Импульс

Серый рассвет медленно вставал над горизонтом. Низкое небо дышало холодом, я поёжился, чувствуя, как сырой воздух наполнял лёгкие. Откашлялся, ощущая, что недавняя простуда ещё сидела в груди. Глянул в сторону полуразрушенного мегаполиса. Там, где изломы гор, теперь останки Мёртвого города. Я шёл по мокрой траве, направляясь на юг. Если бы не Импульс, всё было бы иначе – думали мы все. Человеку свойственно верить в прекрасное, это чувство можно назвать надеждой. В городе, где правит жестокость, её нет.

После первой и последующих волн Импульса погибли не все, и не каждый выживший стал врагом. Мне предстояло отыскать одного из тех, кто с мглой на «ты», и убийство для него – развлечение. Моя цель – Ганнибал. С маниакальной страстью он выслеживал добычу, играл с ней, нарушая негласные законы Зоны, не думая, что станет моим хабаром.

Меня зовут Доктор и просят о помощи, когда болезнь уже не вылечить и приходится вырезать раковую опухоль, так называл генерал Шумелин отбросы общества – мародёров, бандитов и убийц. Меня часто спрашивают: как ты живёшь в Зоне отчуждения? Эти вопрос задавали люди с Большой земли. Я и сам часто задумывался, зная, что порой не закон помогает людям найти путь, а судьба. Вот и жив по какой-то нелепой справедливости чертовки.

Среди сталкеров я давно работаю один. Волей случая доверять мог лишь себе, хоть и дружеского плеча не хватало, как и ребят, ушедших в потусторонний мир Зоны. Одни стали пеплом, другие шатунами или мутантами, а кто и просто воспоминанием.

До города километров двадцать. Я закурил, вдыхая горький аромат табака, зная, что это последняя сигарета до убежища Слепого. До пункта «Снег-2» пятнадцать минут пути. Я вынул бинокль, сверился с координатами и отправил через КПК сообщение Слепому. Ответ пришёл незамедлительно. Код доступа для входа в убежище.

Территорию в Мёртвом городе после утечки из лаборатории зачистили давно. Никто не предполагал, что вместе с вирусом распространится Пена, уничтожающая всё, что содержит воду. Выжженная пустошь, лишённая морей, рек – страшное будущее для Большой земли. Нельзя позволить сошедшей с ума биомассе распространиться дальше. Она, как волна, ползла, пожирая биологические виды. И лишь Импульс смог остановить её.

Его сопровождали разряды молний, пониженное давление и необъяснимая атака на сознание всего живого. От последствий оружия против биомассы избавиться так и не удалось. Благие намерения часто ведут в ад. Восставшие мертвецы, мутанты – порождение Импульса – стали опасной проблемой. Ничего не осталось от привычных городов и посёлков. Осталась Зона отчуждения и Большая земля, куда эвакуировали часть населения, а ещё расколотая на «до» и «после» аварии в лаборатории на атомной станции жизнь. Приезжали военные, учёные, изучали местность и последствия. Странно, что никто не задавался вопросом, для чего в подземных недрах ядерного объекта работала биолаборатория. Я догадывался, что для каких-то целей требовалась огромная энергия, но это лишь мои предположения. Импульс превратил земли в гниющие свалки из мертвецов, покинутые города и мутирующие виды.

Рядом с ухом просвистела стрела. Перекатившись к остову разбитой машины, я сжал в руках винтовку. Застыл, прислушиваясь, ощущая, как по вискам струится пот. Выровнял дыхание и прислушался. Вокруг перевёрнутые автомобили, в пяти шагах ржавое судно, килем вросшее в илистый грунт. Стреляли со стороны города. Стрела, выпущенная из арбалета, достигает цели с трёхсот шагов. Стрелок где-то рядом. Осторожно выглянул из укрытия в оптический прицел. Цель не обнаружена.

Бросил в сторону камень. Тишина. Противник выжидал. Я выскочил из-за машины, кинулся в сторону ржавого бока корабельного остова. Новая стрела вонзилась в рыхлую плоть корабля. Скрылся в тени. Запах гниющего металла и водорослей – как напоминание о море. Солнце за спиной, и противник не видит блик моей оптики. Я обошёл укрытие и снова глянул в прицел, положив палец на спусковой крючок.

Засёк стрелка. Мальчишка, усмехнулся про себя, таких сейчас много на службе Ганнибала. Ему не больше двадцати – грязный, с длинными спутанными волосами, застыл на металлическом контейнере. Лёжа на животе, надеялся слиться с бурой поверхностью металла. Я осмотрелся. Этот парень один? Для чего ему стрелять в меня, или Ганнибал в курсе, что я иду по его душу?

Парень, заметив движение, выстрелил снова. Чёрт. Я прижался спиной к металлической поверхности укрытия. Внутри судна послышались звуки. Высунулся с другой стороны, понимая, что стрелок не поменял позиции. Видел, как он вставлял новую стрелу в арбалет. Не хотелось убивать ребёнка, по сути, эти дети продукт нового времени. Они выживали, как могли.

Моя пуля достигла цели, разворотила арбалет пацана. Надеялся, что другого оружия у него нет и, выбравшись из укрытия, побежал в его сторону. Петлял между перевёрнутыми автобусом и контейнерами, пробираясь мимо гор мусора. Они стали моими спасительными островками.

Звук выстрела заставил пригнуться. Чёрт. Пуля чиркнула по плечу, хорошо на комбинезоне титановые вставки – защита что надо. Я выстрелил в ответ, раня мальчишку, слыша его сдавленный крик. Глянул в оптику. Парень корчился от боли, зажимая рукой плечо.

Новая атака. С восточной стороны прилетела стрела, вонзившись около правой ноги. «Неужели стрелок не один?» – прошелестела подозрительная мысль. Я не видел противника, а тот наблюдал за целью, и его стрелы погнали меня назад к кораблю. Бил противник отлично, но пока мне удавалось уходить от смерти. За перевёрнутым автобусом открытая площадка, где я стал отличной мишенью. Вжик. Рядом с ухом пропела птичка несущая смерть. Я понёсся в сторону кучи из ржавого хлама. Жи-и-их. Бегу к гниющей посудине, сейчас это хорошее укрытие. Застыл, опустившись на корточки рядом с судном и прислушался. Ухо уловило скрежет и гул внутри корабля. Я узнал голоса шатунов, это они в трюме мёртвого остова судна. Звуки выстрелов разбудили их. Видимо, прятались в брюхе ржавого траулера. От них уйти проще, мертвяки не умеют стрелять. Я услышал возню на палубе и, выглянул из укрытия. До «Снега-2» пара минут ходьбы, а тут я оказался в западне. Сколько противников понять сложно – раненный стрелок так и лежал, морщась от боли на судовом контейнере, где второй не ясно, а где прятались остальные понять сложно.

Между судовыми контейнерами промелькнул противник. Отступая, я скрылся в тени возле холодной поверхности изъеденного коррозией ящика, вслушиваясь в тишину. Звук лёгких шагов по влажной почве приближался. Чавканье болотистой поверхности выдало врага. Враг появился внезапно: лицо обвязано грязным платком, светлые волосы стянуты в хвост на макушке. Он осторожно двигался в мою сторону. Тень укрыла меня от его глаз.

Улучив момент, когда враг повернулся ко мне спиной, я схватил его, выбивая из рук арбалет. Заломив руку за спину, повалил лицом вниз. Придавил коленом спину парня к земле и услышал, как он вскрикнул по-девчоночьи. Одной рукой сжал ему шею, а второй обыскал, выхватывая с его пояса нож.

– Ты кто? – спросил его.

