Ильин день

Второго августа в половине пятого Степан прислонил свой велик к красно-белому ограждению на трассе. Ограничитель стоял на мосту, контрастной расцветкой привлекая внимание водителей: “Вы проезжаете мост, осторожно!” Сразу за мостом ограждение заканчивалось, открывая свободному взору поля и лесок вдали. В столь ранний час по дороге проносились лишь такси, спешащие доставить своих пассажиров в аэропорт на утренние рейсы из Тюмени в Москву, Сочи и Сургут. Степан ни свет ни заря поехал в отцовский придорожный магазинчик, чтобы передать ключи тете Вале. По дороге решил проверить рыболовные корчаги. Он установил их под мостом — в самом узком месте рыбе было сложно миновать его ловушки.

Оранжевый свет заливал все вокруг, с пыльного, мутного небосвода солнце смотрело на него пылающим багровым оком. Долговязый, нескладный, покрытый въедливым сибирским загаром, парень спустился к реке по отлогому берегу. Ноги в резиновых тапках разъезжались, земля была влажная. Капли росы разлетались, сбитые Степиной не изящной обувкой.

Степан рыбачил не для выживания, а для развлечения. Мелкую рыбешку обычно отдавал коту. Когда он уезжал проверять корчаги, то бросал маме деловито: “Я по делам!” Корчаги ему достались от деда, он-то и научил парня рыбачить. С дедом они плавали в надувной лодке, бывали и на настоящей рыбалке, типа прям с ночевкой, ходили в лес, ремонтировали машину. Так много всего они делали вместе, и так отчаянно Степе не хватало его теперь. Может именно из-за тоски по деду он ставил и ездил проверять корчаги, бродил по лесу и постоянно находил “дела” в гараже. Вот и сегодня он встал по-дедовски рано, тот всегда приговаривал: “Кто рано встает, тому Бог подает”.

Степан неловко ставил свои ступни 44 размера на берег, пробираясь под мост. Он боялся поскользнуться, поэтому шел, раскинув длинные руки, балансируя и глядя исключительно под ноги. Ни раз и ни два его подводила координация, и ему не хотелось продолжать свой путь, перемазавшись грязью.

Собранный и сосредоточенный на собственных движениях, он не заметил, что был под мостом не один. А когда поднял взгляд, вскрикнул : “Ох, ты ж, блин!”.

Перед ним стояла мокрая девчонка, прикрытая только длинными волосами. Он поспешно отвернулся, решив, что она плавала и он застал ее врасплох. Он — нарушитель ее уединения, не вовремя спустившийся к реке. А она тут плавала…одна… и похоже даже еще затемно…До него медленно начинала доходить, вся странность ситуации. Сделалось жутковато. Поспешно он оглянулся на нее, девушка оставалась неподвижна. Субтильная, бледная, но все- таки не девочка, как ему показалось вначале, скорее девушка, возможно, даже его возраста. Она не пыталась прикрыться, не искала одежду, просто смотрела на него немигающим взглядом. От неловкости, как обычно, парень начал тараторить, что он типа просто мимо ехал, что просто спустился проверить корчаги, что прохладно нынче и ей бы одеться и есть ли тут еще кто-нибудь. Она молчала, замерев, как будто не дыша и наконец моргнула. Было что-то странное и в этом движении её век: слишком прозрачные, похожие на перепонки. В утреннем оранжевом свете она казалась прозрачной, с белыми волосами, отливавшими зеленью. Он замолчал и завороженно уставился на бледную деву.