Ихмариновый кренест

Мальчик, дорога вьётся,

От дома уводит прочь.

Слышишь, в окно скребётся

Холодная злая ночь.

Не бойся её, я здесь,

И конь мой быстрее зла.

Где шумит за спиною лес,

Дорога у нас одна.

Карета покачивалась на рессорах, катясь по утрамбованной дороге. Внутри за задёрнутыми шторками было душно и темно. Заднее колесо попало в выбоину, карета дёрнулась, но быстро выпрямилась под недовольное ворчание тянущих её капалов . Двое пассажиров с трудом удержались на сиденьях. Сидели они как можно дальше друг от друга и демонстративно смотрели в разные стороны.

– После выхода из портала нас должны встретить, – холодно произнёс мужчина, одетый в плотный, богато расшитый камзол. Его тёмные волосы украшал серебряный обруч с тремя деорами по центру. – Тебе делать ничего не нужно. Просто сиди тихо в карете.

Сидевший напротив мужчины юноша ответил ему напряжённым взглядом. Его губы дрогнули, пальцы скомкали подол камзола. Вся ситуация казалась ему дурным сном. Когда дядя явился к нему три месяца назад и сообщил о своём решении, он сперва не поверил, а потом начал возмущаться. Впрочем, продлилось это недолго. Дядя знал, как надавить на строптивого племянника. Юноша поднял руку и коснулся отросших волос. Всю жизнь он стригся коротко.

– Не трогай волосы, – раздражённо сказал мужчина и скривился. – Я же тебе объяснял, это имеет ритуальное значение для…

– Поверить не могу, что вы так со мной поступили! – юноша сжал кулаки, губы его дрожали. Это крик вырвался против его воли. До портала оставалось совсем ничего, а потом обратного пути уже не будет. – Как так можно?

– Дион, ты – всего лишь бастард, тебе стоило бы радоваться, что ты можешь послужить своей стране, – устало ответил мужчина. Этот разговор в разных формах повторялся из раза в раз уже три месяца. – Прекращай упрямиться. И не вздумай показывать свой характер, когда…

– Вы заставляете меня пройти церемонию Единения , – бессильно произнёс Дион. «Продаёте» было бы вернее. – Но я ведь мужчина.

– Я в курсе, – кисло ответил его дядя. Он смотрел на сидевшего перед ним юношу с брезгливой жалостью. Щенок не понимал, за что с ним так обошлись. Ему неоткуда было знать, что всё дело в его отце – младшем принце Имоне. Ни он, ни его ублюдок не заслуживали счастья. – Как я уже говорил, Единение – всего лишь политический союз, формальность. У Чёрного Дракона есть гарем, мать будущего наследника он найдёт там. Ты ему совершенно не интересен. Меллану нужен этот союз, и ты послужишь его гарантом.

Дион замолчал, отвернувшись к окну. Снаружи виднелись поля, засеянные пшеницей. Юноша понимал, что больше никогда их не увидит. О правителе Хейса Чёрном Драконе говорили страшные вещи. Он был носителем тёмной магии, в его жилах текла кровь драконов. О его жестокости ходило много слухов. И этому человеку его отдавали в заложники.

«Дядя не расстроится, если меня убьют», – Дион закусил нижнюю губу. Ему было страшно, безумно страшно. За всю свою короткую жизнь он видел не так много – башню деда, в которой жил, городок Квин неподалёку и несколько комнат дворца в столице. Его привезли туда ночью, шторы на карете были задёрнуты. Ему ничего не объяснили, только сказали, что его дядя – правитель Меллана Кон Уилан желает видеть его подле себя. Очень быстро Дион понял, что тот его ненавидит.

«Я не бастард, мои родители были женаты», – беспомощно подумал Дион. Он понимал, что это ничего не решает. Родители поженились тайно, без разрешения и дозволения на брак. Они не были равны. И дядя не признавал этот брак, называя племянника незаконнорожденным. С этим тоже приходилось мириться.

– Повелитель, мы подъезжаем, – раздался голос кучера.

Дион вжался в спинку сидения и закрыл глаза. Это было его первое путешествие через портал, и он его не увидит. Древний артефакт, установленный задолго до того, как люди пришли в этот мир, манил своей силой и знаниями, таящимися в вырезанных на поверхности камня рунических символах. Но выйти из кареты ему не позволят.

– Я могу?.. – Дион решил хотя бы попытаться. Он видел эти надписи на рисунках в книгах деда, но вживую – никогда.

– Разумеется, нет, – фыркнул Кон. – Сиди и не двигайся. Ты должен выглядеть хотя бы пристойно.

