Император Ледяного Пламени

– Ты смеешь бросать мне вызов?!

Я, Император Ледяного Пламени, поднялся со своего трона. Тот треснул от едва сдерживаемой силы.

Мы, императоры, властвовали над мирами и для смертных были подобны богам.

В центре зала совета стоял тот, к кому я обращал свои слова. Император, не сумевший осознать цену собственной дерзости и необдуманных речей. Он и помыслить не мог, что сказанное обернётся для него приговором.

– Я… лишь хотел обсудить решение, – выдавил он, и голос его дрогнул, когда тень от меня легла на него, как приговор.

Возвышаясь над ним, я был словно воплощённая буря из льда и огня. Пепельные волосы волнами ложились на плечи. Глаза сверкали переливающимся светом: один – ледяной, пронизывающий до костей, другой – пламенный, пожирающий всё на своём пути. На мантии, сотканной из чёрного шёлка и застывшего пепла, играли отблески пламени, вспыхивая и угасая при каждом моём движении.

– Обсудить? – шагнул я вперёд, и пол под ногами покрылся трещинами. – Ты заявил, что моё слово нужно пересмотреть.

– Я говорил не от себя. Это было общее решение. Мы все…

– Кто – все? – я медленно обвёл взглядом зал. – Назови имена.

Он растерянно обернулся и метался взглядом, ища тех, кто подбивал его на это. Но никто не шелохнулся. Ни один не поднял головы, чтобы взглянуть в его сторону.

– Значит, ты осмелился бросить мне вызов один, – я сделал шаг, и воздух дрогнул от жара. – Пусть это будет уроком. Всем, кто решит встать против меня.

Пламя вырвалось из моей ладони, как хищник, и обрушилось на него. Крик, полный ужаса, сорвался с его губ. Сгорала не только его плоть, но и сама душа, превращаясь в ничто. Но никто не двинулся. Когда всё закончилось, на мраморе осталась лишь горсть пепла.

– Так будет с каждым, кто думает, что сможет противостоять мне.

После этих слов зал взорвался голосами. Волна возмущения поднялась мгновенно, и крик императоров перешёл в настоящий рёв.

– Это нарушение!

– Он убил одного из нас!

– Есть закон! Императоры не имеют права поднимать руку на себе подобных!

– Это предательство Совета!

Один за другим они вставали: одни – с возмущением, другие – с видом благочестивой ярости, третьи – с ужасом. Подобного не случалось уже тысячи лет, и теперь они требовали объяснений и наказания виновного.

Я стоял посреди этого разъярённого шторма один, как ледяная вершина в бурном океане. Ни один мускул не дрогнул на моём лице.

– Предательство? Не я начал это, а вы – за моей спиной. Я просто решил это закончить, – мой голос заглушил всех остальных. Развернувшись, я направился к выходу. Никто не осмелился меня остановить. У самых дверей я задержался, бросив через плечо. – Вы знаете, где меня найти. Если когда-нибудь наберётесь смелости, то приходите.

***

Когда двери за моей спиной сомкнулись, зал взорвался по-настоящему. Крики превратились в яростные вопли и обвинения. В их словах кипел гнев, но под ним билось нечто куда глубже – страх. Они поняли одно: старые правила больше не работают.

В этой гуще голосов сохраняли молчание лишь те, кто сидел на местах великих правителей. Их ауры мало чем уступали Императору Ледяного Пламени. Они обменялись взглядами. Один жестом указал в сторону двери. Вторая кивнула в ответ. Третий поднялся, не говоря ни слова. Они покинули зал без объявлений и громких заявлений.

Вскоре, в тишине комнаты, скрытой от глаз и ушей остального совета, трое императоров сидели друг напротив друга.

– Он стал сильнее, – произнёс первый, облачённый в переливающийся серебром плащ.

Вторая, императрица с глазами, мерцающими как небесный свод, кивнула:

– Но это предел. Мы все его достигли. Теперь сила растёт не прыжками, а крошечными шагами. Он сделал шаг. Мы – нет.

– Он стал сильнее каждого из нас, – произнёс третий голосом, похожим на грохот лавины. – Но не сильнее нас вместе.

