Инкубатор

1989 год.

Охотское море близ пятьдесят пятого градуса Северной широты.

Группа Шантарских островов.

Остров Беличий.

9 часов 48 минут по местному часовому поясу.

Моторный катер отвалил от небольшой пристани острова Беличий и, взвыв движком, взял курс к рыбацкому сейнеру, стоящему на рейде. Волны подхватили корпус как ореховую скорлупу, обдав водопадом брызг сидящих внутри рыбаков.

— Нешуточно нас колбасит сегодня штормом! — прокричал сквозь бушующий ветер старший помощник капитана Крестовский.

Команда сейнера была уже на борту, поэтому старший офицер группы спешил покинуть крохотную пристань как можно скорее. Восемь рыбаков его команды укрылись от шквальных порывов колючих игл под брезентовым навесом. Ветер крепчал с каждой секундой. Пелена свинцового тумана обволакивала скрывшиеся позади скалы, едва давая возможность видеть сквозь ледяные вихри их собственное судно.

— Как будем выходить в море при такой буре? — спросил боцман, хмурый и нелюдимый Макар Погорелов, давно полагавший, что их рейд на остров Беличий ничем хорошим не закончится. — Ну, повидали заповедник, ну покормили белок, а зачем на ночевку-то остались?

— Не слышал, что капитан нам сказал? — парировал старпом. — Прибыть на пристань, найти вывеску национального парка «Шантарские острова», забрать у директора заповедника то, что было для нас приготовлено, и отчалить назад.

— Вот именно, что отчалить сразу, а не оставаться на ночлег! — закрываясь от бушующего ветра, прокричал боцман. — А мы и на ночь остались, и теперь в шторм попали!

— Шторм, как ты мог заметить, разразился почти на ровном месте, Макар! Ни один датчик или сейсмограф не зафиксировал ни колебаний в атмосфере, ни отклонений от нормы. А тут сразу такой шквал! Мы бы попросту не успели вовремя отчалить от пристани. Зато отдохнули, поспали, груз захватили.

— Это тот контейнер, что нам передал директор заповедника?

—Он самый. Вернемся на судно, отдадим капитану.

Ветер выл не переставая. Иглы ледяного тумана рвали обшивку катера, били в лицо, кололи глаза. Остальные рыбаки сбились в углу брезентового навеса, совершенно не понимая, откуда так внезапно могла нагрянуть столь мощная стихия. Остров Беличий остался позади ревущего прибоя, постепенно ускользая в нависшем свинцовом тумане. Рваные клочья облаков неслись по небу с небывалой силой, море вздымалось нависшими над катером волнами, с оглушительным ревом рушилось вниз, швыряя как тростинку. Корпус рыбацкого сейнера маячил вдалеке, то утопая в волнах, то взмывая вверх. Чёрная вода клокотала вокруг скорлупки катера, норовя увлечь за собой в бездонную пучину.

Особой мощности удар грома потряс небо, отчего катер швырнуло в сторону, опрокидывая на палубе все техническое оборудование.

— Мать моя, к чертям собачьим! — заорал Крестовский над самым ухом Погорелова. — Да нас же просто раздавит давлением! Это не… не гром уже… Это какие-то… взрывы, мать их в печенку!

— Коля! — задыхаясь от колючего ветра, прокричал радисту боцман. — Передай на судно, что контейнер с грузом захватили, но если… кхр-ыы… — кашель вырывался с потоками слизи, глаза вылезли из орбит, — но если так дальше пойдёт, нас… нас просто поглотит бездна!

— Даю пеленг на сейнер! — отозвался радист, склонившись над укрытым брезентом передатчиком. — Молчат, едрит его в пень!

— Вызывай еще! Нас в любую секунду может перевернуть к чертям! Пойдем на корм рыбам.

Буря бушевала вихрями спиральных воронок. Казалось, все Шантарские острова поглотились непонятным всплеском магнитных возмущений, возникших в стратосфере с наступлением утра. Гигантская аномалия в виде разбухшего шара кровавого цвета заполнила четверть неба, откидывая на клочки суши причудливую тень. Исчезли чайки, скрылись в прибрежных камнях тюлени. Мощный гул прокатился над вздымающими волнами, похожий на звук сотен бомбардировщиков.

— Сейнер, сейнер! Я борт «четвертый»! Ответьте! — кричал в микрофон передатчика радист Николай.

БААА-АМ!

Где-то в небе громыхнуло взрывом. Смерчи соленой ледяной воды обрушились на крохотный катер, словно последний привет из Преисподней. Сполохи вырвавшихся из туч зигзагов молний прочертили пространство от горизонта к горизонту.

