огня, разлитого в крови.

И только он один в целом мире мог бы разглядеть за этой ненавистью боль. Дикую, всепожирающую, нестерпимую.

Только он.

...Все, что захочу дать? А мою боль ты способен забрать? Она разрывает мне сердце, как не смог бы ни один меч! Это — примешь?!

Я ненавижу тебя.

Он улыбается. Легко дрожат уголки плотно сжатых губ.

И он делает шаг навстречу.

Навстречу к ней.

Навстречу ее мечу, направленному ему в сердце.

...Приму.

Отдай мне свою боль — и живи. Смейся, радуйся, летай — как раньше.

Забери мою жизнь — она и так всегда была твоей вместе с моим сердцем.

Я люблю тебя.

И резкий вздох, напоминающий рыдание, разрывает пространство. Время вздрагивает, как птица в клетке, — как сердце в ладонях, — и бежит, обгоняя секунды.

Взгляды крепко сцеплены, как поцелуй.

Не разорвать.

И в последнее мгновение она успевает чуть повернуть клинок.

Вдох. Едва слышный.

Серые глаза чуть темнеют, но остаются по-прежнему спокойными.

Он не отводит взгляда.

Светлая ткань пропитывается алым — быстро.

Карие глаза чернеют. Губы плотно сжаты — судорожный вздох застыл в горле. Воздух с усилием проходит через него, режет осколками в груди.

Больно.

Он делает еще шаг, сильнее напарываясь на меч. Лёгкая улыбка ложится на губы. Взгляд не отрывается от ее взгляда.

Алые капли стекают по клинку вместе с бликами от восходящего солнца.

Алое и огненное.

Она смотрит.

И в этом взгляде медленно проступает ужас.

Огонь зари отражается в ее зрачках маленьким пламенем — и в нем горит глухая чернота ненависти, постепенно сменяясь другим чувством.

Между ними всего несколько вздохов. И занесенный клинок. И боль, и ненависть, и бездна, и вина, и раскаяние, и ужас.

И любовь.

И именно она расправляет крылья, перенося одного к другому через эту жадную бездну.

Еще ш...

Сердце ломает клетку в груди — и из горла вырывается резкий вздох — почти крик, почти рыдание.

Она успевает отвести руку — едва слышный выдох напротив.

Меч со звоном падает на камни.

И тишина взрывается звуками: шелестом листьев, криками птиц, контролируемым дыханием — так близко, только шагни.

Рывок вперед — пальцы судорожно сжимают светлую ткань у горла.

А губы встречаются с другими губами. Жестокие, ранящие, изливающие боль — и теплые, твердые, дарящие нежность.

Он обнимает ее одной рукой и мягко касается волос. Но не дает отстраниться.

...Прости меня.

Я люблю тебя.

Она поднимает голову — и янтарь снова встречается с его взглядом. Только там больше нет черноты и ненависти. А если и осталась боль, то...

Они проживут ее вместе.

Она молча говорит: прости.

Она говорит: я люблю тебя.

...Потом будет и целительская магия, и перевязка раненого плеча, и много разговоров, откровенности сердец — и обнажения ран души.

Это все будет потом.

А сейчас они нашли путь друг к другу, перейдя через тьму и бездну.

И их души соединяются, сплетая новые нити в полотне судеб.

Вместе.