Искры Иихома

Эпиграф

«Они назвали меня падшим.

Но падший — это тот, кто знает, откуда упал.

А значит, только он помнит, куда нужно вернуться.»

— Эливар Тенебрис

Шеверд — умирающая галактика на краю реальности.

Когда-то здесь мерцали тысячи солнц, звёзды рождались и умирали, как дыхание вечности. Но теперь всё стихло. Миры остались без жизни, и даже свет, казалось, устал гореть.

В самом сердце этой безмолвной пустоты лежал Кворзар — древняя чёрная дыра, не просто рана пространства, но живое чудовище космоса. Она вбирала в себя мёртвые звёзды, холодные планеты, и время само стекало в её пасть, словно песок в невидимые часы.

Но однажды тишина оборвалась.

Кворзар содрогнулся — не от притяжения, а от силы, равной самой вселенной.

Из его чрева вырвалось нечто древнее, не имеющее имени. Сущность, способная существовать там, где само бытие рушится. И в тот миг, когда тьма столкнулась с этой сущностью, галактика содрогнулась.

Битва длилась мгновение — и вечность.

Силы сталкивались, как два океана, ломая ткань пространства. Свет умирал, звёзды рушились, но итог был неизбежен: один из них пал.

Победитель — израненный, изломанный — исчез, утащенный обратно в бездну Кворзара. Но не весь.

Осталась часть.

Осколок — запястье существа, дрожащая плоть из света и тьмы.

И на нём, словно росток, из переплетения боли и силы, начала формироваться новая материя.

Так родился Иихом — первая живая планета в мёртвой галактике.

Мир, в котором смешались два начала: свет созидания и холод бездны.

Вокруг Иихома закружились искры — фрагменты погибшей сущности, застывшие в орбите. Со временем они стали спутниками, а один из них, странной формы, оказался не просто камнем, а древним механизмом.

Его назвали Схейлия.

Некоторые считали её обсерваторией. Другие — сторожем.

Но древние летописи утверждали: Схейлия хранит память павшего.

Шеверд больше не был мёртв.

В его пустоте вновь вспыхнуло дыхание — слабое, но живое.

Так началась новая эра. Эра, в которой отголоски двух враждующих сил породили жизнь, разум и магию.

И теперь, когда тысячи лет отделяют нас от той битвы, Иихом — это не просто мир.

Это узел, где свет и тьма всё ещё спорят о том, кому принадлежит жизнь.

Иихом был не похож ни на один другой мир.

Здесь небо дышало, и звёзды иногда шептали тем, кто умел слушать. Дни и ночи сменялись не по воле времени, а по ритму, который сама планета хранила в своих жилах.

Магия не была даром — она текла, как кровь, пронизывая камни, воду и воздух.

Люди верили: каждый родился из Искры, отблеска той битвы, что создала их мир.

Но искры эти были разными. Одни несли в себе свет созидания, другие — отголосок бездны.

Так появились четыре силы, определившие судьбу Иихома:

Кровь, Созидание, Усиление и Псионика.

Каждая из них — отражение древнего выбора.

Кровь связывала жизнь и смерть, умела исцелять и убивать одним прикосновением.

Созидание рождало из пустоты — строило, ковало, создавало новые формы материи.

Усиление усиливало волю, превращая обычного человека в живую бурю силы.

А Псионика касалась самого разума, заглядывала туда, где нет границ.

Но где сила — там и страх.

И потому мир Иихома разделился.

Королевства Иихома

На севере, среди долин и холодных рек, возвышался Ардо-Ройн — королевство порядка и воли. Здесь чтили богов света, учили детей послушанию и силе духа. Его герб — серебряный лев на алом поле, символ мужества и неизменности.

Именно там начиналась история братьев, о которых ещё не знал мир.

К востоку простирались земли Кертаса — зелёные равнины, где магия вплеталась в каждое семя, в каждый росток. Кертас был домом мудрецов и алхимиков, но за блеском их знаний скрывалась жажда контроля.

Юг принадлежал Вуландеру, суровой стране горняков и воинов. Там люди жили близко к земле и верили, что сила — единственный закон, который не предаёт. Они были кузнецами, магами металла и камня, и даже их молитвы звучали, как удары молота.

