Игрушка теневых королей

От волнения в животе был холод. От запаха пудры, низменных желаний и дешевой помады мутило. Но отступать нельзя.

Я нервозно поправляла кружево на корсете, пытаясь хоть немного прикрыть грудь и стараясь не думать о рюшах, громко называемых юбкой, что едва ли прикрывали попу. Мои щеки горели от стыда, но я не видела иного выхода. Особенно когда перед глазами стоит бледное осунувшееся лицо брата.

Ва́лери уверяла, что под маской меня никто не узнает. Наши золотистые волосы похожи, а игра света на сцене сделает неузнаваемым все остальное. И все же было просто невозможно не волноваться перед выступлением в борделе! Одна ошибка — и моей репутации конец.

Я в который раз бросила встревоженный взгляд за тяжелые, пыльные, бордовые бархатные кулисы. В зале не было свободных столов. И все эти мужчины вскоре будут оценивающе смотреть на меня, представлять меня обнаженной в своих объятиях… Я тут же почувствовала себя липкой и грязной, хотя ко мне никто даже не прикоснулся.

Наверное, я помутилась рассудком, согласившись на эту авантюру. От страха в ногах разлилась слабость, мне захотелось убежать, пока не поздно. Но дома ждал мучающийся от боли брат. Нет, он не упрекнет меня, если я скажу, что достать деньги не удалось. Но его кроткий, полный боли и страха взгляд прожжет дыру у меня в сердце. Потому я не позволила себе отступить.

Заиграла знакомая мне музыка, и я сделала свой первый шаг к падению. Так я назвала этот момент для самой себя. Но куда деваться, если на лекарства нужны деньги?

— Ты справишься. Ты — должна! — подбадривающе шепнула сама себе.

Сцена утопала в полумраке. Я дошла до пятна света, в котором стоял высокий стульчик, и изящно присела полубоком — как научила меня подруга. Одна ножка согнута в колене, вторая выставлена вперед, легкий прогиб в пояснице и соблазнительный наклон, демонстрирующий ложбинку между грудей. Какой же стыд! Дальше я заученно улыбнулась ярко подведенными губами и открыла ротик, издавая сладкий стон.

Мужчина за передним столиком нервно заерзал. Кажется, я делаю все правильно. Но отвлекаться мне было некогда. Я должна была безупречно отыграть эту роль, чтобы ставки на сегодняшнем аукционе неприлично взлетели.

Вступительный проигрыш закончился, и я взяла первую чувственную ноту. У меня был удивительный чарующий голос — мое достояние и гордость. Но жестокие обстоятельства вынудили меня использовать его столь низменно.

В то время как другие девушки на вечернем аукционе старались привлечь к себе внимание танцами, пластикой или игривыми сценками, я выгодно отличалась, очаровывая голосом, рассказывая историю страсти и падения. Я совершила всего несколько движений, пару раз сменила позу и на последней ноте взмахнула руками, но при этом почувствовала, что зацепила немало здесь присутствующих мужчин. Оставалось только надеяться, что мне это не показалось под влиянием собственных эмоций.

Наш план с подругой был прост: я пою, привлекая внимание посетителей и набивая цену, она же развлекает клиента в постели, а сумму мы делим пополам. Для Валери это была обычная работа, она была штатной куртизанкой этого заведения. Но девушка не обладала выдающимися талантами и всегда оставалась без клиентов в дни аукциона. А с моей помощью у нее появлялась возможность хорошо сегодня заработать. Так что мы обе были в плюсе.

Закончив пение, я выдержала паузу, а затем неспеша удалилась со сцены, не бросив даже последний взгляд через плечо. Я планировала создать образ таинственной незнакомки, уверенной в себе примы, попавшей сюда случайно и нисколько не интересующейся мужским вниманием. Это должно было подстегнуть интерес, вызвать острое желание обладать!

К счастью, мое выступление было завершающим, и теперь мне оставалось только дождаться аукциона, чтобы узнать, сколько готовы заплатить за проведенную «со мной» ночь. Торги на других девочек прошли весьма вяло, и я буквально кожей чувствовала их прожигающие злые взгляды на своей спине. Стало ясно, что еще раз повторять подобный трюк нам с Валери будет слишком рискованно. Наконец, объявили мой лот: «незнакомка с чарующим голосом». Руки с карточками тут же взметнулись в воздух. Распорядитель этого пошлого мероприятия сразу оживился и стал подначивать публику, расхваливая меня со всех сторон.

