Инкогнито

– Давайте я вам еще раз повторю условия, чтоб, если нарушите закон, вы не говорили на суде, что не поняли какую-то часть договора.

Менеджер в конторе “Маски” устало улыбнулся, как учитель, говорящий с бестолковым учеником, и повторил, как действует технология, что именно она может изменить во внешности, а что нет. Показал на экране лицо, которое у меня будет, волосы, татуировки на теле. Я услышал свой новый голос и запах. Запах мне не понравился.

– Так и должно быть. Мы взяли ваш настоящий запах, добавили к нему ароматическую композицию, чтоб тело пахло, словно вы только что пришли с прогулки по хвойному лесу, вымыли руки цитрусовым мылом, выпили кофе и съели булочку с корицей. Вы назвали эти ароматы любимыми у вашей невесты.

– Да, – рассеянно проговорил я.

Я где-то прочитал, или посмотрел в кино, что запах хлеба наполняет дом счастьем. Это у нас на генетическом уровне отложилось за несколько тысячелетий оседлой жизни. С тех пор, как Лора переехала жить ко мне, я просыпался счастливый. Наша хлебопечка не умела печь булочки с корицей, как пекла их пекарня на соседней улице, скручивая тесто спиралью и посыпая его корицей и сахарной пудрой, но к нашему пробуждению выпекался сдобный хлеб, кофеварка варила кофе, а комбайн отжимал фреш. Отжимал как раз тогда, когда Лора выворачивалась из моих объятий и босая входила на кухню. Я любил ее в такой момент обнимать – теплую из-под одеяла, заспанную, с сонными глазами-щелочками, жмурившимися от яркого света. С ее личным, интимным запахом, без химии мыла, шампуня, зубной пасты. Она отбивалась, забирала свой сок, выпивала и исчезала в ванной комнате, занимаясь своими чисто женскими штучками. А я успевал пожарить себе яичницу, поставить на стол кофе, булку, достать сливки и масло. К завтраку она возвращалась уже собранная, словно сменила одно тело на другое. Выпивала кофе, целовала меня в щеку и уезжала на работу до вечера. Кому хлебопечка пекла хлеб с корицей? Наверно, мне, хотя Лора всегда говорила, что это ее любимый завтрак. Что ей помешало так жить дальше?

– Алексей, вы меня слышите? – окликнул меня менеджер. – Заполняем документы. Еще раз на камеру: причина, по которой вы решили обратиться в фирму “Маски”?

– Проверить невесту перед заключением брака, – выдохнул я свою легенду.

– Должен вас предупредить. Это хоть и законно, но подрывает доверие, – равнодушно сказал менеджер.

Мне плевать. Наши отношения уже разрушены. И я просто хочу понять причину ее ухода.

Я подписал все документы, и меня проводили в медицинский кабинет.

– Раздевайтесь до белья, – заглянув на компьютере в мой файл, сказал молодой парень в спецодежде белого цвета.

Результат меня удивил. С груди и живота мне убрали всю растительность и нанесли временную татуировку. Мне под кожу лица закачали пластификатор. Вылепи более острые скулы, добавили горбинку в нос и полноту в губы. Цвет волос и кожи стал на пару оттенков темнее. Цветные линзы на глазах. Под бровями – та самая технология, визуально меняющая форму глаз. Теперь на меня в зеркало смотрел не европеец, а житель Ближнего Востока. Я мог бы спокойно взять имя Али и врать, что мой папа шейх, а мама русская. Виниры изменили улыбку, и сейчас меня выдавали только привычки и вещи.

– Скажите что-нибудь, – попросил врач, протягивая анализатор голоса.

Менять голос было самым болезненным – несмотря на предварительную анестезию укол в глотку сомнительное удовольствие.

– Кхх-кхх, – прокашлялся я. – Мне кажется, что получилось очень хорошо.

– А мне – нет. Голос остался прежним, просто осип. Болтайте меньше, – посоветовал доктор и разрешил одеться.

Я привез с собой в сумке все новое, даже парфюм. Домой решил не заезжать, а сразу ехать в клуб на чужом автомобиле, выданном мне автодилером вместо моего якобы сломанного “гелика”.