Дион передёрнул плечами и отвернулся к окну. Пристойно, по мнению дяди – это ужасно неудобный камзол, узкие брюки и обувь на каблуке. А ещё – вечно соскальзывающая с волос лента. Дион потянулся поправить её. Он всё никак не мог привыкнуть к длинным волосам. На его вопросы, зачем их отращивать, дядя неизменно отвечал: «того требуют традиции Хейса».

Карета остановилась, качнувшись, когда с козел спрыгнул придворный маг. Дион пару раз видел его в свите дяди, но не знал даже имени. Сухощавый, с надменным взглядом и прямой спиной – вот и всё, что удалось вспомнить. Ждать пришлось достаточно долго – этот портал не так часто настраивали на Хейс, хотя он и был ближайшим.

Дион чувствовал, как начинает покалывать кончики пальцев, а во рту пересыхает. С каждой минутой его шанс на побег утекал подобно речной воде. Ещё немного – всего несколько движений и слов мага – и карета въедет в каменную арку. А там… Дион даже думать боялся, что будет там.

– Не дёргайся, – в очередной раз одёрнул его дядя.

Дион с трудом проглотил рвущийся из горла всхлип. Никогда в жизни ему не было так страшно. Даже когда маму забрали, и они с дедом остались одни. Даже когда его самого силой увезли в столицу. Тогда он ещё не знал, чем это кончится, и наивно надеялся увидеть родителей.

Наконец карета дёрнулась и покатилась вперёд. Через пару минут Дион почувствовал, как воздух сжимается, уплотняется и густеет. Дышать стало невозможно, перед глазами заплясали цветные круги, сердце колотилось так быстро, точно надеялось наверстать все удары за оставшиеся мгновения. Дион вцепился в обивку сиденья, судорожно открывая рот, как выброшенная на берег рыба. Страх влез под кожу и впился в кости, поднялся выше, заполняя собой всё его существо.

Удушье пропало так же внезапно, как появилось. Дион глубоко вдохнул ставший вдруг привычным воздух и закашлялся. Лёгкие горели, в висках пульсировала боль. Несколько минут он пытался продышаться, но у него получалось с трудом.

– Хватит, – брезгливо бросил Кон, покосившись на племянника.

Дион выпрямился, усилием воли успокаивая дыхание, как учила мама. Дядя выглядел рассерженным, но не было похоже, что он тоже задыхался. Видимо, порталы действовали на всех по-разному.

Карета снова остановилась, снаружи послышалось недовольное пыхтение незнакомых капалов. Кон приоткрыл дверцу и выглянул наружу. К нему тут же подошёл высокий воин в чёрном доспехе с острыми гранями и гравировкой в виде чешуи. «Драконья гвардия», понял Дион. Воины правителя Хейса, его телохранители и доверенные посыльные.

«Ну, вот и всё», – эта мысль пришла вместе с обречённым фатализмом. Дион понимал, что сбежать не выйдет, понимал, что дядя не стал бы шутить, да ещё и так. Но страх заставлял его надеяться на чудо, на то, что что-то изменится. Ничего не произошло.

– Мы готовы сопроводить вас в Лазаир . Путь займёт некоторое время, – сообщил воин в чёрном доспехе, почтительно склоняясь перед правителем другой страны. Не удержавшись, посланник бросил быстрый взгляд вглубь кареты, надеясь рассмотреть того, кто вскоре станет спутником Чёрного Дракона, повелителя Хейса.

Дион вжался в спинку сиденья и постарался отодвинуться как можно дальше. От этого изучающего, пронзительного взгляда ему стало ещё страшнее. Кошмары последних недель обретали плоть и становились реальностью.

– Трус, весь в Имона, – презрительно бросил Кон, когда дверца кареты закрылась.

Дион промолчал, как и всегда, когда дядя ругал его отца. Юноша не знал его. Имона забрали во дворец, когда Диону едва исполнился год, больше его никто не видел. Юноша расспрашивал слуг, пока дядя строго ему не запретил даже упоминать имя младшего принца. Но никто ничего не знал или не желал сообщать полукровке.

Через час они миновали мост и продолжили ехать по ровной дороге. Кон всё время хмурился, словно ему не нравилось то, как с ним себя повёл посланец владыки-дракона. Дион не решался спрашивать, ближе к вечеру он даже смог задремать, убаюканный мерным покачиванием кареты. Сказались бессонные ночи, полные ожидания и кошмаров, и проведённый в тревоге и страхах день.

Когда карета остановилась, Дион проснулся, вздрогнув и ошалело дёрнувшись на сиденье. За шторкой было уже темно, вокруг сновали люди. После сна в неудобной позе тело ныло, в голове стоял туман.

– Вылезай скорее, – дядя мотнул головой, дверца с его стороны распахнулась, кучер учтиво поклонился своему повелителю. – Переночуем здесь.

