Игра интимного характера. Том 2.

Глава первая.

Лёгкое утро рождалось медленно, как вдох после долгого сна. Сквозь полупрозрачные занавески струился солнечный свет — тонкий, как шелковая вуаль, он касался мебели, ложился на простыни, плыл по телам, переплетённым в мягком беспорядке.

Лоло проснулся первым. Некоторое время он просто лежал, чувствуя, как мир словно растворяется в дыхании Лионделлы. Её волосы, растрепанные, пахли чем-то тихим и родным — чуть горьким, чуть сладким, как запах кожи после дождя.

Он осторожно провёл пальцами по её плечу, и Лионделла, не открывая глаз, улыбнулась.

— Уже утро? — голос её был сипловат, но мягкий, будто нота, затихающая в воздухе.

— Уже, — тихо ответил он.

Она медленно повернулась к нему, обвила рукой его шею, прижалась щекой к груди. Кожа касалась кожи, и в этом прикосновении не было страсти — только тепло, нежное, безмолвное, как благодарность.

— Ты изменился, — прошептала она. — Я чувствовала это ночью… не только тело, но всё. Иное дыхание. Иная сила.

Он не ответил, только улыбнулся — мягко, почти смущённо.

Лионделла чуть отстранилась, чтобы взглянуть на него. В её глазах отражался свет — золотистый, живой.

— Я рада, что ты остался, — сказала она, проводя пальцем по его губам. — Мне хотелось узнать, кем ты стал после Изменения.

— Ну и? — спросил он.

— Ещё лучше, чем я ожидала, — её улыбка была ленивой, как утро, но в ней чувствовалась искренняя нежность.

Они замолчали. Тишина не требовала слов. Где-то за окном щебетали птицы, лениво шумел ветер, и этот мир казался таким же обновлённым, как они сами.

Лионделла потянулась, выгибаясь под лёгким простынным светом, и, словно между прочим, сказала:

— Я хочу показать тебе кое-что. Сегодня утром… нет после обеда . Мы уедем ненадолго.

— Куда? — спросил он, коснувшись её запястья.

— К моим друзьям. Людям, которые умеют меняться — так же, как ты. Я хочу, чтобы ты увидел разные пути. Чтобы понял, какой из них твой.

Он кивнул. В её словах была забота — не требующая, не властная, а настоящая. Та, что не держит, но ведёт.

— Только мы двое, — добавила она, уловив его раздумья. — Милиссу и Дэйдру я оставлю здесь, пусть присмотрят за землёй.

Лоло коротко кивнул. Он уже понимал, чего добивается Лионделла — она не просто открывала перед ним двери в высший свет, но и давала шанс обрести собственное направление.

Он прижал её к себе, ощущая, как её дыхание растворяется в его.

Мир будто перестал спешить — оставив им утро, покой и нежность, которых так не хватало до этого.

И в этом молчаливом свете было начало чего-то нового — не только дня, но и пути, на который они ступали вместе.

Он почувствовал, как её дыхание становится чуть глубже — словно между ними снова зажглось то же тихое притяжение, что не угасло за ночь, лишь затаилось под кожей.

Лионделла приподнялась на локте и посмотрела на него — взглядом, в котором смешались леность и желание. Солнечный луч скользнул по её щеке, по ключице, по изгибу груди, и Лоло не удержался — коснулся губами этой линии света. Она ответила лёгким выдохом, словно от его поцелуя пробудилось не тело, а память о том, каким он был вчера, каким стал сегодня.

Её пальцы прошлись по его щеке, по шее, остановились на груди — едва касаясь, будто проверяя, жив ли он на самом деле, не сон ли всё это. Он взял её ладонь, прижал к губам, потом к сердцу.

— Тёплый, — прошептала она. — И настоящий.

Он усмехнулся, и эта улыбка — тихая, уверенная — заставила её вновь склониться к нему. Их губы встретились медленно, не как начало, а как продолжение чего-то, что не нуждается в словах. Поцелуй стал глубже, движение — увереннее. Лионделла скользнула ладонью по его боку, чувствуя, как под её пальцами откликается каждая жилка, каждая мышца.

Он ответил тем же — осторожно, будто боялся разрушить их утренний покой, но в каждом прикосновении росло напряжение, сладкое, как ожидание грозы. Простыня тихо зашуршала под ними. Солнце поднималось выше, и комната дышала теплом их тел.