Вместо ответа взгляд волчонка и молчание. Сорвал с его лица платок, удивляясь, что передо мной девчонка лет восемнадцати.

– У Ганнибала что, мужики закончились? – насмешливо спросил я.

Девушка не отводила свирепого взгляда, и я поинтересовался, не немая ли она. Поднял на ноги рывком за шиворот. Она не сопротивлялась. Знала, что это бесполезно, или задумала прикинуться слабым ребёнком? Я стянул ей руки за спиной пластиковыми наручниками, ткнул в спину дулом винтовки со словами:

– Сколько вас?

– Тебе что с того?

– Двигай вперёд. – Она не пошевелилась, а лишь выругалась сквозь зубы. Я нацелил на неё винтовку. – Хочешь сдохнуть на болотах? – Мотнул головой в сторону ржавого корабля. – Шатуны ждут.

Девушка вздрогнула, словно от пощечины, резко обернулась, глядя в сторону судна. На её лице страх. Расплескался ужасом в глазах. Я увидел тоже, что мертвяки выбрались из своего убежища и приближались к нам. Лёгкий ветер с запада играл истлевшей от времени одеждой и остатками волос шатунов. Ласкал прогнившие внутренности под рёбрами горячим дыханием.

– Это правда, что от укуса мы тоже станем как они?

– Нет, – ответил я. – Шевелись. Много вопросов, а я ответ так и не получил. Тут есть кто ещё?

Ткнул ей в спину дулом «Орсиса», повторяя вопрос.

Она ускорила шаг, то и дело оглядываясь.

– Развяжи руки, что если нам придётся бежать! – выкрикнула незнакомка.

– Ты хотела меня убить, поэтому шагай живее, если хочешь жить.

– Да нет тут никого, нас двое было.

– Ну, да.

– Честно.

Я велел шевелиться и не болтать.

Девушка скорчила недовольную мину и пошла быстрее. Я слышал её сдавленные ругательства, понимая: воспитывали её в трущобах Мёртвого города. Что же делать с ней? Не в бункер же к Слепому тащить. Завибрировал коммуникатор. «Доктор, веди девчонку ко мне. Разберёмся на месте. У тебя на хвосте шатуны. Раненный стрелок бежит к городу, не знаю далеко ему не уйти. Оттуда выдвинулась группа. Кто-то слил Ганнибалу инфу, что ты идёшь по его душу».

До точки несколько шагов. Слепой следил за мной через камеры, видел, что я не один. Нашёл время разбираться с этой девкой, пронеслось в голове, ну это его дело. Я нашёл утопленную в каменном выступе железную дверь. С виду неприметный лист металла, прочно вросший в камень. Вынул из внутреннего кармана магнитную карту, провёл по шершавой поверхности считывающего устройства, замаскированного под приваренную накладку замка.

Пленница вскрикнула, глядя за спину. Позади шатуны, аж дышат в спину. Втолкнул девчонку внутрь открывшегося прохода. Сегодня мертвяки быстры как никогда. Голод не тётка, а тут добыча, но вооружённая. Развернувшись, двинул прикладом по гнилой морде одного из них. Голова его лопнула, как тухлая тыква. Бурая кровь и кусочки плоти словно каша, густая, липкая брызнула в лицо. Оттолкнул второго ударом ноги и запрыгнул в проём открывшегося прохода. Ударил по кнопке на стене, дверь захлопнулась над нами, и кромешная тьма сомкнула объятия. В последнюю секунду я увидел бегущего в сторону города раненного мальчишку. Теперь шатуны примутся за него. Не желал я ему такой участи.

Пленница кинулась в сторону, врезавшись в меня.

– Не дёргайся, – прошипел я и включил налобный фонарь. Свет ударил в лицо незнакомки. Бледная она, глазищи огромные, голубые, веснушки на носу и щеках. – Что смотришь? – спросил, а она носом шмыгнула и призналась вдруг, что ей очень страшно.

– Ага, – усмехнулся я, – страшно ей. Мне тоже.

– Отпусти меня.

– Отпущу, и пойдёшь к шатунам.

Она замотала головой и послушно двинулась следом.

Подойдя к следующей двери, открыл крышку кодового замка и ввёл данные. Механизм тихо запищал, внутри щёлкнуло, впуская нас внутрь чрева жилища Эдуарда Петровича.

– Что встала, топай давай.

– Не пойду, – проговорила она дрогнувшим голосом.

Я глянул на неё, читая в глазах животный страх. Подбородок её мелко трясся, а на глаза набежали слёзы.

– Не бойся. Не трону, – ответил ей, понимая, о чём печётся, спросил снова, кто послал её. Она упорно молчала.

Дверь за нами захлопнулась. В коридоре вспыхнул свет, и я ускорил шаг.

Поэтапно вводя данные на следующем замке и двери, за которой ждал Слепой, я оказался внутри сердца «Снега-2». Всегда задавался вопросом, отчего учёный так назвал свою маленькую базу. У него там не просто убежище и куча оружия, а лаборатория и ключ от тоннеля, ведущего в город.

Высокий, тощий, с абсолютно лысой головой мужчина вышел нам навстречу. Слепым его назвали из-за тёмных очков, сидевших на носу. После болезни Эдуард Петрович не выносил света, возможно, и правда ослеп бы, но, как говорится, плотник всегда найдёт способ сколотить табуретку. Так и учёный отыскал выход для лечения своего недуга. Он глянул на пленницу, приподнял очки, рассматривая её лицо красными глазами. Вместо того чтобы поприветствовать меня, не отрывал от девушки пристального взгляда.

– А ты что здесь делаешь, Настька? – неожиданно для меня спросил учёный.

– Ничего, – буркнула она, отворачиваясь в сторону.

Я непонимающе глянул на старого друга и направил в его сторону винтовку. «Они что знакомы, – промелькнула паскудная мысль. – Это ловушка»? Слепой словно не замечал меня, смотрел на девчонку и всё спрашивал:

– Мать как? Жива? А брат? – он уставился в глаза девушки, морща лоб.

Настя бросила на меня звериный взгляд со словами, что это я прикончил Пашку. Я возмутился:

– Ты чё гонишь, малая, не убивал я никого.

– Его шатуны догонят раненого и всё! – выкрикнула девчонка, кинувшись на меня. – Какая разница!

– Так-так. – Слепой положил жилистые ладони ей на плечи. – Что случилось, милая, и как ты стала работать на Ганнибала?

Она вдруг расплакалась. Несколько минут назад казалась стойкой и злющей девкой, а сейчас раскисла. На жалость решила пробить старика? Плечи вздрагивали, а учёный, похлопывая её по спине, бормотал что-то еле слышное. Я, вздохнув, опустил оружие, но понимал, что стоило оставаться начеку. Он махнул мне рукой, качнул головой, давая понять, что от Насти не стоило ждать неприятностей. Конечно, усмехнулся про себя, эта неприятность заставила меня побегать. Слепой вытащил из нагрудного кармана канцелярский нож и разрезал путы, стягивавшие ей запястья. Малая потёрла их ладонями и, отойдя от меня, села на стул рядом со Слепым. Я снова нацелил на них «Орсис».

– Ну, теперь и тебе здоровья, Доктор, – тихо проговорил Петрович. – Убери ствол. – У него был такой тон, что ничего страшного не случилось.– Разворошил гнездо шатунов. Теперь будут бродить до вечера по болотам.

– Не моя вина, Эдуард Петрович, – ответил я. – Знаете, зачем здесь. Её брат стрелял в меня, потом она открыла охоту на меня. Я ранил пацана, а её захватил в плен.

Слепой кивнул. Подошёл к столу, вынул конверт из ящика стола и положил на стол.

