Интербабки

Другу моему, рано ушедшему Альтову Андрею Владимировичу, посвящаю этот роман.

* * * * * * * *

- Дед! Девяносто лет!

- Ага! Есть!

- Барабанные палочки!

- А теперь у меня!

- Топорики!

- Мимо!

Они сидели на веранде – три старухи и одна моложавая особа.

Было тепло, и тишина нарушалась лишь голосом ведущей и игроков, вскрикивающих время от времени. Лето. Духота сменилась вечерней прохладой, и компания была занята делом, которое требовало пристального внимания. Они играли в лото. А чем прикажите заниматься в этом «нежном» возрасте трем стареющим женщинам пенсионеркам, не растратившим ещё памяти и сознания? Конечно, они играли в приличную доступную игру. Не в карты же! Хотя и в карты они тоже иногда играли, но в большинстве на них они гадали или раскладывали пасьянс – «друге всех тоскующих», как говорится.

Нет, они не тосковали уж так по своей молодости или же отсутствию внимания, они просто развлекали себя, как могли, не доставляя родным хлопот своей старостью. Эти женщины были оптимистками и уважали свой возраст. Говорят, что стареть можно красиво? Можно, если не зацикливаться на своих годах, если не ставить на себе крест и думать, что всё осталось позади.

Эти мадамы, иначе их не назовешь, совсем не хотели стареть и в свои шестьдесят с хвостиком выглядели намного моложе своих одногодок. Кроме всего они одевались по моде, причесывались по ней же и даже иной раз красились. Правда, соблюдая приличия. То есть тогда, когда у кого-то был юбилей или какая иная волнующая дата. К примеру, восьмое марта или «день всех влюбленных».

Да-да! Его они тоже отмечали! А то! Ведь когда-то сами были влюблены или кого-то любили. Память – она штука сложная. Вот и вспоминали в тот день, за рюмочкой «чайку», о своих любовных похождениях и вздыхали, что все уходит в прошлое.

- А что, подружки, - начала как-то одна из них, - может, тряхнем стариной и подадимся в клуб на танцы? Пойдем, глянем, как нынешняя молодь пляшет! А то и сами потрясёмся!

Так они однажды и приперлись в местный «клубешник», как называла молодежь по-современному старый деревенский клуб, ещё времен «брежневского застоя». Там также, как и раньше в их годы, толпился народ сразу у входа. Парни были пьяны, девчонки взвинчены и все поголовно курили. В зальце было жарко, и громкая музыка закладывала уши. Старушки посмотрели-посмотрели, потолкались и пошли домой. По дороге плевались и фыркали, что нынешняя молодежь уж совсем распоясалась, совсем стыд потеряла.

- Почти голые и так дергаются, что кукол марионеток напоминают! – возмущались они, вспоминая уже свои юбчонки чуть ниже трусиков и такие же громкие звуки шейков и твиста.

В общем, теперешние танцы не понравились нашим старушкам, и они решили устраивать посиделки своими силами. То есть с гармошкой Гришки-гармониста или же с магнитолой времен царя Гороха – «Спутник» рижского производства, всё ещё работавший. По нему ловили новости и клипы. Волна называлась «для дачников». Там всегда передавали песни тех самых их лет. Вероятно, рассчитывая, что на тех дачах сидят лишь, как и они, одни пенсионеры.

Этот семидесятилетний дед был еще в силе. В смысле в силе физической, то есть ходил и даже мог выпить. А уж играл! Виртуоз! Все песенки и мелодии их молодости выдавал. Так что эти подруги прекратили зариться и плеваться на других, а сами себе устраивали и танцы-шманцы-обжиманцы и песенные вечера.

Сегодня они устроили игровой вариант отдыха, пригласив четвертой свою молодую, по их мнению, сорокалетнюю соседку Иру.

