ИИР: Как остаться менталистом

«Тот самый» вопрос Кот занял где-то после часа прогулки по Чистяковской роще. Спустя один круг по периметру парка, два стаканчика кофе, блинчик и недолгое обсуждение экзамена по основам ментального целительства – в следующем семестре предмет будет уже другим, без всяких «основ», да и с акцентом на работу с эмоциями – в разговоре повисла пауза, и наследник некромагического рода, глубоко вздохнув, спросил:

– Лира, я не хочу давить, но… Что случилось во время игры?

Второкурсница отстраненно оглядела переплетение ветвей росшего рядом старого дерева. И вчера, и сегодня не было и намека на дождь, а потеплело настолько, что Лира и без согревающих заклинаний не мерзла в ветровке. Впрочем, для зимы на юге это – вполне привычное дело.

Не то чтобы ее слишком интересовали ветки, на которых, несмотря на зиму на календаре, начали набухать почки, но нужно было взять паузу и обдумать ответ. Обижать Кота скрытностью не хотелось. Но и, несмотря на помощь его семьи и титул «невесты внука» от старшего из Ростовых – Лира так-то совершенно не намеревалась в ближайшее время становится этой самой невестой – рассказывать все от и до тоже не стоило. Иначе Макс станет относиться к ней иначе, как стали после Инициации относиться иначе брат с сестрой, да и отец с мачехой. Просто из-за ее возможностей.

Подумав, Лира решила сначала сама выяснить то, что хотела:

– А что ты видел?

Стас предлагал после завтрашнего экзамена собраться «всем заинтересованным» и все обсудить. Праздник Лира вопросами портить не хотела, потом ни на что желания не было, только подарки открыла… Она не решила даже, как относиться к тому, что узнала из Хранилища Памяти, только поблагодарила Иосифа, и все.

– Я не знаю. Честно, не знаю, – развел руками Кот. – Я вырос в семье магов, я видел магию с детства – и я понятия не имею, что и как ты сделала. Но это не случайность, так? Дед говорил, что у тебя есть то, чего нет ни у кого никогда не будет, и чтобы я держался тебя, не пустил к военным, и… Неважно, в общем.

Лира нахмурилась.

– Важно.

Кот глубоко вздохнул.

– Если откровенно… Скажем так, он хочет видеть тебя в рядах нашей семьи.

– Никуда я не пойду. Не сейчас! Ну, в смысле, ты не думай…

– Да я понимаю, – неожиданно мягко улыбнулся Макс, – в том смысле, что я… ты мне нравишься, я тебя люблю, и хотел бы быть с тобой и дальше, но, мне кажется, просто это слишком… Слишком быстро. Куда нам торопиться? И зачем? Хоть доучимся сначала. Все равно в общаге живем.

Лира кивнула с немалым облегчением. Услышав от Святослава Геннадьевича «невеста моего внука» она немало напряглась, опасаясь, что тот озвучил мысли самого Кота. Мысли, к которым она пока не была готова.

– Я рада, что ты меня понимаешь, – искренне улыбнулась Лира.

Торопиться она не хотела совершенно, пока только привыкая к тому, что у нее вообще есть парень. Ну не могла она как Марина за раз дистанцию сокращать. Нет, Макс был другом, они в прошлом году играли, общались… Но это другое.

Кот подмигнул. И потом посерьезнел:

– Понимаю. Но не понимаю, как вообще возможно то, что я видел.

– А как это выглядело со стороны? Мне просто интересно. Да и… Я просто хотела остановить черноту.

– Хотела. И остановила «Кера-дот». На втором курсе. Ментальной магии. Да и не просто остановила, а отбросила, вырвала внедрения. Колись, где ты научилась такому, что только Великий Магистр в одиночку провернуть может, и то не без формул?

– Не научилась. Это… в общем… – Лира тряхнула головой, все еще сомневаясь.

Да, Кот был рядом, ей нравилось проводить с ним время, но… «Но». Пока у них все хорошо, так? А если он узнает, что она может, на что она способна… Это все изменит. И, очень может быть, это все испортит. Как регуляторный кристалл испортил отношения с Мариной.

Макс, кажется, считал ее сомнения. Откинул со лба длинные волосы и, чуть улыбнувшись, заметил:

– Слушай, я не давлю. Я понимаю, что это что-то… Сильное и редкое, как минимум. Что-то, чего я, может, и не пойму. Но ты мне нравишься. Серьезно, с того дня, как я тебя увидел. Не потому что у тебя там большой потенциал, ты отлично щиты держишь или там соображаешь быстро. Вообще нет. Просто… Блин, да, это глупо, но мне просто нравишься ты. И какие бы возможности у тебя ни были, они этого не изменят. Серьезно. Просто, знаешь… Это правда выглядело жутко. Я в первый момент подумал, что тебя саму задело, только непонятно что. «Кера» вылетела, начала распространяться, а тут от тебя во все стороны энергия прянула, глаза засветились, эфир словно бы сгустился, и… Так, подожди. Ты использовала это же, чтобы разбить моих умертвий, так? Только тогда ощущения слабее были. Я угадал?

Лира повела плечом. Шила в мешке не утаишь…

– Не угадал, а сделал вывод, если занудствовать, – зачем-то уточнила она, чувствуя себя максимально неловко.

– Ага… И как ты это делаешь? Откуда такие познания в некромагии? Ты говорила ведь, что тебя инициировали как всех, что родители – немаги… Да и на кладбище ничего такого не было, ты бросила щит – и все. Что-то изменилось? Там, в Москве? Или… Не, не может быть. Воскрешенные могут получить власть над некроэнергией, но тогда потеряется возможность пользоваться всем остальным, и…

– Так, стоп, стоп. Что за «воскрешенные»?

– А… Ты ведь не знаешь. В общем… Не то чтобы это тайна, просто об этом за пределами некромагических семей мало знают, но в некоторых случаях наш брат может спасти мертвого. Нет, ну не того, кого там в капусту покрошили или если череп разломан, ничего такого… Но это не совсем реанимация целителей, скажем так. Сложнее на порядок, требует прорву сил, и, нередко, если так недавно умершего мага возвращать, то он начинает чувствовать, буквально, некрочары, но ничего не ощущает из других областей. Вроде как с какой-то фиксацией восприятия связано, раньше некоторые безумцы сами себя убивали ради этой чувствительности… Но чувствовать – не значит отлично управлять, да и ты ведь ментальную используешь, и…

Лира уставилась на Кота.