Дион кивнул, не решаясь открывать рот. За один день доехать они бы не успели, ночь им предстояло провести на постоялом дворе, а утром снова отправиться в путь. Портал Хейса находился достаточно далеко от столицы, сейчас это создавало дополнительные проблемы, но, с учётом того, что в правителях страны текла кровь драконов, это давало им время подготовиться, если через него пройдут враги. Хейс часто воевал в прошлом, даже после того, как был создан Совет .

Дион выбрался из кареты и осмотрелся. Они остановились посреди просторного двора рядом со стойлами капалов. Справа высился двухэтажный дом, из окон которого лился жёлтый свет. Хозяин – полный, почти полностью лысый мужчина – держал в руках факел. На гостей он смотрел с улыбкой, но Дион успел научиться отличать искреннюю радость от фальшивой. Мужчина явно был напряжён. Он с тревогой смотрел на спешившихся всадников в чёрных чешуйчатых доспехах и с чёрными плащами – драконью гвардию.

Дион тоже уставился на сопровождавших их воинов. Высокие, черноволосые и широкоплечие, они производили неизгладимое впечатление. От них веяло угрозой и силой. Юноша невольно вжал голову в плечи. Он не знал, чего от них ждать, и потому старался стать как можно менее заметным.

Дядя договорился о союзе с могущественным соседом, но выбранного ему в жертву племянника вёз сам, почти без свиты. Встретили их тоже без каких-либо церемоний, только вооружённой охраной, командир которой даже не пожелал представиться. Не надо было быть самым умным, чтобы понять – приезд Диона в Хейс стараются сохранить в тайне.

– Пошли внутрь, тут разберутся без нас, – дядя схватил Диона повыше локтя и потянул за собой к дому.

В обеденном зале никого не было. Можно было только гадать, есть ли на постоялом дворе ещё постояльцы, или его специально подготовили для них. Едва почувствовав с кухни запах еды, Дион понял, как сильно проголодался. Он не ел с самого утра, да и тогда смог проглотить всего ничего – так сильно нервничал. Дядя утащил его в самый дальний угол и усадил за стол, потом ушёл и вернулся уже с кучером.

– Скоро принесут ужин, – отрывисто произнёс Кон, усаживаясь напротив племянника. Дион подумал, что дядя тоже нервничает, и вся эта обстановка его явно раздражает. Правитель Меллана вынужден был прятаться от людей, ехать без свиты, охраны и удобств в другую страну. Неужели ему настолько был нужен этот союз?

– Кажется, мне в Хейсе не очень рады, – тихо произнёс Дион.

– Не думай лишнего, мальчишка. Это для твоей безопасности, – холодно ответил Кон, с брезгливым выражением на лице проводя рукой по столешнице. – Чего они копаются?

– Моей безопасности? – робко напомнил о себе Дион. Сейчас ему нужна была хоть какая-то информация. Дед всегда говорил, что незнание и непонимание порождают страх. А ему сейчас было очень страшно.

– Повелитель Хейса – могучий воин и сильный маг, в его жилах течёт кровь народа драконов, – лицо Кона стало задумчивым. – Союз с ним был давней мечтой моего отца, но он так и не смог её осуществить. Ты же подошёл идеально. Чёрный Дракон искал спутника или спутницу, я предложил тебя и он согласился. Это выгодно нам обоим.

Дион подавил вздох. Некоторое время он надеялся прожить тихую и незаметную жизнь во дворце, если повезёт, даже убедить дядю отпустить его через несколько лет. Когда тот поймёт, что племянник безопасен и не желает трона. Или когда Кон решит жениться во второй раз и обзаведётся-таки наследником. Его первая жена Маев умерла при родах, произведя на свет мёртвое дитя. Слуги говорили, что Кон действительно её любил, хотя их брак устроил его отец. А ещё – что несчастную отравили.

– Однако Хейс – острая кость в горле многих. Очень многих, – Кон тяжело вздохнул. Переговоры шли долго, начал их ещё его отец, но тогда ему нечего было предложить. – Пока правитель не провёл Церемонию, его позиции неустойчивы. Кроме того, есть определённые традиции, ритуалы. Возможно, ты узнаешь о них позже.

– Но зачем ему… я? – Дион проглотил большую часть вопроса. – Почему не найдёт себе женщину благородных кровей?

– Говорю же тебе! – Дядя замолчал, потому что к столу подошла девушка с двумя тяжело гружёными подносами. Ни мало не смущаясь повисшей в разговоре паузе, она начала споро сгружать миски и тарелки с едой и кувшин с вином. Закончив, девушка так же быстро удалилась. – Говорил же я тебе, твоя функция – чисто политическая. Для продолжения рода у него есть гарем. Да и с тёмными не всё так просто в этом плане.