На западе лежали земли Ерехуона, погружённые в вечный полумрак. Там рождались сновидцы и пророки, слышавшие зов Кворзара. Говорили, что именно из Ерехуона вышли первые псионики — те, кто слышал мысли самой планеты.

И только одна земля не принадлежала никому.

Падшая Империя Валь-де — бывшее сердце мира, ныне превратившееся в мраморную пустыню.

Её башни обрушились, города поглотила пыль.

Но даже сейчас, когда по ночам над её руинами встают бледные огни, путники шепчут:

«Империя не умерла. Она ждёт.»

Шепот богов

Над всеми королевствами стояла вера.

Жрецы Ардона учили, что свет создал человека, а тьма лишь отражение его страха.

Но древние книги из Ерехуона говорили иное:

что тьма — не враг света, а его тень,

и что, когда оба начнут говорить одним голосом, Иихом снова изменится.

Потому каждая эпоха Иихома — это ожидание.

Одни ждут избранного, который возродит свет.

Другие — того, кто принесёт возвращение бездны.

И где-то в сердце этого мира, в маленьком городе Тион, среди рынков, башен и храмов,

два брата — Дейр и Рейнар — ещё не знали, что именно на их крови и судьбах сойдутся обе силы Глава I. Праздник в Тионе
Тион жил шумом. Узкие улочки столицы Ардо-Ройна наполнились торговцами, музыкантами и паломниками, прибывшими со всех концов королевства. Пахло жареным мясом, горячим хлебом и дымом смолы. Колокола на башнях звонили без умолку, возвещая начало праздника Великого Защитника — дня, когда народ чествовал Ардона, бога, что отдал жизнь ради спасения Иихома.
Рейнар вглядывался в толпу, пытаясь рассмотреть церемонию на главной площади. Его глаза светились таким же восторгом, как у детей, впервые увидевших храмовые огни.
— Смотри, Дейр! — он толкнул брата в бок. — Сегодня король сам выйдет к народу. Говорят, будет дарование!
Дейр лишь скривился.
— Дарование? Пара слов и пара кружек вина для знати. А для нас — толкотня и пыльные сапоги.
Он лениво жевал яблоко, которое украдкой прихватил с прилавка, и явно не разделял восторга брата.
Но праздник был действительно особенным. На улицах горели факелы из светящегося мха — их принесли маги-созидатели, чтобы ночь сияла ярче дня. Жрецы Лирий, богини крови, разливали вино в каменные чаши: «Капля за жизнь, капля за судьбу». Дети визжали, играя деревянными мечами под песни о Медведе-Созидателе из далёкого Вуландера.
Рейнар не мог отвести взгляда от храма Ардона. Его золотые ворота сияли в закатных лучах так, словно сами небеса открывались.
— Знаешь, Дейр… — тихо сказал он. — Иногда я думаю: а вдруг Ардон правда видит нас? Вдруг всё это не просто истории?
Дейр рассмеялся, но не зло, а как старший брат, которому привычна мечтательность младшего.
— Если бы боги смотрели вниз, Рейнар , они бы давно убрались отсюда. Слишком много грязи, слишком мало чуда.
В этот момент площадь стихла. Все головы поднялись к небу. Над ними поднималась Схейлия — огромный спутник Иихома. Обычно она светила серебром, но в эту ночь её поверхность вспыхнула алым огнём.
Толпа ахнула. Одни закричали: «Знамение!», другие упали на колени, шепча молитвы. Жрецы замерли в ужасе — такого сияния не знала ни одна летопись.
Рейнар сжал руку брата.
— Ты видишь?..
Дейр впервые потерял свою насмешливую маску. Его губы побелели.
— Вижу. И мне это совсем не нравится.
Алое свечение Схейлии медленно стекало вниз, словно кровь, и на миг показалось, что вся столица окрасилась красным. А затем тишину разорвал треск — где-то вдали, в старых кварталах Тиона, раздался оглушительный грохот