– Отдохни до вечера, прими душ, поешь, а я с этой бестией поговорю.

Я, усмехнувшись, подытожил, что отдых дело неплохое, но и мне любопытно, зачем на меня охотились эти двое. И откуда Слепому знакома эта девчонка.

– Это мой дедушка, – ответила за него Настя. – Мама умерла пару месяцев назад. Вирус снова вернулся.

– Вернулся? – непонимающе вскинул брови Слепой. Сжал тонкие губы и покачал головой. – Вы же сделали прививки. А как же испытания?

– Все, кто попал под действие Импульса, заболели.

– Странно. – Слепой потёр гладкую макушку и уселся в кресло за столом. – И что дальше?

Настя рассказала, что после смерти родителей люди Ганнибала велели платить налог или работать на него. Брат не соглашался, но после угроз сдался. Она замолчала, вытирая грязное лицо кулачками. Петрович задумчиво вздохнул, спрашивая, откуда им известно о приходе Доктора. Настя пожала плечами, лишь вынула из кармана смятую фотокарточку, показывая дедушке.

Слепой велел ей умыться и переодеться, вздохнул со словами, что жаль Пашку. С надеждой в голосе проговорил, может тому удастся добраться до города. По короткому диалогу деда и внучки, я понял, что парень, стрелявший в меня, названный брат Насти. Слепой сжал губы, смотрел с болью на девушку, а она косилась на меня. Сгрёб конверт со стола и вопросительно глянул на Эдуарда Петровича.

– Переоденься, Доктор, а то от тебя так и несёт смертью, – тихо проговорил Слепой. – Не беспокойся я на твоей стороне

Я направился к себе в комнату, давая Эдуарду Петровичу поговорить с внучкой наедине. Ему я доверял и посчитал стычку с её братом и Настей нелепой усмешкой судьбы. Подумал, что тот наверняка вернётся в город, и обвинения девчонки считал беспочвенными.

У Петровича я бывал не раз и поэтому заблудиться в его катакомбах сложно. Принять душ после нескольких дней пути настоящее блаженство. Переоделся в чистое, а комбинезон отправил в стирку и сушку. Через час будет как новенький. Раскрыл конверт, где узнаваемым почерком генерала Шумелина написаны инструкции по ликвидации Ганнибала. Маршрут до его логова, план здания, имена подручных главы клана и места, отмеченные на карте, где он бывал. Я привык действовать в одиночку, но не помешал бы человек, знающий город.

Шесть месяцев назад моя группа попала в перестрелку, многие товарищи пали в битве с Мордором и его кланом «Секта крови». Любили эти твари давать себе звучные прозвища – то ли от желания казаться страшнее в глазах подчинённых, то ли для самоутверждения. По сути, все они продукты своего времени. Мир зачем-то оставил их рядом с выжившими. У Бога на их счёт свой план.

Отправившись на кухню, я понимал, что сценарий поменяется. Не захочет Слепой оставлять внучку при себе. Нечего ей тут делать на перепутье дорог, ведущих к Мёртвому городу. В посёлок Мирный, наполненный складами с химикатами и поэтому охраняемый людьми Генерала Шумелина, идти ей не стоило. Баба есть баба, не посмотрят, что внучка Слепого, разберутся, конечно, потом, но что это изменит. Налево уходил трек до Клещей, посёлку, снабжавшему провизией сталкеров. До поселения топать по болоту – плохая затея.

– Не думай, я с тобой пойду.

Чуть не поперхнувшись, спросил, как она это себе представляла, вспоминая, что ещё полчаса назад собиралась прикончить меня. Так и застыл посередине кухни с кружкой кофе в руке и непонимающе глядел в наглые глаза девушки.

Слепой тут ни при чём. Прокралась вдруг паскудная мысль, что девка захочет завершить начатое дело и принести Ганнибалу мою голову. Усмехнулся про себя, считая, что этого не случится. Внучка Слепого… Нет, в этой жизни случаются разные сюрпризы.

– Что происходит, Эдуард Петрович? – спросил я. – Зачем мне тащить её с собой?

Учёный развёл руками. Мы без слов понимали друг друга.

Съел обед до конца, вкусный куриный суп и макароны по-флотски. Гнев малой, казалось, улёгся, Настя уплетала еду за обе щеки. Я смотрел на неё и думал, как в такое маленькое тельце столько влезает. Слепой, улыбаясь, глядел на неё и качал головой. Потом вдруг сказал, что именно Настя поможет мне, она же местная. Я удивился его словам, но знал, что старик прав. Девчонка поглядывала на нас, намазала паштетом кусок хлеба и, глотнув кофе, откинулась на спинку стула. Уверенность к ней вернулась, а страх ушёл. Вопрос в том доверял ли я ей? Конечно, нет.

– Я помогу тебе, – сказала она глухо, рассматривая остатки еды в тарелке. – У тебя нет выбора, и тем более Ганнибала я ненавижу, как и все мы. Понимаю, что ты не хотел убивать Пашку.

– Возможно, он жив, – предположил я.

– Если он вернётся в город, то заляжет на дно. – Настя, вынув из кармана коммуникатор, набрала сообщение, как я понял брату. Ей ответила тишина.

– Тогда пора выдвигаться, – ответил ей. – Убери со стола, а мы с дедом пока снаряжение подберём.

– Ладно, – махнула она рукой. Всматривалась в экран КПК, а я ощущал, что могу стать невольным виновником смерти родного для неё человека. В Зоне всё перемешалось – добро и зло. Порой мы не можем препятствовать смерти близких, не умеем делить на хороших и плохих людей, друзей. Я вздохнул.

– Держаться рядом будешь и глядеть в оба, – добавил, после недолгой паузы. – И прости за Пашку. Не хотел убивать его, но и жить хочется. Что говорить, ты и сама всё видела.

Она закивала. Слепой позвал меня в хранилище, говоря, что пора пополнить боеприпасы. Со своей винтовкой «Орсис Т-5 000» почти сроднился, а патроны, гранаты возьму и для этой нахалки что-нибудь присмотрим подобающее.

– У меня, кстати, артефакты имеются, Доктор, – проговорил тихо в полголоса Слепой. – Вдоль Гуляй-поля аномалия образовалась, так я там кое-что собрал.

Я оживился. Интересно, раньше старик никогда не говорил об артефактах.

Мы спустились по металлической лестнице. Вспыхнул белый неоновый свет, задрожал, освещая стеллажи с винтовками, пистолетами, автоматами и боекомплектами. У любого сталкера витрина Слепого вызывала благоговейную истому. Даже у меня под ложечкой засосало, но расставаться со своей винтовкой не стану. Мой друг знал это, поэтому сразу указал на неприметный металлический шкаф в дальнем углу.

– И сколько артефактов?

– Восемь, – с некоторой гордостью в голосе ответил Слепой.

– Что хотите за один?

Он, лукаво улыбаясь, повернул ручку, открывая дверцу шкафа.

– Выполни задание, Доктор, и верни Настю живой и невредимой.

– Насчёт живой постараюсь, а вот невредимой, – я окинул с ног до макушки взглядом вошедшую следом за нами девчонку, – это в нашем деле маловероятно.

Настя икнула, мы глянули на её испуганное лицо и засмеялись.

Через два часа мы вместе с Настей шли по тоннелю, ведущему к городу. Уломал дедуля, взвалил на плечи Доктора ношу, чуть не прикончившую его. Ну да ладно, есть ещё во мне человечность, а как же без неё. Без неё в Зоне никак.