На мгновение повисло молчание. В нём звучала простая, но неоспоримая истина: даже сильнейший среди них, возвышающийся над каждым поодиночке, всё ещё оставался уязвим, если против него поднимутся все вместе.

– Только он владыка сильнейшей империи в мире, которую сам и построил, – произнёс серебряный. – Кто знает, сколько сюрпризов там приготовлено.

– Значит, ждём. Пусть он сам сделает первый шаг, но мы уже будем готовы, – подытожил женщина.

***

Я стоял на вершине ледяной террасы своей цитадели, глядя на застывшее море облаков, когда весть о тайной встрече достигла меня. Пришло осознание: если они объединятся и выступят вместе, это будет конец. Даже с моей возросшей мощью.

В кулаках вспыхнуло ледяное пламя, готовое разорвать само пространство. Феникс… он никогда не был просто птицей. Сверхсущество, рождённое изо льда и огня. Я нашёл его наследие, и оно вплелось в мою кровь. По древним преданиям, он мог пережить перерождение вновь и вновь, каждый раз возвращаясь сильнее, чем прежде.

Я спустился в глубины своей цитадели, туда, где температура опускалась до таких значений, что казалось, застывало даже время. В самом конце пути меня ждала сокровищница. Здесь хранилось всё, что некогда было добыто: артефакты, реликвии и… четыре свитка.

У каждого был свой символ, и все они хранили часть давно утраченной силы. Один был отмечен символом перерождения – распахнутые крылья феникса, заключённые в кольцо вечного цикла.

Я подошёл ближе и протянул руку. Лёд, окружавший свиток, вспыхнул огнём и охватил меня, но не сжёг. Каждый, кто раньше пытался пройти этот ритуал, исчезал, но у меня не было колебаний. Я знал, зачем мне это нужно. За любую силу нужно было платить, и чем она была больше, тем выше становились риск и цена.

Чтобы найти место для ритуала, я покинул дворец, а вскоре и свою империю, оставив правление на время отсутствия доверенным людям. По миру быстро разлетелись слухи: одни говорили, что Император Ледяного Пламени умер, другие – что я заключаю тайные союзы. А кто-то шептал, будто я готовлю нечто, способное изменить весь мир. И именно они были ближе всего к истине.

Я же в это время пересекал дикие, неизведанные земли и, наконец, нашёл пещеру. Внутри был источник – колоссальная магическая аномалия, пульсирующая энергией, которую нельзя было подчинить, а лишь слиться с ней. Стены светились изнутри, словно горели от присутствия силы, неведомой смертным.

Я запечатал вход магией, поставив печати, которые ни одно живое существо не смогло бы преодолеть. Затем встал в центр начертанного круга. Вокруг мерцали кристаллы, впитавшие в себя первозданную энергию.

Закрыв глаза, я погрузился в транс. Лёд и пламя, откликнувшись, поднялись и закружились вокруг, сливаясь в стремительный смерч. Сначала это был лишь танец стихий, но с каждой секундой вихрь ускорялся, набирая мощь. Потоки магии прорезали воздух, а пещера дрожала, словно пытаясь выстоять под натиском силы, которую мир не предназначен был вместить.

Сердце источника пульсировало всё быстрее, его ритм сливался с биением моего сердца, пока грань между нами не стёрлась. Тело стало исчезать, растворяясь и превращаясь в чистую, первозданную субстанцию. Мои глаза открылись в последний раз… и исчезли.

Пламя вспыхнуло ослепительным сиянием. Магия отхлынула, стихии рассеялись, и в центре теперь вращалось в воздухе яйцо.

Его сияние, будто хранившее глубины льда, переплеталось с багряным светом, пульсирующим, как кровь феникса. Яйцо медленно опустилось на алтарь, созданный из осколков первозданного льда. Оно легло точно в центр и теперь будто ждало. Ждало момента, когда треснет оболочка и выйдет тот, кто будет способен покорить остальных императоров и объединить мир под единой волей.

Того, кто станет величайшим.

Прошли тысячи лет. Внутри яйца, покоящегося на алтаре, сила всё это время собиралась воедино. Лёд и пламя больше не боролись, а стали единой волей. Новое тело рождалось не из крови, а из стихий.

