Игра в ящик

Ужин и так-то требовал немедленной эвакуации из организма.
А литой удар в живот окончательно укрепил его в этом твёрдом намерении. Резь размазала кишки, в глазах полыхнуло, в голове загудело, ноги подломились. Рука в последний момент успела цапнуть хлипкое на вид ограждение. Повезло. А не то наизнанку его вывернуло бы уже за бортом парома.
Нет, вывернуло-то его на радость местным рыбёхам в любом случае. Но, плюхнись он в воду, всплыть бы уже не дали. А на суше - вернее, на раскачивающемся настиле парома - ещё можно было побарахтаться. Поцепляться за жизнь.
Ну, и, кстати, выяснить заодно, какого хрена тут вообще происходит?!
Но, разумеется, в подробности перед ним вдаваться никто не планировал. Разве что с берега донёсся вскрик и короткий шум возни. Значит, напарника скрутили тоже. Хотелось бы верить, что скрутили, а не...

ХХХ
Накануне вечером...

- Какие ещё контрабандисты?
- Местные, какие тут ещё могут быть?
Сопляк Яков уверял, что в Конторе занимает должность аналитика. Никодима он утомил в первый же час совместной работы. После перемещения в 10 век (или в какие там лохматые годы их закинули? во всех этих исторических хронологиях Никодим не особенно разбирался), мелкий поганец старался засунуть свой прыщавый нос в каждый шаг старшего по званию. Сразу видно - не служил. Иначе при таких замашках нос у него наверняка бы имел другие формы и очертания. Более приплюснутые. И изломанные. Но зато, кстати, и ума при том нажил бы малец побольше.
И уж совершенно точно не обблевал бы себе всю рясу после тряски и перегрузок перемещения...
- Я понимаю, что местные, а не китобои на шхунах сюда приплыли! - старательно таращил глаза и вонял вчерашней рвотой при каждом слове аналитик. - Вопрос в том - зачем они нам? Это же лишние проблемы и... опасность!
- Слушай, аналитик проблем и опасностей, - Никодим аккуратненько сгрёб малого за грудки. - Если ты не заметил, старший в нашей группе - я. И когда мне понадобится от тебя какая-то очень важная информация - например, до скольки в этой дыре работают алкомаркеты - я у тебя обязательно спрошу.
- Какие алко...
- А! До! Этого! Времени! - старший по званию повысил голос и не позволил себя перебить. - Ходишь и сутулишься молча! С запаянным намертво ртом! Это понятно? Я спрашиваю: это понятно?
Яков съёжился и кивнул.
- Вольно, боец...
- Кхе, кхе! - скромно кашлянуло в сторонке. - Так этого, уважаемые, чаво порешили? Едем, аль как?
Этот вонючий оборвыш, с которым Никодим свёл знакомство через трактирщика, доверия, конечно, не внушал никакого. Ни как попутчик, ни как вынужденный деловой партнёр. Но деваться было некуда. Таскаясь с огромным "чемоданом", они и так уже привлекли на сто процентов больше внимания, чем следовало бы. Груз надо было спрятать. Но не очень далеко от места их командировочной приписки. А тащиться с ним в открытую по всем известным трактам совершенно точно не следовало.
Так и пришла идея найти захудалую шайку местных контрабандистов. С которыми специалист по войсковым операциям уж точно в случае сего справится.
И пройти вместе с ними до места назначения по не самым известным тут маршрутам. Подальше от лишних глаз.
- Едем-едем, - обернулся к бородатому доходяге Никодим. - Готовь свой воз. До света выдвигаемся.
- Вот и славно! - воодушевился оборванец. Приблизился и заговорщицки зашептал. - У нас как раз тут недалече паромчик небольшой припрятан на реке. В сторонке от нахоженных, значить, путей. Вот на ём и швыркнем быстренько через воду-то. А там ужо и окольными дороженьками...
Он на секунду призадумался, глядя на напарников. Может, потому, что они были наряжены в монахов черноризцев. А чего от этого брата ожидать, мужичонка пока не знал.
- Вы тока того...
- Чего ещё?