— Нас раздавит в щепку! — цепляясь за поручни, прокричал Крестовский. Под ногами все ходило ходуном. Прицепленный ранее контейнер с загадочным грузом, который должны были доставить на судно, с треском оторвался от стабилизаторов, покатившись под машинное отделение.

— Нет связи! — недоуменно и как бы с потрясением выкрикнул Николай. Радист был опытный, но даже ему показался сей непонятный факт каким-то жутким предзнаменованием.

— Что будем делать? — дыша в лицо Крестовскому иглами пара, указал рукой в небо боцман. Там в зените свинцовых туч взбухал и заполнял небо громадный красный шар, похожий на сгусток раскаленной плазмы. — Это не солнце, сто чертей мне в глотку! Это уже что-то… — он поперхнулся, не в силах подобрать подходящее выражение. — Что… о, господи… да что же ЭТО?

Ослепительная вспышка озарила пространство, заставляя рыбаков жмуриться от нестерпимого света. Корпус подбрасывало на могучих волнах, над головами рыбаков громыхали разряды магнитных возмущений. Тугие струи разъяренного шквала били в лицо, не давая заглотнуть воздух. Страшный удар выбил из-под ног настил, прикрывавший крохотный трюм. Погорелова подбросило, хлестнуло водой в уши, и в небе разом вспыхнуло слепящее пламя. Крестовский подскочил к боцману, который начал заваливаться набок, теряя опору.

— Пресвятая дева Мария! — встряхнул он бывалого моряка. — Да у тебя же кровь из ушей хлещет! — Старший помощник круто развернулся, ища ослепленными глазами, куда бы притулить повисшее на руках тело. — Эй! Кто-нибудь, помогите уложить боцмана! Его прошило ударом тока!

Переваливаясь от борта к борту, к ним пробрались два рыбака, взвалив беспамятного товарища на плечи. Общими усилиями впихнули в узкую каюту, оставив одного моряка присматривать за состоянием.

— Вижу наше судно! — сквозь вихри завываний едва донесся голос радиста. — Прямо по курсу. На позывные по-прежнему не отвечает!

— Рулевой! — почти взвыл Крестовский, перекрикивая глухие раскаты. — Курс на сейнер!

…И сразу все стихло.

Одним махом.

В одну секунду, в один краткий миг.

РАЗ! И… тишина.

ХЛОПОК! И… полное отсутствие звуков.

Ревел и захлебывался только мотор, дымя отработанными газами.

Состояние ошеломления сменилось нешуточным потрясением. Все восемь рыбаков, задрав головы, уставились на полыхающее небо. Там еще бурлили какие-то электрические разряды, но красный шар гигантской аномалии начал стремительно уменьшаться в размерах, пока за несколько секунд не превратился в едва светящуюся точку. Еще миг, и эта фантасмагория укрылась пеленами туч. Шторм внезапно утих, шквалы ветра прекратились. Настало тугое и осязаемое безмолвие.

— А-а? — пришел в себя Погорелов. — Не слышу! Что… что случилось? Где шторм, где ветер? Мы выбрались?

— Нас швырнуло куда-то в другое пространство, — попробовал подвести итог Крестовский, радуясь, что боцман уцелел. Дружбы особой между ними не водилось, но и настоящей вражды не существовало. Помощник капитана был младше боцмана на десять лет, а вечно хмурый и недовольный Погорелов попросту был сам себе на уме, поддерживая степень уважения разве что с капитаном судна.

— Сам бог велел нам выбраться из этого кошмара, — перекрестился он.

— Смотрите! — отвлек их дрожащий голос радиста. — Что… что эт-то?

Рукой он указывал в небо, куда-то в сторону от Шантарских островов. Оба задрали головы, проследив взглядом за указываемой рукой.

То, что они увидели, заставило оцепенеть на месте. Паническая атака сковала остальных рыбаков, сбившихся в кучу под навесом брезента.

И было отчего…

Высоко в небе, чертя за собой белую полосу, прокладывал курс грузовой лайнер, следуя маршрутом к Сахалину. Из-за расстояния корпус и размеры не угадывались, но судя по шлейфу за хвостом можно было смело предположить, что летел громоздкий Ан-22 с бортовой надписью «Антей». Но вот что было странным…

— Ох ты ж, мать частная! — пролепетал кто-то.

Мощный корпус «Антея», пролетев еще секунду, вдруг стал заваливаться набок, ложась в аварийном порядке на левое крыло. Вырвался шлейф черного дыма. Крестовский схватил бинокль, то же самое сделал и Погорелов. Оба, раскрыв рты, уставились на далекую машину, теряющую высоту. Дым теперь валил сплошной полосой.

— Господи! Да они терпят крушение! — прокричал кто-то из рыбаков. Катер замер на едва качающихся волнах, впереди которого возвышалась корма зловеще молчащего сейнера. — Там что, в рубке ничего никто не видит?

