Индустрия КНДР. Как развивались развлечения в Северной Корее?

Однажды у меня появилась идея короткой статьи о Северной Корее. Большинство текстов о КНДР сосредоточены на нарушениях прав человека в стране, испытаниях ядерного оружия, экстремальной цензуре и, конечно, на эксцентричном правителе. Эти темы получают много внимания, потому что они действительно важны, но я хотел бы сосредоточиться на других аспектах, таких как: какие фильмы смотрят в Северной Корее, какую музыку слушает обычный северокореец, что там насчёт видеоигр, телешоу, мультфильмов; вообще, что представляет собой развлекательная индустрия в КНДР.

Честно говоря, я подумал, что контента будет не так много, поэтому планировал просто посмотреть все доступные северокорейские развлечения, написать небольшую заметку — и совсем скоро текст был бы готов. Это было 11 месяцев назад, потому что, как оказалось, в Северной Корее гораздо больше развлечений, чем я ожидал. За последний год я посмотрел более 500 северокорейских фильмов, 300 мультсериалов, 10 телесериалов и потратил даже не знаю сколько часов на северокорейские скетчкомы, мобильные игры, поддельные постановки Disney, боевые танцы, аккордеонные шоу, кулинарные спецвыпуски, танцы с АК‑47, танцы на шесте, военные чечётки, анимации с Иисусом, массовую гимнастику, подпольные подростковые рок‑группы, блестящих фермерских девочек, сиротские шоу талантов — да, даже сиротские шоу талантов! — плюс ещё так много всего. И сегодня вам предстоит узнать обо всём этом.

Нам было бы легко просто просмотреть их передачи, найти самые странные вещи, посмеяться над ними за их странность и на этом закончить. Но мы не будем так поступать. Я хочу, чтобы мы действительно попытались понять северокорейские развлечения, а это значит, что нам придётся вернуться к истокам. Так что пристегнитесь: мы отправляемся в путешествие по истории, чтобы посмотреть на развлекательную индустрию Северной Кореи и попытаться понять её.

Предыстория

Прежде чем появились Северная и Южная Корея, существовала просто Корея. Когда Япония колонизировала Корею, включив её в состав своей империи, она оправдывала свои действия перед корейцами, говоря: «Мы не колонизируем вас, мы защищаем вас от других иностранных держав, которые хотят захватить вашу страну. Более того, с этого момента вы все становитесь японскими гражданами, и это не обсуждается». Жизнь под японской империей была жестокой для корейцев: сотни тысяч мужчин и женщин были принуждены к рабскому труду, земля была конфискована, ресурсы изымались, корейские традиции активно, а порой и насильственно подавлялись, а любые протесты против этого жестокого обращения приводили к избиениям, арестам или ещё худшему со стороны японских властей. Да, современная Япония — довольно спокойное место, но военная Япония начала XX века — совсем не такая.

Жестокое обращение с корейцами касалось всех уровней общества, включая кино. К 1920‑м годам Корея начала импортировать большое количество западных фильмов — не западных в полном смысле, а фильмов с Запада: «Робин Гуд», «Путь на Восток», «Метрополис» — все эти фильмы были огромными хитами, собирая гигантские толпы корейских зрителей. Япония также показывала свои собственные фильмы, но они были несколько менее популярны в Корее. Интересно, почему?

«Привет, ребята! Добро пожаловать на шоу. Извините за эту рабскую тему, но теперь наслаждайтесь ещё одним фильмом о том, как Япония замечательна».

Однако некоторые корейцы не хотели смотреть иностранные фильмы, предпочитая создавать свои собственные. Существуют разногласия по поводу того, какой фильм считать первым корейским, потому что это зависит от трактовки слов „первый“, „корейский“ и „фильм“. Некоторые считают, что первыми корейскими фильмами были так называемые „кино‑драмы“ 1910‑х годов. Но эти „кино‑драмы“ были скорее театральными постановками с использованием проекторов для фоновых декораций. Хотя это интересная идея, объединяющая традиционное искусство и технологии, её нельзя назвать полноценным кино. Позже появились настоящие полнометражные фильмы, такие как «Клятва, данная под луной» 1923 года — история о корейце, который любит невесту, но подсаживается на азартные игры и сомнительные дела, влезая в долги. Его невеста тратит все сбережения, чтобы спасти его... И всё. На этом фильм заканчивается. Не самый радостный финал, но, возможно, это первый корейский фильм? Конечно, но с другой стороны — нет.

