Инструмент империи.том1.

Ад 1915 года

________________

Сознание вернулось ко мне волной тошнотворной, свинцовой боли. Я лежал лицом вниз во влажной, вонючей жиже. Первое, что я почувствовал — это запах. Не описать словами. Сладковато-кислый дух рвоты, гниющей плоти, перемешанный с вонью нечистот, пороховой гари и едкой химической гарью. Этот смрад въедался в легкие, обволакивал лицо липкой пеленой. Я закашлялся, давясь этой адской смесью, и попытался вдохнуть глубже, но только сильнее распахнул рот освобождаясь от остатков вчерашнего стейка из столичного ресторана.
Я оттолкнулся, сел, отплевываясь. Руки по локоть были в липкой и холодной грязи. Тьма вокруг была неполной, ее разрывали далекие вспышки, осветительные ракеты где-то на горизонте, отблески которых тускло мерцали на стенах из мешков с песком и бревен.
Окоп. Я сидел по колено в воде на дне узкой, вонючей траншеи. Над головой свистело что-то тонкое и злое. Пули. Рядом, прислонившись к брустверу, сидел человек в серой шинели и грязной папахе. Он смотрел на меня стеклянными глазами. Прямо в центре его лба аккуратное отверстие, из которого медленно сочилась густая кровь, смешиваясь с грязью на его лице.
Шок выжег из меня всю остаточную дезориентацию. Я не просто где-то в прошлом. Я в аду. Судя по обмундированию мертвеца - в самом настоящем окопном аду Первой мировой.
Мой рюкзак и кейс! Я судорожно ощупал себя. Рюкзак висел на плече, кейс я инстинктивно прижал к груди, когда летел в эту чертову воронку. Судя по всему, они и смягчили мое падение. Слава всем инженерным богам, кейс был пластиковый и герметичный. Внутри, если ничего не разбилось, был мой ноут, старый Мавик , аптечка, образцы, паяльный набор и несколько готовых плат Arduino с датчиками. Мой «НЗ» на случай апокалипсиса. Как же я оказался прав.
— Эй.Ты чей?! Какого х…?! — хриплый голос прозвучал прямо над ухом.
Меня схватили за шиворот и грубо рванули на ноги. Передо мной стоял дюжий детина с грязным обветренным, оспенным лицом, в неровно зашитой шинели и с огромным, почти метровым, немецким тесаком-штыком на поясе. Из-за его спины на меня смотрели еще несколько испуганных, небритых и грязных лиц в одинаковых шинелях. Русские солдаты. Настоящие.
— … свой… — попытался я выдать что-то внятное, но мой современный московский выговор резанул слух, как напильником.
— шо? Свой? — оспенный изверг осклабился, обнажив кривые желтые зубы. — Свои в ночью дома сидят. А я тебя прежде не видел! И одёжа на тебе чертова! — Он ткнул пальцем в мой дорогой, ныне испачканный в грязи технический костюм от «Армани». — Шпиён германский, сволочь! Языком вшивым рыщешь, как мы тут кровь проливаем! - Рябой попытался засветить мне кулаком в челюсть, но его размах был виден ещё за пару секунд до удара .
Грязный огромный кулак пролетел мимо, а мой впился ему в солнышко. Ветеран первой мировой согнулся . И проблевался рядом со мной. Коллеги пострадавшего вскинули на меня винтовки. Рябой медленно поднялся . Лицо у него стало попроще.. Рука потянулась к метровому немецкому штык ножу на поясе.
Он был серьезно настроен. Эти парни видели смерть каждый день. Подозрительный незнакомец в странной одежде — для них это был не человек, а добыча. Способ выплеснуть накопившуюся ярость и страх.
— Вы оху.. ли, Бля…! Ты кого руку поднял?? Русский я! Инженер! Где командир подразделения?? Ведите к нему!!!— начал я выкрикивать, но меня уже считай поволокли по траншее. Солдаты опасаясь шли сзади, почти подталкивая прикладами. Любопытные взгляды из отнорков быстро отводились — никто не хотел ввязываться.
Мы зашли в какой-то блиндаж, полуразбитый у в стены окопа. Внутри на ящиках из-под патронов сидел офицер — молодой, лет двадцати пяти, с уставшим, но умным лицом. Подпоручик, судя по погонам. На коленях у него была разложена карта. Он поднял на нас глаза, и в них читалась такая же усталость, как и у всех.
— Ваше благородие! Шпиёна германского в тылу взяли! — отрапортовал мой конвоир, толкая грубо меня вперед.
Офицер медленно осмотрел меня с ног до головы. Его взгляд задержался на моем кейсе и рюкзаке — явно не казенного образца.