– Не понимаю, – упрямо мотнул головой Дион. Ему никто ничего не объяснил, в библиотеке дворца про Хейс было мало – в основном про его географию и экономику, но не про традиции и правящий род Бран. А в городскую библиотеку его не пускали.

– Драконья кровь – это чёрная кровь. Те, в ком она течёт, чёрные маги. И правитель Хейса – один из сильнейших. Ему подвластна драконья магия, а она весьма разрушительна, – пояснил Кон. Налив себе вина и съев первые пару ложек мясного рагу, он стал заметно покладистее и разговорчивее. – Говорят, что драконы, гнездящиеся в горах Слайбте Мора, слушаются его приказов. Не хотел бы я быть его врагом.

– Дедушка говорил, что чёрные маги, особенно потомственные, способны только разрушать, – неуверенно произнёс Дион.

– Верно. Их кровь – сильна и разрушительна. Поэтому им нет смысла надеяться, что единственная жена сможет выносить и родить ребёнка, – Кон уже пожалел, что совсем не занимался образованием племянника. Старый учёный, что растил юношу до недавнего времени, вбил в его голову целую кучу бесполезных знаний по ботанике, астрологии и истории, но мальчишка совершенно ничего не знал о текущем положении дел в мире. Да и древние расы и различные виды магии, видимо, совершенно не заботили упрямого старика.

– В каком смысле? – Дион разломил лепёшку пополам и промокнул подливу, оставшуюся в тарелке, чем вызвал гримасу раздражения на лице дяди.

– В том смысле, что тёмная кровь с большой вероятностью убьёт плод, а если не повезёт – и женщину, – Кон понял, что эта сторона жизни тоже была мальчишке совершенно неизвестна. Жил он в стоявшей на отшибе башне деда, лишь изредка и по делам выбираясь в небольшой городок неподалёку. К тому же, он едва достиг возраста, когда можно было начинать засматриваться на девиц, когда его забрали во дворец. А там Диона почти не выпускали из покоев, служанки его сторонились. – Правители, в жилах которых течёт чёрная магия, заводят гаремы в надежде, что хоть одна из женщин сможет выносить ребёнка, способного унаследовать престол. Благо, эта же самая кровь делает их жизнь удивительно долгой.

– А где ещё правят потомственные чёрные маги? – Дион подался вперёд, едва не забыв про ужин. Дядя редко с ним разговаривал, ещё реже – что-то рассказывал. А, оказывается, знал так много.

– Кроме Хейса, где издревле правили короли-драконы, такой династией может похвастаться Лир на севере, – Кон с подозрением посмотрел на тушёные овощи, но всё-таки решился положить себе пару ложек. В Хейсе готовили совсем не так, как он привык. И добавляли везде мёд. Даже вино здесь было редкостью, его явно достали специально для них. Сухое и терпкое из Ниса. – Но там правят некроманты. У них всё ещё хуже. Даже если дети выживают, велик шанс, что они утратят рассудок. Есть ещё Маллахт на юге за горами и пустыней. Но о них я знаю мало. Там, по слухам, тоже правят некроманты и чернокнижники.

Дион хорошо помнил карту, которая висела на стене библиотеки во дворце дяди. Там земли были ограничены на востоке горным хребтом Слайбте Мора, на юге – пустыней Фасах Март и озером Душ на западе. Всё, что дальше – не представляло интереса для маленького королевства Меллан. Так как Хейс располагался у подножия горного хребта, в понимании Диона они сейчас находились на самой границе мира.

– Слишком много болтаешь, – раздражённо мотнул головой Кон. Мальчишка всегда был любознательным, но его неуёмное любопытство могло не понравиться правителю Хейса. – Даже не вздумай приставать там к кому-то с вопросами.

– Но как тогда я пойму, что должен делать? – растерянно спросил Дион. Разговор снова свернул к пугающей его теме Церемонии. Дион невольно огляделся. Их охрана из драконьей гвардии сидела за двумя сдвинутыми столами в центре зала. На Кона и Диона они не смотрели, что-то обсуждая вполголоса. – Как мне не ошибиться?

– От тебя ничего не требуется. Сиди смирно, не привлекай внимания. Ты – гарант торговых соглашений, – брюзгливо ответил Кон. Ему уже надоело объяснять всё по несколько раз, но мальчишка никак не желал успокаиваться. – Будешь сидеть тихо, твой дед и родители не пострадают. Понял меня?