Рисунок 1. Клятва, данная по луной

В 1919 году, спустя почти десять лет после начала японской оккупации Кореи (1910 г.), по стране прокатилась волна массовых протестов, вошедших в историю как Движение 1 марта. Поводом для выступлений стали идеи президента США Вудро Вильсона о праве наций на самоопределение, которые вдохновили корейских студентов и активистов на борьбу за независимость.

Подготовка к протестам началась втайне: группа из 33 человек, включавшая религиозных лидеров и представителей интеллигенции, организовала подпольный комитет. Они решили начать выступления за два дня до похорон бывшего императора Коджона, видя в его смерти символический конец эпохи независимой Кореи.

1 марта 1919 года в 14:00 лидеры движения собрались в сеульском ресторане «Тхэхвагван», где зачитали Декларацию независимости. После этого они сами сообщили японским властям о своих действиях, что привело к их немедленному аресту. Однако это не остановило протесты: в тот же день тысячи людей собрались в парке Сеула, где декларация была зачитана снова. Начались массовые марши, но японская полиция и армия ответили жестоко — погибли более 7 000 человек, десятки тысяч были ранены или арестованы.

Волна протестов охватила всю страну, включая провинции, но японские власти подавляли их с беспрецедентной жёсткостью, используя войска и репрессии. Официальные данные Японии гласили о 553 погибших, однако корейские источники утверждали, что реальные цифры были в десятки раз выше.

Несмотря на то что восстание было окончательно подавлено через год, оно заставило Японию пересмотреть свою политику. Новый генерал‑губернатор Сайто Макото ввёл тактику „культурного управления“, ослабив цензуру и разрешив издавать прессу на корейском языке.

Декларация о независимости Кореи вдохновила корейских кинематографистов на создание произведений в поддержку свободы, но Япония вмешалась, запретив такие инициативы, и начала арестовывать режиссёров, писателей, актёров и авторов. В результате эти произведения стали жертвами японской оккупации.

Однако не стоит полагать, что корейцы мирно смирились с репрессиями. Несколько партизанских групп начали борьбу за освобождение страны. Среди них выделился молодой человек по имени Ким Ир Сен. Этот псевдоним он выбрал сам: «Ким Ир Сен» означает «Ким — это солнце». Именно это „солнце“ впоследствии сыграло ключевую роль в истории Кореи. Запомните это имя.

Ким Ир Сен увлекался двумя вещами: он любил идею свободной и независимой Кореи и очень интересовался новой горячей тенденцией 1930‑х годов — социализмом. Ким не был ключевой фигурой корейского освободительного движения, но правда в том, что он привлёк внимание японских властей, которые преследовали его и всю его фракцию, прогнав их на север, в Советский Союз, под покровительство Иосифа Сталина. В общем, началась Вторая мировая война, и всё это переросло в целую историю. В Азии Япония столкнулась с Соединёнными Штатами и союзниками. США сбросили атомные бомбы на Японию, советские войска вторглись в оккупированную Японией Корею, Япония капитулировала, Вторая мировая война закончилась. Мир восстановился, и Корея, наконец, получила свободу, чтобы управлять собой, но не совсем. Теперь в мире появились две конкурирующих сверхдержавы: социалистический Советский Союз и капиталистические Соединённые Штаты, и между ними были не самые тёплые отношения. Началась Холодная война, и это тоже целая история. Для нас важно, что вторжение войск СССР и США в Корею стало плохой новостью для корейцев. Две страны договорились разделить Корею пополам, создав две новые Кореи и установив правительства и лидеров, ориентированных на их сверхдержаву. На американской стороне оказалась Южная Корея, возглавляемая президентом Ли Сын Маном, а на советской — Корейская Народно‑Демократическая Республика, также известная как КНДР или Северная Корея, во главе с, как вы уже догадались, Ким Ир Сеном. Он снова на сцене, готов бороться с капитализмом, и да, он был... ну, скажем, неприятной личностью. Честно говоря, как Ли Сын Ман, так и Ким Ир Сен были довольно жестокими людьми, быстро превратившимися в диктаторов, сосредоточивших всю власть в своих руках, насильственно уничтожавших протестные голоса и сажавших политических оппонентов в тюрьму. Ким Ир Сен также начал превращать Северную Корею в социалистическое государство: ликвидировал частную собственность и передал контроль над экономикой обществу, чтобы создать действительно бесклассовое, равноправное общество — вот такой социализм. Хотя, говоря „передал контроль обществу“, Ким на самом деле имел в виду, что он сам будет контролировать всё. Ким также черпал вдохновение у Иосифа Сталина, создавая, ну, знаете, Сталина, только поменьше, Сталина, так сказать, на повседневный лад.