- К лошадёнке моей лучче сзади не подходите...
- Чееегоооо?! Ты совсем опух что ли?! Да на кой нам сдался зад твоей клячи!
- Ну да, ну да, - согласно закивал оборванный контрабандист. - На кой вам зад-то ейный? И впрямь! Я ж чего? Просто предостеречь хотел. Загодя. Мало ли, зазеваетеся. Лягнуть может!.. Вернее, как - может? Не может! Точно лягнёт. Свистит чой-то у ней в башке маленько. Нервная бывает.
"Да, думаю, уж не больше меня", - хмыкнул про себя Никодим.
- Благодарим, - сказал он вслух, веско кивнув. - Учтём.

ХХХ
Упругие речные волны кротко плескали в борт парома. Где-то в высоко в листве затрещала ранняя птаха. Не самая сладкоголосая. Но кто ж виноват, что в этом лесу раньше всех продрала глаза именно сорока?
"Какое утро, такой и певец его встречает. Выходит, так".
- Чиво вы возетися? - разнёсся над водой надтреснутый голос. Его обладатель, тоже, кстати, не самый сладкоголосый в округе певец, старался говорить приглушённо. Будто в этом глухом лесном закутке их кто-то мог подслушать. - С ключом вместе не сковырните его тама!
Ага! Значит, им нужен ключ. Стало быть, паромщики не станут проламывать башку, пока его не найдут. Вот спасибо за подсказку!
Особенно если учесть, что никакого ключа нет.
Никодим черпанул стылой речной воды, плеснул в лицо, остатками прополоскал рот. Зубы заломило. Сплюнул в набежавшую волну. Вытер бороду широким рукавом рясы. Но горечь во рту никуда не делась.
Два паромщика взяли его в клещи. Бородатые образины нависали сверху, не суля никаких радужных перспектив. Один деловито разматывал ремень с привязанным к нему железным грузилом. Второй поигрывал в кулаке короткой окованной дубинкой. Той самой, которой только что засадил Никодиму в живот.
- Шам отдашь иль ш дохляка шымать? - протолкнул он угрозу через редкий частокол зубов.
- Чего? - понять-то его Никодим, конечно, понял. Но время надо было потянуть.
- Да чего ты с ним треписся? - немедленно окрысился второй. - Кончаем. Апосля по кошелям пошарим.
Будто одобрив этот тонкий и надёжный план, за спиной обладателя кистеня нервно всхрапнула лошадь. Прежде, чем загнать повозку на паром, конягу выпрягли из телеги. И привязали к ограждению. Пусть и хлипкое на вид, но функцию коновязи оно выполняло превосходно.
Именно этой основательной крепостью Никодим и решил воспользоваться.
Прежде, чем любитель шарить по чужим карманам раскрутил кистень, черноризец скакнул в сторону лошади, ухватился за повод - и с плеском бултыхнулся в воду. Сивка, морду которой резко рвануло вниз, испуганно захрапела и упёрлась в приплясывающие под ногами доски всеми четырьмя копытами. Аж присев при этом.
Никодим отпустил повод так же резко, как и притянул к себе. Перехватился обеими руками за коновязь. А кобыла, почувствовав свободу, недовольно заржала, затанцевала. И немедленно взбрыкнула.
- Ах ты ж!... - вскрикнул тать с кистенём. Копыто шлёпнуло ему точно в подбородок. Челюсть клацнула, хрустнула. Её обладатель мгновенно стал не только максимально неприветливым, но и предельно молчаливым. Он гулко треснулся затылком о борт повозки. И кулем без костей ссыпался на доски настила. А оттуда осьминогом стёк в воду.
Никодим бодрой сказочной русалкой выбросился из реки обратно на паром. Перекатился под телегой, вскочил на ноги с другой её стороны. Лошадь продолжала нервно пританцовывать, нервно выбивая копытами дробь по дереву. Шепелявый максимально оперативно старался обогнуть и её, и телегу. С берега неслись ругательства третьего подельника.
- За каким лешим вам сдался наш ящик?
Ряса промокла и стесняла движения, в сапогах хлюпала вода.