— Кто такой? Ваши документы, — его голос был тихим, но твердым. Без истерики.
— Андрей Крепов. Инженер. Попал сюда… случайно. Не могу объяснить как. Но я не шпион.
— Документы! — повторил он, не повышая тона.
Документы. Права, кредитка, пропуск на предприятие. Я сунул руку во внутренний карман куртки. Бумажник был на месте. Я протянул ему. Он взял, открыл. Рассмотрел пластиковые карты, водительские права с голограммой, полиэтиленовую карточку пропуска с моей фотографией и штрих-кодом. Его лицо ничего не выражало.
— Что это? — он ткнул пальцем в права. —Водительское удостоверение. —На чем? На аэроплан? Почем аеропланы нынче, в пятнадцатом году? — в его голосе впервые прозвучала ирония. —На автомобиле. —И это… напечатано на камне? — он потер пальцем пластик. — И фотография… как живая. И кто выдал сие… Министерство Внутренних Дел Российской Федерации? — Он прочел с трудом, по слогам. — Ничего не понимаю. Ни государства такого, ни министерства… Вы, сударь, или сумасшедший, или очень тупой вражеский агент с глупой легендой.
В этот момент снаружи донесся новый звук. Не свист пуль, а сухой, дробный, методичный стук. «Та-та-та-та-та-та…» Пулемет. Немецкий «Максим» или, скорее всего, MG-08. Свинцовый ливень обрушился на наш участок окопа. Пули хлестали по брустверу, срезая мешки с песком, вгрызаясь в бревна. Снаружи послышались крики — сначала яростные, потом переходящие в предсмертные хрипы.
Офицер и солдаты мгновенно забыли про меня. Все бросились в стороны от бойниц.
— Ваше благородие! Опять этот чертов тулемет на фланге! — закричал унтер. — Не поднять головы! Сейчас по второй цепи начнет крошить! А потом германцы сами опять в атаку пойдут!
Подпоручик выругался. Было видно — он в отчаянии. Атака захлебнулась, не успев начать. Люди гибли, даже не увидев врага.
— Последний резерв… на тот свет… — пробормотал он.
И тут во мне что-то щелкнуло. Адреналин перебил страх. Инженерный инстинкт оказался сильнее инстинкта самосохранения. Мозг заработал с бешеной скоростью, оценивая ресурсы.
— Я могу заткнуть эту вашу… пулеметную точку, — хрипло сказал я.
Все обернулись на меня. Оспинный солдат хмыкнул:
— И как, шпион? Заклинанием?
— У меня есть кое-что. Дайте мне пять минут. И… мне нужно кое-что .. - я показал на труп у входа.
Все смотрели на меня как на сумасшедшего.
— Ваше благородие! Не слушайте его! — взвыл унтер.
Но молодой офицер смотрел на меня. Он видел не сумасшедшего и не шпиона. Он видел того, кто говорит без тени страха. С уверенностью.
— Что вам нужно? — коротко спросил он.
— Граната есть? Или снаряд хотя бы ??
Он кивнул солдатам. Те, пожимая плечами, принесли русскую гранату образца 1914 года, похожую на жестяную банку с ручкой. Я отстегнул рюкзак, расстелил на ящике из-под патронов чью-то шинель, чтобы не утонуть в грязи, и открыл кейс. Внутри — благословенный порядок. Ноутбук, образцы, паяльная станция мини, мотки проводов, аккумуляторные батареи и несколько готовых модулей: Arduino Nano, компасы, гироскопы. И самое главное — мой старенький «Мавик».
Пулемет продолжал строчить, прижимая ко дну окопа всех живых.
Я работал на автомате. Отложил гранату в сторону — она была слишком тяжела. Поднял с пола гранату похожую на яйцо с кругой пуговицей с одной стороны. Мне нужна была скорость. Взял винтовку убитого - от винтовки мне была нужна одна деталь — длинный шомпол. Я выташил его. Это будет ось стабилизатора. К одному концу прикрутил гранату круглой кнопкой детонатора вниз, с другой-кусок сукна от шинели убитого, синяя изолента рулит… вот прикол то будет для археологов..
Получился импровизированный груз-и стабилизатор. Не пластик, но для стабилизации— сойдет.
Получилось уродливое, страшное на вид устройство длиной около метра. ВОГ? Нет. Это была примитивная мина. Самодельная, кустарная, но смертоносная.
— Что это? — офицер смотрел на мои действия, завороженный.
— Высокие технологии, ваше благородие, — хрипло усмехнулся я. — Очень высокие.