Ким заложил основы для создания собственного культа личности в КНДР, изображая себя героическим, идеальным генералом и отцом‑наставником, не сверхъестественным, но с некоторыми сверхъестественными чертами, непогрешимым лидером. Он переписывал историю, утверждая, что именно он освободил Корею от Японии при поддержке своих хороших советских друзей. Это не правда, но кто вообще заботится о правде? Ким мог писать свою версию истории, и он делал это с помощью развлечений. Ким Ир Сен создал департамент пропаганды и агитации, или ДПА, который начал производить медиа, фильмы, музыку и многое другое в поддержку лидерства Кима и его учений. С момента основания ДПА, и с очень немногими исключениями, все северокорейские развлекательные средства массовой информации находились под прямым контролем Кима. Это был способ для него и его правительства диктовать общественное мнение, переписывать историю и укреплять культ личности семьи Кимов. Северная Корея не производила развлечения ради развлечений — у всего была цель, и это не моё мнение, а официальная позиция, которой придерживался Ким Ир Сен и его преемники.

Однако потребовалось несколько десятилетий, чтобы Ким действительно достиг того всесильного, божественного статуса, с которым мы ассоциируем северокорейских лидеров. ДПА начали с первого северокорейского фильма — документального фильма 1946 года «Наше строительство». Хотя назвать его документальным фильмом можно считать довольно щедрым: это скорее просто несколько кадров с недавнего митинга Ким Ир Сена. «Наше строительство» также показывает первый в истории Северной Кореи парад. Не знаю, как вы, но для меня этот парад выглядит гораздо более веселым. Здесь танцуют люди, люди аплодируют, люди что‑то делают. Это действительно похоже на гигантскую вечеринку.

Рисунок 2. Наше строительство

Но после речей Ким Ир Сена и парада страдающих заключённых «Наше строительство» переходит к основной теме — промышленному производству. Мы видим кадры с фабрик, металлургических заводов, железнодорожных станций, угольных шахт, стальных машин, канатов — да, канаты, канаты обязательно. Ким Ир Сен верил, что ключ к созданию социалистической утопии в Северной Корее заключается не в сельском хозяйстве или потребительских товарах, а в тяжёлой промышленности. Есть и другие документальные фильмы, которые можно было бы рассмотреть, но давайте перейдём к первому художественному фильму Северной Кореи — 1949 году, «Наш родной посёлок». Этот фильм, действие которого происходит во времена японской оккупации Кореи, начинается с песни о том, как корейский народ страдает и молится о спасении. В деревне мы видим жадного капиталистического помещика и его злую жену, которые эксплуатируют крестьян, сотрудничая с японскими оккупационными властями. Жадный помещик требует от крестьянина вернуть несколько мёртвых листьев, потому что, знаете ли, он жаден. Но крестьянин гордо отказывается и начинает драку. Его бросают в тюрьму японские власти, и он размышляет о том, как корейский народ страдает и молится о спасении. Тем временем мать заключённого крестьянина сталкивается с одной ужасной сценой жестокого обращения с корейцами за другой — нежелательные приставания, принудительный труд, нападения. Мать охвачена горем по поводу страданий народа и всё время молится о спасении. «О, разве кто‑то не придёт и не спасёт нас? Разве нет кого‑то, кто может нас спасти?» Хорошо, давайте остановимся. Видите, что происходит?