Она прошептала ему что-то — едва слышное, почти неслышное, но в этом звуке было всё: доверие, желание, и то новое, что появилось между ними после Изменения.

Он притянул её ближе, чувствуя, как в каждом её движении есть ответ, в каждом вздохе — обещание.

Лоло решил проявить инициативу — акт дарения, который теперь стал его подлинным языком. Он мягко перевернул Лионделлу на спину, и его поцелуй, начавшись с губ, стал плавным, уверенным спуском.

Его новое обоняние улавливало каждый оттенок её кожи: тёплый мускус сна, смешанный с цитрусовой свежестью сада. Он перешёл к груди, и здесь новые способности Лоло вступили в полную силу.

Он окружил её грудь арсеналом чувственности: язык рисовал невидимые узоры вокруг твёрдого, набухшего соска , а губы нежно его обхватывали. Это была точная, многослойная ласка, которая пробуждала в ней не страсть, а чистую, звенящую радость.

Лионделла глубоко вдохнула, её спина чуть выгнулась, а изо рта вырвался прерывистый, высокий звук. Она не требовала, она принимала — с абсолютным доверием.

Лоло двинулся дальше — по животу, к пупку, который принял его влажный поцелуй, а затем, проведя черту огня по мягкому низу живота, достиг промежности.

Губы обхватили самый центр её наслаждения — твёрдый, набухший клитор — а язык, словно магический инструмент, принялся наносить по нему точные, ритмичные удары.

Лионделла громко застонала — звук был более открытым и свободным, чем вчера, лишённый прежней тайны, но полный чистой, ликующей плоти. Её бёдра резко поднялись, обхватив его голову, и она подалась вперёд с жадной, инстинктивной силой. Лоло почувствовал, как её влагалище наполнилось горячим, маслянистым нектаром, а его язык погрузился в её сладкую глубину.

Её тело-отражение говорило ему о её состоянии лучше любых слов: мелкая дрожь по бёдрам, сжатые пальцы на простыне, утробный, нарастающий стон, который он направлял каждым движением. Он ощущал её нетерпение не как давление, а как волну, которую нужно оседлать.

Почувствовав, что волна готова обрушиться, Лоло поднялся. Он расположился сверху, его член, твёрдый и напряжённый, был напитанным его новым намерением.

Лионделла, не открывая глаз, приняла его — она раскинула ноги, слегка приподняв таз, чтобы Лоло было максимально комфортно и глубоко.

Он вошёл в неё — медленно, властно, глубоко.

Слияние было идеальным. Её влажность приняла его твёрдость без сопротивления, и Лоло ощутил себя якорем, брошенным в самую теплую и удобную гавань.

Он начал процесс — неторопливо, сначала. Движения были глубокими и длинными, позволяя ей привыкнуть к его новому ритму, его новой силе. Лионделла издавала тихие, глубокие стоны и нежный шёпот, который Лоло улавливал каждой клеточкой кожи.

Он ускорялся постепенно, превращая их движения в единый, могучий танец. Её бёдра подхватили ритм, отвечая на каждый его толчок точным, упругим противодействием. Их тела издавали влажный, шлепающий звук, который был честным гимном слиянию.

Лоло смотрел в её лицо — он видел, как блаженство искажает её черты, как она плывет между мирами. В этом акте не было победы или покорности, а было чистое, взаимное дарение.

Он сосредоточился на её желании, чувствуя, как напряжение в её лоне достигает пика. Тогда он удвоил напор, превращая движение в неистовую, но чуткую атаку.

Лионделлу прорвало первой. Её тело сжалось вокруг него, судорожно пульсируя, а её стон был низким, нарастающим криком, который оборвался на самой высокой ноте в сладкий, изнемогающий выдох.

Лоло ответил ей — его тело вспыхнуло, и он обрушил в неё свой горячий, сильный поток, выдохнув вместе с ним остатки прежних сомнений и гордыни.

Они замерли. Переплетённые, влажные, дышащие — в тишине, которая была глубже любого покоя. Мир в этот момент был только ими, и их новым путём.