Дейр держал Рейнар за руку чтоб увести его отсюда по дальше но он совсем не боялся на оборот он загорелся желание увидеть что там происходит
Рейнар сказал громко кай Пойдем отсюда быстрее пока не произошло что то страшное. А вдруг это наш шанс, Кай – голос Рейнара дрожал, но в глазах пылал огонь. Если Ардон и вправду выбрал нас, мы не можем бежать
Шум становился всё громче. Люди в панике бежали, сталкиваясь друг с другом. Жрецы пытались остановить их, крича о чуде Толпа металась, жрецы взывали к народу, стража пыталась удержать людей.
И тогда один из паломников, высокий седой Ройнир, шагнул вперёд и крикнул так, что его голос перекрыл крики:
— Какое ещё чудо?! Это кара! Наказание за нашу гордыню! Мы стали такими же, как Валь-де!
Его слова пронзили толпу, как удар молнии. Кто-то зашептал молитвы, кто-то начал бежать. А над всем этим продолжала светиться Схейлия — холодным и чужим алым пламенем.Красный свет спутника становился всё ярче. Казалось, Схейлия приблизилась к самой земле и вот-вот упадёт на город. Звон колоколов превратился в тревожный набат.
Толпа уже не пела и не смеялась — она ревела. Люди сбивались в кучи, теснили друг друга, пытаясь вырваться из площади. Кто-то кричал молитвы Ардону, кто-то проклинал Кворзара.
Рейнар чувствовал, как сердце колотится в груди. Он тянул брата прочь, но Дейр всё ещё стоял, не сводя взгляда с небес.
— Что ты делаешь?! — закричал Рейнар . — Мы должны бежать!
— Нет, — прошептал Дейр. Его голос был странным, словно не его. — Смотри…
И Рейнар увидел.
На поверхности Схейлии зажглись линии. Сначала слабые, словно трещины, но с каждой секундой они становились ярче, складываясь в узоры. Огромные символы, похожие на письмена древних, медленно вспыхивали один за другим, пока вся луна не покрылась алой вязью.
— Руны… — пробормотал кто-то рядом. — Это язык, старше самого Иихома…
Толпа завыла ещё громче. Жрецы бросились на колени, но даже они не знали молитв, чтобы остановить это.
И тогда в центре площади вспыхнул свет.
Прямо перед храмом Ардона воздух загустел, как вода, и из него выступила фигура. Высокая, покрытая плащом, лицо скрыто капюшоном. Люди в ужасе отшатнулись.
— Не двигайтесь! — выкрикнул один из стражников, вскинув копьё. — Назови своё имя!
Фигура подняла руку. Скоплённые рядом факелы тут же погасли. На площади повисла тьма, освещённая лишь алым светом Схейлии.
— Пришло время, — раздался глубокий голос, будто не один, а сразу десятки говорили в унисон. — Дети Ардона, вы забыли его заветы. Теперь вы услышите голос другой силы.
Стражник не выдержал и бросился вперёд, но его копьё рассыпалось пеплом, едва коснувшись тени. Люди закричали, некоторые бросились прочь, другие упали в обморок.
— Дейр… — Рейнар сжал руку брата, но тот не двигался. Его глаза были устремлены на незнакомца.
— Ты слышишь? — прошептал Дейр. — Он говорит… со мной.
Фигура медленно повернулась к толпе. И в этот миг её взгляд упал на братьев. Рейнар ощутил, будто всё внутри него сжалось, как от ледяной хватки. Но Дейр шагнул вперёд, словно ведомый невидимой силой.
— Ты… — произнесла тень. — Ты услышишь зов.
И мир взорвался.
Сначала был крик. Оглушительный, будто сама Схейлия закричала в небо. Затем — ослепительная вспышка. Люди попадали на землю, закрывая лица руками. Воздух завибрировал, словно струна.
Когда свет угас, на площади не осталось ни фигуры, ни знаков в небе. Схейлия снова стала обычной — холодной, серебристой.
Толпа приходила в себя. Кто-то плакал, кто-то молился, стража в панике собирала людей. Жрецы кричали, что это было испытание, что Ардон вернёт порядок.