- Я уже закрылась! – вскрикнула Юлия Петровна, женщина шестидесяти пяти лет, седая, стриженная коротко, почти под «бобрик», как в её время назывались такие стрижки у мужчин. То есть, оставляя лишь хохолок на темени. А куда деваться-то! Волос совсем не осталось: потоньшали и выпали. Но так-то вид был современный. Такую стрижку увидела как-то она в сериале у бабки, что играла то ли ведьму, то ли шаманку. Решила под неё подстроиться.

- Вот ты как! – заворчала другая, худая, седоватая подруга с пучком волос на макушке, заколотой современной яркой заколкой. – А ну давай проверять! Вдруг обманываешь!

- Ну, ты совсем обалдела, Танька. Такое про меня думать! Это когда я обманывала? – взъерепенилась Юлия Петровна. – Ты чаще нас водила за нос! Забыла, как вчера зажулила и наставила лишку!

- Э-э-э! – взмахнула рукой третья. – Брэк! Чего сцепились! Счас проверим!

И начала называть цифры один за другим. Всё сошлось и все тут же заулыбались.

- Спасибо! – сказала Юлия этой третьей, старухе более старше, может к семидесяти, с хвостом густых волос на затылке, где не светилось ни одного седого. – Я выиграла! – высокомерно кивнула она Татьяне Ивановне, той, которая сомневалась в ней.

- Ладно-ладно, забирай! – фыркнула Татьяна. – Твои сорок рубликов. Считай, литр молока бесплатно купишь.

- Не твое дело, куда потрачу свой выигрыш. Может поллитровку куплю и напьюсь с радости?

- Ага! – засмеялась третья, которую звали Валентина Юрьевна. – А потом пойдешь в разнос!

- Это почему-то я в разнос! – обиделась Юлия Петровна. – Можно подумать, что я пьяная когда бушевала. Не путайте меня с Гришкой. Это ему уже нельзя подносить, всё пропьет и будет потом песни жалостливые петь про любовь. А я ничего. Стойкая!

- Ага, стойкая! – хохотнула Танька, как назвали они сами себя и меж собой: Танька, Валька, Юлька. – А кто тот раз приставал к соседу, приглашая его к себе развлечься? А?

- Да ладно вам, бабочки! – оборвала их спор миловидная моложавая четвертая в их компании, по имени Ирина. Все звали её Иришкой и считали почти дочкой. – Давайте погадаем! Все интересней этого дурацкого лото.

- А что? – подхватила её Танька. – А давайте! Глядишь, и себе нагадаем любови!

- Ой-ой! – захихикала Юлька. – Старая кошелка, а все туда же! Любовь ей подавай! Может тебе и секс ещё впридачу?

- А что, может и секс! Я могу и такое, не мужик же, у которого на пол шестого! Мы бабы могём и в нашем нежном возрасте.

- Ага! – откликнулась со смехом Танька. – Было бы с кем!

- Ну, хоть бы и с Гришкой! – хохотнула Юлька. – А что! Надо проверить!

- И как? – удивилась Валька. – Щупать что ли?

- Его пощупаешь, потом будешь разочарованна, - рассмеялась Танька. – Старый уже. Точно у него на пол шестого. Нам бы помоложе. Да хоть тот самый сосед, которого ты пыталась заманить к себе по пьяни, - толкнула она в плечо Юльку.

- Только он не пошел! - расхохоталась та. – Сказал, что ему некогда, и он болеет. Испугался меня, мальчишечка! А может и он уже не могёт?

- Да на тебя посмотреть, то тут же всё упадет, - съязвила Танька. – Страшна, как моя жизнь. Да еще и пьяная!

- А ты что лучше что ли, когда пьяная? – наскочила на нее уязвленная подруга. – На себя посмотри! Да и кто на тебя позарится, кошелка ты старая!

- Ну вот! – замахала руками на обеих Ира. – Хватит-хватит! Давайте гадать! – сказала она, выкладывая колоду на стол. – Чур, я первая! Давай, Юлия Петровна. У тебя это ловко получается.

Юлия ворчливо двинула в сторону оставшиеся от уборки бочонки лото и начала выкладывать карты. Ирина замерла, вглядываясь в картинки, Валентина молча собирала остатки игры в коробку, а Татьяна ушла ставить чайник. Все захотели пить. Чай был кстати. Надо было остыть после споров и игры, что они затеяли сразу после ужина.