И вот однажды тишина пещеры была нарушена: сначала почти неуловимый звук, словно сама реальность треснула в одном месте. Затем на поверхности яйца появилась крошечная трещина. От неё, словно молнии, побежали линии, и энергия, заключённая внутри, стала просачиваться наружу.

Скорлупа начала ломаться, и из неё вышел я. Моё обнажённое тело было словно выточено из чистой энергии – совершенное и пугающе безупречное. Даже до перерождения я выглядел молодым, но теперь мой облик изменился и стал ещё моложе, почти юным на вид.

Тело источало непреодолимое давление, словно энергия больше не текла во мне, а я и был ею. Тогда и пришло понимание: теперь ни один из живущих не стоит рядом со мной.

Энергия рванула из меня волной, разливаясь по пространству. Пусть весь мир узнает, что я вернулся. Пусть дрожит. Пусть молится. Но обратный отклик был… странным. Вместо ответа я почувствовал искажение. Всё было не так. Это был не мой мир.

Я сосредоточился и снова послал импульс силы. Вскоре картина стала яснее: границы мира были выстроены вручную. Эта реальность была искусственной. Такой мир могли создать только другие императоры, объединившись.

Подойдя к барьеру и протянув руку, я в тот же миг почувствовал знакомое: каскад мощных аур, отпечатанных в магической структуре. Я узнал их всех. Это были они. Картина прошлого вспыхнула перед глазами, словно всё происходило здесь и сейчас.

Другие императоры начали ощущать первые волны энергии. Они поняли, что я решил пробудить силу феникса, и их охватил страх. Правители знали легенды и то, чем заканчивалось его пробуждение, если оно завершалось. Он становился тем, кому не нужны союзники. Тем, кого нельзя будет остановить.

Объединившись, они начали поиски. Несмотря на все меры, которые я принял, чтобы скрыть пещеру, энергия, вырывающаяся изнутри, становилась всё заметнее. И вскоре она была найдена. Императоры попытались прорваться внутрь, пока ритуал ещё не завершился. Они обрушили всю свою объединённую мощь на барьер, но безрезультатно.

Тогда они придумали другой план: создать запечатанный мир – отдельную реальность, отрезанную от остального мироустройства. Тюрьму, из которой невозможно выбраться, и перенести туда саму пещеру вместе со мной. Тогда после завершения перерождения я пробужусь не в своём мире, а в клетке. Ловушке, из которой невозможно выбраться.

Я не знал, сколько прошло времени. Для меня это было лишь мгновение, растянутое в пустоте, но за это время в мире всё изменилось. Снова запустив импульс, я увидел, как появились люди и заселили этот мир. Они не знали, что живут внутри искусственного мира-тюрьмы, созданного для меня.

Эти действия выжали из меня немало сил, но это уже не имело значения. Я сосредоточился и протянул ладонь, попробовав втянуть энергию, чтобы восстановиться, но этого не произошло.

Я попытался ещё раз, но результат был тем же – словно энергии здесь просто не существовало. Я чувствовал себя рыбой, выброшенной на сушу: полной силы, но неспособной дышать.

Пришло понимание: это, скорее всего, был их план – мера, предусмотренная императорами на случай, если перерождение завершится успешно. Мир, в который они меня заключили, был не просто клеткой, он был пуст, лишён источников силы, через которые я мог бы восстановиться и вырваться наружу.

Я снял защитный барьер, и в этот момент мир вокруг будто открылся заново. Холодный ветер ударил в лицо, и передо мной раскинулся лес: угрюмый, осенний, но по-своему прекрасный. Небо, затянутое облаками, нависало над верхушками деревьев. Сосны и ели стояли плотной стеной, а между ними мелькали белоствольные берёзы, уже почти лишённые листвы. Под ногами шуршал ковёр из опавших листьев.

Продвигаясь по лесу, я заметил, как между деревьями мелькнула тень. Через секунду из-за ствола вышел волк – крупный, с серой, словно пепел, шерстью. Его глаза смотрели на меня взглядом хищника, уверенного в своей силе.

– Что скалишься, комок шерсти? Думаешь, знаешь, с кем имеешь дело?