— Сейнер, я четвертый борт! Видим крушение транспорта! Вы там что, ослепли?

Крестовский, выхватив микрофон, дико заорал:

— Рубка! Кто на мостике? Где капитан? Повторяю, в небе терпит крушение грузовой транспорт! Немедленно ракетницы и спасательные шлюпки на воду! Сейнер, рубка, я Крестовский! Срочно капитана на мостик!

Судно по-прежнему зловеще молчало, не подавая признаков жизни.

— Да они там что, мать их, повымирали все, что ли? — разъярился он не на шутку, грозя кулаком. — Ослепли, не видят, что прямо на нас падает самолет? Мы же сейчас все вместе взлетим на воздух…

Договорить он не успел.

С нарастающим гулом мощный корпус грузового транспорта начал с каждой секундой стремительно приближаться, вырастая прямо на глазах. Сполохи неба окутали воздушную яму, из которой вывалилась машина, и через две секунды вся громада с ошеломляющим грохотом рухнула в воду, подняв громадный столб брызг. Все свершилось настолько быстро и внезапно, что моряки не успели, как следует закричать. Машина врезалась в толщу вод метрах в двухстах от сейнера, но там никто так и не показался. Судно стояло пустое и безмолвное.

Вторая ослепительная вспышка прочертила небо от горизонта к горизонту. С точки падения рвануло акустической волной, снося катер в сторону от борта судна. Грохнуло взрывом. Тромб колоссальных размеров вырвался из пучины, поглотив расколовшийся надвое корпус «Антея». Самолет пошел под воду, прежде чем кто-то успел заорать от безысходности. Полыхнуло огненной полосой, ослепив глаза всем, кто в состоянии потрясения видел только что рухнувшую катастрофу.

— К чертям собачьим сейнер! — заорал Крестовский. — Людей спасать! Экипаж в воде…

Но было поздно. Ледяные волны сомкнулись над двумя половинами фюзеляжа, словно были поглощены так же, как в свое время легендарный «Титаник». Ни осколков, ни частей, ни людей, ни других предметов. Лишь масляное пятно, расплывшееся на поверхности тотчас успокоившихся волн. Три секунды и все стихло. Бурление и хлопки вырывающегося газа мгновенно прекратились. Настала тишина. Плеск ленивого прибоя слышался где-то очень далеко у острова Беличий, который давно был застлан пеленой тумана.

— Так и будем сидеть, сложа руки? — пришел в себя Погорелов. — Там же люди… тонут…

Последнее слово он произнес неуверенно, сам уже осознав, что спасать им попросту некого. На месте крушения было только пятно, расползающееся в бесформенный овальный силуэт чего-то страшного и жуткого.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем все, наконец, осознали, что именно они только что видели.

— Даже одежда летчиков не всплыла, — заметил кто-то, очевидно, полагая, что при такой катастрофе обязательно должна всплывать одежда. — Ни предметов, ни людей, ни-че-го…

Погорелов резко повернулся к возвышающемуся борту судна. Корпус сейнера нависал над катером своей грозной массой.

— Эй! На борту! Вы там перепились в беспамятство, черти? Кидайте трап!

— Капитана на мостик немедленно! — повторил Крестовский, крича в пустоту палуб.

Сейнер молчал.

— Мне это уже не нравится, — оторопело осматривал возвышающийся борт боцман. Узел внешней антенны вращал вверху блока радарную установку, и это было единственным движением, которое наблюдали рыбаки. После крушения громадной махины они постепенно возвращались разумом к мысли, что здесь что-то не так. Не по их планам. Не по их понятиям.

— Сначала буря, взявшаяся ниоткуда с ревущим штормом, — начал загибать пальцы радист Николай. — Потом две подряд ослепительные вспышки в небе. Грохот взрывов, чудовищные молнии и потеря связи с судном. Потом нас едва не раздавило давлением. И самолет этот, чуть не врезавшийся в нас. Он-то откуда вывалился?

Дым продолжал стелиться над водной поверхностью. Безмятежность природы и полное отсутствие звуков просто сбивали с толку, словно и не было только что бушующего урагана.

— Куда все делись? — уже с панической тревогой прокричал кто-то из рыбаков. — Даже трап не бросают!

— Подойдем к борту с подветренной стороны, — скомандовал Крестовский. — Рулевой, подведи нас впритык. Там свисает резервный аварийный трап. Помнишь? В виде веревочной лестницы. По ней и поднимемся. Заодно пристегнем лебедками катер. Боцман, захвати контейнер с грузом, что мы вывезли из заповедника. Всем приготовиться!

— К чему? — раздался голос.

— Еще не знаю, братцы. Но… — он секунду помедлил. — Но к чему-то… ПЛОХОМУ.

И умолк.

