Иосиф Кобзон и остальные

Однажды в Афганистане я попал на концерт Иосифа Кобзона, после которого проникся к знаменитому артисту огромным уважением. Если вы бывали на концертах Иосифа Давыдовича Кобзона, обязательно должны помнить свои впечатления. У меня они остались на всю жизнь. Мировой уровень!
Впервые я видел его выступление в моём родном городе на Волге. Мне тогда было лет тринадцать, а моей сестре — около пяти. Концерт проходил во Дворце культуры химиков. О том концерте я толком ничего не помню. Только эпизод: как во время исполнения песни певец спустился в зал к первым рядам, с бокового кресла взял на руки мою младшую сестру и закончил исполнение песни с ней на руках. Ну всё, после этого мы, считай, уже не чужие люди! Этот случай хорошо отложился в моей памяти.
И вот, примерно в 1988 году, находясь в Кабуле, я узнал, что намечается его концерт в штабе армии. Такого удобного случая взглянуть на «родственника» я не мог упустить!
Надо сказать, что понятие «штаб армии» включало в себя не только сам штаб, находившийся во дворце Амина, но и массу боевых частей и подразделений обеспечения, расположенных вокруг. Были там и гражданские, и вольнонаёмные. Всё это занимало значительную территорию. Было там и кафе, и даже концертный зал (он же кинотеатр) — примерно на 600–700 человек. СССР подходил ко всему основательно, строил капитально и надолго.
Наша часть располагалась недалеко — минут двадцать пешком, если перелезть через забор из колючей проволоки и горку перемахнуть. А если идти по дороге, как положено, то и за полчаса можно не добраться. Не помню как, но минут за пятнадцать до начала мы были у концертного зала.
Народу было столько, что не только все места были заняты, но и проходы между рядами, и боковые проходы тоже. Вишенке негде упасть, не то что яблоку! Вокруг всех выходов из зала толпились желающие хоть одним глазком посмотреть концерт. Мне удалось всего один раз, через головы в дверях, увидеть сцену, на которой была развёрнута аппаратура и инструменты.
Кобзон вышел на сцену минута в минуту! Строгий костюм, ни единой складки, белая рубашка и бабочка! Это в афганской пылище! Овации захлестнули зал! Люди аплодировали стоя.
Надо сказать, что Иосифа Давыдовича в Афганистане очень уважали. Только он и, наверное, Александр Розенбаум за время афганской кампании по несколько раз в год приезжали с концертами не только в Кабул и крупные города. Они облазили пол-Афганистана, забираясь на дальние заставы и в такие места, которые даже «задницей мира» назови — и это будет комплимент.
Были такие заставы в горах, куда вертолётом привозили абсолютно всё: продукты, дрова, стройматериалы… И если зимой из‑за непогоды вертолёта долго не было, люди снимали полы в помещениях и сжигали вместо дров, а летом снова стелили новые. Так вот, эти артисты бывали и в таких местах!
Все остальные, в основном, прилетали в Кабул, может, ещё в пару городов, получали удостоверение участника войны — и домой!
Итак, вышел Иосиф Давыдович, посмотрел на переполненный зал. В первых рядах — генералы, чуть дальше — полковники. Майоры теснились на галерке! Ни рядовых — да что там рядовых, — даже лейтенантов в зале не было. Мы толпились на улице, ловя каждое слово, проникающее из открытых дверей.
По всей видимости, ослеплённый сиянием генеральских звёзд народный артист не понравился эта картина. Дождавшись окончания аплодисментов, он сказал, что совершенно не видит в зале солдат и сержантов. Предложил перенести начало концерта на пятнадцать минут и продолжить его на улице, на открытой эстраде.
И ровно через пятнадцать минут его небольшая команда из музыкантов и нескольких рабочих сцены установила аппаратуру на открытой эстраде, включила, настроила — и начался концерт! Народу было не меньше, чем в зале. Вокруг сцены, на лавках и просто на земле сидели и стояли рядовые, сержанты и младшие офицеры. Ни одного генерала не было! Полковников — раз-два и обчёлся!
Концерт был великолепный! Нечасто удаётся так запросто увидеть артиста высшего уровня. Под долгие аплодисменты выступление продолжалось часа два с половиной. Закончился концерт, когда совсем стемнело. Впечатления остались на всю жизнь.
Приходилось видеть и Александра Розенбаума. К сожалению, на его концерте я не был. Он приходил к нам в часть, хотел позвонить в Питер. Вы представляете себе, как можно было позвонить в Питер из воюющей армии в Афганистане в конце восьмидесятых? Да никак! Просто никак! Но мы же связисты! Нерв армии!
Не буду выдавать профессиональных секретов, но благодаря личной инициативе и профессионализму офицеров в нашей части такая возможность была. Знали о ней немногие. Дело это было наказуемое и связано с некоторыми нарушениями инструкций. Знал кое‑кто и в штабе армии. Видимо, этот кое‑кто и направил Александра Яковлевича к нашему командиру.
Круто же — позвонить домой от чёрта на куличиках и сказать: «Привет, как дела?» Народная любовь открывает любые двери. Вот и Яковлевича провели к нашему командиру.
А надо сказать, что командир сам несколько дней назад устроил разнос людям, которые организовали такую возможность. Наказал по полной и настрого запретил! А тут Розенбаум пожаловал! И отказать неудобно, ведь пришёл он не сам по себе. Кто‑то важный его направил. Да и артист знаменитый, всеми любимый в Афгане.
Попытался командир устроить звонок в Питер, позвонил на узел связи, но получил лишь сухой, лаконичный ответ: «Нет технической возможности». Ушёл Яковлевич несолоно хлебавши. А как себя чувствовал после этого командир, никто никогда не узнает.