Когда долго живешь с человеком, просчитать его местонахождение не составляет труда. Студенткой Лора тусила в демократичной на цены “Зебре”, потом, с коллегами, стала ходить “Малибу”, а со мной она посещала “Винтаж”.

– Дурацкое название для клуба, – смеялась Лорка. – Словно здесь собралось все старичье города.

Нищих студентов здесь и правда не было, и внезапно разбогатевших граждан тоже. Были дорогие девушки, настроенные серьезно, приличные люди, большой бизнес, старые деньги. Лора здесь скучала. Она любила повизжать, поскакать на танцполе: адреналин, шум, блеск, свежую кровь.

Даже не поверишь, встретив ее в строгом офисе, что она такая взрывная. Хотя я поверил. Практикантки сменяли друг друга, особо не запоминаясь. Скучный дресс-код не давал шанса на флирт, но случайно отлетевшая пуговица на унылом сером пиджаке выстрелила мне прямо в сердце. Я успел рассмотреть сексуальный топ, едва прикрывающий соски, как она запахнула полы пиджака, покраснела и с ужасом посмотрела на меня. Я открыл нижний ящик стола и вытащил два слипшихся притяжением магнита, протянул ей, и меня пронзило током, когда ее теплая ладошка коснулась моей руки, забирая магниты. “Шалунья!” – мелькнула тогда мысль. И я стал думать – как закрутить рабочий роман там, где интимные отношения между сотрудниками караются увольнением?

Потом ее, конечно, уволили, когда она переехала ко мне, но нас это не расстроило.

В “Малибу” она приезжала сразу после работы по пятницам. Бесоебила, как она говорила, два часа – и домой. Лора – жаворонок. Спать надо лечь в десять, чтоб в шесть утра уже шлепать босыми ногами за своим соком.

Я отдал ей с собой всю бытовую технику, к которой она, по ее словам, привыкла. Точнее, не стал возражать, когда она пальчиком с черным нарощенным когтем показала грузчикам, что выносить.

Да Бог с ними – с вещами. Это мелочь. Она уходила, забирая у меня главную привычку – себя, а остальное мне было не нужно.

Самое странное, что она ушла, не объясняя причину. Просто поставила перед фактом, запретив к себе приближаться.

А мама радовалась, когда Лора ушла. Для меня это было странно – в начале нашего знакомства с Лорой мама радовалась, что я начал встречаться с девушкой. И тут такая перемена.

Кстати, лучший способ понять узнаваем я или нет – показаться на глаза родной матери.

Я перестроился в другой ряд и свернул к цветочному магазину, доставшемуся в свое время маме от отца в качестве откупных.

Тяжелый влажный воздух таких магазинов меня всегда раздражал, а мама смеялась и говорила, что кожа во влажном климате выглядит лучше. Возможно это и так.

Мама за что-то отчитывала молоденькую продавщицу. Я вошел, она растянула губы в вежливой улыбке и поздоровалась.

– У нас сегодня акция на готовые букеты. Отдаем по стоимости цветов без учета работы флориста.

А вот и причина маминого плохого настроения – что-то с этими букетами не так. Покупать цветы Лоре я не собирался. Мама меня не узнала, значит, можно ехать дальше.

– Нет, спасибо. Я передумал.

Лицо мамы изменилось, словно в магазин вошел не я, а грязный бомж. Да, хорошая работа у фирмы “Маска”.

Я приехал в клуб ближе к восьми, чтоб успеть угостить Лору коктейлем, а затем… затем как дело пойдет. На танцполе в “Малибу” ее не было, в баре тоже. Я окинул взглядом столики – Лоры нигде не видно. Ее компашка уже заказывала по второму дринку. Я точно знал, что она собиралась сегодня в клуб. Может, клуб не тот? Все меняется, привычки тоже. Может, она зажигает в приватной кабинке с кем-то, или в туалет пошла, или уже уехала, склеив какого-то мужика.

Настроение испортилось. Захотелось выпить, только вот я за рулем. Пожалуй, объеду еще пару клубов. Хочу найти ее, а у меня на это всего два дня. Могу, конечно, завтра рвануть в сквер, где она бегает по утрам, но на завтра обещали дождь.

– У вас делают фреш? – спросил я у бармена.

– Нет, но у нас соки от очень хорошего производителя. Есть цитрусовый микс, есть банан с апельсином.

– Давайте, – я кивнул бармену и сел на высокий стул.