Артефакты занятными оказались. После описания Слепого у меня, честно говоря, глаза разбегались – хотелось всего и зараз. Не стал жадничать, да и расплата слишком щедрая и так. Выбрал «Рыбий глаз». Если его активировать, местность в радиусе десяти шагов превращается в водяной пузырь, а противник захлёбывается водой. Артефакт напоминал стеклянный шарик величиной с теннисный мяч. Петрович рассказал, что тот, кто держит в руках «Рыбий глаз», остаётся невредимым. Жаль, что восстанавливается «игрушка» только через сутки.

Хорошая вещь. Главное – не расслабляться. Привык надеяться на себя, на свои глаза и чутье.

В тоннеле лампы загорались на два шага впереди и гасли за спиной. Шли молча. Мне говорить не хотелось, собирался с мыслями. О чём думала моя спутница, не ясно. В Мёртвый город я приезжал до появления заразы, представлял лишь, как там всё изменилось. Насте, может, и хотелось поговорить, но она не решалась, видимо. Девушка молча шла рядом, стараясь не отставать.

Внезапно свет погас. Мы замерли, а я услышал, как Настя часто задышала. Страх точно сжал ей горло, потому что она, нащупав в темноте руку, сжала моё запястье холодными пальцами. Я включил налобный фонарь, и она последовала моему примеру.

– Не боись. Прорвёмся.

– Что там? – тихо спросила она дрожащим голосом.

Я прижал палец к губам, велев держаться рядом. Мы крались в темноте тоннеля, расчерчивая лучами от фонариков утробу подземелья. Что-то подсказывало – мы здесь не одни. Чутьё не подвело. Внезапно ухо уловило звук. Вопрос в том, человек это или тварь. Приказал знаком Насте прижаться к стене и погасить фонарь. Поднял винтовку наизготовку и осторожно двинулся вперёд. Хлюпающий звук приближался. Кровосос каким-то образом пробрался в туннель. Не обязательно видеть его, я узнал тварь по характерным булькающим звукам.

В жёлтом пятне от фонарика метнулась тень. Мутант не выносил яркого света, но добыча сама шла к нему, и нетерпение заставляло бежать на запах человека.

– Не шевелись, – шепнул Насте.

– Он же… Ты…

– Тс-с. – Я прижал палец к губам, указывая на прибор ночного видения, прикрепленный к моему шлему, опуская его на глаза и выключая фонарь. – Когда поднимается ветер, тростник ложится на дно, стань тростником, девочка, и выживешь.

Очертания кровососа были отчётливы, я смотрел во тьму через прибор, подключив инфракрасную подсветку. Упырь приближался смелее, теперь яркий свет от фонарей не мешал ему видеть жертв. Промелькнула мысль, отличает ли монстр обычных людей от сталкеров. Наверняка, если встречался с нами.

Я прицелился, но неожиданно получил удар в плечо. Другой кровосос, притаившийся на стене справа, свалил меня, пытаясь выбить из рук оружие. К счастью, я крепко сжимал винтовку и, ударив ему в морду прикладом, отбил нападение твари.

Он взвыл, а я вскочил на ноги. В магазине десять патронов – вполне достаточно. Выстрелил в разверзшуюся пасть ближайшего мутанта. Второй застыл в десяти шагах от меня, присев на корточки, и заурчал, упираясь когтистыми пальцами в землю. Я не стал дожидаться атаки, это не поединок, а уничтожение сильным более слабого противника. У меня в руках оружие, и поэтому сила на моей стороне. Пуля достигла цели, главное, чтобы в тоннеле не оказалось собратьев упыря. Позвал Настю, она, поймав в темноте мою руку, вскочила на ноги. Дышала судорожно, и, казалось, я даже слышал её сердцебиение. Обхватила за талию и прижалась лицом к моей спине.

– Идём.

– Я боюсь темноты, – прошептала она, – не думай, что я трусиха, но в этом тоннеле у меня подкашиваются ноги.

Я вздохнул, говоря, что выбора нет. Нам надо в город.

Она нехотя разжала пальцы и двинулась за мной.

Ускорили шаг. Теперь мы, как поводырь и слепой, шли к цели, минуя черноту утробы подземелья.

– Они вернутся, – тихо проговорила она дрожащим от ужаса голосом.

– Знаю, но не факт, – ответил, стараясь успокоить её. Самому страшно, ведь только дурак не боится смерти. Все мы в итоге хотим жить. – Если повернём назад, что дальше?

– Я не хочу умирать, Доктор.

– Я тоже, – проговорил как можно более спокойным голосом, коснулся её щеки, чувствуя под пальцами слёзы на её лице. – Соберись. Арбалет с собой же?

Она кивнула.

– Включаем свет и идём вперед, – решил я, что её немного приободрило. – Увидишь кровососа – стреляй. Поняла?

Она закивала, и в глазах появилась маленькая надежда. Выставила перед собой арбалет и тихо кралась за мной вдоль стены тоннеля. Мысль, что она ещё способна прикончить меня, прокрадывалась в сознание. Страх темноты или боязнь остаться одной? А может она понимала, что мы не противники и у нас общий враг – Ганнибал.

Шли быстрее, чтобы пересечь тоннель до наступления темноты. Я спросил, где выход, и Настя рассказала о коллекторе, выходившем на окраину города.

Понятно, как твари попадали сюда, размышлял я. Вынул КПК, набрав сообщение Слепому. «В тоннеле кровососы». Он ответил, что кто-то вскрыл систему кодового замка. «Мы на месте. Киньте код доступа»! – попросил я.

Через несколько секунд пришла информация от товарища. Металлическая дверь поддалась, и мы оказались в пропахшем нечистотами коллекторе. Тусклый свет проникал в подземелье из пробитых взрывами дыр. Под ногами промелькнуло несколько крыс. Их красные, светящиеся в темноте глаза напомнили, что это не обычные крысы. Радиоактивные твари сбежали с атомной станции, где находилась установка Импульса.

Пять лет назад учёные под руководством физика-ядерщика Синькова разработали прибор, способный уничтожать новые образования Биомассы. Никто не догадывался, что не субстанция будет подчиняться человеку, а система направит Пену на уничтожение всего живого. Компьютер решил, что так для Зоны лучше. Не знаю, кто допустил ошибку или намеренно ввёл данные в расчёты, способные превратить Пену в настоящее оружие против биологически видов. По словам Насти, вирус вернулся. Я не был в этом уверен, но понимал, что игры в Бога приведут человечество к последней черте.

Крысы, как и другие животные, бок о бок живущие с людьми, оказались втянуты в образовавшееся после первого Импульса «зарево». Население оповестили, но кому не удалось скрыться, теперь стали шатунами или мутантами. В городах их вычисляли и уничтожали. Люди надеялись, что теперь проблемы позади. Синьков же считал иначе. Испытывая установку, он понял, что с её помощью возможно открывать «червоточины». Надеялся, как говорил Слепой, что отыщет другую реальность, чтобы перенести туда людей и спасти тем самым от разраставшейся Зоны.

Ага, спасти, как же, усмехнулся про себя. Промахи учёных и власть, оказавшаяся сейчас в руках военных и умников, не оставляли выбора простым смертным.

– Доктор, а как узнать, будет снова Импульс или нет? – спросила Настя, как будто читала мои мысли.

– Этого не знает никто, – ответил я, ускоряя шаг. Впереди показалась металлическая лестница, ведущая наружу.

За последний год Импульс вспыхивал не один раз, а «зарево» стало сильнее, чем раньше.

– Это ведь из-за него все беды? – снова спросила девушка. – Слышала, что Синьков хочет собрать толстосумов и отправить в лучший мир. Поэтому и нужен Импульс.