– Вы… серьезно можете вернуть мертвого к жизни? Реально?

– Можем попытаться. И если умер совсем недавно, и если только реально всплеском силы залечить тело, разорвет там на две половины – и все. И лечиться потом очень долго, некоторые последствия на всю жизнь остаются. И, ну, для этого надо не просто там в универе выучиться, да и городской маг такое не потянет. Только если опыт большой, проводимость высокая и все такое… Но можем.

– И как? Мозг же умирает, сознание угасает, и… душа уходит. Наверное.

Лире казалось, что существование этой самой души даже для магов вопрос скорее веры. Вроде как ничего подобного никто так и не сумел найти или увидеть…

– Уходит. Но не сразу.

Ну или сумел.

– Слушай, – Кот вгляделся в ее лицо, – я об этом не особо много знаю, лучше деда спроси. И… тебя ведь не воскрешали, так?

– Нет. Совершенно точно нет. И… в общем, – Лира облизнула губы, – дело не в некромагии.

– В смысле? – Кот выглядел озадаченным.

– Ну, это могло быть и другое заклинание. Ладно, – второкурсница решилась, – я расскажу. Но только если ты пообещаешь никому не говорить больше. И своей семье тоже, ага?

– Обещаю. Могу клятву мага принести, если хочешь, – совершенно серьезно предложил Макс.

– Не нужно, я верю. В общем, я не все понимаю, и…

Рассказ, на удивление, уложился всего в десяток предложений. К тому же Лира не видела смысла раскрывать все подробности вроде моря, солнца, девочки и тигра, да и столкновение с Чистым-природником описала вскользь, как и интерес Общества к ней.

Кот слушал завороженно. Чуть наклонив голову о сидел, сидел… А потом, стоило Лире закончить, вдруг ткнул пальцем ей в бок.

– Ай! Ты чего?!

– Да проверяю, реальная ли ты… Честно, Лир, я, если бы сам не видел, в жизни бы не поверил в это. Нет, от Общества всего ждать можно, поговаривают вон что Любимый – вообще переодетый тэнгу, а их, вообще-то, не существует… Но одно дело они, а другое – ты, второкурсница...

– Поверь, я не в восторге.

– Теперь понятно, на что Валицев тогда намекал, почему к тебе прицепился. Небось бесится с возможностей, которые ему не достались.

– А с чего ему должно что-то достаться?

Кот запустил руку в волосы.

– В общем, если коротко – есть гражданские маги. Мы с тобой, и все остальные в универе. Кроме Валицева. Ну и Липчагова, хотя насчет его я не уверен, особисты есть и из военных, и нет. Мы подчиняемся Совету Магистров, рассчитываем на его защиту и вот это все. Совету, который, вообще-то, изначально, Лир, был частью структуры Общества. Да, с тех прошло полтора века, теперь все иначе, но тем не менее. И у нас есть ограничения. О них в универе не говорят, но, скажем, если изобрести что-то опасное, то к тебе придет или Общество – с предложением, или представитель Совета – с требованием. Или военные – тоже с требованием. Но вообще обычно даже исследуют что-то опасное или под контролем Общества, или Совета, или… военных, да. Такие, как Валицев, везде есть. Наблюдатели, которые следят, чтобы магии не учили кого-то опасного, и, по сути, вербовщики. Тебе он ничего не предлагал?

Лира поморщилась.

– Предлагал. Не он, но предлагал.

– Ага, вот почему дед просил тебя в Институте оставить… В общем, военные любят себе перспективных магов забирать. Для службы отечеству и все такое, словно мы ему не служим. Решать, конечно, тебе, но там, под погонами, все иначе. Ты Валицева видела. Да, там такие не все, конечно, но все же. Придется жить в казарме, делать только то, что прикажут, да и… В общем, прикажут ведь не исследовать там нифига, а сражаться. Подумать только, Александрийская формула… Это не легенда, но что-то близкое. Куча тренировок нужна, многолетних, чтобы сознание под нее подстроилось, иначе она попросту опасна. А ты просто… делаешь это, и все.

Лира развела руками.

– Я сама не особо понимаю, как это работает.

– Но работает же! И выглядело это как… В общем, правда впечатляюще.

– Я никого впечатлять не собиралась, вот честно. Просто почувствовала эту черную гадость, да и ты сказал, что она опасна, вот и попыталась сделать, что могла. Двоих все равно задело, да и без помощи некромагов ничего бы не вышло, моих сил бы не хватило.

Кот покачал головой.

– Лир, слушай… Блин, да я спокойно обо всем говорю только потому, что с нами Евгений Алексеевич, пока профессор Ушинский узнавал, куда тебя дели, потом работал. Да и местные менталисты были, и… В общем, если бы не ты, там на поле мало кто выжил бы, понимаешь? И не только на поле, наверняка, если бы «Кера» поползла бы дальше, паниковали бы больше... Константин Витальевич и так выложился, чтобы никого не задавали, он потом на ногах почти не стоял, и тут не факт что смог бы справиться. Паника – страшная вещь, а тут еще снизу все ползло бы… Да, я деда позвал, но не сразу ведь, а «Керу» при полном захвате убивает за мгновения, там только воскрешать и остается. Если тебе за это медаль не дадут, то… я не знаю даже. Идиотизм это будет, вот.

Лира не сдержала усмешки. Сразу после прерванного финала ее «наградой» стали длинные допросы в Особом, куда ее быстренько оттащили появившиеся особисты после того, как освободившаяся – пострадавшими занялись некромаги – Варвара Васильевна помогла не грохнуться в обморок без силы Голема. Они собирались оттащить сразу как только Лира отозвала «подарочек», если бы Константин Витальевич не вступился. Он старался защитить, но так и не смог помешать «опросу свидетелей»… И не появись «кавалерия», сидеть бы ей за решеткой, может быть, и сейчас.

– Пока я надеюсь не на медаль, а на отсутствие проблем. Больших, хотя бы.