– Я думала, что соки пьют только спортсмены и только утром, – раздался слева от меня женский голос, и на моей белой рубашке в районе плеч тотчас же проступил пот.

Лора! Я повернулся на голос.

Она выкрасила свои каштановые волосы в черный цвет и сделала каре. Сейчас рядом со мной сидела героиня Умы Турман из “Криминального чтива”. В такой же белой рубашке, как она. И как я.

Зачем, Лора? Ты никогда не была женщиной вамп. Закрашенные веснушки, кричащий яд алой помады, стрелки над нарощенным слоем ресниц.

Я был разочарован. Но не уходить же, потратив столько усилий.

– Я за рулем, – блеснул, хотелось надеяться, ей винирами в ответ. – Вас угостить?

Не дождался ответа, позвал бармена и заказал ей коктейль. Она в благодарность улыбнулась и потянулась ко мне, словно хотела сказать на ушко что-то личное:

– Вы только из кальянной или это “Горячий курильщик”?

Я почувствовал, как она втянула мой запах.

– Это туалетная вода от Килиан, – я развернулся к ней, чтоб видеть ее лицо, – любимый аромат моей жены.

Лору отбросило от меня, и тень разочарования заставила изогнуться вниз ее губы. Да ты на охоте, детка!.. И зачем надо было от меня уходить?

– Бывшей жены, – добавил я, наблюдая, как у нее от радости слегка сбилось дыхание.

Через пару минут мы перешли на “ты”, а минут через пять она, смеясь, рассказывала, как сломала каблук на танцполе. Представилась она Ларой. И это хорошо – Лорой она была только для меня.

Я же назвался Алексом, хотя никогда не сокращал так свое имя, но тут было удобно – пойди, догадайся – Саша я или Леша.

Легко соблазнять, когда ты знаешь, на какие точки жать – она любила стейк с кровью и сухое красное вино. Я увез ее из клуба в ресторан при гостинице. В свой любимый. Рисковал быть узнанным, а она нервничала, боясь встретить меня настоящего. Места были неудачные – на смотровой площадке на высоте двадцатого этажа гулял холодный ветер. Я позвонил на ресепшен и снял номер, договорился, чтоб еду доставили туда же.

Номер с большой кроватью и круглым столом возле окна – все, что нужно для свиданий.

“Постарайтесь не мочить без лишней надобности лицо двое суток, это чтобы не начал выходить раньше времени пластификатор”, – вспомнил я слова доктора и отправил Лору в душ одну. Достал из кармана презервативы, выложил на прикроватную тумбу.

Я был рад, что она согласилась поужинать в номере, понимая, чем все закончится, и расстроен, что согласилась так быстро. Посмотрел в окно на закат и только сейчас понял, что сегодня солнце по имени Лора закатилось за горизонт.

У нее осталось все та же привычка ходить босиком, иначе я бы услышал шаги до того, как ее дыхание согрело мне шею, а руки проворно, как только она умеет, запорхали на рубашке от пуговицы к пуговице.

Лора, не надо, не будь такой легкодоступной!

В дверь постучали, я вырвался из объятий, оставив в ее руках свою рубашку.

Из ресторана принесли заказ.

Теперь она стояла возле окна в моей рубашке и рассматривала татуировки у меня на теле. Мы как два хищника присматривались друг к другу. Я для нее пока чужой мужчина, а она для меня уже чужая женщина.

– Я в душ, а ты приступай к стейку, у него остывшего будет совсем другой вкус, – улыбнулся я ей и ушел в ванную.

Разделся, встал перед большим во всю стену зеркалом, достал смартфон и сделал фото себя любимого. Смутился, увидев на фото член, и сделал еще один снимок, целомудренно прикрыв хозяйство рукой.

Когда маскарад закончится, я на восемьдесят процентов останусь как есть. Набью эту же татуировку, украсившую единым рисунком мои плечи и спину, подкачаю пресс до восьми кубиков, буду регулярно загорать, убирая с кожи синюшную бледность.

Расслабившись, понял, что чешутся глаза. Наверно, из-за непривычки носить линзы. Решил их снять. Дотронулся до тонкой пленки, и яркая вспышка ударила по глазам.

– Спокойно, Леш, это просто блик. Ты же в детстве смотрел на сварку, все же восстановилось! – успокаивал я сам себя.