Ответа не потребовалось. Волк сорвался с места в стремительном прыжке. Всё произошло за миг. Я попытался увернуться – это действие всегда было для меня инстинктивным, но сейчас оно запоздало. Тело не откликнулось с прежней лёгкостью. В ту же секунду я понял: вся энергия, накопленная при перерождении, была исчерпана в пещере.

Клыки сомкнулись на моей руке. Они прорезали плоть, но вместо крови в пасть волка хлынуло нечто иное – жидкий ледяной огонь, то, что теперь текло в моих жилах. Он обжигал и замораживал одновременно, пробираясь вглубь врага, словно живая, беспощадная сущность.

Зверь с отчаянием завыл, понимая, что уже мёртв. Его тело выгнулось, а лапы судорожно забились по земле. Внутри него бушевало пламя. Вскоре вспыхнула и шерсть, и с каждой секундой тело рассыпалось всё быстрее, пока от него не осталась лишь кучка пепла, дымившаяся на земле.

Я сосредоточился, призывая остатки силы. Пламя окутало рану на руке, и кожа начала затягиваться, стирая след укуса. Но стоило огню угаснуть, как мир вокруг начал тускнеть. Земля под ногами качнулась, и последнее, что я почувствовал, – это удар лицом о землю.

Пепел, оставшийся от волка, был наполнен энергией. Энергия феникса, что текла в моей крови, не исчезла. Она проникла в прах, впитавшись в него, как семя в плодородную почву. Прах вспыхнул, и из него начало медленно подниматься что-то бесформенное. Это было начало перерождения, и вскоре стали появляться: кости, мышцы, кожа. Всё собиралось заново, но на этот раз не подчиняясь законам природы.

Перерождённый, он был крупнее и мощнее. Его глаза переливались льдом и пламенем, точно как мои. Но главное – в их глубине теперь жила осознанность. Он больше не был диким. Теперь это был страж.

Моё сознание медленно возвращалось. Я уже лежал не в лесу, а на кровати. В воздухе витал аромат сушёных трав и чего-то горького, обжигающего нос. Сбоку послышался шорох, и я повернул голову. По комнате сновала молодая девушка с рыжей косой, переброшенной через плечо. Она что-то ставила на стол, бормоча себе под нос. Уловив краем глаза движение, она обернулась.

– Ты очнулся, – сказала она и взяла в руки чашку. – Вот, выпей отвар. Он поможет.

Я попытался что-то ответить, но губы едва слушались. Тело казалось ватным, и в каждом движении чувствовалась слабость. Злило не бессилие само по себе, а его причина. Я понимал, в чём дело. Мне нужна была энергия, а не лечение.

Погрузившись в себя, я обнаружил, что внутри было пусто. Это нужно было изменить, и лучший способ был – медитация. Я замкнулся в собственном сознании, выстраивая дыхание и сливаясь с его ритмом.

Когда после медитации я вернулся в сознание, то почувствовал, что дыхание стало глубже, а туман в голове начал рассеиваться. Я открыл глаза и поднялся с кровати, у которой лежал волк, положивший голову на лапы. Тот самый, но теперь другой. В его ауре чувствовалась частичка меня. Он тоже переродился от силы феникса и теперь был связан со мной.

Я встал и направился к двери, чтобы выйти на улицу. Волк последовал за мной. Я сделал несколько шагов по тропинке от дома, и в это время из-за него вышла девушка, та самая, что была рядом, когда я очнулся. Завидев меня, она ахнула и быстро подбежала, подхватывая меня под локоть.

– Ты что творишь? Тебе нельзя вставать! Ты едва стоишь на ногах! – в её голосе звучало беспокойство.

– Где я? И сколько времени прошло?

– Ты в этой деревне уже неделю и всё это время провёл без сознания. Тебя притащил твой волк из леса. Просто вытащил и положил на краю деревни. Правда… – она вдруг залилась краской, – ты был… ну… без одежды. Совсем. Все подумали, что тебя обокрали… или… ну, что-то ещё…

Её взгляд невольно скользнул вниз, но она быстро отвела глаза и, делая вид, что ничего не произошло, не дожидаясь согласия, повела меня обратно в дом. Комната встретила ароматом трав и потрескиванием очага.