Я подключил всю систему к внешнему аккумулятору, запустил ноутбук. Он, слава богу, пережил скачок. Загрузилась моя самописная среда. Я быстро ввел полетное задание буквально в десять строк. Алгоритм простой: стабилизация в полете прописанному курсу, на 400 метров, по сигналу с ноута — активация нижней подсветки и сброс «боеголовки». Все. Распознавания образов – пулеметный расчет. Просто летит туда и кидает.
— Готово. Нужно подняться и запустить это в их сторону, —сказал я.
Все молчали. Подняться из блиндажа под пулеметные очереди сейчас — практически верная смерть. Пулемет не умолкал. Немцы чувствовали свое превосходство.
— Я сам, — сказал подпоручик, протягивая руку к моему уродцу.
— Нет, — я отстранил его. — Только я знаю, как его направить.
Я выглянул из-за бруствера. Пули свистели буквально в сантиметрах. Немецкий пулеметное гнездо было видно — темный прямоугольник метров за триста.
— Пора, — выдохнул я.
— Прикройте меня! — крикнул я.
Офицер что-то скомандовал. Десяток винтовок высунулись из бойниц и начали беспорядочную стрельбу в сторону немцев. Это ненадолго, но и наверное и не отвлекло пулеметчика.
Я подтолкнул мавик с грузом вверх, китайская машина из будущего почти рванула в небо.
Квадрокоптер с трудом, но удерживал вес. На экране поплыла грязь окопа. Забежал в блиндаж и опустил на глаза очки - Мавик натужено летел. Неровно, виляя, но гироскоп, китайцы и моя прога делали свое дело — не давали ему навернуться и уйти в грязь
Все, включая солдат, завороженно смотрели на это чудо, уходящее в предрассветное небо. Я схватил ноут, глаза приковал к экрану с показаниями датчиков. Высота… дистанция…
— Господи, что это… — прошептал кто-то из солдат.
Я ждал. Мой «дрон» по программе достиг нужной точки и сбросил груз. Прямо в сторону немецких позиций. Я видел по камере – он точно над целью.
Там, в немецком окопе, раздался негромкий, но очень четкий хлопок. Не от взрыва гранаты. Скорее, как от разорвавшейся мины небольшого калибра, но приглушенной. Пулемет замолчал.
Наступила оглушительная тишина, которую через несколько секунд разорвало громовое «Ура!» из наших окопов. Унтеры матами поднимали солдат в атаку. А солдаты рядом в окопе, еще минуту назад уверено опознавшие меня как на шпиона, теперь смотрели с открытым ртом.
Я опустился на ящик, трясясь от нервной дрожи. Руки пахли горелым порохом и синей изолентой.
-Вперед, в атаку , -заорал подпоручик на унтера и солдат
- Тут можно умыться? – обнаглел я
Подпоручик, судя по круглым глазам охреневал... То ли еще будет – поплачете еще от меня ...
Хорошо, что сработало. Чертов китайский мавик сработал в 1915 году. Я до последнего не был уверен, что аккумулятор выдержал перенос. Где его заряжать только, вот вопрос... И древняя граната, говорили, что половина из них не взрывалось..
Ко мне подошел подпоручик. Его лицо было бледным. Он молча посмотрел на меня, на мой ноутбук, и мои очки.
— Кто вы? — на этот раз в его голосе не было подозрения. Был шок. Благоговейный ужас.
— Я говорил. Инженер, — выдохнул я, вытирая пот со лба. — Андрей Крепов. А это… — я указал на кейс, — это инструмент. Очень мощный инструмент.
Снаружи кричали «ура», началась атака. Теперь уже без этого проклятого пулемета.
— Ваше благородие! Германца выбили, драпает! Ура-а-а! — вбежал в блиндаж радостный унтер и замер, увидев нас.
Офицер не сводил с меня глаз. Он понимал. Он понимал, что только что увидел нечто, что переворачивало все представления о войне. О мире.
— Господин Крепов… — он произнес мое имя с невероятным усилием. — Вы… вам нужно немедленно к полковнику. Сейчас же. И со всем вашим… инструментом.
Он повернулся к унтеру
— Немедленно найти повозку! Раненых нет? Везите , вместе с ними, этого человека в штаб полка. И чтоб ни волосинки с его головы не упало! Живым и невредимым! Вы отвечаете за это головой!
В его глазах читалось уже не просто любопытство. Читался страх. И надежда. Он видел в меня чудо. Или дьявола.
А я смотрел на свои дрожащие руки и на экран ноутбука, где все еще светились показания датчиков. «Борер» был мертв, но его детище, его логика, только что выиграла первый бой в этой войне.
И я понял, что это только начало. Самое первое -начало долгой, кровавой войны.----