Вынул линзы из глаз, сразу стало легче. Вошел под душ. Плевать, что лицо изменится. У меня самого уже изменились планы.

Перед выходом глянул на себя в зеркало. Без линз мои глаза были темно-зелеными, а линзы делали их карими. Сейчас в районе глаз все смазано, словно на дрогнувшей фотографии. Видимо я что-то нарушил в маске.

И тут я вспомнил, что у многих политиков и людей публичных тоже иногда бывает эффект дрогнувшего кадра. Мне изменили только глаза, но ведь можно полностью сделать голограммную маску на все лицо. Подбираешь человека по росту и фигуре, цепляешь датчики – и маска надета. Кукла пляшет под твою дудку, и при этом неизвестно – жив ли оригинал, или его давно уже нет. Мой первый начальник подался в политику. Потом обрубил все концы, люди, продружившие с ним больше тридцати лет, были в шоке – не тот он человек, чтобы вычеркнуть из жизни прошлое. Все говорило о том, что его действительно подменили.

Обмотав бедра полотенцем, я вышел из ванной комнаты.

Лора сидела на стуле с прямой спиной, нарезая стейк тонкими ломтиками, макала мясо в соус и отправляла в рот.

Она никогда такой не была. Всегда скручивалась, изгибая позвоночник и поджимая под себя ноги.

Неужели Лоры больше нет? Вместо нее кукла, изображающая мою бывшую девушку. Может, ее случайно убили? Или она понравилась кому-то из крутых? Мою Лору забрали, а вместо нее поставили вот это? Интересно, она живая или уровень прогресса дошел до невообразимых высот?

Я подошел ближе, и мои руки нырнули в вырез рубашки, а ладони, зажав между пальцами кнопки сосков, накрыли ее груди. Лора выронила из рук столовые приборы и посмотрела на меня снизу, уперев мне в живот свой затылок. Мои пальцы сжались, и девушка всхлипнула. Если я сейчас прикажу раздвинуть ноги и начать себя ласкать, то она все поймет – слишком часто мы так играли.

– Тебе нравится? – спросил, избегая смотреть ей в глаза.

Она промолчала, но я знал, что нравится. Если это моя Лора, то там, между ног, уже будет влажно. Я убрал руки, взялся за спинку стула и резко наклонил его, откидывая назад. Лора взвизгнула и поджала ноги, скрутившись калачиком. Одной рукой я удерживал стул, а второй нырнул туда, куда хотел попасть не только пальцами.

Еще не сильно, но меня там уже готовы принять.

Я опустил стул. Девушка поднялась на ноги, и я растерялся перед выбором. Один “я” хотел взять ее на руки, отнести на постель и долго, нежно, как мы это и делали, заниматься с ней любовью. А другой “я” заявил, что она шлюха, что надо опрокинуть ее на стол, выпороть и оттрахать. Но разум сказал – она ведь свободная женщина, с тобой не встречается, с другим, судя по соцсетям, тоже. С чего она шлюха, если мы все топим за равноправие?

– Как ты хочешь – ванильно или?..

Она сама сняла с себя мою рубашку, оставшись голой, бросила ее на стул, раздвинув тарелки и бокалы, и легла грудью на стол.

Я размахнулся и шлепнул ее по ягодице. Не рассчитал. Ладонь обожгло болью. Думал, что сейчас вскочит, заорет, на крики прибегут: администратор, полиция и кто там еще обычно прибегает в таких случаях. Но она застонала и вильнула бедрами. Я уставился на красный след на белой коже. Лора явно не собиралась предъявлять претензий. Даже наоборот, повернула голову и попросила:

– Еще!

В ванной комнате на брюках широкий кожаный ремень.

Это была улучшенная версия моей Лоры. Я знал, что ей нравится и не знал одновременно. Словно со мной раньше была версия “лайт”, а сейчас ей включили все возможности на максимум.

Где ты была эти полгода? Кто с тобой был? Любил тебя, трахал, раскручивал твою сексуальность. Моя Лора никогда так бурно не кончала, зажимая в кулаках белую гостиничную простыню, не выла в подушку, не расцарапывала мне спину и не делала горловой минет.

А Лара делала.