Все эти молитвы — от начальных песен до сцены в тюрьме и образа матери — направлены на то, чтобы представить Кима как буквальный ответ на молитвы страдающих корейцев. И это точно не случайность, что в моменты молитв, надежды и отчаяния мы видим персонажей, смотрящих прямо на солнце, которое символизирует Кима, а точнее — Ким Ир Сена. В этом моменте „всё потеряно“ заключённый крестьянин встречает очень особенного человека — борца за свободу, который долгое время сражался с японскими оккупационными войсками, человека, который хочет освободить деревню, человека, который должен что‑то сказать. И этот человек — друг Кима. Да, это не Ким Ир Сен, это просто один из его друзей.

Вот в чём дело: ДПА (Департамент пропаганды и агитации), который контролирует всё развлечение в Северной Корее, не хочет, чтобы фильмы напрямую показывали Кима. Они считают, что лучше оставить его неведомым, таинственным существом, больше чем человеком, почти неосязаемой силой природы и свободы. Поэтому мы не видим Кима, но видим его друга и товарищей, которые появляются и восхваляют его. Он также говорит, что Ким совсем не скрывается в Советском Союзе. Что? Откуда ты это взял? Нет, он на секретной базе на горе Пэктусан, ожидает подходящего момента для удара.

Вдохновлённые этой речью, заключённые организуют побег и пытаются вернуть свою деревню. Они стреляют по солдатам, взрывают модели поездов, явно они смелы и неумолимы, но этого недостаточно. Они недостаточны, чтобы спасти свою страну. Молнии бьют с небес, земля сотрясается, все выбегают наружу, чтобы увидеть, как армия Кима спускается с горы Пэктусан, где они были всё это время, и он пришёл спасти деревню. О да, наконец‑то, после часа мелодрамы и слайд‑шоу страдающих людей, мы должны были увидеть величайшую и наиболее эпическую боевую сцену... Но, нет, фильм пропускает её. Мы просто резко переходим к сцене освобождённой деревни, где все ликуют, крича в честь Кима. Это мог бы быть тёплый момент, если бы не одно „но“: пока они ликуют, они буквально разрывают на части японскую армию, полицию, помещика и его жену. Хотя это звучит жестоко, снято это таким образом, что сцены становятся очень смешными: все освобождённые жители деревни накидываются на кого‑то, затем один человек выбегает перед камерой и говорит: „Ладно, ребята, в полицейский участок!“ и все бегут к полицейскому участку. Потом другой говорит: „Ладно, теперь к помещикам!“ и они атакуют помещиков, затем „к жене помещика!“ Это всё выглядит как комедия в стиле „три поросёнка“ — вроде не должно быть смешно, но на самом деле очень смешно.

Затем они привязывают все трупы к деревьям и оставляют их там навсегда... ну, это уже не так весело.

Фильм заканчивается большой театральной речью о том, что Ким Ир Сен — величайший, он навсегда возвращает контроль над фермами народу, больше никаких помещиков не будет, чтобы указывать, как им работать. «Наш родной посёлок» — это очень пропагандистский фильм, но он весьма эффективен. Он охватывает все основные темы повестки Кима: капитализм и жадность — источники страданий, а при социализме корейцы будут процветать и свободны. Ким Ир Сен — спаситель Кореи, который освободил страну от Японии. Снова не правда — это сделали советские войска, и, знаете, Америка тоже немного повлияла на поражение Японии во Второй мировой войне, но ладно.