Я глянул на Настю с улыбкой, с которой обычно смотрят на ребёнка. Зачем лишать надежды на лучшее. Она потупила взгляд и замолчала.

Мы выбрались из колодца на усеянную кирпичной крошкой и мусором улицу. Я осмотрелся. Вокруг старые двухэтажки, узкие улочки. Оранжевые отблески солнечных лучей сделались кровавыми. На стенах старые выгоревшие плакаты, приглашавшие на концерты забытых звёзд. Между домами груда картонных коробок, на которой устроили гнездо псевдокошки.

Солнце прощупывало город, просачиваясь лучами сквозь низкие облака. На одной из стен дома отпечаток Импульса – выжженное пятно биомассы и тень от пса. Как после ядерного взрыва, в этой части города много таких рисунков на обшарпанных лицах зданий – отпечатков людей и животных.

Настя потянула меня за рукав.

– Идём. Надо отдохнуть и решить, что делать дальше.

Я уже и забыл, что несколько часов назад она хотела убить меня. Шёл за ней, не опуская винтовки, зная, что в этих местах ожидать можно чего угодно. Мимо нас снова промчалось с десяток хвостатых тварей. Куда же неслись крысы, вдруг промелькнуло в мыслях. Обычно они куда более агрессивны. Сейчас же зверьки с деформированными, лысыми тельцами убегали от пущей неприятности, чем человек. Ветер, гонявший бурые листья да обрывки пластиковых пакетов, внезапно стих. Запахи и звуки застыли, как будто в ожидании грозы. Подозрительное спокойствие, как затишье перед бурей, заставило насторожиться.

– Когда был последний Импульс? – спросил я девушку. – Полгода, год назад?

Настя обернулась, вопросительно глянув на меня.

– Даже не знаю, что сказать тебе, Доктор. Ты считаешь, установку снова запустят? – Она закусила нижнюю губу, застыв у лесенки, ведущей в полуподвальное помещение. – Кстати, нам туда.

Я кивнул, глядя на полуразрушенные ступени, ведущие вниз. Там у двери скопился мусор, и валялись арматура и куски бетона.

Настя вынула из кармана ключ, открыла дверь и, прижав палец к губам, входя внутрь полутемного коридора, прошептала, что проверит кое-что. В квартире, в полумраке, сшитом из спёртого воздуха, было душно и неуютно. Я включил налобный фонарь и, наблюдая за девчонкой, заметил впереди тонкую нить от растяжки. Приказал Насте остановиться, хватая за плечо. По спине пробежала дорожка из пота.

– Не считай меня никчемной, – обернувшись, призналась она, говоря, что это её работа. – Это же мой дом, Доктор.

– Спасибо, что напомнила.

– Пожалуйста. – Здесь Настя снова стала другой. Стены родного дома придавали уверенности, она легко отсоединила леску от взрывателя и, вставив проволоку на место, небрежно катнула гранату на стол.

Закрыла дверь на засов, проверила окна, включила свет. Тут есть электричество, удивился я. Снова подумал об Импульсе: что, если он повторится? Последние четыре раза никто не предупреждал о нём. Мёртвый город и окрестности на пятьсот километров давно превратились в Зону Отчуждения.

Нас называли призраками войны, кто-то стервятниками. Я глянул на Настю, поднимающую железные ставни, впускавшие с улицы свет, замечая сквозь пыльные стёкла, как небо наливается фиолетовым «заревом», и заорал:

– Брысь от окна! – дёрнул за шнурок рольставни, которые с грохотом захлопнулись. – Импульс!

Настя на мгновение застыла, прижав руки к щекам, а потом кинулась к шкафчику, распахнула дверцу, сгребая с полки пластиковые баночки. Лихорадочно искала что-то. Потом, выдохнув, нашла заветное сокровище – две розовые капсулы в оранжевой коробочке. Протянула и мне со словами: «Выпей, иначе плохо будет». Я медлил, а она как закричит:

– Пей, дурак! Это дедушка дал!

Сунула таблетки мне в руку и, вопросительно глянув, положила себе в рот капсулы, запрокидывая голову.

Загудело. Я ни разу не был в городе во время Импульса. Поговаривали, что небо становится фиолетовым, а от станции расползаются молнии, они, как щупальца, крадутся вдоль улиц. В городе световые вспышки, они, словно фотографируя души людей, забирают их тела, оставляя фото на стенах, как подпись смерти.

Под ногами пошла вибрация. Это что, землетрясение? Вспомнил катастрофу в Сирии. Давно это было, я, ещё молодой выпускник академии ФСБ, волею судьбы закинутый на базу в Хмеймим, видел воочию, что такое гнев земли: разрушения в Алеппо, тысячи жертв.

Помотал головой, перед глазами плыло. Настя смотрела на меня застывшими глазами, улыбалась, а из приоткрытого рта стекала слюна. Сознание и тело точно разделилось надвое, губы растянулись в усмешке. Мы глядели друг на друга, напоминая пациентов сумасшедшего дома с гримасами дебилов на лицах.

Очнулся на диване. Запах свежезаваренного кофе, как аромат райских кущ. Я приподнялся на локтях, ища глазами хозяйку дома. Настя не заставила себя долго ждать. Вошла с двумя чашками кофе и поставила их на столик передо мной. Убежала к холодильнику и вернулась с тарелкой, где радовали крупные куски колбасы и нарезанный хлеб. Казалось, минуло несколько часов, а на самом деле пятнадцать минут. Как заполз на диван, не помню, но жрать сейчас хотелось страшно.

– Холодильник работал, еда хорошая, – проговорила она, глотнув из чашки ароматный напиток.

– Откуда кофе? – спросил, потянувшись за сигаретами.

– Брат купил. – Настя вдруг замолчала.

– Прости, – искренне ответил, чувствуя вину.

– Я понимаю, иначе было нельзя, – тихо отозвалась она, – но не мстить же мне тебе. И может он выбрался. Ты меня спас, и мы квиты.

– Было б лучше, если бы вы выполнили задание? – спросил я в упор.

– Не знаю, – шумно вздохнув, проговорила она. – У нас просто не было выбора. Не кури в комнате, – добавила, глядя на пачку в моей руке. – Открой форточку хотя бы и стой там.

Курить в форточку не хотелось, я глянул в сторону прихожей, спрашивая, зачем засов.

– Тут шатуны, кровососы или мародёры Ганнибала промышляют?

– Нет. – Она обняла себя за плечи, словно ей стало вдруг холодно. – Так спокойнее, Доктор. Теперь тут нечего взять с жителей. Можешь выйти на улицу и покурить, если хочешь. Я постою с тобой, чтобы не скучно было, а потом займёмся делом.

Под делом она подразумевала выследить Ганнибала и прикончить его. Курить расхотелось. Я закинул в рот бутерброд и большими глотками осушил добрую часть кружки с кофе.

– Давай делом сейчас и займёмся, а перекур потом.

Настя, улыбнувшись, кивнула. Мне нравился её настрой. Я вынул пакет, который мне дал Слепой и, сдвинув со стола тарелки и кружки, выложил на него содержимое конверта. В первую очередь карту города. Настя принесла маркеры и с интересом наблюдала за мной. Список людей Ганнибала длинный, имена четверых ближайших помощников обвёл кружками. Я показал их девушке, спрашивая, что ей известно о Перце, Громе, Осирисе и Джеке.

Она рассказала, что все они давно служат хозяину. Перец следит за потоком наркотиков и управляет баром «До рассвета», там же находится бордель. Перцу, по её словам, лет двадцать пять, и он самый молодой из помощников Ганнибала.

– Мерзкий тип, – поморщилась Настя, – хотя кто не знает его, назовет красавцем. На самом деле он жестокий садист и последняя сволочь.