Но Рейнар знал: ничего уже не будет прежним. Он повернулся к брату.
Дейр стоял молча, его глаза сверкали странным светом, а на ладони — будто ожог, оставшийся от невидимого прикосновения. Символ. Руна.
— Кай… — выдохнул Рейнар . — Что с тобой?..
Дейр сжал кулак и посмотрел на брата.
— Думаю, рей, — сказал он тихо, — что праздник закончился.
Толпа завизжала. Люди бросились в стороны, опрокидывая лавки и телеги. Казалось, сама земля содрогнулась от крика невидимой силы, и на миг в воздухе запахло гарью, будто камни площади начали плавиться.
— Дейр! — вскрикнул Рейнар, хватая брата за плечо. — Что это с твоей рукой?!
На коже Дейра, от самого запястья до локтя, горела руна. Она пульсировала алым светом, словно дышала. Дейр судорожно пытался стереть её ладонью, но сияние не исчезало.
В этот миг вокруг них сомкнулся кольцом вооружённый дозор. Железо лязгнуло, копья вытянулись.
— Не двигаться! — выкрикнул капитан стражи. — Он отмечен!
Толпа кричала, разрываясь между ужасом и любопытством. Кто-то выкрикивал: «Это знак Кворзара!», другие отвечали: «Нет, это метка Ардона!» — и страх превращался в панику.
Среди криков и беготни вперёд вышли двое жрецов в тёмных одеяниях. Их лица скрывали маски, изображающие черепа птиц. Один указал костлявым посохом прямо на Дейра.
— Отвести его к храму, — прошипел он, и голос его будто сливался с ветром. — Немедленно.
Рейнар рванулся вперёд, заслоняя брата:
— Он не виноват! Вы сами видели — это произошло внезапно!
Но копья стражи сомкнулись, отрезая братьев от выхода с площади.
Дейр, бледный и дрожащий, сжал руку, но руна лишь вспыхнула сильнее. На миг ему почудилось — или показалось? — что из самой глубины света на него смотрит чья-то чужая, древняя воля.
Толпа постепенно редела. Стража выталкивала людей за пределы площади, запирая ворота, чтобы никто не вернулся. Колокола всё ещё гремели, но их звон теперь походил на траурный набат.
Рейнар стиснул зубы, когда холодное железо копья упёрлось ему в грудь.
— Я не позволю
Капитан стражи смерил его тяжёлым взглядом:
— Если не отойдёшь, мальчишка, арестуем и тебя.
— Так и делайте, — бросил Рейнар, шагнув ближе к брату. — Мы идём вместе.
Жрецы переглянулись. Один из них произнёс глухо:
— Пусть идёт. Клеймо редко выбирает одного.
Эти слова пробрали Рейнара до костей.
Дейр почти не слышал брата. Его взгляд был прикован к своей руке. Руна будто жила — линии шевелились, пульсировали, складывались в новые узоры. Казалось, каждый удар его сердца отзывался огнём в венах.
Стража сомкнула ряды и повела их к храму Ардона. Город был непривычно тихим: улицы пустели, лавки закрывались в спешке, ставни захлопывались, как будто сам Тион решил отвернуться от случившегося.
Когда они вошли в храм, Рейнар впервые ощутил, что здесь пахнет не благовониями, а чем-то иным — старым камнем, пылью и кровью, впитавшейся в полы за века жертвоприношений.
В зале у алтаря их ждали старшие жрецы. Огромные статуи Ардона возвышались в полутьме, а внизу горели чаши с красным вином и маслом.
— Приведены, как повелели, — отрапортовал капитан.
Жрецы обступили Дейра. Один из них, старый и сухой, поднял руку:
— Покажи метку.
Дейр медленно вытянул ладонь. В полумраке руна вспыхнула так ярко, что отбросила кровавые блики на стены.
Жрецы разом ахнули. Старший опустил голову.
— Это… древний знак. Не руна Ардона.
— Чья же? — спросил Рейнар резко.
В ответ в зале повисла тишина. Лишь пламя в чашах трепетало. Наконец старший жрец прошептал:
