Интервью

– Это твой шанс. Редкий случай, когда ты сама творишь будущее. Упустишь его, будешь жалеть всю жизнь.

Слова Маргариты Ивановны всплыли в памяти. Будь на то ее воля, я никогда не получила бы возможность проявить себя. Так и писала бы заметки о косметике и акциях в магазинах.

Мне хотелось большего, и судьба дала мне такую возможность. Светлана, прима нашего журнала, слегла с температурой. Матвей уехал в командировку. Коллегам хватало своих проектов. Осталась только я.

Скрепя сердце, Маргарита поручила мне взять интервью у самого загадочного человека нашего времени. О Серджио Ферретти, владельце благотворительного фонда, общественность узнала благодаря родителям одного мальчика. Они рассказали о своем спасителе знакомым. Оказалось, их случай был не единственным.

О Ферретти ходило множество слухов, один невероятное другого, но вряд ли в них была хоть крупица правды. Имя и фамилия – вот все, что было известно об этом человеке. Ни страницы в социальных сетях, ни статьи в Википедии, ни штрафов и приводов в полицию – ничего. То, что он дал согласие на интервью, было настоящей удачей. Упустить такую возможность равносильно преступлению.

Я расплатилась с таксистом и уверенно направилась в отель, в котором была назначена встреча. В холле задержалась у зеркала, поправила воротник рубашки, одернула юбку-карандаш, улыбнулась своему отражению.

Объяснения на ресепшн, застрявший лифт, два охранника на входе, проверка ручным металлодетектором – не знаки, а мелочи, неудобства, которые можно потерпеть ради будущего.

Наконец, я на месте. Еще один охранник распахнул передо мной дверь в номер и снова закрыл ее, едва я переступила порог. Внутри царил полумрак. Я протянула руку, чтобы включить свет. Ждать Ферретти в темноте не хотелось. Без того сердце билось так быстро, словно я бежала стометровку на время.

– Не стоит, – я вздрогнула, услышав чей-то голос. – Искусственный свет раздражает. Скоро начнется дождь.

– Я не смогу писать в темноте.

– Вы можете включить диктофон. Потом решите, что из сказанного использовать для статьи. Вопросы помните?

Я фыркнула. Разбуди меня ночью, я назову их все, даже номера страниц ежедневника, на которых они записаны. Вслух ничего не сказала, но мужчина не ждал ответа.

Он подошел к окну, раздвинул тяжелые шторы. Молния на мгновение озарила его фигуру, придав ей зловещий оттенок, и ослепила меня. Гром напугал и заставил сжаться. Все шло совсем не так, как я представляла. Нужно было вернуть чувство уверенности.

Я села в кресло, сложила руки на коленях. Мой визави устроился напротив, дав возможность рассмотреть себя. Правильные черты лица, длинные черные волосы, слишком бледная кожа – не это привлекло мое внимание. Его глаза отливали красным, словно на дне черного как ночь зрачка горел огонь.

– Вы… – я осеклась. Сказывался недосып, три подряд чашки кофе и нервное перенапряжение. – Вы…

– Продолжайте.

Мужчина улыбнулся, обнажив два ряда безупречных зубов. Мечта, если бы не слишком длинные клыки. Такие могли быть у хищного зверя, но не у человека, если только он не был психом, который нарастил их искусственно.

– Так кто я? – он наклонился ко мне, прожигая взглядом. – Не стесняйтесь, скажите.

– Вампир, – выдавила я и тут же извинилась.

– Не стоит. Вы здесь для того, чтобы узнать правду и поведать ее другим.

Точно псих, подумала я. Встала, понимая, что здесь мне больше нечего делать. Никакая карьера не стоит того, чтобы рисковать, общаясь с такими ненормальными, как он.

– Пригнись, – произнес Ферретти. – Быстро!

– Больше ничего не хочешь? – я была так расстроена, разочарована, что забыла о приличиях и перешла на "ты". – Не стесняйся, скажи.

Мужчина резко встал, едва не опрокинув кресло, и бросился ко мне. Сбил с ног, прижал к полу, накрыв собой. Я не успела возмутиться, потому что слышала только звуки выстрелов, звон разбитой посуды, стук наших сердец.