- Шииииильно чижиловат он для амбыкновенного тряпишного барахлишка. Штал быть, штой-то в нём положено антирешное.
- Вам-то что с того? Всё равно не откроете. А откроете, то что с этим делать - никак не узнаете.
- Отопрём - пошмотрим...
- Вы всем, кого перевозите, головы проламываете? И много на этом заработать выходит?
- А нам не надо вшем! Скажано ж было: у ромеев - ларь. Его жабрать, а шамих - притопить...
- Это кем же так, интересно, было сказано?
Шепелявый резко захлопнулся. Сообразил, видимо, что если грабишь человека, то имеешь полное право не отвечать на все его вопросы. Он хмыкнул - и вдруг стремительно дёрнулся вперёд. "Колотушкой" саданул со знанием дела, почти без замаха. Утяжелённый железом набалдашник булавы грузно прогудел у самого носа Никодима. Обратный мах паромщик сделал тоже деловито, с полушагом вперёд и в сторону. Совершенно точно метил в висок.
И явно не знал, что для Никодима это движение было очень ожидаемым.
Черноризец вместо того, чтобы отскакивать и уворачиваться, наоборот, широко шагнул вперёд. Поймал руку с грузилом на излом, а свободный кулак коротко воткнул беззубому в гортань. Тот немедленно выронил свой "молоток", захрипел, выпучил глаза, стиснул горло руками. Никодим воткнул грабителю в бороду короткий апперкот, поймал его руку, заломил, дёрнул - и швырнул татя на лошадь. Прямо на её круп.
Разумеется, коняга снова взбрыкнула. Основательно, высоко подкинув задние ноги.
Удар!
Шепелявый тряпичной куклой, которой выстрелили из катапульты, перелетел через палубу парома, выломал ограду с другого борта и с громким плеском бултыхнулся в реку. Молча.
Над водой повисла благостная утренняя тишина. Все звуки словно запутались в наползающих от камыша завитках тумана. Где-то лениво брякнула лягушка. Опять часто застрекотала сорока. Лошадь обиженно переминалась с ноги на ногу, цокая по доскам. Косилась на единственного оставшегося на палубе человека. Словно примеряясь и к нему тоже. Волны нехотя толкались в паром.
Третий, и самый главный грабитель, оставшийся с Яковом на берегу, ошалело таращился на Никодима. В его взгляде словно читалось "мы так не договаривались". Глаза он переводил с черноризца на валявшегося у его ног кистень. Потом - на конягу. И обратно.
Впрочем, растерянность не помешала ему явно заученным движением выудить откуда-то из-за пазухи здоровенный нож и приставить его к шее монашка-аналитика.
- Почему сразу так не сделал? - крикнул Никодим с парома в сторону берега. Указывая на тесак. - Зачем нужно было тащить меня на середину реки?
- Откудова нам было знать, у которого из вас ключ? Ежли у мальца, тогда тебя надо было подальше, штоп не мешался. Ну, а коли у тебя, то...
- ...То всё будет так, как сейчас и происходит, да?
Бандюган погано осклабился и кивнул. Из всех троих этот был, пожалуй, самый паршивый. Свалявшаяся борода, будто ею всю жизнь драили сортир. Ни разу при этом не полоская её хотя бы в ведре с водой. Драная одежда, судя по всему, служила тем же целям. Ну, и из пасти у него несло тоже соответствующе. Якову сейчас было, конечно, не позавидовать. В том смысле, что в этом отношении - тоже.
Собственно, именно поэтому Никодим позлорадствовал, когда они решили на берегу, что сопляк останется на этой стороне реки именно с вонючей образиной. Дожидаться обратной ходки парома. Мог же взять его на борт с собой. Мог. Посадил бы на телегу, и сидел бы мелкий спокойно, хохлился в своё удовольствие.
Но решил его проучить. Наказать. Макнуть в реальную жизнь. Хоть кончиком прыщавого носа. Тогда - а ведь на самом деле всего-то несколько минут назад - это казалось даже забавным. Забавным и поучительным. Смотреть, как пацан чуть не напрудил в штаны от этого безобидного решения.