— Это язык до-Ардонской эпохи. Язык… Кворзара.
У Рейнара перехватило дыхание. Он слышал легенды — о чёрной дыре за пределами мира, о бездне, что пожирает свет. Но это были сказки для детей. А теперь имя врага произнесли в святыне.
Дейр закрыл глаза. И снова — тот же шёпот внутри:
«Ты — проводник. Слуги отвернулись от Иихома, но я иду».
Он резко открыл глаза и сказал глухо, будто не своим голосом:
— Это не Кворзар… Это… сила. Она хочет говорить через меня.
Жрецы зашумели, кто-то перекрестился знаком крови, кто-то отступил.
А Рейнар понял только одно: брат становится чужим
Его нужно немедленно изолировать! — выкрикнул один из жрецов, отступая к алтарю. — Это знак Кворзара, а значит — проклятие!
— Но если это испытание Ардона? — возразил другой. — Что, если юноша избран?
Голоса гремели по залу, но Рейнар слышал только дыхание брата. Оно стало прерывистым, будто каждый вдох давался с трудом. Руна на ладони пульсировала в такт его сердцу, и с каждым мигом свет становился ярче.
Старший жрец поднял посох.
— Тишина! — его голос гулко ударил в каменные своды. — Мальчишка останется здесь. Мы призовём Совет. Пусть решат, кара это или знак.
— Нет! — рванулся Рейнар вперёд, но копья стражников тут же встали на пути.
Он ощутил, как злость кипит в груди, но не знал, как прорваться. А Дейр поднял глаза — и впервые за весь вечер заговорил уверенно, словно его голос вёл кто-то другой:
— Совет не нужен. Вы все боитесь правды. Этот знак не проклятие, а ключ.
Жрецы замерли. В храме воцарилась мёртвая тишина.
— Ключ к чему? — осторожно спросил старший.
Дейр шагнул вперёд. Его руна вспыхнула, и факелы вдоль стен затрепетали, будто боясь её света.
— К дверям. Древним дверям, что вы прячете в глубинах храма.
Рейнар вскинул голову. Он никогда не слышал ни о каких дверях. Но жрецы переглянулись — и в их взглядах мелькнул страх.
Старший резко ударил посохом в пол:
— Уведите его в нижние покои! Немедленно!
Стража потянулась к Дейру. Рейнар закричал:
— Не трогайте его!
И в этот миг руна вспыхнула так ярко, что весь храм озарился красным светом. Каменные статуи застонали, треснули у основания. Несколько факелов взорвались искрами.
Стражники отшатнулись. Жрецы в ужасе падали на колени, закрывая глаза.
А Дейр стоял спокойно, и из его уст сорвался странный шёпот:
— Я знаю, где искать.
Рейнар подбежал к брату, схватил его за плечи:
— Дейр, очнись! Это не ты говоришь!
— Это мы, — раздалось сразу в двух голосах — Дейра и ещё кого-то, низкого, гулкого. — И выбор уже сделан.
Руна дрогнула — и прямо перед алтарём открылся провал, уходящий в тьму. Из глубин веяло холодом, а вместе с ним — зовом.
Рейнар с ужасом понял: это и есть «дверь», о которой говорил брат
Из провала потянуло холодом, и вместе с ним — странным ветром, который гасил факелы. Толпа в храме замерла, не решаясь сделать шаг.
И вдруг из тьмы раздался звон металла — и фигура шагнула вперёд. Высокая девушка в тёмном плаще, с коротким клинком за спиной. На её лице виднелась полумаска, скрывающая левый глаз. Правый же горел ярко-зелёным светом — неестественным, как у магов-псионов.
Жрецы вскрикнули:
— Кто осмелился?!
Незнакомка спокойно взглянула на них и произнесла хрипловатым голосом:
— Та, кого вы предали.
Рейнар инстинктивно заслонил брата, но Дейр, наоборот, шагнул ближе, словно её появление он ждал.
— Ты… — пробормотал он. — Я видел тебя… во сне.
Девушка склонила голову, изучая его, и её голос стал тише, но твёрже:
— Тебя выбрали, мальчик. Но не Ардон и не жрецы. Силы, что старше их. Если войдёшь в дверь — обратного пути не будет.
