Императорский сынок

Солнце раскаленным шаром катилось по небосклону. Воздух был горячий и влажный, пот заливал Исао глаза. Над землей кружилась мошкара, повсюду раздавалось кваканье лягушек. Мальчик утер лоб рукавом испачканной в земле рубахи и нагнулся, доставая из соломенной корзины нежно-зелёный росток, чтобы затем опустить его в мутную тёплую воду. День для посева риса выдался удачный: безветренный и солнечный, но работать в такую погоду было тяжело.

- Сенши! – внезапно раздался со стороны дороги ломающийся голос одного из деревенских мальчишек. – Сенши едут!

Исао вскинул голову, его сердце забилось чаще. Сам он был полукровкой, о чём наглядно свидетельствовали растущие у него на голове длинные рога, и, хотя он не знал своего родного отца (его, младенцем оставленного на пороге дома деревенского старосты воспитывали местный пастух и его жена), он всегда живо интересовался теми, чья кровь текла в его жилах. Не в силах совладать с любопытством, мальчик бросил корзину на землю и побежал к дороге, босыми ногами взрывая рыхлую, залитую водой землю.

Стоило ему взобраться на холм, вдоль которого узкой лентой вилась дорога, как мальчик увидел небольшую группу сенши - он насчитал шестерых - верхом на длинноногих крепких лошадях. Стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь, Исао жадно разглядывал вышитые сбруи, украшенные драгоценными камнями ножны сабель, струящийся щелк кимоно.

- Смотри внимательнее, рогатый – вдруг найдешь своего папашу!

Исао мельком взглянул на говорившего, без удивления узнав в нём заводилу деревенских мальчишек, Сейджи. Одним из любимых занятий Сейджи (наряду с подкидыванием на лопате коровьих лепешек) было задирать Исао. Его издёвки, впрочем, всегда ограничивались словесными оскорблениями: тягаться с физически более сильным полукровкой Сейджи не решался. Исао привычно пропустил насмешку мимо ушей, и Сейджи, разочарованно фыркнув, отвернулся от него.

Сенши приблизились к постоялому двору и, остановив коней, спешились. Не прошло и полминуты, как им навстречу вышел хозяин, а с заднего двора уже бежали работники, готовые увести лошадей на отдых - для маленького постоялого двора голодные с дороги и явно небедные сенши были подарком небес.

- Ну и чего вы рты раскрыли? – раздался резкий и гулкий голос старосты. – Работать кто будет?!

Крестьяне, собравшиеся, чтобы поглазеть на приезжих, смешались, бормоча и переминаясь с ноги на ногу.

- Так ведь, это… сенши приехали! – потерев затылок, беззаботно воскликнул Кайдзу, молодой парень с хитрым, похожим на лисью морду лицом.

- К тебе что ли приехали?

- На постоялый двор пошли, - не смутившись, беззаботно отозвался тот и вкрадчиво добавил. – Может и нам сходить? Посмотреть, что да как…

- Сходи, сходи! Заодно спросишь, не согласятся ли они кормить тебя зимой, когда деревня без урожая останется!

Кайдзу понурился, и у оживившихся от мысли пропустить по кружочке мужчин энтузиазма тоже поубавилось.

- Поглядели и хватит, - отрезал староста. – Работать пора.

С этими словами он, не оборачиваясь, зашагал обратно к полям, и крестьяне, тяжело вздыхая, потянулись за ним.