"Что, смешно тебе теперь?"
- Нет никакого ключа! - выкрикнул Никодим. - Там просто... замок такой. С секретом.
- Это где ж там сей хитрый запор? - разумеется, не поверил вонючий головорез. - Чаво-то я так ево так и не увидал. Да што там запор! Я и щелки-т не единой в вашей сундуке не рассмотрел, куды б хотя бы волос засунуть можно было. Где у того ларя крышка, где дырка для ключа - вапще ж не видать! Покажи, мил-человек, как это делается. Не гневи. А не то горло-т твоему мальцу вскрою же.
Никодим глянул на чёрный сундук. Из-за которого, оказывается, весь этот сыр-бор и полыхнул. Эх, знали б разбойнички, что в нём закрыто. Хотя... Если б узнали и, главное, поверили, что такое возможно - наверняка захотели б заполучить это содержимое ещё больше.
Пулемёт в 10 веке - штука такая, что совершенно точно побьёт на войне любую карту твоего врага.
"А может и правда вскрыть короб, да и оставить от этого лешего кровавую кляксу в клочках одежды?"
Вдох-выдох.
Нет, так не пойдёт. Слишком опасно. Всё ж таки это - козырный туз. Рояль в кустах. Чудесное спасение на самый крайний случай. И раскрывать его сейчас, даже не приступив ещё к заданию... Разве что от мелко дрожащего аналитика Якова такой истерики ещё можно было бы ожидать. Но никак не от старого вояки-волка.
"Сказано ж было: у ромеев - ларь. Его забрать, а самих - притопить..." - вспомнились слова шипелявого перед тем, как он нырнул на свидание с водяным.
Их тут ждали. И скорее всего не один день. Кто? Зачем?
- Ну, что надумал, бедова голова? - донеслось с берега. - А то руки-т у меня уж и дрожать начинают. Того и гляди отчекрыжу мальцу башку случайно.
Ответить Никодим не успел. С той стороны, куда они хотели переправиться, послышалось конское ржание. И дробный перестук копыт. Явно не одной лошади.
Запоздавшие подельники?
Но, встретившись глазами с грабителем, черноризец сразу понял - нет. По бегающим глазам Бородёнки было отчётливо видно: он тоже никак не ожидал приезда незваных гостей. И попадаться незнакомому конному отряду не желает скорее всего даже побольше Никодима. Тать тут же подтвердил это предположение:
- Нам с мальцом пора, - он нервно сплюнул (сам не заметил, что на свои же лохмотья), облизался. - Цена за ларь остаётся та же сама. Его жизня. Захочешь обменять - найдёмся. А отдашь кому другому... Што ш... Тоже тады найдётеся. Ты да башка этого малохольного. Ну-ка, малец, шагай! Да смотри, горлышком-то на ножик не напорись.
И они оба исчезли в прибрежных кустах.
Топот копыт нарастал. Отрезая и все пути к отступлению (особенно, конечно, с парома посреди реки) и время для прочих манёвров.
Чертыхнувшись, Никодим рванул с повозки тяжеленный ларь. Доски под ногами крякнули, заходили ходуном, разыгрались. А хиленькая посудина заплясала на бегущих речных волнах. Еле дотащив ношу до коновязи, он с надсадным сипом перевалил её за ограждение.
Чёрный сундук гулко булькнул и почти без всплеска канул в воду.
Следующим шагом было самому сигануть в реку следом. Ничего хорошего от новых встреч с верховыми незнакомцами он совершенно точно не ждал.
Да и аналитика этого хренова, как ни крути, а спасать надо.
Никодим уже примерился, под каким углом войдёт в воду, подобрался... Напоследок взглянул на недовольно стрегущую ушами кобылу. Чтобы случайно не получить от неё сзади разгон при нырке.
- А ну, стой! - раздалась с противоположного берега по-военному отрывистая команда. - Не шелохнись! Кто таков?
С седла на него смотрел светловолосый молодой воин в кожаной поддоспешной рубахе. В руках он держал направленный на Никодима арбалет. А к берегу один за другим выезжали другие вооружённые конники.