– Да если к тебе эти умники сунутся еще раз, дед их раскатает! Совсем с ума сошли – вместо того, чтобы искать виновника, тебя сцапали! Идиоты, и…

– Да ладно тебе, – Лира мягко улыбнулась. Недовольство Макса, яркое и сильное, отдавалось в душе мягким теплом, – ошиблись. Ну или растерялись. Они нашли того, кто бросил, вроде из Инфиза. Правда он думал, что так матч прервет. Ему кто-то написал, ну, от моего имени…

– И они решили, что это ты все затеяла? Серьезно? Правда, идиоты. Написать мог кто угодно, вообще-то. И не соврал – матч был бы сорван, да. Как и Универсиада. И вообще, вот честно – физкультурники недалекие какие-то, как можно брать неизвестно у кого артефакт и использовать его, да еще в таком месте? Да даже если бы там Гром был бы или какое-нибудь площадное энергетическое, рванула бы защита, и могло прилететь кому-то на поле... Вот как так можно?

Лира с некоторым удивлением посмотрела на Макса. Возможно, ее отношение к случившемуся сгладилось из-за помощи куратора, но она такой злости по отношению к умнику, бросившему сферу, не испытывала. Он и правда не знал, что это… А вот кто-то другой очень даже знал. Не Таня ли? Но тогда ради чего Игорь Игоревич вступился? Ничего ведь не писал, не намекал на оплату помощи… Словом, вел себя так, словно не имеет никакой выгоды от случившегося. Таня действовала сама? Или с Петром Михайловичем? Или они появились там и правда из-за этого предсказания, как Стас говорил? Что-то подсказывало, что ответ на этот вопрос Лира еще узнает. Почти наверняка. Теперь глава местного Общества уж точно в курсе, что у нее есть наследие прапрабабушки… Которая ведь сама хотела бежать сюда, в Екатеринодар.

Может, стоит у него спросить? Коль предлагал сотрудничество. В прошлый раз ведь не напал… Хоть узнает, что он обо всем думает. Лира сделала себе мысленный зарок обсудить эту идею завтра после экзамена. Может, Стас или Евгений Михайлович что-то подскажут.

Но пока, сидя тут, в Роще, и смотря, как колышутся на ветру ветки деревьев, она не хотела больше думать о том, что произошло тридцать первого. Пускай останется в прошлом году, и все.

Лира предложила Коту, который, судя по лицу, что-то напряженно обдумывал:

– Ты подарил мне паука, но я не очень понимаю, что с ним делать. Может, покажешь? А потом я хочу все-таки лекарскую повторить. Что бы ни случилось на финале, что-то не думаю, что мне за это автомат поставят.

– А должны.

Лира усмехнулась.

– Странное наследие никак не связано с пониманием того, как исцелять разум, так что едва ли. Потому мне хотелось бы подготовиться.

– Да, в прошлому году, пока были в команде, проблем было меньше… Ладно, идем, покажу базу, а то как выходит, что подарил простой пылесборник.

Лира «простым пылесборником» подарок совершенно точно не назвала бы. Красивый, из идеально подогнанных друг к другу костей...

– Ему можно задать инстинкты, – заметил Кот, когда после длинного заклинания конструкт ожил и принялся бегать по учебникам, сваленным на пустой кровати, – просто образы бросаешь, ну там «бежать», «нападать», «прятаться» и все такое. А можно и напрямую управлять, это чуть иначе, но по-своему интересно. Если надоест, то можешь или деактивировать, или оставить где-то бродить или что-то охранять, только укажи образ. Правда, в этом случае он будет тратить немного твоих сил. Хотя вообще нам, менталистам, научиться этому несложно. Нужно только заклинание выучить, а сами приказы тут, считай, внушения. Хочешь, передам, как я это делаю?

– Лучше давай я сама попробую, – предложила Лира, – а если не выйдет, то покажешь.

– Ну как знаешь. Вот, смотри, – Кот достал из принесенного с собой рюкзака брошюрку, – тут все есть. Нам самое начало нужно.

Лира усмехнулась. «Конструкт бытовой, тип: паук. Инструкция по применению». Как к машине, вот в самом деле… Впрочем, судя по толщине книжицы, возможностей эта штука имела не меньше, чем навороченный автомобиль.

И, чтобы ими воспользоваться, нужно было выучить заклинание в десяток слов длинной. Лира пробовала раз, два, три…

К исходу второго часа она все-таки одолела в общем-то простую, почти без заковыристых ударений, формулу, которая отличалась изрядной длинной. Совместила ее с несложным образом, потянулась энергией…

И костяк, до того расслаблено лежавший в позе «морской звезды», медленно и неуверенно поднялся на лапы. Ощущение казалось донельзя странным, похожим на ментальный контакт, вот только тут связь была односторонней. Нет, Лира чувствовала на «том конце» отклик, но какой-то… нечеловеческий. Слишком простой, примитивный, строгий, неживой. Просто что-то было, и только.

Она подумала – и предложила конструкту спрыгнуть с кровати. Тот несколько неуклюже подполз к краю – и свалился вниз. Лира бросила левитацию, поймала падающие кости… И потеряла управляющий контакт.

– Лииза́, – подсказал Кот.

– Что?

– Лииза, ударение на последний слог. Попробуй поймать связь, пока она не распалась совсем. Магия-то управления еще работает.

Со второго раза Лира подхватила странный контакт, но не успела ничего приказать, как в дверь постучали.

Второкурсница опять отвлеклась – и связь с конструктом едва не распалась. Точнее – почти распалась, хотя «паук» все же начал движение в выбранном направлении.

– Лира, я хотела поговорить, и… О, Макс, привет, – на пороге стояла Аня с тортом в руках, – я не вовремя, и…

– Все нормально, я ухожу уже, – Кот чмокнул Лиру и поднялся на ноги, – так-то еще треть билетов не выучена и все такое.

Лира вздохнула про себя. Догадывалась она, какая цель у разговора.

– Заходи, поговорим.

Стоило прояснить все сразу, а то Аня придумает еще невесть что…

– Я сейчас нарежу, и… Что это такое?! – подруга, сделав пару шагов, остановилась, глядя на медленно – Лира связь держала не шибко хорошо, – но целеустремленно ползущего к шкафу «паука».