Я задумался, ведь чувствовал этот мир – его энергию и законы. Он не казался мне чужим, но будто был другим. Словно брат-близнец моего мира: похожий, но с иным характером и чертами, которые меняли всё. И это нужно было понять, а для этого требовалось время и информация. Чтобы не вызвать подозрений, я решил сделать вид, будто потерял память:

– Я… ничего не помню. Кто я или откуда пришёл.

– Ты находишься в Северном царстве. На самом краю. Это глухая окраина, почти забытая. Раньше, говорят, оно входило в империю, которая была сильнейшей не только на всём материке, но и во всём мире, – ответила девушка.

– А за пределами царства?

– Там другие державы, союзы или кланы. Счёт им никто не ведёт, но я ничего о них не знаю – только слухи и байки, что приносят странники. У меня и карты страны-то нет, не то что мира.

– Принеси любую, какая есть.

Она кивнула и вскоре вернулась с потрёпанным, но сохранившимся листом пергамента. Расстелив его на столе и пригладив углы, девушка показала пальцем на северо-восточный угол.

– Вот здесь наша деревня, – её палец указывал место, которое даже не было отмечено на карте. – А дальше: болота, холмы и леса.

Я склонился над картой, позволяя глазам скользить по нарисованным линиям. Рядом с местом, которое она указала, было несколько мелких точек, тянувшихся цепочкой в сторону центра с жирной точкой. Но дальше я заметил такие же точки, ведущие к символу, выделенному крупнее остальных, и указал на него пальцем.

– А это что?

– Это столица области, – сказала она. Затем её рука скользнула обратно по карте и остановилась на жирной точке. – А вот здесь главный город района. Там уже можно найти всё, что есть в этих краях. Центр всего, если можно так сказать.

– И как далеко от него до столицы?

– Сначала нужно дойти до Стужинска, – сказала она, указывая на карте на жирную точку. – А уже оттуда можно добраться до неё.

– Спасибо. Я хочу ещё немного отдохнуть, а то силы пока не спешат возвращаться.

Она кивнула, не задавая лишних вопросов, и вышла, прикрыв за собой дверь. Я закрыл глаза, сосредоточившись, и снова попытался втянуть энергию. Отклик был слабый, словно из пустыни тянули последнюю каплю воды. Через несколько часов я открыл глаза и понял, что так не пойдёт. Нужно было искать выход, и, возможно, свежий воздух прояснил бы мысли.

Я открыл дверь и вышел на крыльцо. Девушка стояла у колодца. Рыжие волосы спадали на плечи яркими прядями, а лицо было усыпано веснушками, придающими ей живость и шарм. Стройная, выразительная фигура угадывалась под простым платьем. На вид ей было около двадцати.

– Я до сих пор не знаю имени своей спасительницы.

– Александра, но все зовут меня Саша, – ответила она, пожав плечами. – Тебе лучше снова вернуться домой. Сам же говорил, что нужно отдохнуть, ведь едва держишься на ногах, – она помолчала, а затем сама задала вопрос: – А своё имя ты скажешь?

– И… – начал я машинально, уже готовясь произнести Император Ледяного Пламени, но остановился.

– И… Игорь? Илья? Имир? Или ты не помнишь своего имени?

– Да. Имир, – ответил я. Вроде бы это был неплохой выбор.

Раньше я бы не просто не заговорил с простолюдинкой, а даже не удостоил её взглядом. Мне не было дела до жизни обычных людей. Они были пылью под моими ногами. Ко мне обращались с благоговением, и даже другие императоры говорили со мной осторожно, стараясь не вызвать недовольства.

Но всё изменилось – этот мир переворачивал привычное с ног на голову. И я даже не знал, из-за чего именно: из-за перерождения? Из-за того, что я провёл тысячи лет в одиночестве? Или потому, что теперь я слаб… настолько, что не могу даже увернуться от нападения зверя.

В этом мире моя сила уходит, как вода сквозь песок. А чтобы вернуть её, мне понадобится не только время, но и колоссальный объём энергии, которого здесь нет.