- Здорово, служба! - отсалютовал Никодим с палубы. - Вы уж не взыщите, но мне срочно на ту сторону надо! Прямо сейчас!
- Не шелохнись, кому сказано!
- Я б с радостью! Но... Надо! Если что, ловите нас вон в том лесу!
И он прыгнул в воду. Следом за ним речные волны прорубили короткие арбалетные стрелы. Одна прошла мимо, вторая глубоко воткнулась в борт парома. Третья попала точно между лопаток.
Правда, между лопаток шепелявого разбойника. Тот с открытыми неживыми глазами телепался под днищем посудины. И Никодиму показалось, что глядел на него с каким-то укором.
Куда делся второй, ряженый черноризец решил не выяснять.

ХХХ
- Где сундук?
- Утоп, клянуся!
Преследовал беглецов Никодим не очень долго. По ощущениям, где-то около получаса. Мокрая ряса, так и норовившая запутаться между ногами, в деле преследования не особенно помогала. Можно было бы, конечно, её скинуть. Да и сапоги тоже. Но тогда внешне он бы превратился в оборванца ничуть не лучше того, за которым гнался. И настигни его конная погоня с того берега, вполне могла бы в таком случае сначала затоптать, а уже потом паспортные данные сверять.
Поэтому - нет уж. Черноризец. Положительный персонаж. Стреляйте в другого.
Но в тот момент, когда уже казалось, что дело за последним рывком, Никодим вдруг услышал эти голоса. И передумал сходу кидаться на оборванца.
Приник к земле, подкрался, осторожно выглянул из-за корней дерева.
- Утоп? УТОП?! Да ты хоть понимаешь, что натворил, гнида?!
"А вот и загадочный заказчик нашего сундучка".
Заказчик был широкоплеч, дороден и по всему видно - богат. Никодим по такой жаре точно бы не стал наряжаться во весь этот атлас и меха. Как точнее назывался этот магазин одежды, напяленной на единственного манекена, он, разумеется, не знал.
Да и аналитик, специалист по такого рода вопросам, тоже сейчас вряд ли мог что подсказать. Контрабандист швырнул его под ноги нового персонажа, где Яков и скукожился, как-то обречённо, по-бабьи поджимая под себя ноги и инстинктивно стараясь прикрыть руками голову.
Кстати. Хоть какое-то разумное действие за последнее время.
"Одно на нас обоих", - тут же осёк сам себя Никодим.
- А я што? Я-то што? Это всё этот! - оборванец зло пнул Якова по ноге.
- Этот?! - совершенно справедливо усомнился богатый селезень, тыча пальцем в аналитика. Глаза его полыхали злобой и неверием. Пальцы второй руки нервно и безостановочно теребили солидно вычесанную бороду.
- Да не! Другой этот! Такой же! Што постарьше. Обоих моих мужичков - трах, бах - и со свету сжил!
- Как это - сжил?
- А очень просто! Тяпнул по макушкам - и в воду!
- Я тебя сейчас самого в воду закину, гнида! Плевать я на твоих оборванцев хотел! С тобой вместе! Мне сундук этих монахов нужен был! Я за него тебе кун отвалил, морда! Ну, погоди же! Что, ещё и конную погоню за собой приволок?!
Топот, гик, свист и перекличка действительно разносились по лесу всё ближе и ближе.
- Вот сдам сейчас тебя им - и посмотрим, как ремней из тебя нарежут! - прошипел богач.
И друг замолк. Захрипел. Попытался схватить оборванца за плечи. Но тот ловко отскочил, воровато оглядываясь и вытирая нож о свои штаны. На неряшливой одежде остались бурые разводы. От крови.
С земли испуганно вскрикнул важный аналитик.
Богач, хватаясь за горло, бухнулся на колени. Из-под аккуратной окладистой бороды бурными толчками на руки и одежду вырывалась кровь.
- Как же, сдашь ты меня, - прошипел контрабандист. - Никто ещё меня...