Гром – старинный товарищ Ганнибала. В городе нет полиции, её роль давно исполняют шестёрки его телохранителя, как и следят за порядком на станции, где Синьков проводит эксперименты.

– Что ты расскажешь об этом Осирисе? – прищурившись, спросил я. – О нём информации ноль, только фото. Вот, глянь, Слепой написал на задней стороне – «тёмная лошадка».

– Так и есть. Он компьютерный гений, как говорит Ганнибал, именно по приказу Осириса мы отправились в пустошь искать тебя. Его ещё зовут «мрачный жнец Мёртвого города», потому что он указывает хозяину на тех, кто якобы готовит против него покушение.

– А есть и такие? – удивился я.

Настя рассказала, что раньше люди собирались в группы, пытались противостоять Ганнибалу и его банде. Кого-то убили, кого-то сослали в лабораторию Синькова, а кто-то теперь служит хозяину города, считая, что лучше жить, как последняя собака, чем сгнить в застенках станции.

Именно Осирис помог учёному в разработках установки Импульса. Как только появилась возможность открыть «кротовую нору», «мрачный жнец» рассказал об этом Ганнибалу, и тот, подсчитывая будущие барыши, решил пожертвовать жителями города. Он говорил, что двери в новый дивный мир стоили жизней простых людей, считавшихся средством для достижения его целей.

– Джек, как написал Слепой – личный шпион Ганнибала. А разве Осирис не подходит лучше на эту роль? – поинтересовался я у Насти.

– Джек выполняет грязную работу Осириса. Вербует наёмников, ищет информацию о таких, как ты, сталкерах. Слышала такую вещь, что именно Импульс образовал аномалии, и артефакты там появляются тоже не просто так. Аномалии якобы продукт Импульса, там, где уничтожалась биомасса, появлялась аномалия. Если в неё попадёт кто, она рождает артефакт. Это как некая проекция сущности человека. Вот окажется в аномалии такой, как ты… – Она посмотрела на меня и снова закусила нижнюю губу. Заметил, что эта привычка появлялась, если Настя нервничала. – Такой сталкер, к примеру. Вот и получится штука типа оружия, а погибнет врач или лекарь, помогающий больным, то появится «Пластырь».

– Интересно, – задумчиво проговорил я, – как же тогда «Рыбий глаз»? Наверное, рыбак какой-то забрёл в ловушку.

Посмотрели друг на друга, возникла секундная пауза, и мы рассмеялись. Кто бы мог подумать, что она вообще способна на убийство. Я поймал себя на мысли, что любуюсь её ямочками на щеках и искристыми голубыми глазами. Одёрнул себя, возвращая мысли в реальность, и сосредоточился.

Выдвигаться в сердце города решили, когда бар «До рассвета» наполнится отморозками. Легче слиться с толпой в темноте, решил я. Подумал, как быть с Настей, что она скажет приспешникам Ганнибала насчёт невыполненного задания.

– Доктор, – окликнула она меня, – тебе бы стоило изменить внешность. Они ж тебя узнают.

Я отказался, говоря, что в прокуренном сумраке бара искать меня точно не станет никто.

Настя вынула из поясной сумки коммуникатор и, выбрав в небольшом списке иконку с изображением ежа, отправила сообщение. Я, приподняв бровь, наблюдал за ней.

– Отлично, – пробормотала девушка и, оторвавшись от КПК, сказала: – Пашка добрался до города, – она вздохнула со словами, слава Богу. – Ёж говорит, что брат у него. – Я удивлённо вскинул брови:

– Жив значит?

Она кивнула, лёгкая улыбка скользнула на губах девушки:

– Заскочим к Ежу, у него есть много интересного.

– Что ты задумала? – полюбопытствовал, а она ответила, чтобы я надел кепку.

– Она на вешалке у двери, – добавила Настя. – Дождь собирается.

Заботливая какая, усмехнулся про себя. Оценив снова маршрут до бара, пробежался глазами по карте. До спортивного зала Грома недалеко. Там на втором этаже Ганнибал по четвергам, как говорила Настя, встречался с Джеком и владельцем спортзала. Это место хозяин называл лофт.

– Где же мы встретим Осириса? – поинтересовался у неё. Настя «обрадовала», что расписание «мрачного жнеца» никому неизвестно, и порой ей кажется, что не Ганнибал управляет городом, а этот ужасный тип.

Он может быть в баре «До рассвета», в лофте над спортзалом, на станции. Где угодно.

На окраине города освещение кое-где бледными пятнами раскрасило ночь. Настя отлично знала местность, и вскоре, миновав узкие улочки и полуголодных тварей, приходящих в себя после Импульса, мы оказались в центре. Несколько фонарей освещали квартал, где баром управлял Перец. Заморосил дождь. Настя толкнула меня в бок, говоря, что мы пришли, и кивнула в сторону двухэтажного здания. Я не сразу обратил внимание на обшарпанную вывеску «До рассвета». Возле входа в бар перетаптывались с ноги на ногу двое охранников заведения. На их плотных, плечистых телах чёрные комбинезоны с жёлтыми нашивками, а на лицах – маски.

Настя вынула КПК, связываясь с Ежом. Толкнула неприметную дверь между домами, и мы скользнули в узкий проход, где нас ждал невысокий парень в тёмной куртке и очках. На лице медицинская маска, то ли защищался от взгляда незнакомца, то ли от вируса. Ёж кивнул Насте, протягивая футляр.

– Привет от Пашки, малая, залатали его, выкарабкается, – с теплом в голосе проговорил Ёж. Настя не сдерживая радости, прижала ладошки к щекам и заулыбалась. – Теперь к делу. Тут два комплекта. В стёклах встроенная камера, пишется видео и звук. В наушнике переговорное устройство. Действуют в режиме «близнецы».

– Это как? – поинтересовалась моя спутница.

– Ты и твой напарник видите и слышите одновременно.

Я не стал задавать вопросы, Настя кивала, и мне вдруг подумалось, что она не так проста, как показалась сначала. Какую игру она затеяла, возможно, нападение на меня оказалось спланированным шагом? Что принесёт устранение Ганнибала?

Настя, открыв футляр, глянула на меня и заговорщически улыбнулась. Ёж скрылся между домами, как призрак. Протянула мне очки, казавшиеся на вид обычными. Сунула себе в ухо миниатюрный наушник, я также воспользовался устройством для связи.

– Приём, – тихо проговорила она. Голос отчётливо слышно. Я кивнул, неожиданно подумав, что в Мёртвом городе не все подчиняются власти Ганнибала и моё появление здесь не случайно.

В бар Настя вошла первой, я слился с толпой похожих на меня сталкеров. Внутри заведения заунывно пела грудастая блондинка. Уселся за свободный столик, куда тут же подсела тощая девка с рыжими волосами с предложением выпить. Хохотнув, кивнул ей. Маскироваться – так до конца. Местное пойло – настоящий эксперимент для желудка, но не для бывалого сталкера, как я. Услышал в наушнике голос Насти: «На девять часов от тебя Перец». Отыскал его глазами за столиком у барной стойки. Наблюдал за посетителями «До рассвета», чтобы оценить количество помощников Перца. Всего насчитал в зале человек десять.

Вскоре появился Гром. «Доктор, – ворвался в ухо голос Насти, – если Гром тут, жди Ганнибала. Хочешь его прямо здесь прикончить»?

Отвернулся от изрядно подвыпившей шлюхи, продолжавшей лапать меня под столом за коленку. «Здесь слишком людно. Постараюсь проследить за ним. Далеко до лофта?»