Я замер, осознав, что это не случайность. Это был их план, но, похоже, у этого мира были и свои плюсы. Раз императоры не появились сразу, значит, либо они не узнали о моём перерождении, либо не могут сюда добраться.

В голове начали мелькать варианты. Из всех три выглядели лучше других, но каждый по-своему казался безнадёжным. Первый – попробовать провести ритуал перерождения ещё раз, но у меня не было ни силы, ни ресурсов, ни артефактов. И главное – я не был уверен, способен ли этот мир вообще дать то, что нужно для него.

Второй – уйти в медитацию, но в этом мире поток энергии был слишком слаб. То, что раньше заняло бы дни, здесь может потребовать десятилетия или даже тысячелетия. А ещё в таком состоянии я не смогу поднять защитный барьер – один удар, и всё закончится навсегда.

Или третий вариант – попытаться подчинить этот мир и найти в нём то, что сможет помочь. Гарантий не было, но это было хоть что-то, и эта мысль заставила меня на мгновение замереть. В груди дрогнуло почти забытое чувство – ностальгия.

Я вспомнил, как когда-то всё начиналось. Тогда я тоже был без могущества, титула и власти. Только с жаждой силы, способной сжечь небеса. Тогда я шёл вперёд шаг за шагом – искал, учился, побеждал и поднимался всё выше. Пока не оказался на вершине, куда немногие осмеливались даже взглянуть.

Теперь всё сначала. Я уже знаю этот путь, но прежде чем сделать шаг, нужно восстановиться – хотя бы немного. На мгновение я задумался: а может, стоит попробовать ещё один путь – рассказать, кто я есть на самом деле? Предстать перед людьми Императором Ледяного Пламени и пообещать награду за помощь – богатства и власть.

Но я тут же отбросил эту мысль. Большинство решит, что я сумасшедший. А те, кто поймут, что это правда, просто попытаются убить меня. Я бы и сам поступил так раньше. Угроза в любом виде всегда должна быть устранена – особенно если её источник утверждает, что способен уничтожить целый мир, но в данный момент его может сдуть ветер. А ведь я и правда был способен на это… если бы мог использовать всю свою силу.

Сейчас я не мог применить даже малую часть того, чем владел раньше. Магия не подчинялась, а тело отзывалось с трудом. Но память осталась – опыт, знания, всё, что было собрано за бесчисленные годы. Я мог обучить кого-то и использовать их.

Но больше всего меня тревожило другое – моё тело. Оно должно было стать сильнее после перерождения: быстрее, выносливее, мощнее. Однако оказалось слишком слабым и уязвимым. Теперь нужно было выяснить, почему.

На следующий день я вышел из дома и взглянул вдаль – туда, где за холмами тянулась дорога, ведущая к большому миру. Мысли одна за другой скользили в голове, как поток, пока позади не раздались шаги.

– О чём задумался? – спросила Саша, подойдя.

– Мне нужно попасть в город.

– Весной вернётся мой брат. Он собирался забрать меня туда. Если хочешь, можешь поехать с нами.

– Весной… – я нахмурился. – Это слишком долго.

– Зимой отсюда вообще не выбраться, – пожала она плечами. – Или сейчас, или ждать. Другого варианта не будет.

– Хорошо, мне нужно подумать, – произнёс я, хотя уже знал ответ. В моём состоянии в одиночку я далеко не уйду.

Я прошёлся по двору, чувствуя, как воздух становится всё холоднее. Осень уже почти перешла в зиму, и в каждом порыве ветра ощущалось дыхание стужи. Вокруг дома простиралась простая, но ухоженная территория: деревянный забор, несколько грядок, старая скамья под навесом, связки трав, развешенные на веранде. За домом начинался лес – густой, с узкой тропой, теряющейся в еловой тени.

– Почему твой дом стоит отдельно? – спросил я, обернувшись к девушке.

– Мы знахари. Люди относятся к нам… с осторожностью. Это обычное дело. Даже если мы лечим и спасаем их, они всё равно боятся. Если бы ты попал в любой другой дом в деревне, скорее всего, тебе бы не помогли. Ты чужой, а чужаков здесь не любят. Людям не нужны проблемы.

– Почему?