Дион кивнул и опустил голову. Это было главным условием, из-за которого он не мог сбежать. Отца он не помнил, его забрали, когда ему было не больше года. Мать увели, когда он был ещё ребёнком, но она многому успела его научить. Оба они, по словам дяди, были живы, но содержались где-то во дворце. Диону так ни разу и не удалось увидеть их. А вот деда – отца матери – оставили в покое. Старый учёный так и жил в своём доме, занимался исследованиями, писал книги. Но всё это могло прекратиться, если Дион посмеет возражать против выбранной для него судьбы. И Дион не возражал.

Остаток ужина он едва помнил – еда казалась безвкусной, он с трудом запихивал её в себя, вино – горьким. Умом Дион понимал, что ведёт себя глупо, но ничего не мог поделать со страхом. Неведомая и неизбежная опасность заставляла его внутренности сжиматься в пульсирующий ком.

Ночь он провёл, ворочаясь на жёсткой постели. Кошмары – смутные и густые – цеплялись за сознание, но не трогали памяти. Дион пытался вырваться, путался в видениях и простынях. Когда он проснулся, солнце только показалось из-за горизонта, воздух был холодным и чистым, предметы в комнате казались искажёнными, точно потеряли весь объём. От ночных видений осталось только ощущение чего-то огромного и тёмного, что надвигается, стремясь поглотить.

После быстрого завтрака, во время которого Кон ворчал больше обычного, они вышли во двор. Кучер уже успел вывести капалов, напоить их и запрячь в карету. Дион подавил желание подойти и погладить их по широким мордам. Капризные животные могли испачкать его, а этого дядя бы ему не простил. Отряд охраны уже ждал их.

Теперь Дион смог рассмотреть сопровождающих получше. На всех были чёрные доспехи с острыми углами, украшенные стилизованной чешуёй. Капалы у них тоже отличались – чуть более узкие морды, шерсть темнее и длиннее и костяная пластина на лбу меньше и другой формы. Дион опустил взгляд – у верховых животных драконьей стражи были копыта, значит, это были не кунты – северные родичи капалов. Возможно, смесь или другая порода, которую в Меллане не встретишь.

– Ехать будем по хорошей дороге, думаю, пообедать сможем в приличной харчевне, – командир стражей, вчера поприветствовавший Кона, подъехал ближе. Дион невольно засмотрелся на высокого, черноволосого мужчину. В Меллане тёмные волосы были редкостью, а он ещё и носил их длиной до пояса. Юноша провёл рукой по своим собственным волосам. Ему была непривычна их длина, они мешались, всё время падали на лицо. – Если повезёт, постараемся к вечеру добраться до столицы.

Кон кивнул и забрался в карету. Шторки он сразу задёрнул, не дав Диону даже возможности посмотреть на пейзажи Хейса. Юноша всё равно отодвинул шторку, когда дядя задремал. Ему предстояло провести остаток жизни во дворце страшного короля-дракона, жестокого чёрного мага с примесью крови одной из древних рас. Леса, через которые они ехали, могли быть последним, что он увидит, кроме камня стен и внутренних покоев.

Карета катилась по широкой лесной просеке. Вырубку недавно подновляли, Дион не заметил ни единого кустика, не говоря уже о молодой поросли. Эта дорога шла от портала к столице, и правитель Хейса заботился о том, чтобы она всегда была проходимой. Но за границей расчищенной территории высились древние исполины с тёмными стволами и густыми вытянутыми кронами. С толстых ветвей свисал мох, подлесок терялся в густой тени. Диону показалось, что он увидел какое-то шевеление в темноте между деревьями, но разглядеть толком он не успел, карета прокатилась мимо.

На обед остановились на хуторе, к нему от главной дороги отходила просека, достаточно накатанная и тоже в идеальном состоянии. Надолго задержаться не удалось, начальник охраны гнал их, убеждая спешить. Дион дважды пытался улизнуть с хутора и посмотреть на деревья поближе, но дважды его вежливо просили вернуться – каждый раз люди из драконьей гвардии. Кон молчал, не желая устраивать ссоры при посторонних, но по его взгляду юноша легко мог понять, что дядя в бешенстве. Однако Кон не проронил ни слова, когда они оба вернулись в карету.

Дорога тянулась дальше, почти не петляя и не останавливаясь. Вскоре стали попадаться валуны и обломки скал, капалы начали устало фыркать и недовольно дёргать мордами. Им не нравилось, что приходилось подниматься в гору, не нравилось, что они идут весь день. Звери устали, и Дион не мог винить их в этом. Он и сам измучался и отсидел себе всё, что только можно. Дорога была ровной, на ней почти не трясло, но карету всё равно покачивало. Юноша никак не мог определиться, чего он хочет больше – чтобы поездка, наконец, закончилась, и его бы выпустили на волю, или чтобы она не кончалась никогда.