Этот фильм полон отсылок к Киму, который находится на горе Пэктусан и спускается с неё, чтобы освободить Корею. Эта гора имеет глубокие связи с корейской мифологией, которые я раскрою позже. И чтобы убедиться, что послание доходит до зрителей, «Наш родной посёлок» демонстрировался повсюду — не только в таких городах, как столица Северной Кореи Пхеньян, но и на фабриках, в почтовых отделениях, на фермах — везде, где ДПА мог установить дешёвый проектор. И это работает. Фильм стал огромным хитом среди северокорейской аудитории и стал важным шагом на пути Кима к власти.

Следующий шаг — это музыка. Как и с фильмами, Ким заявил, что музыка Северной Кореи должна поддерживать его лидерство, Рабочую партию Кореи и ценности коллективных усилий — основные принципы социализма. Даже сам способ представления музыки должен был отражать эти ценности: солисты, восхваляющие личность, были отодвинуты на второе место, а коллективные выступления, такие как ансамбли и оркестры, стали более важными. Живя в то время, вы могли бы наслаждаться вокалом Государственного заслуженного хора, стучать ногой в такт марширующему оркестру Корейской Народной Армии или слушать шоу Государственного симфонического оркестра, поддерживая борьбу с низкокачественной музыкой. Всё, что вы будете слышать, будет звучать как советская музыка 1940‑х годов, потому что на этом строилась ранняя музыка Северной Кореи, особенно в части, посвящённой восхвалению лидера.

Например, песня 1946 года «Песня генерала Кима» — это самая исполняемая песня в Северной Корее. Это военная композиция о величии Кима и о том, как он спас страну. Уже в первых строках говорится о крови, реках крови и кровавых скалах, и я не знаю... это как‑то слишком кроваво, не правда ли? Лично мне больше нравится песня «Марш молодёжи Северной Кореи» — она о взрывной энергии молодёжи, готовой усердно работать и строить процветающий утопический мир. К тому же, в ней есть почти 30 секунд, не посвящённых восхвалению Кима, так что это не так уж и плохо.

Есть также «Песня женщин», которая говорит о том, насколько важны женщины для успеха Северной Кореи. Звучит весьма прогрессивно, пока не понимаешь, что большая часть песни посвящена тому, как женщины трудятся ради мужчины, Кима. Ну да, кто не хотел бы работать на великого генерала, но в целом это песня о женской эмансипации, прославляющая то, какой этот парень замечательный.

Можно ещё долго говорить о других песнях, но давайте обратим внимание на парадную музыку. Несмотря на меньший масштаб этих парадов, сам опыт, по сути, остаётся неизменным: всё сосредоточено на демонстрации силы, а солдаты идеально синхронизированы, все смотрят прямо в лицо верховному лидеру, показывая свои впечатляющие навыки, держа заострённые штыки прямо у шеи человека перед ними.

В 1940‑х годах национальный гимн Северной Кореи был на самом деле не корейской мелодией — это была шотландская народная песня «Auld Lang Syne». Люди пели её на Новый год. Но к 1950 году Северная Корея заменила её на совершенно новую оригинальную композицию.

Но что случилось со старой корейской музыкой? Что случилось с традиционной корейской музыкой, произведённой до 1945 года? Например, «Пхансори» — это старинный корейский жанр, похожий на музыкальный спектакль, где один артист поёт, рассказывает историю и играет роли под ритм барабана. Раньше эти истории были про любовь, героев или народные легенды. Тут нет сложных декораций или масштабных танцевальных номеров, как в Западной опере. В «Пхансори» обычно на сцене только один певец и один барабанщик, которые равноправно рассказывают историю.

Ким Ир Сен считал, что традиционные искусства, такие как «Пхансори», стали развлечением исключительно для богатых слоёв общества, и это не сочетается с революционной социалистической классовой борьбой. Кроме того, Ким меньше заботится о возрождении традиционного искусства, чем о воссоединении с Южной Кореей. Обе Кореи сочиняли песни о мечте о воссоединении, самая известная северокорейская песня — «Поезд к воссоединению».