– Конструкт, – самодовольно улыбнулся Кот, – страшный?

– Да нет, конечно… – Аня завороженно смотрела на костяного паука, – но они же стоят тысяч по сто, даже маленькие, и…

– Сколько?! – Лира уставила на Макса.

В магазинах она такие штуки не видела, и, может, из-за цены, и…

– Ой, ну ты загнула. Сто тысяч стоят боевые, такой разве что за ногу схватит – это во-первых. Во-вторых – этот мне вообще в цену материалов обошелся, так-то.

– Погоди, – Лира уставилась на Макса, – ты его сам сделал?

– Ну… не совсем. Кости обрабатывал сам, я это с детства умею. А ритуалы проводили дядя и Влад, я зачарование не освоил, да и не рвусь. Так что они помогли взамен на небольшой труд во благо семейной фирмы и все такое. Хочешь, могу тебе змею притащить? Пауков у нас не осталась, а змея была. Маленькая только.

– Я… Нет, не надо, правда, – рассеянно улыбнулась Аня, – я просто не знала. У тебя же своего нет, и…

– Вообще-то есть, – огорошил выходец из семьи некромагов, – только дома, зачем он мне тут? Чтобы сломал еще кто-нибудь, или чтобы впереди меня бежала слава «злого некромага с костяной тварью»?

– Знаешь, ты несправедлив, – заметила Лира, – уверена, менталисты – не идиоты и все поймут.

– Может. А вот немаги будут счастливы, они ведь…

– Ань, ты тут? – через порог заглянула Даша, – я спросить хотела… Ааа! Что это за тварь?!

– Что и требовалось доказать, – усмехнулся Кот, – ладно, девушки, если что – вы знаете, где меня искать. И, Лира, постарайся не ронять на него что-то тяжелое, вроде книжного шкафа. Сломается, проверено.

– Да я и не собиралась.

– Тогда вообще отлично. Счастливо оставаться.

Лира кивнула и, пока Аня разбиралась с Дашей и ее просьбой, подошла и подняла на руки медленно двигающегося паука. Непонятно зачем его использовать кроме как ради развлечения, ну чтобы кошелек в рюкзаке сторожить во время вылазки в город, но все же – его сделал Кот. Для нее. И это было важнее любых практических свойств.

– Слушай, – несмело начала Аня, когда дверь за Дашей закрылась, – я правда хочу попить чай с тортом. Но, все же, после того, что случилось… Ты как себя чувствуешь? Я понимаю, что Евгений Алексеевич наверняка говорил с тобой, но все же…

– Все в порядке, правда. Честно говоря, наверное, я так и не поняла, насколько это опасно, – призналась Лира, – а теперь это просто… было, знаешь, и все.

– А… Прости мое любопытство, я не буду принуждать, но… что это было? Есть ведь последствия, самые разные, даже те, которые опытный менталист не увидит.

Лира покачала головой. Успокоенный Голем с цепи рваться не собирался, так что все последствия будут от Особого и всех остальных свидетелей. От людей, а не от магии.

– Если ты не хочешь говорить – никаких обид, – Аня принялась нарезать торт, – серьезно.

– Да нет, – после паузы отозвалась Лира, – думаю, будет честно рассказать, да и не такая уж это тайна, наверное. Скоро и команда будет вопросы задавать. В общем, это связано с моими предками…

Аня слушала, как завороженная, и, стоило Лире закончить, потрясенно проговорила:

– Я даже не представляла, что этим все обернется… Прости. Ты из-за меня во все это влезла, теперь у тебя эта штука, а с ней и куча проблем… Прости. Я правда хотела как лучше.

– Да все нормально. Думаю, оно и правда вышло как лучше. Для Яры и команды так точно. А с остальным, надеюсь, что-нибудь придумаю.

– Если нужна будет какая помощь – только скажи. От меня или моей семьи.

Лира тепло улыбнулась. Камень опасений только что свалился с души и разлетелся на мелкие осколки.

**

С Аней Лира засиделась до ночи. Общались, обсуждали самое разное, и не только и не сколько учебу… И в итоге пришли к разговорам о злосчастном финале. Подруге явно хотелось выговориться, и Лира ее понимала. Магия не была панацеей, и помощь в сглаживании эмоций и притуплении воспоминаний, в обработке случившегося никак не отменяла желания высказать свои мысли и предположения, поделиться тем, что пришло в голову уже после всего.

– Странно все это, – подытожила Аня, – странно и как-то бессмысленно.

– Почему? – поинтересовалась Лира, доедая третий уже по счету кусок великолепного торта. – Нет, в смысле, я согласна, что странно, но почему именно?

– Помнишь, Станислав Владимирович говорил, что надо мотив искать, что именно этим часто маги-менталисты в симуляциях занимаются? Все начинается с мотива. А тут – какой мотив-то?

– Сорвать матч? – без особой уверенности предположила Лира. И сама же себе ответила: – вот только ради чего? Не игра ведь за кубок мира там.

– В том и дело. Со всех сторон выходит какая-то ерунда. Сорвать матч, если кому-то ну совсем не хотелось нашей победы, можно было и способом попроще. Да ту же дымовуху кинуть, например. Или туман, или еще что, вариантов-то много. Убить? Кому нужны первокурсники, чтобы делать все так? Поймать бросавшего – дело одного опроса, там-то охрана и все прочее.

Лира почесала голову.

– Теракт? Ну, в смысле, людей много было ведь…

– Как захваты заложников всякие?

– Ага, – Лира о таком слышала, да и гости в отеле периодически новости обсуждали, – может, хотели напугать?

– А ради чего? – продолжила гнуть свое Аня. – Среди немагов у тех, кто это делает, идеи есть. Какие-то свои войны, у кого за веру, у кого еще за что-то. А тут… Кого бояться-то? Плюсом неодаренные ничего и не узнают, а наши… У нас вон – то аномалии, то еще что, своих опасностей много.

Лира пожала плечами. И высказала то, что пришло в голову:

– Думаю, теперь зрителям точно запретят приходить, если вообще Универсиада будет.