Когда вместо брёвен и утоптанной земли под копытами капалов загрохотала брусчатка, Дион вцепился в сиденье и отвернулся от окна. На него нахлынуло осознание того, что ждало его впереди. Страх поднялся, сжав лёгкие стальным кольцом и толкаясь в горло всхлипами. Там, в древнем лесу, казалось невозможным существование города, дворца и страшного владыки. Теперь же Лазаир, столица Хейса, стал реальностью, от которой нельзя было больше отмахиваться.

Спустя некоторое время Дион рискнул отвести в сторону шторку и выглянуть наружу. Они ехали по городу, полному камня и металла. В Мел-Тай, столице Меллана, каменные дома были только в центре, и принадлежали они состоятельным горожанам. Здесь же из камня строили все. Стены, улицы – всё вокруг было тёмно-серого цвета окружающих скал. В одежде местных жителей тоже преобладали тёмные оттенки.

Дион жадно вглядывался в вывески, стараясь увидеть хоть что-то интересное. Торговые лавки, мастерские, лавки целителей и пластиков , кабаки встречались почти на каждой улице, по которой они проезжали. На карету никто не обращал внимания, а вот драконьим гвардейцам кланялись.

– Выпрямись, – это были едва ли не первые слова Кона, обращённые к Диону, за весь день. – Мы почти приехали.

– Почему мы едем тайно? – Дион сглотнул, понимая, что здесь его путешествие закончится.

– Таково было желание владыки Хейса. После долгих и сложных переговоров он поставил ряд условий. То, что мы приедем скрытно, было одним из них, – холодно отозвался Кон.

Дион подумал, что дяде тоже неуютно без охраны в другом государстве. Драконьим стражникам ничего не мешало прямо сейчас зарубить их обоих. Наследника у Меллана нет, Совет мог позволить Хейсу поглотить обезглавленную страну на основе уже заключённого договора о Единении и того, что Дион был рождён в браке, а значит, формально, имел право на престол.

Карета прогрохотала колёсами по мостовым, проехала через высокие, окованные иараном ворота. На толстенных створках виднелись выпуклые фигуры драконов, сразу за ними начинался узкий коридор внутри стены. Карета проехала через три поднятых решётки, прежде чем выкатиться на открытое пространство. Ворота позади уже захлопнулись, решётки одна за другой начали опускаться.

Въехав на площадку перед главным входом, карета остановилась. Драконьи гвардейцы окружили её кольцом. По ступеням к ним уже спешили слуги в одинаковых тёмно-серых одеждах. Больше их никто не встречал.

– Владыку я так и не увижу? – ворчливо осведомился Кон, спускаясь на облицованную камнем площадку. – Уговор был о скрытном прибытии, но нас даже здесь не встречают. Я вижу в этом неуважение.

– Прошу простить, – командир гвардейцев спешился и отвесил Кону поклон. – Мы спешно готовимся к Церемонии, это отнимает не только время, но и силы. Древние традиции требуют от повелителя соблюдать череду ритуалов. Кроме того, будущим спутникам пока не следует видеться.

– Церемонии, – Кон вздохнул. Ему всё это казалось излишним. Этот союз был всего лишь деловым соглашением, а владыка Хейса относился к нему, как к чему-то особенному. Словно собирался связать свою жизнь и судьбу с Дионом всерьёз. Впрочем, осуждать традиции соседей Кон не собирался. – Я полагаю, мне он сможет уделить время.

– Завтра утром, если позволите. Сегодня уже поздно, а вы устали с дороги, – командир снова поклонился. – А теперь вас проводят в ваши покои. Слугам отдан приказ удовлетворить все ваши желания. В разумных пределах.

Диону показалось, что при этих словах командир гвардейцев кинул взгляд в его сторону. Юноша только вздохнул. Больше всего на свете он желал бы оказаться в доме деда. Стоять на холодном, дующем с гор ветру было неуютно, со всех сторон его окружал камень, сверху нависали скалы. Казалось, дворец, хотя его правильнее было бы назвать замком, частично был вырублен прямо в горе.

Дион обернулся, надеясь увидеть последние проблески заката. Он не знал, сможет ли насладиться ими ещё хоть раз. Сможет ли вообще увидеть хоть что-то, кроме каменных стен. Серые плиты под ногами и чёрные запертые ворота за спиной, а впереди – распахнутые двери, которые закроются сразу же, как он пройдёт через них. Дион сжал кулаки, отчаянно понимая, что это конец. Всё закончится именно здесь. Не сбежать.

Перед ним склонилась худенькая девушка в чистом, добротном сером платье. Она ничего не говорила, только пригласила жестом следовать за собой. Дион пошёл за служанкой, даже не оглянувшись на дядю. Скорее всего, им даже не удастся попрощаться. Впрочем, об этом он не жалел, да и дядя вряд ли вспомнит о нём, когда вернётся домой.