– Из-за твоих глаз. Народ не видит такое каждый день. Они бы решили, что это дурной знак или что ты проклят. Тут так всегда: если не понимаешь, что перед тобой, лучше держаться подальше.

– И что, так считают все?

– Не все, – покачала головой Саша, – но большинство. В больших городах на это почти не обращают внимания. Там у многих есть свои особенности, иногда это даже считают признаком знатного рода. Хотя, если честно, о таких глазах, как у тебя, я раньше не слышала. Но я и вообще не так много знаю о мире. Всё, что дальше леса и тракта, для меня почти неизвестно. Поэтому я всегда и хотела уехать в город.

– Понятно. Я, пожалуй, пойду ещё полежу.

– Конечно, иди. Я скоро принесу лекарство, и ты даже не заметишь, как окажешься на ногах.

Прошло несколько дней, и новое утро не принесло привычной тишины. Издалека доносились крики, звон, топот. В деревне начался хаос. Я поднялся, и в ту же секунду дверь распахнулась. На пороге стояла Саша, её лицо было испуганным.

– Нужно бежать! – выдохнула она. – Быстро!

– Что случилось?

– Медведь, но не обычный, – её голос сорвался. – Он уже месяц терроризирует соседние деревни. Люди давно посылали в город за охотниками. Они прибыли вчера и пошли за ним, но он убил их. Только один выжил и пробежал через деревню, весь в крови, крича, чтобы спасались. Мы не знаем, где он сейчас, но, скорее всего, он идёт сюда. Все бегут в лес или прячутся, кто где может.

Я решил не геройствовать и последовал за ней, выйдя из дома. Свистнув и осмотревшись, я нигде не заметил волка. Вероятно, он ушёл на охоту как раз тогда, когда был нужен больше всего. И в этот момент из леса донёсся треск. Шум приближался, и уже можно было видеть, как одна за другой валятся сосны.

Я вспомнил свою первую встречу с волком. А теперь, судя по звукам и дрожи земли, к нам приближался медведь, который был куда опаснее.

Не стоит испытывать судьбу. Смерть – это финал, где уже нет варианта что-то исправить, – пронеслось у меня в голове.

– Бежим! – крикнула Саша. Её голос сорвался на панический тон.

Мы рванули вперёд. Тело слушалось неохотно, но пока двигалось. За спиной нарастал грохот: рёв, топот, хруст ломаемых деревьев. Медведь шёл за нами, и с каждым шагом становилось ясно – он не отстанет, учуяв добычу.

Я бросил взгляд назад. Это чудовище не имело ничего общего с обычным зверем: чёрная, как смоль, шерсть, глаза, горящие алым светом, и лапы, сметающие деревья. Он был живым доказательством ярости.

Взглянув на девушку, я понял, что вместе мы не уйдём. Медведь был слишком близко, а я слишком слаб. Но я не мог позволить себе умереть, убегая.

– Беги. Не оборачивайся. Просто беги! – крикнул я ей.

Саша открыла рот, собираясь возразить, но мой взгляд остановил её. На миг она замерла, а потом, не сказав ни слова, сорвалась с места и побежала дальше по тропе, скрываясь за деревьями.

Где будет моя гордость, если зверь задерёт меня в спину? Просто мне нужен финал, который станет для медведя, а не для меня, – пронеслось у меня в голове.

Я остался один и вышел на поляну, остановившись у самого края. Напротив показался медведь. Мы смотрели друг на друга, и тогда во мне проснулось нечто знакомое. То, что когда-то делало меня тем, кем я был. Тем, кто не знал себе равных.

Я шагнул вперёд без колебаний. Медведь на секунду замер, почуяв неладное. Он знал, как ведёт себя жертва, а это было не то. Зверь ощутил во мне нечто иное – чужое и опасное. Но затем, будто что-то поняв, зарычал и рванул вперёд.

Я поднял руку, и на чистом инстинкте между нами вспыхнул магический барьер. Лапа зверя с чудовищной силой врезалась в него, и меня отбросило назад. Я проскользил по земле, оставляя за собой борозды.

Боль пронзила плечо. Я вытер кровь с губ и снова взглянул на приближающегося зверя.

– В этом мире, похоже, все охренели.

В тот же миг мои кулаки вспыхнули пламенем.