– А чего ей не быть? За столько лет проведения наверняка чего только не случалось, просто мы об этом не знаем. Усилят меры безопасности, может от жеребьевки и общего оглашения результатов откажутся, да и все. А остальное… Не опаснее, чем просто пары проводить, так-то. А какой смысл бояться каждого чиха?

– Тоже верно, – согласилась Лира. Бросила взгляд на часы и ругнулась: времени на подготовку, если она хочет завтра с утра проснуться, а не восстать, осталось совсем немного.

– Что-то мы заболтались, – заметила Аня ее взгляд, – а я бы повторила еще…

– И я.

– Тогда до завтра. И спасибо за разговор!

Лира улыбнулась и кивнула. Поблагодарила, доела торт – и принялась повторять основы лекарской менталистики.

Утром она все равно едва не проспала. Легла поздно, потратив кучу времени на сражение с одним каверзным вопросом. Повторила почти все, упустив из виду разве что некоторые мелочи, но все равно особой уверенности в себе не ощущала. Экзамен по основам ментальной в расследованиях наглядно показал, что даже использование Пространства Памяти ничего не гарантирует. Но и особого волнения тоже не чувствовалось. На три уж как-нибудь ответит, а остальное… Остальное, возможно, осталось в том зале. Там, в облаке черноты.

Все же учеба – это еще не все.

Может из-за этого немного непривычного спокойствия, может из-за чего-то еще, но экзамен прошел на удивление гладко. Ответы на парочку дополнительных вопросов пришлось добывать из недр разума, но в целом – ничего сложного. И с билетом повезло: условия необходимости страховки Лира помнила, уровни целительского взаимодействия перечислила без труда, и базовое успокоительное, способное притушить эмоции, сотворила с первого раза. Получила «отлично», и, как договорились еще первого числа, дождалась окончания экзамена и отправилась на кафедру к Евгению Алексеевичу, отчетливо чувствуя как отсутствовавшее на экзамене волнение заполняет разум.

Вроде все в порядке, но почему-то казалось, что ей могут вынести какой-то… приговор, что ли. Вообще-то существовали правила контроля за использованием особо опасных артефактов, и там точно был вариант «постоянного надзора» в том случае, если артефакт не отчуждался от владельца. В ее, по сути, случае. И теперь все об этом случае знают. По крайней мере из тех, кто был на матче, и…

Дверь, перед которой Лира стояла, не решаясь войти, отворилась сама собой.

– Заходи давай, чего ждешь? – раздался голос куратора.

Лира смущенно улыбнулась и зашла, разглядывая заполненное висящими в воздухе снежинками помещение. Мебель переставили, сдвинув несколько столов так, чтобы можно было сесть вокруг. Стулья и табуретки явно принесли из других мест, в углу сияла гирляндами елка, а на скатерти с узорами в виде елочных шаров громоздилось несколько тарелок с хлебом, нарезками, сырами, картошкой в мундире и, кажется, остатками жареной утки.

– Бери, ешь, утка еще теплая, да и картошку подогреть не проблема, – Варвара Васильевна призвала левитацией с кухни тарелку и кружку.

– Чай, или… – Стас покосился на бутылку в центре стола, подозрительно не имевшую этикетки.

– Чай, – ответил за Лиру сидевший с краю Константин Витальевич. – У нас тут расслабленная атмосфера, но все-таки.

Особист смутился и, поднявшись, пошел наливать воду в чайник.

Лира с некоторой осторожностью заняла одно из оставшихся свободными мест. Судя по количеству пустых стульев, мебель переставляли явно не ради нынешнего собрания. Впрочем, Новый год ведь и на работе отмечают…

Сидеть за одним столом с преподавателями оказалось как-то неловко. Все-таки Институт – не дом Евгения Алексеевича, да и смущало присутствие Константина Витальевича, хотя Лира и к его манере преподавания, и к нему самому относительно привыкла.

– Сделать тебе? – Стас, вернувшись за стол с чайником, полным чая, принялся сооружать бутерброд с сыром и мясом.

Лира покачала головой. Чувствовала она себя глупо, но ничего с этим поделать не могла.

«Расслабься, – мысленно передал куратор, – и, правда, поешь, что ли. Не одними макаронами же питаться?»

«У меня каша есть…»

«И тем не менее. Ешь, да и успокойся, мы тут – не судебная комиссия».

«А похожи», – не сдержалась Лира.

В ответ Евгений Алексеевич только хмыкнул, хотя и без раздражения.

Второкурсница сама не заметила, как в ее тарелке появился бутерброд. Выглядело аппетитно, мясо во всех его видах она любила… Да и, правда, стоило сосредоточиться на бутерброде, а не на дурацких переживаниях. Вспомнился визит в ресторан с главой Общества и замечание куратора по поводу совместной трапезы и чувства безопасности. И ведь работало же.

– Я поговорил с нашими, – начал Стас, когда на столе появились еще и призванные Евгением Алексеевичем откуда-то из-за своего стола шоколадные конфеты, – шеф отправил обратно в Москву вербовщика из Академии. Того, Лира, который тебя допрашивал. А его напарницу услали в Новороссийск одним старым делом заниматься, так что, скажем так, Особый признает поспешность и недальновидность своих действий.

– Поспешность и недальновидность? –мрачно уточнил Константин Витальевич. – Это так называется? Они пытались увести студентку, которой медицинская помощь оказывалась. Словно ничего не видят и не слышат.

Стас поморщился.

– Скажем так… На случай подобных непредвиденных ситуаций есть протоколы изоляции. Если классификация воздействия невозможна и все такое. К тому же внешне все было в порядке, и…

– Серьезно? – усмехнулась Варвара Васильевна, – если человек стоять толком не может и бледный как смерть – это «в порядке»? Кстати, коль тут уж все в курсе, то, думаю, можно и вслух сказать, в чем там дело было. Если ты, Лира, не против.

Второкурсница пожала плечами. Она толком не понимала, о чем речь.

«Если ты не хочешь, то я не буду обнародовать информацию, – мысленно обратилась к ней Варвара Васильевна. – Но лучше, если о таких особенностях будет известно кому-то кроме тебя и меня. Если нужна будет помощь, то целителей рядом может и не оказаться».