«Он в соседнем квартале, – ответила Настя, – отправляюсь туда, посмотришь через мою камеру».

«Будь осторожна», – напомнил я.

Увидел лёгкую фигурку Насти, думая, что же это за игра.

Лысую голову Грома не заметить было сложно, он выше всех присутствующих. Громила шёл к выходу, а я поднялся из-за стола и, протиснувшись между посетителями, двинулся следом. Рядом с главарём охраны Перец, а за ним коренастый мужчина, похожий на мексиканца, гоняющий между зубами зубочистку. Я узнал его. Этот неприметного вида человек в потёртом комбинезоне зелёного цвета – Ганнибал. Спутники направлялись в одну сторону, вскоре Настя подключила свою камеру, чтобы я увидел, как она идёт к спортивному залу, говоря, что там что-то готовится: «Приехал Синьков, и мне не нравится это».

С мыслями, что недавняя спутница, ушедшая за выпивкой, не расстроится из-за моего отсутствия, влился в толпу, просачиваясь к выходу. Охранники курили и не обратили внимания на фигуру, промелькнувшую между ними и входом в бар.

Ускорил шаг, надеясь встретиться с главарями банды в лофте. Сжал в руках «Орсис Т-5 000». Запасся в доме Насти двумя пистолетами, парой гранат, и, собственно, у меня есть «Рыбий глаз». Его использовать хотел, лишь когда все ублюдки соберутся вместе. Сейчас чем не шанс.

От Насти пришло сообщение: «Вошли в спортзал. Иду за ними».

«Не нужно. Оставайся снаружи», – предупредил я.

Увидел, как к девушке подошёл высокий незнакомец, сообразить бы, где уже видел его. Лицо знакомое, но воспоминания о нём словно стёрлись.

Я услышал возмущенный голос напарницы. Понял, что девушку втолкнули в спортзал. Побежал туда, зная, что в открытое противостояние лучшее не вступать. Вот он, минус работы в паре, да ещё и с девчонкой. Один плюс: я слышал, о чём говорили Настя и, как оказалось, Осирис. Взобрался по пожарной лестнице наверх, на террасу. Место для наблюдения отличное. На окнах нет решеток, пробраться внутрь можно с террасы либо через приоткрытое окно. Проклятый дождь лил как из ведра.

Притаился, услышав голос Насти в наушнике и покровительственный смешок Ганнибала.

– Неужели ты справилась? – проговорил Ганнибал хриплым голосом.

– Да, и где обещанное? – с вызовом спросила девушка.

– И где же его голова, детка? – На этот раз заговорил Осирис. Снова в голове застучали воспоминания: кто же он такой?

– Я должна была идти по болотам с головой Доктора? – Она рассмеялась. – За мной шли шатуны. Мне надо было успеть, а тут ещё и Импульс.

– Кстати, об Импульсе. – Теперь заговорил Синьков. Его высокий голос и манера разговора явно отличались от хамоватых повадок людей Ганнибала. – Установка готова к использованию. Подготовьте мне списки желающих и оплату наличными.

Я смотрел глазами Насти на учёного, возомнившего себя вершителем судеб. Думай, думай, как вытащить её отсюда! Такой шанс ликвидировать мерзавцев представился, но жертвовать Настей не хотелось.

– С каких пор ты носишь очки? – вдруг спросил её Осирис, протягивая руку к лицу девушки. – Думается мне, что ты работаешь на кого-то ещё.

Я словно получил удар в ухо, услышал Настин крик, и как она упала на пол.

– Ты бессмертная, что ли?! – тихо спросил Осирис. – Если ты моя дочь, это не значит, что я пощажу тебя. Ганнибал, поднять охрану на станции!

– Слушаюсь, хозяин, – ответил он.

Мысли в голове спутались от услышанного откровения. Настя – дочь Осириса?! Почему же она знала об этом и молчала? Ганнибал подчиняется Осирису? Вот тебе номер.

Я вздрогнул оттого, что Насте снова врезали по лицу, звук удара отпечатался в наушнике всплеском помех. Медлить нельзя. Вынул из кармана «Рыбий глаз», он бережно завёрнут в серую ткань, и подобрался ближе к окну, пытаясь разглядеть местоположение Насти и бандитов. В груди сжалось, я глянул на зажатый в руке артефакт, вспоминая слова Слепого и обещание, которое дал ему. Медлить нельзя.

В лофт ворвался внезапно. Видя, что застал банду врасплох, поднял рывком Настю с пола и, прижав к груди, выставил перед собой «Рыбий глаз». Джек выхватил пистолет и выстрелил в нас, его примеру последовал и Перец. Ганнибал, увидев в моей руке артефакт, выскочил перед Осирисом с криком: «Уходи!» Гром с рёвом ринулся в нашу сторону. Синьков закрыл лицо руками и сполз с дивана на пол. Все эти события произошли в мгновение ока, но на последнем этапе, когда пули достигли бы цели, а кулаки Грома раскроили Насте голову, противники оцепенели, словно время застыло для них. Даже пули зависли в сгущающемся воздухе, не давая добраться до цели. Настя замерла. Смотрела на меня в ужасе, потом её рот беззвучно раскрылся, и оттуда вырвались пузырьки воды. Ударил её в грудь, она задохнулась кашлем, и первое, что пришло мне в голову, выкрикнуть, что я буду дышать за неё.

Прижался губами к её рту. Вдохнул, получив изрядную порцию воды, выплюнул с кашлем и крикнул Насте, чтобы она задержала дыхание, иначе конец. И снова прикоснулся к её губам. Она дышала! В глазах немой вопрос, комната наполнялась туманной дымкой. Я сделал шаг назад, крепко сжимая Настю за талию, не выпуская «Рыбий глаз» из ладони. Ощущал её сердцебиение и страх, стучавшийся в висках. Двигались медленно к балкону. Она вцепилась в меня, словно утопающий за последнюю надежду. Серый морок двигался в нашу сторону. Я считал шаги.

С трудом выскользнув на террасу, мы упали на залитый дождём пол, Настя, оттолкнув меня, зажала рот рукой. Я покачал головой, говоря, что дышать можно. Десять шагов достаточно, чтобы выйти из зоны поражения артефакта. Девушка, радостно кивнув, проговорила хриплым голосом:

– Бежим к станции. Осирис направится туда.

Сунул артефакт в карман, схватил Настю за руку, помогая ей спуститься. Бежали к убежищу девушки, оттуда до Красного леса недалеко, а там и станция. Остановились, чтобы перевести дыхание, напарница закашлялась и, опираясь руками на согнутые колени, тяжело дышала.

– Осирис ушёл, – выдохнула она. – Он всегда находит выход, гад.

– Почему ты не сказала, что он твой отец? – спросил я.

– Потому что это неважно, – огрызнулась Настя, – какой он мне отец? Ненавижу его. После смерти мамы он дал нам с братом шанс именно потому, что я его дочь. Нужен мне этот шанс? И какая сейчас разница? Ты же всё слышал.

Я кивнул, и мы решили добраться до лаборатории. Упустить шанс уничтожить настоящего главаря нельзя. Идти до станции через лес идея так себе, но выбора нет. Осирис тоже не умел летать.

Уставшие и взмокшие от дождя, мы вышли к границе Красного леса. После утечки из лаборатории тут искривленные, словно в танце, деревья тянулись к нам, шептали что-то, словно звали, а мы, пробираясь по натоптанной тропе, надеялись, что не попадём в аномалию или лапы мутантов. Мрак шёл по пятам, и только благодаря фонарям мы не теряли друг друга из виду.