Жили эти подруги одни, и дома их стояли рядом, друг за другом, как и все сельские строения, что находились недалеко от города. Они давно переехали в свои старые домики и даже зимовали иногда. А главное были подругами с детства. В этом селе прошло их детство, здесь они вышли замуж и родили детей. Уже взрослыми дети уехали в город и там обзавелись семьями. Своих же детей отправляли к бабушкам на все лето и тем самым будто говорили, что не забывают своих престарелых родителей. Внуки временно отвлекали их, а потом они оставались одни. Сгруппировались и образовали свой «клуб вдов», так как их половинки давно ушли за новыми жизненными судьбами, закончив в этом мире свой путь. Теперь эти старые подруги оставались одни на целых девять месяцев, и надо было чем-то себя занимать, кроме огорода да кур, которых держали ради свежих яиц. Всё остальное покупали в магазинчике-супермаркете напротив. Там было все для жизни, начиная с древесного угля для шашлыков, до хлеба с пряниками. МолОчка тоже была, но подруги предпочитали покупать у соседей, кто всё ещё держал скотину, не доверяя «магазинным» продуктам.

- А то там свежее? Что-то сомнительно! – каждый раз ворчали они, принимая из рук детей йогурты или сладкие творожные сырки, глазированные шоколадом. – Ты ж попей свежего молочка из под коровки! – уговаривали своих подопечных. – Все ж лучше, чем неизвестно что с витрин купленное.

Ребятишки отказывались, смесь, и бабки махнули рукой. Разве им докажешь, что натуральные творог, сливки с сахаром и свежим яйцом, который они сбивали в массу, лучше, нежели кусочки сладости, называемые «творожными сырками». Сами они потребляли лишь всё своё, руками и желаниями выработанное либо купленное у своих же знакомых соседей. И мясо, и птицу предлагали они всем, кто приезжал либо в гости, либо селился тут же на отдых, вместо поездок за границу в теплые страны.

- «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна!» – пели с азартом они под пьяные гармошкины рулады.

А уж когда детишки уезжали домой, то всучивали им всё, что вырастили и законсервировали за лето. Даже свою тушенку вываренную и заделанные в трехлитровые банки. И грибы обязательно. В разном виде: сушеные, соленые, замороженные. Ягоды лесные и домашние. Чего только не припасешь в деревне для своих детей и внучат. Так что родители уезжали забив багажники и ворча на свою старую мать.

- Этого всего полно в магазинах и на рынках! Зачем убиваешься! – корили они. Но нет таких слов, чтобы мать не кормила своих детей. Хоть корочку хлеба, а отдаст обязательно. А тут просто закрома!

- Так о чём карты говорят? – оторвала Ира задумчивую Юлию Петрову, когда та, склонившись над ними, всматривалась не глядя, распустившись мыслями по летним каникулам внуков.

- Ах, да! – очнулась она и резво осмотрела расклад. – Ну, что скажу. Всё у тебя сложится. Но король-то какой-то далекий к тебе идет. Светлый. С любовью и деньгами. Так что жди.

- Откуда это он идет? – обалдела молодуха. – Тем более с деньгами.

- Ну, уж извини. Адрес не могу сказать. Но далекий, и это точно.

Ира задумалась, глядя, как старуха сгребает карты в одну кучку и складывает в колоду. В это время подоспела Татьяна с чайником и Валентина с чашками. Расставили посуду, налили заварки, сделанной на треть из чая «индийского» со слоном, другая треть из сушеных ягод земляники и оставшаяся треть из мяты.

- Духмяный-то чаек! – склонилась над чашкой Ирина. – Чем завариваете?

