Иной путь

Первое, что вырвало Гарри из сна, был крик тёти Петунии.

Это не был её обычный, пронзительный визг недовольства, которым она встречала разбитую вазу или сорняки в своём идеальном саду. Нет. Этот звук был лишён всего человеческого, всего наносного. Это был сорванный, первобытный вопль существа, заглянувшего за грань обыденности и увидевшего там свою смерть — холодную, неотвратимую и совершенно непостижимую. Крик оборвался так же внезапно, как и начался, сменившись глухим, влажным ударом, от которого, казалось, содрогнулся сам воздух в чулане.

Десятилетний мальчик сел на своей узкой кровати, сердце билось о рёбра с силой пойманной птицы. Снаружи, из гостиной, донёсся новый звук — методичный, размеренный грохот ломаемого дерева и звон осыпающегося стекла. Будто что-то огромное и безразличное прокладывало себе путь сквозь их дом, не обращая внимания на стены.

— ЗАДАЧА: ОБНАРУЖИТЬ. ЦЕЛЬ: ГАРРИ ПОТТЕР. МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ?

Голос. Он прозвучал не из уст, а будто напрямую в сознании. Холодный, синтезированный, лишённый интонаций и жизни. В нём слышался гул работающих сервоприводов и треск статического электричества. Он был чужим этому миру.

Дверца чулана с треском распахнулась. На пороге стоял Дадли. Его пухлое, обычно румяное лицо было белым как полотно, перекошенным от ужаса, который не мог вместить его детский разум. По щеке, оставляя тёмный след на бледной коже, текла струйка крови из рассечённой брови. Его глаза были дикими, зрачки расширились до черноты, отражая нечто, чего Гарри не мог видеть.

— Беги, — просипел Дадли, и его голос был хриплым шёпотом утопающего. Он схватил Гарри за тощую руку, его пальцы были ледяными. — Они… они… — Он задохнулся, не в силах произнести слова. — Мама и папа… всё.

В этот момент чудовищная сила ударила в стену рядом с лестницей. Штукатурка дождём посыпалась с потолка, обнажая тёмные балки. Дом стонал, как умирающее животное. Гарри, спотыкаясь, вывалился из чулана, инстинктивно сжимая в ладони единственное, что успел схватить с кровати — странный, гладкий камень с высеченными на нём спиралевидными символами. Он нашёл его неделю назад в саду, и камень казался тёплым, живым. Теперь он был его единственным якорем в рушащемся мире.

Они рванулись к чёрному ходу, но путь им преградила тень. В коридоре выросла фигура, закутанная в плотный чёрный плащ, скрывающий очертания. Там, где должно было быть лицо, зияла пустота, в глубине которой горел единственный красный огонёк, словно тлеющий уголь из самого ада. Руки существа были из полированного серебра, и пальцы заканчивались не ногтями, а длинными, тонкими лезвиями, с которых капало что-то тёмное.

— ЦЕЛЬ ОБНАРУЖЕНА. СОПУТСТВУЮЩИЙ БИО-ОБЪЕКТ — НЕ ПРИОРИТЕТ. ИНИЦИАЦИЯ УСТРАНЕНИЯ.

Оно двинулось на них — нечеловечески быстро, плавно, словно не касаясь пола. Дадли, действуя на чистом, животном инстинкте, толкнул Гарри в сторону. Поступок, которого никто, и в первую очередь он сам, от себя не ожидал. Серебряное лезвие, метившее в шею Гарри, со свистом вспороло воздух и глубоко вошло в плечо Дадли.

Крик боли был оглушительным.

Гарри упал, больно ударившись о косяк. Камень в его руке внезапно обжёг ладонь, пульсируя жаром, словно в нём проснулось раскалённое сердце. Отчаяние, ужас и горечь захлестнули его. Тётя. Дядя. А теперь и Дадли. Всё отнимали. Всё сгорало в этом кошмаре.

Он закричал. Это не была просьба о помощи. Это был вопль души, обращённый в пустоту, в ничто, к любому богу, демону или чуду, что могло его услышать.

— СПАСИТЕ!

Камень в его руке взорвался слепящим, изумрудным светом. Воздух перед Гарри затрещал, пошёл рябью, словно поверхность воды, в которую бросили валун. Реальность рвалась, истончалась, и в образовавшемся разломе, из которого пахнуло озоном и древней пылью, возникла женская фигура. Высокая, стройная, с волосами немыслимого лилового оттенка.

Механическое существо замерло. Его красный сенсор мигнул, анализируя новую, непредвиденную переменную.

— Слуга класса Райдер. Явилась на твой зов, — произнесла женщина. Её голос был низким и мелодичным, но в нём звучал холод вечности. Она не обернулась к мальчикам. — Я спрашиваю тебя: ты ли мой Мастер?

Ответа не последовало. Времени не было. Машина смерти метнулась вперёд, её лезвия превратились в серебряный веер. Женщина уклонилась с грацией, непостижимой для смертного глаза. Движение её тела было текучим, как вода, и смертоносным, как удар молнии. В её руках из воздуха соткались две цепи, увенчанные кинжалами, похожими на огромные гвозди.

— Забирай раненого. Беги! — приказала она, и её голос хлестнул, как кнут.

Гарри очнулся от ступора. Он подхватил стонущего, обмякшего Дадли и потащил его к задней двери. За спиной раздавался оглушительный скрежет металла о металл, не похожий ни на что земное, и вспышки фиолетовой энергии озаряли коридор, бросая на стены чудовищные, пляшущие тени.

Они вывалились на задний двор, в холодную ночную сырость. С фасада дома доносились тяжёлые, размеренные шаги второго существа — неумолимый марш судьбы.

— Туда… — прохрипел Дадли, указывая на дыру в живой изгороди.

Они протиснулись сквозь колючие ветви в тот самый миг, когда дом номер четыре по Тисовой улице озарился изнутри ослепительным светом. На мгновение каждая комната, каждый предмет мебели проступил, как на рентгеновском снимке. А затем дом взорвался. Беззвучно. Ударная волна сбила их с ног, а вверх, в безразличное ночное небо, взметнулся столб пламени и пепла.

Последнее, что увидел Гарри, оглянувшись, был тёмный силуэт женщины-змеи, выпрыгивающей из огненного ада второго этажа. Она приземлилась легко, как кошка, и без колебаний бросилась во тьму, преследуя вторую тень с серебряными конечностями.

Их старая жизнь обратилась в пепел.