Лионделла потянулась за виртуальным интерфейсом, лениво скользнув пальцами по невидимой панели, словно касалась живой материи. Тонкие линии света вспыхнули в воздухе, складываясь в полупрозрачное меню, и Лоло замер — наблюдая, как из пустоты рождается нечто, что раньше казалось ему недоступным.

— Привет, Хиоара, — голос Лионделлы стал мягче, но в нём звучала та же внутренняя сила, что и всегда — уверенность женщины, привыкшей управлять не только собой.

— Да, всё хорошо. Хотела предупредить — загляну к тебе на пару дней.

Он слышал лишь её интонации — вкрадчивые, тёплые, чуть игривые. В ответ — тишина. Лоло понял, что связь идёт напрямую, без звука, без визуализации, словно через невидимый канал.

Она улыбнулась — легко, естественно, и коротко хмыкнула:

— Одна? Ну, не совсем. Будет сюрприз.

Потом на секунду прикусила губу, слушая невидимую собеседницу.

— Нет, не скажу. Подождёшь — увидишь.

Лоло наблюдал за ней, не столько слушая, сколько ловя каждый жест — движение ресниц, плавный поворот головы, лёгкий изгиб губ. В этом было что-то странно завораживающее — будто он смотрел не на женщину, а на существо, которое разговаривает с самим миром.

Когда связь оборвалась, она коснулась пальцами воздуха — и экран растаял, будто никогда не существовал.

— Всё улажено. Выезжаем после завтрака, — сказала она спокойно.

Лоло моргнул.

— Постой… У тебя полноценная связь? Голосовая?

— Разумеется. — Она чуть приподняла бровь. — Ты думал, у всех одинаковые возможности?

Он усмехнулся, но в голосе чувствовалось лёгкое удивление:

— У меня — только текстовые сообщения. Примитивный интерфейс.

— Это не примитив, — мягко возразила она. — Просто базовый уровень. Полноценная связь доступна тем, кто обладает Землёй.

— Землёй? — переспросил он, не сразу поняв.

Лионделла кивнула и, чуть склонив голову, объяснила:

— Когда ты становишься Хозяином участка, ты связан с ним напрямую. Можешь изменять реальность на своей территории, управлять структурой, климатом, пространством. Тогда система доверяет тебе больше. Дает голос, образ, доступ к прямым каналам связи. Это — знак признания.

Лоло перевёл взгляд на её руки — они выглядели как всегда, но теперь он понимал, что через них проходит сила, способная менять целые миры.

— Значит… ты говоришь с миром напрямую, — произнёс он тихо.

— Именно, — улыбнулась она. — И, быть может, однажды ты тоже научишься.

В её голосе не было превосходства — только лёгкое обещание.

Она легко поднялась, и вся сцена — виртуальные отблески, солнечные полосы на полу, её расслабленное движение — казалась продолжением их утренней близости. Но теперь в ней чувствовалась цель, направление.

Сборы заняли считанные минуты. Лионделла двигалась быстро, почти беззвучно, как человек, давно привыкший к дороге. Лоло помогал, стараясь запомнить всё — и то, как она проверяет настройки снаряжения, и то, как в её взгляде вспыхивает деловая сосредоточенность.

Во дворе воздух был свеж, чуть прохладен, а свет — яркий, как новое начало. Конюшня встретила их тихим гулом, запахом сухой травы и металла. Стойла пустовали — и Лоло, зная, что здесь всё создаётся по желанию, всё равно ощутил лёгкое волнение, когда Лионделла вызвала в интерфейсе пару коней.

Они возникли плавно, словно из утреннего тумана: два скакуна — высокие, сильные, с гладкой шерстью, переливающейся живыми бликами. Их глаза были разумными, внимательными.

— Они созданы для длительных путешествий, — сказала Лионделла, с удовлетворением их осматривая. — Представительский класс. В них есть примеси от гепарда, антилопы, даже от нескольких редких хищников. Быстрее ветра.

Лоло провёл ладонью по шее одного из коней. Под кожей ощущалось ровное, уверенное биение — не просто энергия, а живое присутствие.

Лионделла вызвала себе экипировку — тот самый наряд, который когда-то поразил Лоло: мягкая ткань плотно облегала тело, подчеркивая изящество движений, но не ограничивая свободы. Он создал себе похожий комплект — проще, без украшений, но удобный. Разница между ними была очевидна: в уровне, в статусе, в лёгкости, с которой она владела всем вокруг.