Кажется, я вляпалась в неприятности. Хлопок, туман, и я потеряла сознание.

***

Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я отправилась брать интервью. Кажется, целая вечность. Когда пришла в себя, снова пожалела об этой затее. В голове шумело как после студенческой вечеринки. Мучимая жаждой, я с трудом разлепила пересохшие губы, чтобы попросить глоток воды. Не произнесла ни звука, хотя хотелось кричать от страха. Я оказалась в каком-то подвале, словно жертва маньяка. Руки были свободны, но на левой ноге оказалось нечто вроде кандалов, от которых к стене тянулась толстая цепь.

Мамочки! Куда я попала! Неужели тот псих разыграл спектакль, чтобы похитить меня?

Кажется, последние слова я произнесла вслух. Кто-то надсадно закашлялся. Тьма в противоположном углу вдруг зашевелилась, обретя очертания мужской фигуры.

– Не подходи, извращенец!

Мой голос звучал жалко и вряд ли мог напугать незнакомца. Оставалось надеяться только на то, что его тоже держит цепь. Неизвестно, на что он способен, а проверять на себе не хотелось.

– Тебе стоит бояться не меня, – произнес Ферретти. – Если бы я знал о покушении, то повременил с интервью. Я ждал так долго, что несколько месяцев не сыграли бы роли. Прости.

– Прости? – воскликнула я. Голос неожиданно вернулся ко мне, но открытие не обрадовало. – Это все, что ты можешь сказать? Может, объяснишь, что здесь происходит?

Злость постепенно отпускала, на смену ей пришел страх – липкий, мерзкий, первобытный. Неизвестность пугала больше, чем возможные варианты развития событий, которые пронеслись у меня в голове. Я хотела знать причину, по которой оказалась здесь, хотя бы одну из версий. Мне нужна была информация, чтобы понять, как действовать дальше.

– История длинная…

– Я как раз никуда не спешу, – съязвила я. Подтянула колени к подбородку, пытаясь не столько согреться, сколько унять нервную дрожь. – Слушаю, сеньор Ферретти.

– Можно просто Серджио, – отозвался он и снова закашлялся.

Даже слабого света мигающей в коридоре лампочки было достаточно для того, чтобы понять: без медицинской помощи Ферретти вряд ли долго протянет. На нем не было живого места: губы разбиты в кровь, глаз заплыл. На бледной коже "расцвели" синяки. Раны, что я видела в прорехах рубашки внушали ужас. Тот, кто бил его, не знал жалости.

– Так что там с историей? – попыталась отвлечь его. – Расскажешь?

То, что я услышала, было похоже на сказку, очень страшную сказку.

По словам Ферретти, вампиры появились едва ли не раньше людей и всегда жили бок о бок с нами. Более малочисленные по сравнению с нами, они долгое время оставаясь в тени. На протяжении истории кого-то из них раскрывали, пытали, убивали, считая исчадием ада. Вампиры мстили, убивая людей, вырезая целые деревни.

Современники писали о проклятии, постигшем людей, но не говорили о вампирах прямо. Чаще упоминали болезни, несчастья, кару Божью. Историки ломали головы и не находили никаких подтверждений, принимая на веру строки из летописей.

Так продолжалось долгое время, пока вампиры не оказались на грани исчезновения. Они объединились, выработали свод правил и законов, которые позволили им выжить. Более слабые сплотились вокруг нескольких десятков лидеров. Так возникли кланы. Одним из них стало семейство Ферретти.

– Дон Карлеоне, не иначе, – фраза сорвалась с губ прежде, чем я успела ее обдумать. – Мафия в действии. И что, вы действительно боитесь святой воды, чеснока, осиновых кольев?

– Святая вода содержит ионы серебра, так что она скорее полезна. Чеснок хорош в соусе, а удар колом в сердце убивает вампира так же, как человека.

– Так чем же вы отличаетесь от нас? Кроме глаз и клыков?

– Мы сильнее и выносливее. Живем в среднем двести и более лет, – мужчина говорил негромко, то и дело останавливался, шумно выдыхая воздух. – Регенерация у нас происходит значительно быстрее, чем у вас.