За дверями скрывался тёмный холл, обстановку которого невозможно было разобрать, потом были лестницы. Дион быстро перестал пытаться понять, куда его ведут. На него навалилась апатия, вдруг стало всё равно, что будет дальше. Словно завтра его ждала казнь, а не церемония Единения. Впрочем, для него так и было. В голове упорно билось услышанное как-то на рынке в Квине выражение «акт купли-продажи».

Дион не считал повороты и лестницы, только старался не терять провожатую из вида. Факелы не горели, в коридорах было темно, лишь из закрытых ставень изредка пробивался свет заходящего солнца, но вскоре пропал и он. Служанка достала из кармана небольшой кристалл, потёрла его, и тот зажёгся тусклым голубым светом. Она так ничего и не сказала за всё время, пока вела Диона к его покоям. Наконец она остановилась у деревянных дверей, в тусклом свете на них можно было различить резной рисунок, но отдельные его элементы никак не складывались в общую картину.

Служанка открыла дверь, с поклоном приглашая гостя внутрь. Дион неуверенно замялся на пороге. Страх поднялся внутри удушливой волной. Юноша не знал, ждёт ли его кто-то там, но ноги отказывались идти. Дед всегда говорил, что первый и главный страх любого человека – неизвестность. Второй – известная боль. Дион сглотнул, сжал кулаки и шагнул вперёд, дверь за его спиной тут же захлопнулась.

Некоторое время Дион стоял в полной темноте. Юноша прислушивался, но ничего не мог разобрать за гулкими ударами собственного сердца. В комнате было прохладно, пахло хвоёй и совсем немного – чем-то пряным. Страх пробегал ледяными волнами по спине вдоль позвоночника, мешая думать, двигаться и прислушиваться. Дион был уверен, что рядом с ним был кто-то ещё. В голову лезли мысли – одна ужаснее другой. Он понял, что совершенно не готов к встрече с правителем Хейса. Что бы там ни говорил дядя.

– Прошу прощения за эту темень, – голос раздался совсем рядом, заставив Диона вздрогнуть и резко развернуться. Справа от него стояла женщина с тускло светящимся голубым кристаллом, который прикрывала ладонью. – Во всём дворце этой ночью запрещено зажигать огни. Эти кристаллы – небольшая уступка исключительно ради вас.

Дион не мог выдавить из себя ни единого слова, так сильно билось его сердце. В неярком свете кристалла он смог рассмотреть свою собеседницу. Ею оказалась женщина средних лет с бледной кожей и чёрными волосами, убранными в тугой пучок на затылке. Одета она была, как и все слуги, в тёмно-серое платье, только у неё были чёрные манжеты и воротник, а ещё светло-серый передник с карманами.

– Моё имя Лайл Кеми, господин, меня приставили к вам как личную служанку, – женщина поклонилась и вытянула руку, приглашая гостя внутрь покоев. – Я буду вам помогать во всём, если будут вопросы или пожелания, вы всегда сможете обратиться ко мне.

– Почему нельзя зажигать огонь? – единственное, что смог выдавить из себя Дион, его это волновало только как внука учёного. В голове роилось множество вопросов, но он не смог выбрать ни один из них.

– Завтра будет проводиться очень важная церемония. Для этого повелителю необходимо подготовиться, набраться сил. И поэтому мы не зажигаем огни, – пояснила Лайл. Она провела юношу за собой сначала в спальню, потом свернула и открыла дверь, скрытую за высокой ширмой.

– Почему эта Церемония так важна? Это же всего лишь политический союз! Договор о взаимовыручке и торговле! – Дион не смог удержать горечи. Он хотел добавить, что эта Церемония – всего лишь торговый акт, но промолчал, понимая, что это лишь уронит его в глазах служанки.

– Вам так сказали? – Лайл повернулась и посмотрела прямо в лицо Диону. – Надо же. Впрочем, не мне судить. Сейчас я должна вас подготовить.

За дверями, скрытыми ширмой, находилась ванная комната. Утопленная в пол, наполненная до краёв ванна на высоком постаменте, чаши с душистым мылом и пузырьки с маслами – всё для того, чтобы смыть с себя дорожную пыль и пот.

– Вам нужна моя помощь? – Лайл достала из резного шкафчика стопку полотенец и положила бортик.

– Я вполне могу справиться сам, – Дион порадовался, что в полумраке Лайл его не видит. Он чувствовал, как горели щёки от смущения.

– Отлично. Я принесу вам одежду и накрою стол для ужина. Подкрепиться вам точно не помешает, господин. Дорога была долгой, а на этих постоялых дворах нормально не покормят – всё жирное, пережаренное, переваренное и разогретое по третьему разу, – Лайл деловито кивнула, оставила кристалл на бортике рядом с полотенцами и вышла из комнаты.