Через полчаса глазам открылась поляна с ярко-зелёной светящейся травой. Красивое зрелище. Аномалия. Я тронул Настю за руку, прижав палец к губам. Вынул из кармана ржавую гайку и бросил в сторону поляны. Девушка отскочила назад, видя, как невидимое пространство разорвало металл на песчинки. Они зависли в воздухе, потом вспыхнули искрами и растворились в дрожащем мареве. Это «Микроволновка» – аномалия нагревает попавший внутрь предмет или существо и рвёт на части.

Услышав хруст веток впереди, мы свернули с тропы. Пригнулись, прячась в редком кустарнике, оттуда и заметили крадущегося в нашу сторону снорка. Он не один, рядом несколько мутантов в истлевшей одежде, сквозь которую проглядывала гниющая плоть. Жуткие лица скрыты противогазами, из выбитых стекол в пустоту смотрели кроваво-красные глаза.

Нападение произошло внезапно. Свалив выстрелом одного снорка, схватил Настю за руку, понёсся в сторону «Микроволновки», заманивая противника в ловушку. Твари с рёвом кинулись за нами, неслись сквозь ломающийся кустарник. Двоих я уложил выстрелами. Есть четыре гранаты, но их оставлю для станции и её настоящего хозяина.

– Беги! – крикнул девушке, сунув ей в руку пистолет с полной обоймой. – Я задержу их.

В этот раз Настя не задавала вопросов, что сэкономило время. Один из мутантов прыгнул на меня, я, теряя равновесие, упал навзничь. Вцепившись пальцами в плечи противника, перекинул его через голову к аномалии. Она дрогнула метафорическим телом, всасывая внутрь снорка и превращая его в кровавую взвесь из гниющей плоти.

Осторожно поднялся. Девушка за спиной, я слышал её взволнованное дыхание. Двое мутантов, оскалившись, приближались, рычали, как дикие звери. Выстрелил в одного, но тут произошло странное дело – пуля, не дойдя до цели, сделала круг и вписалась в «Микроволновку», завертелась там и, разделившись на сотню металлических шариков, вылетела наружу.

Я рухнул лицом вниз, закрывая ладонями голову. Трое оставшихся мутантов, прошитые насквозь картечью, упали, извиваясь в агонии. Настя исчезла. Понёсся сквозь кусты, наткнувшись на неё, лежавшую около хищного дерева. Что за чёрт, куда ж тебя понесло, промелькнуло в мыслях, выругался, освобождая её от пульсирующих корней плотояда. Этот лес кишел тварями. Воспользовавшись ножом, разрубил шевелящиеся корни, сжимавшие ей ноги, и помог еле живой девушке подняться.

– Это ад, – тихо проговорила Настя. – Иди один. Я не смогу…

– Мы напарники. Своих не бросают! – сказал строго, глядя в её голубые глаза. – Прорвёмся. Соберись.

Настя пожала плечами с улыбкой:

– Не тот артефакт ты выбрал, Доктор.

– Надо было что-то убийственнее?

– Ага, – кивнула она.

Шли осторожно, лучи фонарей разрезали плоть ночи, мы поднялись на пригорок. Когда сквозь деревья показались полосатые трубы станции, остановились, чтобы передохнуть. Рассвет кровавыми полосами рисовал в сумеречном небе. Дождь прекратился. Настя устало смотрела на росчерки в серых облаках. Я сказал, что нас слишком мало для нападения на станцию.

– Ёж собрал группу противостояния, передал сталкерам с Клещей, Гуляй-поля и Мирного, что время пришло, – улыбаясь, ответила она.

–Ты удивительная девушка, – проговорил, понимая, что секреты Насти мне недоступны.

Она вынула из кармана коммуникатор, пробежала пальцами по экрану, отправляя сообщение. Мой КПК завибрировал. Увидел запись Слепого: «Готов, Доктор? Ребята на подходе. После сигнальной ракеты двигайте к станции».

Спускаясь с пригорка, я смотрел на мрачное строение. Над куполом и трубами небо переливалось странным сапфировым свечением. Так вот как зарождался Импульс? Показал Насте на круговерть в облаках, и она, горько усмехнувшись, кивнула.

Ребят из прибывшей группы знал, с кем-то доводилось работать вместе. Одного не мог понять: что с нами делает неопытная девчонка, которую и пуля легко достанет, и мутант одолеет.

Услышал несколько взрывов и треск автоматных очередей. Пятеро сталкеров из Клещей ждали сигнала. Моей целью всё так же оставался Осирис.

Когда мы оказались в стенах лаборатории, один из парней двинулся вперёд, проверяя, остались ли живые после атаки. Тела обслуживающего персонала и охраны лежали повсюду. Шли мы, осторожно переступая через трупы, двигаясь к основному отсеку. Войдя внутрь, увидели Осириса, стоявшего за пультом управления. Посередине зала высилось необычное устройство, похожее на кристалл. Светился он голубым светом, уходящим ввысь. Вместо потолка – клубящиеся облака под сводами отсека установки.

– Добро пожаловать, – раздался голос Осириса. Он обернулся и глянул на нас с Настей, точно ожидал нашего прихода. Я узнал его, это был мой сокурсник по академии. Как он попал сюда?

Внутри сжалось неведомое чувство. Сталкеры нацелили оружие в сторону Осириса, а он что-то говорил о новом мире. Не успел я опомниться, как из светящегося кристалла ударили молнии. Отшатнулся в сторону, закрывая собой малую. Яркая вспышка осветила лицо. Белое марево пульсировало, обжигая глаза, а когда свет рассеялся, я увидел товарищей, опутанных молниями, парни застыли вокруг кристалла. Они зависли над полом, раскинув руки в стороны, а пальцы Осириса бегали по кнопкам пульта управления. Над головой пространство разорвалось, превратив клубящиеся облака во вращающийся портал. Он медленно опускался. Настин голос утонул в нараставшем гуле. Импульс набирал силу. Я выстрелил короткой очередью в Осириса, и нас накрыла волна «зарева».

Открыв глаза, почувствовал металлический привкус во рту. Над головой разрушенный купол лаборатории. Сквозь обломки бетонных сводов и пучков арматуры я видел яркое голубое небо. Взгляд застыл, словно я хотел насмотреться на это чудо над головой. Небо. Давно не видел его таким светлым. Пошевелиться было сложно, и, встав на колени, я повернул голову в поисках Насти. Поднялся, пошатываясь, видя вокруг пепел. Изуродованное тело Осириса в скорчившейся позе застыло на покрытом осколками полу. Девушка стояла у пульта невредимая, сосредоточенно вглядывалась в уцелевший экран установки.

– Кто ты? – тихо проговорил я и закашлялся, ощущая вкус крови на губах. Горло сжало удушливое дыхание химикатов. Сделал шаг к малой, снова позвал по имени. Руки, сжимавшие винтовку, тряслись, и каждый шаг отдавался болью. – Кто ты такая? – повторил вопрос.

Она обернулась и виновато смотрела на меня пронзительным взглядом голубых глаз.

– Прости, Доктор. Слепой потому и берёг меня, что у нас с Осирисом одна ДНК. Я остановила Импульс. Теперь установка отключена.

Она отвела глаза в сторону, говоря, что всегда приходится кем-то жертвовать.

– Зона на нашей стороне, Доктор. Теперь мы сможем договориться с ней, ведь она живая. И нам пора. Идём.

Снова вопросы. Надеялся, что она ответит хотя бы на главные из них. Из кармана выпал «Рыбий глаз», покатился к останкам из пепла и застыл, рассматривая нас потускневшим взглядом. Настя подняла артефакт глядя на меня.

– Верь мне, сталкер. Судьба выбирает немногих, и кто чист сердцем, тот под крылом Зоны.