«А о чем речь?»

«Твоя реакция на работу с артефактом, или что это было на стадионе. Слабость и все прочее».

«Если это не заразно…»

«Нет. Совершенно точно».

«Тогда вряд ли это секрет. И… – Лира подумала и все же решила сказать все как есть: – это не артефакт, а взятый через него чужой боевой Аспект. Неотчуждаемый. И с помощью него я могу видеть эфир и управлять им. Александрийская формула».

Выражение лица целительницы надо было видеть. Впрочем, та быстро с собой справилась и передала без лишних эмоций:

«Спасибо за доверие. Предполагаю, дело в разнице привычного и этого Аспектного пути использования магии… Или нет. Надо будет, по-хорошему, выяснить, какие там еще побочные эффекты».

Вслух целительница озвучила другое:

– Использование… того, что Лира использовала, вызывает резкое падение давления и часть сопутствующих проблем. В норме все кратковременно и, по сути, идентично откату после сильных и сложных ритуалов.

– Вот только откат и убить может, – еще более мрачно отозвался Константин Витальевич, – если уравновешивания на восстановлении не будет.

– Да. Поэтому я это все вслух и озвучиваю. Насколько я могу судить, в целом достаточно короткого отдыха и, возможно, перекуса. Чай черный с сахаром выпить, к примеру. Но если реакция будет сильнее и глубже, опять же, по аналогии с ритуалами, если максимум проводимой энергии при сопутствующим эмоциональном напряжении будет сильно выше стандартного, то есть риск коллапса. Дальнейшее падение давления и смерть, если уж по-простому.

Лира поежилась. Выходит, что Голем ее еще и убить может. Просто прекрасно.

– Боевые аспекты не наносят вреда владельцу, – задумчиво проговорил Евгений Алексеевич, – иначе какой в них толк? Видимо, или особенность прототипа, или особенность формулы. Но обычное применение неопасно?

– Не думаю, – честно отозвалась Варвара Васильевна, – опять же, процесс очень похож на откат, а ритуологи регулярно под него попадают. Так что просто не стоит экспериментировать в одиночестве, и если есть подозрения на ухудшение состояния – нужны соответствующие меры. И все.

– Ясно, – глуховато откликнулась Лира.

– Думаю, у тебя и так не было планов использовать прототип направо и налево, верно? – с некоторым намеком спросил куратор.

– Да нет, разумеется, – второкурсница повела плечом, – я и там не стала бы, но Кот сказал, что оно смертельное, вот я и попыталась вмешаться, не смотреть же… Ну, просто так. Если возможность есть.

– Понимаю. Я имею в виду то, что в целом ситуация не меняется – злоупотреблять прототипом не стоит, только и всего.

Лира постаралась улыбнуться. Евгений Алексеевич явно старался ее подбодрить. Улыбка вышла так себе.

– Кость, Аметистов вообще это абсурдное задержание как-нибудь прокомментировал? поинтересовался куратор у заведующего кафедрой. – Долгорукий считает, что ему из Академии намекнули, что стоит «придержать» интересного человека.

– Я тоже так понял, – развел руками Константин Витальевич. – Да, если откровенно, он, как я понял, уже расслабился и думал больше о… елке и всем прочем.

Лира не сдержала смешка.

– О елке? Он на ногах не стоял!

Старшие менталисты переглянулись.

– Предполагается, что нужно воспитывать в студентах уважение к следствию, – с усмешкой заметил Евгений Алексеевич, – но наши господа сами что-то уважение провожать не спешат.

Завкафедрой пожал плечами.

– Скажем так – я не уверен в каком-то злонамерении. Скорее предпочел не вмешиваться, пока подчиненные все решают. Ему до нашего прихода и не доложили, что вообще произошло и в каких масштабах, так, «студенческие беспорядки».

– Стас? – куратор повернулся к особисту. – У вас это нормально?

Станислав глубоко вздохнул.

– Скажем так… Это не удивляет. Шеф – человек в целом порядочный, но ему нравятся самостоятельные подчиненные. Иногда слишком самостоятельные. Да и его зам – из военных, думаю, он и подсуетился. Там вообще все несколько странно…

– Очевидное отсутствие мотива? – поинтересовался Константин Витальевич. – То, что щиты на поле не удержали летящий предмет, хотя должны были? Или то, что кто-то проклятие девятого уровня передал в руки студенту?

– Все вместе, – признал особист. – С тем, кто бросил снаряд, связались в соцсетях. Под именем Лиры. Предложили денег за срыв матча, саму сферу оставили около одной из аномалий. Ничего не смущает?

– Аномалии… Общество? – предположил куратор.

– Или военные, – хладнокровно заметил Константин Витальевич. – С этих станется устроить провокацию ради достижения цели.

– Так, стоп, – вмешалась целительница, – то есть вы сейчас утверждаете, что или военные маги, стоящие на страже страны, или отделение международной организации, которая стояла у истоков магического образования, едва не устроили бойню в финале губернского этапа Универсиады? Серьезно?

Куратор свел пальцы вместе.

– Не бойню, Варь. Провокацию. Думаю, и те, и другие имели все основания полагать, что на матче есть человек, который вмешается в происходящее. А потом это вмешательство можно будет использовать в своих интересах.

– Эй, я тут ни при чем! – Лира переводила взгляд с одного преподавателя на другого. – Мы туда вообще могли бы не идти, между прочим!

– Могли бы, – согласился куратор, – и тогда, думаю, нашему метателю написали бы и предложили еще больше денег за срыв другого матча или что-то в этом духе. Замечу, что в зале на таких мероприятиях обычно силовики есть, да и представитель Общества тоже имелся. Нынешние боевые искусственные аспекты разрабатывались наследниками части участников Исследовательского Кружка. Уверен, знание о том, что именно создали Вороновы, у нужных людей есть. Да и происшествие с природником со счетов лучше не сбрасывать.