Дион медленно выдохнул и начал развязывать бесконечные шнурки. Пальцы не слушались, он путался и сбивался, затягивал узлы даже там, где их до этого не было. Хотелось просто стащить одежду через голову, но узкое горло лишало его даже шанса избавиться от надоевшего одеяния таким образом. Дядя сумел выбрать самый неудобный и безвкусный парадный костюм из возможных. Дион старался не думать, что завтра на него наденут что-то похуже.

– Склоур , – тихо выругался Дион.

Пришлось остановиться, три раза глубоко вдохнуть, выдохнуть и с силой зажмуриться. Так дело пошло быстрее, пальцы перестали дрожать. Юноша старался убедить себя, что просто устал, перенервничал, что всё не так уж плохо. Наконец он справился с одеждой и оставил её лежать на полу. За несколько дней пути она пропиталась потом и пылью, Дион испытал облегчение, избавившись от неё.

Вода в ванной оказалась в меру горячей – как раз то, что требовалось измученным неподвижностью и тряской мышцам. Дион погрузился в неё со стоном блаженства. В воду явно добавили ароматические масла, пахло чем-то хвойным и самую малость – пряным.

– В Хейсе любят это сочетание, – Дион горько улыбнулся. Теперь и ему придётся привыкать к нему.

Дион закрыл глаза, позволив себе расслабиться и ни о чём не думать. Он слушал тихий плеск воды, едва различимые звуки за дверью, вдыхал тёплый аромат, ощущал твёрдость камня под руками. Сколько времени Дион так провёл – пять минут или час – он и сам сказать не мог. Кажется, он даже умудрился ненадолго задремать. По крайней мере, когда юноша открыл глаза, его грязной одежды уже не было, на порожке лежала чистая. Лайл заходила, а он даже этого не услышал.

Дион закрыл ладонями лицо, пытаясь справиться со смущением – ненужным и сильно запоздалым. Вылив на ладонь немного мыла, он принюхался. Опять пряный аромат, но ещё и цветочный. Дион тёр кожу, пока она не покраснела, стараясь избавиться и от напряжения, и от грязи. Закончив, он вылез из ванной, едва не поскользнулся, но смог удержаться. Полотенца оказались удивительно мягкими.

Дион с горечью подумал, что с ним слишком хорошо обращаются, но всё это закончится завтра. Когда Церемония завершится, отпадёт всякая нужда возиться с ним. Юноша поднял с порожка свободные светлые штаны, такую же рубашку и накидку. К наряду полагались широкая лента для волос и лёгкая обувь без каблука. Одевшись, Дион прихватил кристалл и вернулся в спальню. Там уже стоял небольшой столик, заставленный тарелками. Лайл пододвинула к нему стул и повернулась к юноше.

– Надеюсь, вы не откажетесь от позднего ужина. Блюда лёгкие, они не помешают вашему сну, – служанка улыбнулась.

– Да, конечно, – несмотря на долгий путь, Дион совершенно не хотел есть. Любопытство и усталость мешались в нём со страхом и неуверенностью. Всё в этом месте казалось ему чужим и непонятным, даже произношение отличалось.

Он едва замечал, что ест. Юноше казалось, что эта трапеза для него – последняя, но ему никак не удавалось сосредоточиться. Он не чувствовал вкус, выпивал то, что ему наливали. Лайл старалась заинтересовать его какими-то блюдами, плохо различимыми в тусклом свете кристалла. Она пододвигала тарелки, наливала разные напитки, убирала лишнее. Но Дион едва ли замечал её усилия.

– Думаю, мне лучше лечь спать, – юноша отодвинул от себя тарелку и поднялся из-за стола.

– Я разбужу вас утром и помогу подготовиться к Церемонии, – понятливо сказала Лайл, споро укладывая посуду и недоеденные блюда в корзину, стоявшую у стола. – Отдохните как следует.

Дион только кивнул и подошёл к кровати. Та стояла на небольшом возвышении, толстые резные столбики поддерживали балдахин, сейчас убранный и закреплённый сверху толстыми витыми шнурами. В ногах обнаружилась грелка, простыни на ощупь показались Диону удивительно мягкими.

Юноша сел на самый край, провёл рукой по покрывалу. У него никогда не было такой огромной кровати, но сейчас он предпочёл бы оказаться в своей крошечной комнатке в доме деда, чтобы за окном лил дождь и шумел ветер. А из кухни пахло тушёным мясом и сладкими булочками. Дион забрался на кровать, укрылся с головой. Закрывая глаза и проваливаясь в сон, юноша мечтал только об одном: чтобы вся эта поездка оказалась страшным сном.