— Ну что, оседлаем наших красавцев? — улыбнулась она, затягивая ремни седла.

Лоло кивнул. Через мгновение оба уже сидели верхом, и лёгкий ветер коснулся их лиц.

Они тронулись медленно, не спеша, позволяя лошадям привыкнуть к ритму дороги. Мир вокруг словно просыпался вместе с ними. Позади оставался дом, наполненный утренним светом, покоем и теплом, а впереди — бескрайняя дорога, где ждало что-то новое.

Лоло оглянулся, потом снова посмотрел на Лионделлу — она сидела в седле с той самой грацией, в которой сочетались власть и свобода.

Он вдруг понял: это путешествие не просто дорога. Это — шаг туда, где начинается его собственный мир.

Лошади мягко ступали по утоптанной дороге, и тёплое солнце медленно поднималось над горизонтом. Земля Лионделлы была ухожена, как тонко выстроенная мелодия: ровная тропа, живые изгороди, поляны, залитые светом, деревянные мостики через прозрачные ручьи. Всё здесь дышало гармонией — и порядком.

Некоторое время Лоло просто любовался видами. Его взгляд скользил по зелени, по лёгким колебаниям воздуха, по тонкому сиянию на листьях. Казалось, сама земля откликалась на присутствие Лионделлы — всё здесь было соразмерно её внутреннему ритму.

— К кому мы едем? — спросил он, нарушая мягкую тишину.

Лионделла слегка повернулась в седле. Её волосы перелились в лучах солнца, а улыбка была спокойной, почти домашней.

— К одной знакомой. Не из сильнейших, но талантливая. Её земля особенная — много фантазии, немного безумия. И служанки у неё необычные. Думаю, тебе понравится.

Лоло кивнул, пытаясь представить, какая она — эта Хиоара. Ему было интересно увидеть, как живут другие, как проявляют себя те, кто сумел создать собственный угол мира.

Постепенно ухоженные земли остались позади. Ландшафт менялся: аккуратные изгороди растворялись в высокой траве, поляны переходили в тень старых деревьев. Они въехали в дикие земли — живые, непокорные, где воздух был плотнее, а запах листвы и смолы щекотал память чем-то древним и родным.

Тишина здесь звучала иначе — наполненная дыханием природы. Где-то в стороне шуршала живность, мелькали светлые тени, пролетали птицы с радостными криками. Всё было в движении, и в этом движении чувствовалась сила.

— Можно прибавить, — сказала Лионделла и чуть наклонилась к своей лошади.

Скакун рванул вперёд — стремительно, но плавно, как тень ветра. Лоло сделал то же самое. В одно мгновение он ощутил, как пространство вокруг оживает. Воздух хлестал лицо, холодил виски, пронизывал одежду. Земля мелькала под копытами, словно текла под ними.

Он засмеялся — чисто, неожиданно, почти по-детски. Это был смех человека, впервые почувствовавшего настоящую свободу.

Лионделла бросила на него короткий взгляд и, не сдержав улыбки, пустила лошадь в галоп. Они мчались сквозь лес, оставляя позади мир, где всё было известно.

---

Когда они сбавили шаг, лес расступился, и дорога вывела их к небольшому посёлку.

Десяток домов, выстроенных из светлого дерева, крыши, покрытые черепицей, узкие дворики, где сушились ткани и цвели травы. Всё здесь дышало теплом и размеренностью. Казалось, этот мир жил по собственным, тихим законам.

— Это поселение диких, — сказала Лионделла. — Остановимся, пообедаем. Ты посмотришь, как они живут.

Из одного из домов к ним направился высокий мужчина — крепкий, с густой бородой и хищной грацией.

Лоло машинально взглянул на его показатели: двенадцатый уровень.

Тонкая дрожь прошла по воздуху — не угроза, а ощущение присутствия силы.

— Лионделла, — произнёс он с лёгкой усмешкой. — Давно не виделись.

— Слишком давно, Вензель, — ответила она, спешиваясь. — А ты, похоже, совсем не изменился.

— Зато ты, как всегда, приносишь с собой ветер перемен. — Мужчина взглянул на Лоло. — И, вижу, не одна.

— Это Лоло, — представила она.