В какой-то момент я даже испугался, что ей сведет челюсть, и она откусит мне член. Схватил за каре черных волос и оттянул в сторону. Смотрел на удивленное знакомое лицо, в ничего не понимающие светло-карие глаза, хотел закричать – “почему ты ушла?” Но она обхватила член рукой и довела меня до оргазма.

Я застонал от удовольствия. Все тело, начиная со спины, скрутил сладкий спазм, переросший, почему-то в боль.

– Леша? – услышал я голос Лоры.

Я открыл глаза и увидел, что она пытается разжать мои пальцы, держащие ее за волосы возле затылка. А меня заклинило, словно я робот и ничего не могу с собой поделать. Лора прядь за прядью вытаскивала из моего сжатого кулака волосы и тихо ругалась. Накинула на себя мою рубашку, позвонила кому-то по телефону, обернула мои бедра полотенцем.

– Мне сразу показалось, что мы знакомы, но я тебя не узнала. Что на тебе? Маска?

Она ощупала чуткими пальцами мое лицо, нашла под бровями гибкий, словно пластырь, пластик маски, аккуратно отлепила, попросив до этого закрыть глаза. Долго искала остальные датчики.

В дверь постучали. Она впустила двоих мужчин. Один взял у меня кровь на анализ и сел за стол, ожидая результат. А второй разблокировал мой телефон, приложив его к моему пальцу, и начал рыться в телефонной книге.

– Он обращался в “Маску”, – сказал тот, что рылся в телефоне. – Составляй протокол, – это уже было сказано тому, кто брал анализ. – По всему городу пластификаторы левые.

Меня уложили на кровать, повернули на живот. Я бы напрягся, если бы мог, но тело мне не подчинялось. Внутри шевельнулась мысль, что мне сейчас отомстят за Лоркину задницу. Но нет. Мне просто вкололи несколько уколов, опять перевернули и тонкой иглой прошлись по местам, куда вгоняли пластификатор. Меня отпустило. Мышцы расслабились, рука, сжатая в кулак, разжалась.

Кто-то вдалеке орал по телефону, угрожая отобрать лицензию.

– Мммм! – удалось произнести мне.

– Сейчас полегчает, – наклонилась ко мне Лора.

Через время я услышал, как под кожей стал плавиться воск.

Хлопнула дверь и наступила тишина.

Лора полулежала рядом со мной на кровати и вытирала гостиничным полотенцем выходящий через проколы пластификатор. Я скосил глаза на ее позу и вспомнил о пылающей после порки попке. О чем я в тот момент думал? Что сидеть она не сможет – не думал. В голове была одна лишь мысль – трахнуть бы ее хорошенько.

– Какого черта тебя понесло играть в шпионов?

Я в ответ промычал свой вопрос, но вышло что-то невнятное. До сегодняшнего дня я хотел лишь узнать причину – почему она ушла, а теперь хочу понять, почему между той Лорой и Ларой такая разница?

Год назад Лора была просто огонь, но дальше ее костер стал угасать. Мне казалось, что она заскучала со мной. Я целыми днями пропадал на работе, возвращался поздно, мы ужинали и, обнявшись, засыпали.

Моя Лора была такая скромная, что я даже не решался предложить ей то, что видел в порно. Она называла наш секс ванильным, и я думал, что на таких, как она женятся. Помню, как сказал маме, что хочу создать с Лорой семью. Лицо мамы изменилось так же, как сегодня в магазине. Это меня так удивило, ведь она ни разу с Лорой не встречалась. Откуда такой негатив?

А потом Лора резко ушла.

– Как ты меня узнала? – голос прорезался совершенно неожиданно.

– По оргазму, – устало ответила Лора. – Каждый мужчина кончает по-разному. Редко кто в полной тишине. Чаще громко дышат, рычат, скулят, стонут. Вот все это у всех разное. Даже у одного и того же человека оргазм и озвучка его бывают разные. Но вот как стонешь ты – у меня моральный оргазм от этих звуков, – усмехнулась Лора и мне показалось, что она при этом слегка покраснела, словно призналась в глубоко интимном.

– Я думал, что хорошо замаскировался, – расстроился я.

Хотя нет, не расстроился. Я был рад, что так вышло, и мы сейчас с ней разговариваем, а ведь могла бы послать, хлопнуть дверью и свалить в закат, что она и сделала полгода назад.