Слушать историю его подвигов Никодим не стал. Тихо рванул из-под дерева, зашёл за спину. Одной рукой цапнул за кулак с окровавленным ножом. Зафиксировал, дёрнул на себя: немного назад - и вправо. А влево дёрнул накрепко стиснутый меж пальцев другой руки подбородок. Шея оборванца хрустнула. Он, будто из него мигом вынули все кости, шлёпнулся в траву.
Не обращая внимания на полные ужаса и отчаяния глаза аналитика. Никодим шагнул к богатею. Тот ещё жил. Загребал ногами прошлогоднюю хвою и прелую листву. Не обращая на эти судорожные рывки, вытащил у того из-за пояса короткий меч. Развернулся. Примерился, размахнулся - и с хрустом воткнул контрабандисту меж рёбер.
После чего бегло осмотрел себя - не заляпало ли где случайно кровищей. И глянул на Якова:
- Мы - монахи. Сами от всего этого чуть со страху чуть не поумирали. А эти сами друг друга порезали. Вот и давай, анализируй, как в таком случае нам себя надо вести. Всё понял? Эй! Понял, спрашиваю?!
Погоня трещала подлеском где-то уже совсем поблизости.

ХХХ
Чёрный ларь лежал в подводе с высокими бортами. На выбоинах её слегка потряхивало, и сундук при этом увесисто тыкался неподъёмными гранями в борта повозки. Рядом брела привязанная к телеге кобыла. Видно было, что она нервничает, прядает ушами и хлещет себя хвостом по бокам. Подозрительно косясь на неспешно двигающих рядом оружных всадников.
Яков сидел на облучке, рядом с возницей. Седой широкий мужичок как-то незаметно взял его под крыло. Вот и сейчас вытащил откуда-то из рукава яблоко, потёр его об свою одежду и протянул осунувшемуся аналитику. Тот нехотя принял гостинец. Кивнул. Борода деда треснула щербатой приветливой улыбкой.
- Так, значит, этот сундук они искали?
Никодим кивнул на чёрный ларец. Ехавший с ним стремя в стремя воин кивнул.
- Его. В стольном граде веселье скоро развернётся. Торжества до прочие гульбища. Княжича мячом опоясывать станут. Дорос. Вот бабка его, Великая и славная княгиня, в честь такого красного дня взяла денег у церковников-латинян.
- Прям так и взяла?
- Да кто ж её знает? Может, взяла. Может, ссудила. То не наше дело. Наше - охранять княжьи куны. Да доставить их куда следует... Да так, чтобы тихо.
За лугом угадывалась изумрудным изгибом тёмная стена леса. А прямо перед ним солнце рассыпало бисеринки лучей по водной глади то ли озера, то ли реки.
- А тихо не вышло... - усмехнулся Никодим.
- Не вышло, - кивнул воин. - Кто-то средь лихого люда клич бросил, что монахи христовы сундук серебра везут. Вот и принялись все, кому не лень, щипать вашего брата.
- Хорошо, что у нас с молодым послушником ничего такого при себе не было. Куда нам сундуки? Подношениями Господа нашего да доброго люда кормимся. Хватает.
Воин хмыкнул. Глянул вперёд, туда, куда отправил передовой разъезд. Оглянулся назад. Там тоже поодаль следовали его люди. Пусть и не заметные отсюда.
- Да уж. Повезло вам, что мне послухи мои донесли о том, что ждут в этих краях монахов. С сундуком. Вовремя сыскали татей! Ещё б чуть, и вы вдвоём тоже остались бы в том лесу. Аль на дне речушки.
- На всё воля Всевышнего...
- Ну, да, - пожал плечами воин. - А ты мне знаешь, что скажи? Какого лешего ты с плота в реку сиганул? Мы ж тебя чуть стрелами не побили. Самострелы - это тебе, знаешь, не шутки! Серьёзное оружие!
- Ага, заметил. Очень серьёзное! Вот и струхнул при виде его. Дай, думаю, хоть в водах текучих спасусь. От серьёзного оружия. Уж вода-то, думал, его надёжно припрячет. Пусть пока там побудет. А мы так, своими силами... Да молитвой, конечно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: РОМАН "ПОСЛЕДНИЕ РАТНИКИ"