Пороги стандартных ставок были тут же пробиты. От сумм, которые озвучивали, у меня перехватывало дыхание. Даже половина от этих денег подарит нам с братом надежду. Я почувствовала незнакомый мне азарт и сжимала кулачек, шепча про себя: «Ну еще, еще немного!» Но ставки стали затихать, а каждое новое предложение перекрывало предыдущие всего на несколько монет. Возможности клиентов подходили к концу.

— Тысяча пятьсот двадцать пять — раз! Тысяча пятьсот двадцать пять — два… — ведущий уже стал заносить молоточек с шутливым бантиком, чтобы объявить о завершении торга. — Тысяча пятьсот двадцать пять…

— Две тысячи. — Уверенный мужской голос разрезал тишину в зале.

Я охнула, прижав ладони ко рту. Страшно представить, что этот клиент потребует от Валери за две тысячи шукетов. Главное, чтобы он не просил ее петь, иначе мы обе можем влипнуть в серьезные неприятности! Оставалось только надеяться на профессионализм подруги. Ей придется постараться, чтобы этот богач забыл обо всем этой ночью.

Волнение вечера и сцена выпили из меня все силы. Мне хотелось скорее переодеться и смыть с себя липкие завистливые взгляды. Я поднялась по неудобной лестнице и оказалась в узком коридоре, ведущем к гримеркам. Нужно поспешить, чтобы незаметно покинуть «Красный фонарь». Моя роль исполнена, остальное — на Валери. Стоило мне сделать несколько шагов, как из бокового прохода появился высокий мужчина с длинными светлыми волосами. Я тут же испуганно опустила взгляд, боясь, что меня могут разоблачить.

— Не знал, что в моем саду спряталась канарейка. Сегодня ты стала звездой вечера. — Незнакомец заговорил, перегородив мне путь.

Он протянул руку и взял меня за подбородок, пытаясь приподнять мое лицо, но я испуганно отпрянула.

— Дерзкая? Я люблю ставить дерзких девчонок на место, а желательно на колени, но сегодня тебе еще предстоит работа, потому не стану портить твой макияж. — Мужчина ловко прижал меня лицом к стене. — Обойдемся легкой профилактикой…

Его руки бесцеремонно облапывали мое едва прикрытое тело, пока пах терся о попку. Я уже готова была позвать на помощь, но незнакомец произнес:

— Обычно я не беру процент в день аукциона, но тебе удалось меня зацепить.

Неужели мне настолько не повезло, что я привлекла внимание Беса? От хозяина борделя меня никто не станет спасать. Я сдавленно всхлипнула, понимая, что оказалась в ловушке.

Учащенное дыхание мужчины обжигало мою щеку и плечо. Его рука сдвинула кружево трусиков и стала скользить между складочек.

Неужели он просто утолит свою похоть вот так — в коридоре? Внутри меня все протестовало такому обращению, а от страха и отвращения сдавливало в груди. Я отчаянно дернулась, но от этого движения пальцы Беса проникли внутрь меня.

— Какая нетерпеливая… Не переживай, я не стану надолго тебя задерживать. Нужно проявить уважение к клиенту.

Пальцы одного из преступных королей города ритмично скользили во мне, вынуждая тело отзываться. Стоило появиться влаге, как я почувствовала, что в меня уперлось кое-что значительно крупнее пальцев.

— Прошу, не надо… — едва слышно взмолилась.

Но мужчина не обратил на мой шепот внимания. Вместо этого он толкнулся внутрь. Я замычала сквозь сжатые зубы, чувствуя, как меня растягивают и заполняют. Бес сжал руками мои бедра и стал быстро, размашисто двигаться, буквально вколачиваясь в меня, выбивая глухие стоны, заставляя царапать ногтями стены. Я пыталась сдержать горькие слезы унижения. Меня грубо брали в коридоре борделя, как обычную шлюху, вбивая в меня знание о новой истине: легких денег не бывает. Особенно для тех, о ком больше некому позаботиться. Некому защитить. Добро пожаловать в новую реальность, Медалин.

К счастью, Бес и правда сделал все быстро. С шумным вздохом он вынул из меня свой член и кончил куда-то на пол. После чего удовлетворенно шлепнул меня по попе. Что-то зашелестело, и мужчина всунул в мой сжатый кулачек банкноту.

— Ты во всех смыслах хороша, канарейка. Сдачи не надо.

Взяв прислоненную к стене трость, которую я до этого даже не заметила, Бес оправил свой костюм и, довольно насвистывая мелодию моей песни, ушел прочь. От того, чтобы сползти по стене вниз, меня удержала лишь мысль о грязном полу. После пережитого тело стала бить крупная дрожь. Я с трудом добрела до гримерки, и лишь закрыв дверь, позволила себе разреветься.