– Слушайте, я не хочу никого критиковать, – вклинился Стас, – но и теории заговора тоже не люблю. Да, вербовщики знают, думаю, много, да, ухватились за свой шанс. Да, на трибунах был человек общества, Игорь Игоревич это подтвердил. Но никто не будет творить что-то настолько масштабное, да еще и на таком мероприятии, уж больно много рисков. Да банально Небелецкий этот мог сферу потерять, или она могла сработать в холле или еще где-то – и были бы жертвы, а не провокация. И, опять же, даже если мы берем вариант с провокацией – откуда взялась сфера, изолированная от всех типов щитов? На площадке щиты стояли, наши там за день все перекопали едва ли не с буром, как по протоколу положено. Защита должна была если не поймать сферу, то как минимум удержать проклятие пока не прошла бы эвакуация, за этим она на поле и есть. За почти век игр в магобол чего только не кидали, и щиты там серьезные... Вот только они никак не помогли.

Константин Витальевич развел руками.

– То есть, как обычно два вопроса: кто виноват и что делать. Если со вторым все понятно – следователи пусть этим занимаются, то с первым все посложнее… Хотя и это, опять же, задача Особого. Как и с Чистыми.

– Их прикрывают, – скривился Стас, – и хорошо прикрывают. И – нет, Небелецкий к ним отношения не имеет, мы проверили.

– А тот, кто подкинул ему сферу?

Особист развел руками.

– А этот субъект скрылся на просторах города.

Лира почесала макушку.

– Может, спросить у лавочников? Там, около театра этого ведь автосервис есть, что-то еще…

– Спрашивали, – с усмешкой откликнулся особист, – пока пусто. Да и ходить-то туда не запрещено, от лишних посещений закрыт только последний этаж…

Стас смолк, явно о чем-то задумавшись. Потом, когда пауза стала уж больно заметной, проговорил с явным сомнением в голосе:

– Общество держит там площадные щиты. Если от сферы были возмущения, они должны были их уловить. И… Ходят слухи, что у них есть компактные Сетки Отблесков. Слухи, но… Но.

– Так, просвети неразумных, – вмешалась целительница, – это что?

– Сети? Ну, как сказать… Вообще-то это прилично фонящие артефакты, способные собирать на определенном пространстве ментальные отклики. Обычно на них сложные системы защиты запитывают. Судя по напряжению поля, ничего такого там, у аномалии, нет. Вообще. Но давно ходят слухи, что у Общества есть компактные незаметные аналоги Сети, и что они ими защищают свои объекты, на которых, при всех сложностях постановок защитных чар, как правило не бывает посторонних.

Лира не сдержала смешка.

– К Барсику попасть не проблема.

– Барсик? – удивился Константин Витальевич.

– Котяра, Крадущий Кошмары, – усмехнулся куратор. – Для нового поколения просто Барсик.

– О. Так там их защит мало, объект-то скорее наш. Так что может что-то и есть.

– Может, и есть, – согласился особист, – но не про нашу честь. Общество нас к своим тайнам не допускает.

– Я могу спросить, – предложила Лира.

– Исключено, – вскинулся куратор, – да, Любимый вмешался по просьбе Ростова, но это ни о чем не говорит. Он может быть напрямую во всем этом замешан, несмотря на все рассказы о прорицателях. И сферу, миновавшую щиты, они наверняка могли достать из запасников.

– Замечу, что их сотрудница не выглядела испуганной, – поддержал коллегу Константин Витальевич, – щиты у нее хорошие, но уж больно резво она начала помогать с эвакуацией и внушениями. Для теоретика так точно.

– Ну, они же исследуют всякое… – робко проговорила Лира. И, подумав, решилась: – прапрабабушка хотела уехать. Она, кажется, поссорилась с коллегами. Ну, из Москвы. И хотела уехать сюда, в Екатеринодар. Но не вышло.

– Откуда знаешь? – прищурился куратор.

– У матери было Хранилище Памяти. Я расскажу?

– Да уж будь добра.

Рассказа оказалось мало. Пришлось еще показывать. Трижды.

– Вот, значит, как… – задумчиво проговорил Станислав. – А ведь у Таисии были грамоты от московских силовиков. И с ними, кажется, сотрудничали ее коллеги, вот только сама Таисия в этом сотрудничестве, по-видимому, разочаровалась. Принесешь потом Хранилище? Или оно одноразовое?

– Да нет. Принесу, конечно.

– Довольно странно, что никто ничего не предпринял, – заметил Евгений Алексеевич. – Да, начало века, да, времена тогда сложные были, Февраль, бунт, да и война, опять же, шла. Но все же почему-то Серафима Воронова осталась в Москве, как и ее потомки.

– Она умерла, – заметила Лира, – после своей матери, через две недели. А остальные… Не знаю. Хранилище ведь к матери попало как-то. Но никто ничего не сделал.

– Хранилище могло быть зачарованно на женщин рода, – заметил Евгений Алексеевич, –явно не на конкретного человека, но на пол – вполне, коль и место в Обществе наследовалось женщинами, и, скорее всего и прототип мог использоваться только ими. Настроить это все реально. А вот почему никто ничего не сделал… Не знаю. И спустя столько лет не факт, что кто-нибудь когда-нибудь узнает.

Лира свела пальцы. Был у нее один вопрос, терзавший разум. Один простой вопрос. И она его все-таки озвучила:

– Мать… Она отказалась от магии. Но она могла бы претендовать на место в Обществе, так? Если бы магия осталась с ней.

– Тут надо спрашивать кого-то из коллег Любимого, – Стас поднял руки, – я понятия не имею. Но если судить по тому, как с тобой все прошло, то да. Коль достаточно просто крови Вороновых.

– Этот Гольштейн ведь богатый, – негромко продолжила Лира, – да, вроде, у женщины мага больше шанс родить ребенка-мага, и все такое. Но разве он не мог другую выбрать? Тоже с деньгами. У матери ведь не было ничего. Ничего, кроме крови.

Ответа на это ни у кого не нашлось. Первым вопрос задал куратор:

– Думаешь, что Гольштейн знал о наследственном месте?

Лира пожала плечами и заметила очевидное:

– Он мог. Мы с Аней раскопали все за пару месяцев не самых частых визитов в библиотеку. И… мать его второй жены подарила мне книгу с историей Общества. Я ее пока не читала, но все-таки.