— Добро пожаловать, — Вензель кивнул, при этом не сводя внимательного взгляда с юноши. В этом взгляде не было враждебности — скорее любопытство старшего к тому, кто ещё только ищет свой путь.

Лионделла одним движением убрала лошадей в виртуальное меню — те просто растворились, оставив за собой лёгкое дрожание воздуха. Лоло по-прежнему ловил себя на том, что не привык к этой лёгкости обращения с силой.

— Пройдём, — сказал Вензель, ведя их к своему дому.

---

Посёлок жил своей жизнью. Кто-то чинил крышу, кто-то резал дрова, кто-то просто сидел на крыльце, наблюдая за прохожими. Женщины были одеты легко, с природной небрежностью — короткие туники, распущенные волосы, обнажённые плечи. Их движения были уверенными и свободными, как у тех, кто живёт без стыда.

Иногда взгляд Лоло случайно ловил сцену — где-то у ручья молодая пара любовалась друг другом, не скрывая своей близости. Всё выглядело естественно, как дыхание. Ни в ком не было напряжения, ни в чьих глазах — осуждения.

— Они живут без ограничений, — сказала Лионделла, заметив его взгляд. — Здесь нет запретов, кроме одного: не мешай другому быть собой.

— Это чувствуется, — ответил Лоло тихо.

Он не знал, завидует ли этой свободе или боится её. В нём боролось два чувства — любопытство и смущение.

Дом Вензеля был просторным и тёплым. Внутри пахло деревом, травами и чем-то тягуче-пряным. В центре стоял очаг, на стенах — шкуры, грубо резная мебель, каменные вазы с цветами. Простота, но с достоинством.

Хозяин сел за низкий стол и вызвал меню — на воздухе возникли светящиеся значки, и вскоре на столе появились блюда: тушёное мясо, хлеб, фрукты, напиток с лёгким ароматом ягод.

— Не роскошь, но сытно, — усмехнулся Вензель.

— Как всегда, практично, — улыбнулась Лионделла.

Пока они ели, разговор тек легко, будто между ними не было долгих лет.

Лоло узнал, что Вензель когда-то служил Лионделле.

— Правда? — удивился он.

— Было время, — ответил Вензель, взглянув на неё с теплом. — Хорошее время, но я не создан для чужих правил.

Он сказал это спокойно, без вызова, но в словах чувствовалась свобода человека, нашедшего себя.

— Мы остались друзьями, — добавила Лионделла. — И это главное.

Вензель улыбнулся ей чуть дольше, чем было нужно, и Лоло уловил в этом нечто большее, чем простое дружеское расположение.

За окнами уже начиналось движение. Жители посёлка собирались поближе к дому, кто-то заглядывал внутрь. Любопытство было почти осязаемым. Несколько девушек, смеясь, переглядывались и украдкой бросали взгляды на Лоло.

Он вдруг почувствовал себя участником невидимого ритуала — словно мир рассматривал его, оценивая, достоин ли он идти дальше.

— Вижу, твой спутник вызывает интерес, — усмехнулся Вензель.

— Привыкай, — добавила Лионделла. — Этот мир всегда смотрит на тех, кто идёт не по чужой дороге.

---

Когда они покидали посёлок, солнце уже клонилось к закату. Воздух становился прохладнее, лошади ступали мягко, почти бесшумно. Лионделла ехала впереди, и ветер играл её волосами, подсвечивая их золотыми всполохами.

Лоло молчал. Всё, что он видел сегодня, словно растягивало границы его восприятия.

В какой-то момент лес расступился, и перед ними открылось огромное озеро.

Вода горела в лучах уходящего солнца, отражая небо, где смешивались золото, пурпур и глубокая синь.

На воде темнели силуэты островов — словно стражи, охранявшие покой древнего мира.

Лоло остановился. Его сердце забилось чаще.

— Красиво, — только и сказал он.

Лионделла подъехала ближе, глядя на него с лёгкой, почти материнской улыбкой.

— Это место — граница. Дальше начинается территория Хиоары.

Она помолчала, потом добавила:

— Всё, что ты видел до сих пор, — лишь поверхность. Настоящее начинается там, где заканчиваются привычные формы.

Лоло посмотрел на озеро, и в нём впервые за долгое время проснулось то чувство, ради которого стоило жить: предчувствие.

А дальше — он ещё не знал. Но чувствовал, что всё изменится.