– А я не думала, что ты меня будешь искать. Хорошо, кстати, выглядишь – кубики, татуировка, стрижка, бородка. А загар – это солярий или ты наконец-то съездил в отпуск?

Я промолчал, что загар и тату фальшивка, их можно за неделю сделать настоящими. Мне отчаянно хотелось нравиться лежащей рядом со мной девушке.

– Почему ты ушла? – задал я вопрос, который терзал меня полгода.

– А тебе разве твоя мама не сказала? – удивилась Лора.

Мама? Неожиданно!

– Нет.

– Она купила услугу клона в нашем агентстве. Тебе одну за другой показали несколько девушек – мы все, якобы, проходили практику в твоей корпорации. Ты выбрал меня. Я с тобой поработала, влюбила тебя в себя, а дальше меня заменила кукла. Ты прожил с ней четыре месяца, шесть – если считать со мной, а дальше твоя мать расторгла контракт, придя к выводу, что пора тебе переходить на живых девушек. Вспомни себя год назад: лучший программист, выглядевший как какой-то хиппи и живший в своем виртуальном мире. И посмотри на себя сегодняшнего – ты выглядишь так, что я из трусов выпрыгнула, чтобы запрыгнуть в твою постель.

Кукла!

Я жил четыре месяца с куклой-реалистиком. Клоном живой девушки. И не заметил этого!

А после ее ухода сколько раз разгонял на автобане “гелик”, чтобы разбиться в лепешку и перестать страдать.

Спасибо, мама. Как я знаю все точки на теле Лоры, чтобы сделать ей хорошо, так ты знаешь всех моих тараканов. В конце концов – я твой ребенок, а ты очень хорошая мать. Только вот последние полгода мне было больно, а ты это даже не заметила.

– Принеси мне телефон, пожалуйста, – попросил я Лору, внимательно наблюдая, как она встает с кровати, как двигается. Жаль, что рубашка прикрывает ее ягодицы, и я не могу оценить масштаб вреда. – Я похож на себя? – глянул я на протягивающую мне телефон Лору.

Она протерла полотенцем мое лицо, надавив горбинку на носу, и улыбнулась.

– Нечто среднее, – оценила меня Лора. – Но сейчас бы я тебя узнала.

Это даже хорошо. Пусть мама вспомнит сегодняшнего клиента.

– Лешенька! – она подключилась после пятого гудка. – Что с тобой? Ты заболел? Ты… Ты заходил сегодня в магазин и ничего мне не сказал? Да как ты мог так поступить с родной матерью?

– А как ты могла поступить, подложив в мою постель куклу?

– Куклу? О чем ты, милый? Какая кукла? Тебе надо жениться. У моей подруги есть племянница…

– Мама, я знаю про контракт год назад, – я дернул на себя Лору, и обе женщины уставились друг на друга.

– Добрый вечер, Ираида Станиславовна, – лицо Лоры стало строгим, как у учительницы в школе.

– Ты не имеешь права разглашать условия договора! – зашипела в камеру моя мать, и я растерялся – никогда не видел у нее такого лица. Ругаться с отцом они выходили в другую комнату. – Засужу!

– Вы не заплатили нам за последний месяц и потребовали срочно убрать из жизни вашего сына клона. Мы даже легенду придумать не успели.

– Она забрала с собой технику!

– Это не покрыло оплату последнего месяца.

Я выключил телефон. Слушать женский срач не входило в мои планы. Мне тридцать лет, а ни одна из моих любимых женщин не считает меня взрослым.

– Я хочу, чтоб ты вернулась ко мне. Ты, а не твои клоны.

– Леш, я зарабатываю на твоем уровне. Может даже больше. И я на контракте. Под меня созданы клоны.

– А если твои клоны когда-нибудь встретятся?

– Исключено! Я тоже ношу маску. Рост только всегда один, размер обуви, руки. Остальное можно заменить. Возьми клона. Финансово тебе будет не в напряг, а я иногда буду наведываться в гости. Твоя мама брала в комплектации “скромная девушка”, но там сам понимаешь – реально все.

– Трахнуть бы тебя хорошенько! – она меня разозлила.

– Да тебе сейчас слабо!

Она как в классических мелодрамах стала медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Выглядит банально, но заводит.