Иллюзорная цель

Всюду чувствовался противный запах сырости и канализации. Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Такой же тошнотворный и отвратительный вид открывался перед ним с пятнадцатого этажа небоскреба, если его вообще можно было назвать небоскребом. Это здание, как и многие другие в этом районе, скорее сходило за заброшку, в которой обитали всякие отбросы. Впрочем, возможно, так оно и есть. Ведь в ту ночь, как и в предыдущие, он, голодный, «убитый» после работы, весь измазанный пылью, висящей в воздухе, стоял в серой от той же пыли, измятой и протертой на манжетах и воротнике рубашке и смотрел вдаль, туда, куда никогда не сможет попасть. В крохотное отверстие между «небоскребами» - на яркий свет, который никогда не гас в Хэд-Сити. Это был мир, в котором время никогда не останавливалось. Это был рай, который каждую ночь, как и все предыдущие, мозолил ему глаза.

7:00 - время начала рабочего дня. «Аааа, как тяжело вставать. И все ради каких-то уродцев, которые все равно уже распластались на земле… И чем я только занимаюсь? Клятва Гиппократа - смешно. А эти свиньи сверху… Им же наплевать на всех нас.», - подумал он. Он, обычный работник медслужбы: работает много - получает гроши. Только вот медслужба в таких районах, как этот, не оказывала как таковой медицинской помощи. Она скорее разбиралась с последствиями, за что в народе их называли «могильщиками». Все медикаменты, приборы и аппараты были недоступны или в очень ограниченном количестве; да и не было тут никакой бесплатной медицины: бесплатно могли только труп с земли лопатой соскрести. Люди, а таковыми являлись только половина живших здесь (остальные просто существовали), не были способны платить за свое здоровье. Были смельчаки, которые на барахолках вживляли себе чипы и ставили протезы, но такие долго не живут. Их либо накрывала местная полиция, либо их тело не выдерживало нагрузки «железа».

Пролежав еще пять минут, изнеможденное тело после двух лет работы без перерыва встало и пошло собираться на каторгу. Из-под крана текла коричневая вода. Сунув уже огрубевшие, стертые где только можно ладони, он задумался о родителях. Ночь, крики, стрельба… Дрожь пробежала по его телу. Он резко увеличил напор и сунул голову под ледяную воду, чтобы «смыть» заполонившие его голову мысли. Надев униформу, вышел на улицу и взглянул на небо. Шел дождь, а едкая пыль все также витала.