– Я не понимаю, – честно призналась. Подняла голову, посмотрела в глаза своего собеседника. – Зачем ты организовал этот фонд? Пустить пыль в глаза?

– Ради будущего. У меня есть деньги, почему бы не помочь тем, кто в этом нуждается?

– Благородно звучит, но зачем? – продолжала допытываться я. Разговор хоть немного, но отвлекал от чувства голода.

– Я устал прятаться, – признался Ферретти, – менять документы, притворяться тем, кем я не являюсь. Я решил рассказать миру о нас. Надеялся, что фонд послужит этой цели, поможет людям примириться с мыслью о том, что вы не единственные разумные существа на Земле.

– Какова моя роль в этом?

– Ты могла бы рассказать о нас, честно и беспристрастно.

Только не после случившегося, подумала я. Я восхищалась военными корреспондентами, коллегами, которые не жалели себя, раскрывая заговоры и другие преступления, но сама оказалась не готова так рисковать. Сил геройствовать не осталось. Хотелось просто выжить.

– Ты должна мне помочь, иначе нам не выбраться.

– Как? Напоить тебя кровью?

– Для начала закати скандал. Тот, кто идет, не должен ничего заподозрить.

О, это с удовольствием! Ругать и ругаться я умела. Без мата могла унизить человека так, что смысл оскорблений не сразу доходил до него. Я привыкла говорить правду в лицо. Видимо, поэтому у меня было мало друзей, а недоброжелатели за глаза называли меня язвой.

Я так увлеклась, что не заметила, как открылась дверь. В проеме появился еще один человек. Человек ли? Он был так же высок, как Ферретти, тот же огонь сверкал в его глазах. Дорогой костюм, начищенные до блеска туфли, уверенность, сквозившая в каждом слове и жесте – незнакомец был богат и явно не привык слышать отказы.

– Браво! – он несколько раз хлопнул в ладоши. – Посмотри на эту истеричку. Ради таких, как она, ты тратишь ресурсы, деньги, силы? Думаешь, они оценят твои жалкие потуги?

– Я точно оценил твою “заботу”, друг! – отозвался Ферретти.

– Даю сутки, чтобы определиться, на чьей ты стороне. Не ошибись.

Едва дверь за ним закрылась, я попыталась встать. Сотни вопросов крутились в голове. Часть из них, видимо, была написана на лице, какие-то готовы сорваться с языка. Ферретти приложил палец к губам. Я не озвучила ни один из них. Вместо этого разразилась новым потоком брани.

– Достаточно, не переигрывай, – остановил меня мужчина несколько минут спустя. – Теперь о главном…

Тон, каким он произнес последние слова, огонь в его глазах не предвещали ничего хорошего. Но продолжение мне понравилось еще меньше.

– Мне нужна твоя кровь, – произнес он спокойно, словно просил передать хлеб за завтраком.

Я вспомнила известную фразу Терминатора и рассмеялась. Смех перерос в настоящую истерику. К страху примешивались обычные физиологические потребности. Пошумев еще немного, я, наконец, добилась, того, что меня выпустили в туалет. Задерживаться не стала. Плеснула в лицо холодной водой, смывая пыль, и поспешила обратно.

Возвращаться в подвал не хотелось, но охранник четко дал понять, что сопротивляться бесполезно. Стоило только войти, как он вновь защелкнул замок, приковав меня к стене.

Какое-то время я находилась в одиночестве. Тишина усиливала ощущение безысходности. Как далеко нас должны были отвезти, как глубоко спрятать, что ни один звук не проникал сюда? Ищет ли нас кто-то? Меня, скорее всего, нет, но исчезновение крупного бизнесмена, или кем он был, не могло остаться незамеченным.

Я устала и была готова на все, лишь бы выбраться отсюда. Как завороженная смотрела на дверь, ожидая Ферретти.

Наконец, он вернулся, вернее его притащили волоком и оставили на бетонном полу. Какое-то время он лежал, не шевелясь. Я боялась подойти к нему. Если он мертв, то мне точно не выбраться отсюда. Я видела лица похитителей – это, фактически, приговор.