Спустя несколько минут, забравшись друг за другом по веревочному трапу, они были на месте. Автоматическая лебедка с прицепленным катером подняла его на борт. Погорелов держал в руках небольшой герметически закупоренный контейнер, выданный им директором заповедника острова Беличий. Контейнер слегка вибрировал и подрагивал, но боцман не чувствовал, поскольку у самого неприлично дрожали руки.

Собственное судно встретило их… мертвой тишиной.

…И вот, что они увидели.

***

Борт рыбацкого сейнера.

Время установлено: 11 часов 14 минут.

Именно в этот час и эту минуту восемь уцелевших в шторме моряков, поднявшись на борт сейнера, увидели нечто такое, что заставило шевелиться их волосы. Первым от испуга и недоумения вскрикнул радист Николай.

— Эт… то что еще за хрень ходячая…

Метрах в десяти от группы только что поднявшихся рыбаков, по широкой синусоиде палубы двигался, покачиваясь, оборванный тип, дико орущий раскрытым от ужаса ртом. Так, во всяком случае, показалось в первый миг боцману Погорелову. Странный иссохший силуэт, напоминающий истлевшую временем мумию, разевал черный зев рта, но самого крика никто не слышал. Существо, похожее на что-то демоническое и жуткое, с выпученными глазами двигалось по палубе, совершенно не замечая посторонних. Некогда рыбацкая куртка и брезентовые штаны висели разодранными лохмотьями, а само лицо было изуродовано до неузнаваемости.

— Мама дорогая! — почти всхлипнул один из рыбаков, выдыхая воздух с паром. — Это… это кажется… Захар из машинистов. Точно! Вижу знакомую наколку на его руках… — и запнулся, ошарашено вглядываясь в те конечности, которые он назвал руками. Вместо привычных всем ладоней и пальцевых суставов, торчали уродливые скрюченные фаланги, похожие на когти. Рот по-прежнему был раскрыт в беззвучном крике, но сам призрак не издавал ни звука.

Следом за первым сгорбленным силуэтом из распахнутой двери радиорубки выполз… да-да, именно выполз, совсем уже неузнаваемый организм — иначе это существо и не назвать, поскольку то, что увидели рыбаки, совершенно не вязалось ни с каким анатомическим строением человека. Что-то вывернутое наружу, перевернутое сверху вниз, где уродливая голова была внизу, а выгнутая спина вверху. Словно оскалившаяся собака, готовясь к прыжку, ползло на них это чудовищное создание.

— Господи… — перекрестился набожный боцман, пятясь к своим товарищам, сгрудившимся у борта. — А эт-то… ЧТО та… такое?

Существо на четвереньках ощерилось на непрошеных гостей гнилыми клыками, с которых стекала красная густая слизь, похожая на кисель. Рот, а точнее, нечто напоминающее пасть разъяренного зверя, была нацелена на ближайшую жертву, которой оказался рыбак, причитающий в страхе:

— Спаси и сохрани… спаси и сохрани… да что же это за исчадие ада?

Существо — этот получеловек - полусобака — внезапно изогнулось в прыжке, вытянуло озверевшую пасть, метнулось к пришельцу, совершенно не узнавая бывшего товарища по кубрику, вцепилось клыками в сонную артерию и, вмиг перегрызя третий шейный позвонок, повалило на настил палубы. Все произошло настолько неожиданно и стремительно, что никто из группы, даже старпом Крестовский, не успели что-либо сообразить. Глухое вожделенное рычание, утробный звук насыщения и мерзкое чавканье разрываемой плоти — все случилось за какую-то секунду. Раз! Бросок — окровавленная пасть — всхлип последнего стона — хруст перегрызаемых позвонков — и как итог всему — конвульсивно дергающееся тело в предсмертных судорогах.

Голова неведомого омерзительного организма при этом вывернулась наружу, тело на четвереньках быстро засеменило назад, втаскивая еще трепыхающуюся в агониях добычу внутрь радиорубки. Все было кончено за какие-то секунды. Крестовский еще не успел подавить дикий вопль, рвущийся из груди, как второе, похожее на волка создание, рванувшись с другой стороны, вцепилось клыками в чью-то ногу.

— А-аа! — взвыл от боли один из рыбаков, пытаясь дергающейся ногой стряхнуть вонзившуюся в мясо пасть. Двое отпрянули от урчащего существа в сторону, падая и теряя опору под ногами. Крестовский не успел оглянуться, бросившись на помощь. Что-то извивающееся и скользящее, невероятно длинное, похожее на склизкую змею, метнувшись со стороны блока антенны, сразу тремя кольцами обвило лодыжку, отчего у старшего помощника вырвался сдавленный крик.

— Назад! — задыхаясь, завопил он нечеловеческим голосом. — Всем назад!