– Интересно… Ладно, попробуем проверить Гольштейна на принадлежность к Обществу. Хотя эти умники и не любят раскрывать, кто у них работает, а кто нет.

– Может, и это спросить у местного главы? – предложила Лира. – Судя по тому, что я поняла, запросу отсюда москвичи будут подчиняться.

– Ты так хочешь с ним пообщаться? – поинтересовался Евгений Алексеевич.

– Ну уж больше, чем с этими военными. И в прошлый раз все же прошло нормально, и он сам сказал, что мы можем сотрудничать и все такое. Может, поделится информацией? Ну или хотя бы про этот раскол в Исследовательском кружке расскажет. В прошлый раз Игорь Игоревич ведь говорил, что Таисия не слишком жаловала тех, кто отправился на юг, а оказывается, что она сама хотела уехать … Могу отдать подарок на Новый год или там Рождество, поблагодарить за вмешательство и все такое.

– Ладно, – после паузы ответил куратор. – Договорись с ним, если получится. Придумаем что-нибудь для прикрытия.

– Я попробую кое-что узнать по своим каналам, – заметил Константин Витальевич, – о военных и Обществе вряд ли, а вот если будут характеристики защиты и модель сферы, в которую заключили проклятие, то, возможно, попробуем понять, что это. В магии много всего уникального, но все же законы ее неизменны.

– Ладно, думаю, пора расходиться, – целительница принялась делать бутерброды из оставшегося на столе, – только давайте доедим это. Я со своей стороны могу попробовать выяснить особенности боевых Аспектов и их виляние на носителя.

– Варь, не лезла бы ты в это дело…

– Я же не в Академию обращаться собираюсь, а к коллегам. Есть у нас те, кто сотрудничал с военными, у них своих хороших медиков мало.

– Я не удивлен, – усмехнулся Константин Витальевич. – И, Лира, чтобы это не стало неприятной новостью – боюсь, Анатолий Петрович, который, кстати, санкционировал твое задержание, будет настаивать на экспертизе и ограничении дееспособности. Из-за ношения потенциально опасного неотчуждаемого артефакта.

– Пусть попробует, – мрачно отозвался куратор, – все уже обговорено, есть подпись Великого Магистра. Ему этого мало?

– Разумеется, мало. Ты ведь знаешь Валицева. Пока, правда, он может только угрожать, но наверняка будет пробовать провоцировать, и его можно понять.

– Да? И в чем? – вскинулась Лира.

– Он тебя не знает. А вот возможности Формулы и то, что ты можешь, например, попросту уничтожить всех тут сидящих, понимает. И, разумеется, просто так это все оставить не может.

– Никого я уничтожать не буду. Мне оно вообще не надо было.

– Понимаю. Но все же попробуй представить ситуацию с другой точки зрения. В некотором роде он просто делает свою работу так, как ее видит.

Лира тряхнула головой.

– А комиссия в этом семестре будет?

– Непременно, – усмехнулся Константин Витальевич, – и факультатив по боевой для желающих тоже будет. Да, Станислав?

Особист кивнул.

– Вот и прекрасно. Ладно, напоминаю, что сессия еще не закончилась, да и Универсиада не за горами, хотя в этот раз зрителей пускать не будут, но мне так точно надо работать, – Константин Витальевич встал из-за стола, – есть что-то найду, то сообщу. Это, все же, крайне занятная история. Пугающая масштабами, но занятная.

И, улыбнувшись сидящим, заведующий кафедрой практической менталистики вышел за дверь.

– Занятная, да… – глухо проговорил Евгений Алексеевич. – Интересная бы еще сказал, как интересные времена. Но, так или иначе – имеем то, что имеем. Будут еще усилены меры безопасности в общежитиях и корпусе, но по сторонам смотрите. Надеюсь, Особый найдет того, кто все это устроил.

– Постараемся, – честно отозвался Станислав, – и если у Общества и правда стоит Сеть около той заброшенной мельницы, то шансы на то, что эти старания окупятся, возрастут.

– Я выясню, – пообещала Лира. Поймала несколько насмешливый взгляд куратора и поправилась: – я постараюсь выяснить. Сотрудничество и все такое. Да и каникулы впереди, чем еще заняться? Буду заводить полезные знакомства по заветам бывшей соседки.

– Головатой? Которая недавно опять в историю с некачественной алхимией влезла? Лучше не стоит.

– Ладно, тогда просто буду заводить знакомства. И никаких глупостей.

Куратор хмыкнул.

– Знаю я тебя. Ладно, правда, у тебя есть еще один экзамен, если мне память не изменяет. Заходи завтра, у Сони очередной проект. Если хочешь, конечно.

Лира улыбнулась и кивнула.

Но все же, когда уже вышла, не сдержалась и спросила мысленно:

«То, что сказал Константин Витальевич насчет, ну, что я могу… напасть и победить всех, это…»

«Это недалеко от истины. Хотя все же замечу, что прямое управление эфиром требует навыков, концентрации и привычки, все же неуязвимой ты не становишься. Воздействие восьмого уровня тебя заставляет напрягаться, с теми, что выше, будет еще сложнее, скорее всего. Но в абсолютном понимании – да».

«И вы не…»

Она оборвала собственную мысль, но куратор прочел и ответил:

«А я должен?»

«Нет. Нет, конечно».

«Вот и ты себя не бойся. Ты защищаешь себя и окружающих, и едва ли кто-то мог бы найти прототипу лучшее применение. Так что не забивай себе голову глупостями, на Големе и истории с финалом твоя жизнь не заканчивается».

«Спасибо!»

«Да не за что особо. Заходи завтра, нам с тобой в любом случае еще с отголосками прошлого работать и работать. Жду часам к семи».

Лира улыбнулась, пусть ее улыбка и осталась незамеченной в пустом коридоре. Послала в ответ образы тепла и благодарности и зашагала по коридору. До завтрашнего вечера успеет и повторить вопросы к последнему экзамену, и просто отдохнуть. И что бы ни придумала Соня, после сессии должно хватить времени все сделать. Кот обещал показать, как зачаровывают конструктов, в «Могиле» намечался интересный концерт…

На Големе жизнь и правда не заканчивалась. Он просто был частью этой жизни, да и все. Проблемной, но и могущественной частью.