– Так ты поможешь мне?

Я едва не подпрыгнула, услышав его голос. Прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать. Приблизилась, насколько позволяла тяжелая цепь. Поднять мужчину вряд ли смогла бы, но он справился сам. Оперся о стену, рукавом когда-то белой рубашки вытер губы. Протянул мне руку.

Я вложила свою ладонь в его, все еще не понимая, что он задумал. Хотя, кого я обманывала?

Ферретти перевернул мою руку, погладил запястье большим пальцем, наклонился и впился зубами.

Тот, кто описывает бьющихся в экстазе укушенным вампирами девиц, ничего не знает о боли. Мне казалось, что с каждой каплей крови я теряла ту жизненную энергию, без которой не могла существовать.

– Нравится? – не удержалась я, когда он закончил и поцеловал мою руку. – Кайф?

– Как лекарство, – ответил Ферретти. – Я с удовольствием обошелся бы без него, но сейчас у меня нет выбора.

Я прижала к груди пострадавшую конечность. Боль понемногу утихала, но не так быстро, как хотелось бы. Зато моему пациенту "лечение" точно пошло на пользу. Мелкие ссадины затягивались на глазах, глубокие порезы чуть медленнее. Четверть часа спустя от них не осталось и следа.

– Теперь кричи, – приказал он, забыв посвятить меня в детали плана, – и не отставай, когда мы выйдем отсюда.

Я подчинилась. Едва недовольный охранник приоткрыл дверь, как Ферретти дернул ее на себя, чуть не сорвав с петель. Одним ударом вырубил противника, оттащил его в сторону и поманил меня за собой.

То, что происходило дальше, сохранилось в моей памяти отрывками: длинный темный коридор, мокрые стены, в которые приходилось вжиматься, короткие драки. До выхода оставалось совсем немного. Я уже видела дверь, когда раздался выстрел. Стрелявший промазал, но это стало последней каплей. Силы оставили меня. Я упала, чтобы уже не подняться.

– Держись!

Ферретти подхватил меня на руки и побежал вперед. Несколько раз дернулся. Красные пятна расползлись на грязной рубашке. Я зажмурилась. Он втянул меня в это, я не хотела умирать, но и не смогу жить, если он сейчас погибнет, спасая меня.

Дверь распахнулась, едва не сбив Серджио с ног. Мужчины в бронежилетах оттеснили нас, взяв в кольцо. Один из них забрал меня и передал врачам. Я снова отключилась.

***

Две недели я провела в больнице. Залечивала раны, общалась с родными и друзьями, психологом и журналистами. Последние жаждали получить сенсационный материал, но я ссылалась на нервное перенапряжение и обещала рассказать обо всем позднее.

Я не смотрела телевизор, не читала газеты – ни того, ни другого в моей палате не было. Мой телефон остался где-то в отеле или ином месте. Врач запретил меня беспокоить, и я была благодарна ему. Мне еще предстояло разобраться в случившемся.

Первое время я не испытывала ничего, кроме злости. Хотелось крови Ферретти за все то, что я пережила по его вине, в переносном смысле, конечно.

Это чувство постепенно сменилось любопытством. Хотелось знать, была ли я единственной, кто знал о существовании вампиров в нашем мире, или остальные тоже были посвящены в эту тайну. Последнее дало бы мне гарантии безопасности.

Сильнее всего была обида. За эти дни Серджио ни разу не появился. Он не обязан навещать меня. Я понимала это умом, но… Но все было к лучшему.

После выписки я сразу вышла на работу. Новости обрушились на меня подобно цунами. Общество разделилось. Одни предрекали скорый апокалипсис, другие призвали уйти в горы, третьи ждали вампиров как спасения. Все сходились только в том, что мир больше не будет прежним.

С этой мыслью я отправилась на пресс-конференцию. Простояла в пробке, опоздала. На ступенях увидела журналистов, окруживших Ферретти. Заметив меня, он двинулся навстречу.

– Ты победил, – сказала, едва мы поравнялись.

– Мы победили, – ответил Серджио, сжав мою руку.