Инициализация

Глава 1: Пробуждение Райана

Город, в котором я жил, казался одновременно знакомым и чуждым — словно старый друг, который больше не узнаёт тебя. Каждый день здесь повторялся как по замкнутой записи. Солнце едва пробивалось сквозь тусклый туман, что висел над улицами, словно непроглядная пелена, накрывая всё вокруг. В этом тумане растворялись дома, люди и даже время.

Я вставал рано, когда серый свет просачивался через жалюзи, и всё в моём мире было предсказуемо: холодный запах застывшего кофе на кухне, та же старая куртка на вешалке, та же пара обуви у двери. Всё будто держалось на автомате. Шаги в коридоре, звук ключа в замке, циферблат часов — всё было знакомо до изнеможения.

За окном тянулись улицы, где лица прохожих казались масками без жизни. Они шли, не глядя по сторонам, глаза пусты, тела движутся, но души нет — будто все были частью одной механической цепи, бесконечно повторяющей одно и то же движение. В этом городе люди были словно куклы — имитаторы жизни, слепо подчиняющиеся невидимому сценарию. Ни слова, ни взгляда — только равнодушие и холод. Я видел их, и в их однообразии узнавал своё отражение.

Моя квартира на 23-м этаже — не роскошь, но именно её простота меня удерживала. В ней не было лишнего шума, ни ярких красок, только функциональность и пустота, которая казалась моей единственной постоянной. Иногда я смотрел на город внизу и думал: мы все здесь — застигнуты в капкане, в ловушке повторений, как будто жизнь застывает в бесконечном круге.

Моя работа была расписана до секунд: встать, одеться, выйти, отработать смену, вернуться. Не было выбора, не было вопросов — только механическое выполнение. Где-то в глубине я знал, что когда-то хотел больше. Хотел вырваться из этого мира серой тишины. Но страх и привычка были сильнее. И, наверное, самое страшное — когда ты уже не отличаешь свою жизнь от чужой, когда твои мечты растворяются в рутине, словно в тумане.

Я не заметил, когда эта серость начала затягивать меня глубже. Но в тот день что-то сломалось.

Она вошла — как яркий отблеск на фоне серого холста. Лира.

В толпе она казалась единственной, кто дышал настоящей жизнью. В её взгляде было что-то иное — не страх, не равнодушие, а огонь. Он пронзал меня с первого мгновения, словно кто-то дернул меня за рукав и напомнил: ты всё ещё жив.

Я не мог понять сразу, почему она выделялась из этого мира. Почему её присутствие было таким непривычным и тревожным одновременно. Мы встретились случайно, или это было предназначение — не знаю. Но я почувствовал, что она — не просто человек. Она была моим проводником в нечто большее.

— Ты пришёл не просто так, — сказала она, голос тихий, но уверенный, словно знала обо мне всё, даже то, что я сам забыл.

Её глаза смотрели без осуждения, но с глубокой проницательностью. Это был взгляд, который видел правду, скрытую под слоями лжи и серости.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, не понимая, что уже стою на пороге перемен.

Лира наклонилась чуть ближе, и я почувствовал, как мир вокруг задрожал, словно границы реальности начали стираться.

— Ты когда-нибудь чувствовал, что живёшь во сне? — спросила она.

Я замялся — этот вопрос был знаком как внутренний шёпот, который я слышал всю жизнь, но боялся признать.

— Каждый день, — выдохнул я.

Она кивнула.

— Значит, ты уже наполовину снаружи.

— Снаружи чего? — переспросил я, сердце колотилось быстрее.

— Снаружи шаблона. Мы — пленники контура, Раян. Этот мир — не настоящий. Он — имитация, конструкция, в которой мы застряли. Но ты чувствуешь это, иначе не был бы здесь.

Я хотел усмехнуться, подумать, что это бред, но что-то внутри щёлкнуло, словно эти слова были ключом к давно затерянной двери.

— Кто ты? — спросил я.

— Та, кто помнит. И та, кто помогает вспомнить.

В окно взглянул человек в чёрном плаще. Он задержался на мгновение, словно скользнул взглядом внутрь, и ушёл. Лира заметила, но не отвела глаз.

— Нам нельзя здесь задерживаться. Это только начало, Раян. Если хочешь узнать правду — будь готов потерять всё, что знал: своё «я», свою рутину, свою уютную ложь.

Я не знал, готов ли я. Но понимал — назад пути нет.