Те и рассказали свой секрет летнего чая. Молодуха прильнула губами и принялась пить, размешав в нём сахар. Старухи, покачав головой, налили каждая в блюдце, взяли по половинке кусочка сахара в зубы и через него стали потягивать душистую воду. Получалось со свистом, с шумом и причмокиванием. Ира смотрела на них и улыбалась. Такой старинный метод пития чая она рассказала им, вычитав как-то в инете. Так, по крайней мере, пили чай купцы и их семейство. А что ж! Экономия сахара и при том сладко! Попробуйте сами!

- Король, говоришь, идет издалека? – Ира взглянула на Юлию, которая пила, прикрыв глаза от удовольствия.

- Или едет, - кивнула она, доливая из чашки жидкость в пустое блюдце. – Какая разница.

- Пусть едет, - улыбнулась Валентина. – Всё же быстрее будет.

- Как же быстрее-то? А вдруг издалека? – встрепенулась Татьяна. – Из-за границы, могёт. Так и самолетом будет лететь.

- Не-е-е! – откликнулась Валентина. – Кто ж её знает там-то. За кордоном. Наше село не столица. Местный кто. Все ж рядом.

- Почему? – твердо поставила Юлия свою чашку на блюдце и даже опрокинула её вверх дном. – Есть же в вашем том интернете и сотты знакомств. Али нет? Я ж видАла в телевизоре, как некоторые кидают туда свои фото и им откликаются даже из-за границы. Так и ты кинь, - взглянула Ире в глаза.

- Не сотты, а сайты. Это страницы так называются. А своё фото и заказ я уже забросила давно. Только вот откликаются какие-то замухрышки. Не нравятся мне они. Или же приглашают чуть старше. Вот таких, как вы, например.

- Такие, как мы? – чуть ли не хором откликнулись бабки. А Татьяна, аж, чуть чайник не уронила.

- Да, ладно? – вскричала она. – И ты молчала?

- А что? – удивленно подняла брови Ира. – Вы тоже хотите замуж за иностранца?
- А то! – важно напыжилась Юлия. – Чем мы хуже других! Ты же сама говоришь, что есть на таких, как мы спрос. Если есть он - есть и предложение. Так, бабы?

Бабки открыли рты и молчали. Тогда первой рассмеялась молодуха, а за ней и все остальные. Они просто хохотали до слез, повторяя:

- Ну, ты даешь! За иностранца! Замуж за границу!

Отсмеявшись, утёрли слезы и, наливая чай, помолчали, думая каждая о своём..

- А что? – вдруг прозвучал в тишине голос Иры. – А давайте вас тоже кину на ту страницу. Вдруг найдутся вам мужички. Вдовые или же вовсе холостые. Будете вместе доживать старость в холе и неге. Всё лучше, чем одинокими быть. А?

Бабки с удивлением переглянулись.

- А давай! – вдруг откликнулась Татьяна, самая смелая и авантюристка ещё та. Недаром все в селе звали её Танька-Встанька за то, что та вперед всех бежала за приключениями, несмотря ни на какие советы и предостережения, часто попадая в серьезные ситуации. Но всегда выходила из них сухой и здоровой.

- У тебя сильный Ангел-Хранитель! – говорили ей подруги. А мать плевалась и чихвостила почем свет стоит, называя свою дочь дурой безмозглой и вертихвосткой. И, в конце концов, та осталась без мужа, без семьи, без детей. Благо, что подруги имели более чем достаточно отпрысков, коих она любила и баловала, как своих.

- Тебе-то что, - сказала громко Валентина. – Ноги в руки и беги навстречу своему заграничному счастью. А нам? Куда детей-внуков девать? Дом и огород с курями? Нет, - помотала она головой. – Не пройдет. Да уж и годков скока? А они жа, те заграничные мужики, секса поди потребуют. А мы, старые кошелки? Что?

- Ну, и что? – встряла Валентина. – Тебе жалко, что ли, мужику дать? Не стерлась же ещё!

Тут они внимательно посмотрели друг на друга и вновь расхохотались:

- Точно! Не стерлась!

Ира в это время осторожно и тайком снимала этих старух. У неё теперь было фото для размещения на странице сайта знакомств.

Зачем? А так, смеха ради!