— Кто ты? — сорвался с губ Рейнара.
Незнакомка улыбнулась краешком губ, и её зелёный глаз сверкнул:
— Зовите меня Лиара. Я иду с вами.
Жрецы заметались, одни падали ниц, другие в отчаянии тянули руки к алтарю, шепча молитвы. Но дверь уже не поддавалась их воле: тьма сочилась из неё, будто живая, и каждый вдох в храме отдавался холодом могилы.
— Закройте её! — закричал старший жрец, но его голос дрогнул. — Закройте дверь, пока не поздно!
Факелы вдоль стен гасли один за другим, и вскоре храм освещали только алое сияние руны на руке Дейра и зелёный глаз Лиары.
Она сделала шаг вперёд, не сводя взгляда с братьев.
— Время на исходе. Решайте.
— Куда ведёт эта дверь? — прохрипел Рейнар, крепче сжимая брата за плечо.
Лиара усмехнулась уголком губ:
— Туда, где начинается истина. И где решится судьба Иихома.
Дейр дрожал, но его взгляд горел.
— Я должен войти.
— Нет! — Рейнар резко развернул его к себе. — Ты даже не знаешь, что там!
Но в этот миг земля содрогнулась. Из провала вырвался ревущий порыв ветра, такой сильный, что рухнули чаши с вином, расплескав красные струи, словно кровь. С потолка посыпалась пыль, а где-то внизу, за тьмой двери, прозвучал тяжёлый удар — как сердце, бьющееся в недрах земли.
Толпа в храме закричала. Жрецы бросились к выходу. Стража в ужасе отступала.
Лиара протянула руку к братьям:
— Выбор сделан. Или мы идём — или останемся погребёнными вместе с этим храмом.
И в этот миг руна на руке Дейра вспыхнула так ярко, что тьма в провале вздрогнула, будто откликаясь на зов.
Рейнар стиснул зубы, бросил последний взгляд на брата — и шагнул вместе с ним вперёд.
Лиара пошла следом.
Пол разверзся.
И весь мир рухнул в темноту.
Глава II. Метка и дверь
Тяжёлые ворота храма Ардона с гулом захлопнулись, отрезая братьев от города. Стража осталась снаружи, а внутри царил полумрак. Только алое сияние знака на руке Дейра разгоняло тьму.
Рейнар сжал плечо брата:
— Дейр, очнись! Это всё… это не может быть правдой!
Но брат молчал, его взгляд словно провалился в самую глубину пылающей руны.
Жрецы переговаривались шёпотом, как испуганные птицы:
— Метка Кворзара…
— Нет, это испытание!
— Если Совет узнает, город падёт в смуту…
Именно в этот миг тьма у алтаря разверзлась, и шагнула она — Лиара, с горящим зелёным глазом и коротким клинком. Её слова прозвучали, словно удар по камню:
— Вы боитесь того, что не понимаете. Но выбор уже сделан.
Жрецы отшатнулись. Рейнар поднял кулаки, готовый встать между ней и братом, но Лиара подняла ладонь:
— Я не враг. Если хотите правды — следуйте за мной.
Флэшбек Дейра
В тот же миг Дейр пошатнулся. Его тело повело, и он провалился в воспоминание.
Камин. Тёплые руки матери. Её голос — мягкий, но полный тревоги:
— В тебе течёт не только наша кровь, Дейр. Когда знак загорится, никто не поверит. Но ты должен помнить — Ардон не единственный, кто смотрит на этот мир.
Мальчик тянет руку, и на коже загорается слабая линия — та самая, что теперь пылает на его ладони.
— Что это значит? — спрашивает он.
— Это значит, — отвечает мать, — что однажды к тебе придёт чужой голос. Слушай не его — слушай сердце.
Вспышка. Дейр резко открыл глаза.
Он стоял у алтаря, дыхание сбивалось. Рейнар вцепился в его плечо, а Лиара смотрела прямо в его лицо.
— Ты видел, — прошептала она. — Тебе показали то, что скрывали.
— Ты знала мою мать? — выдохнул Дейр.
— Я знала тех, кто знал её, — ответила Лиара уклончиво. — И знала, что однажды метка оживёт.
Жрецы не выдержали:
— Хватит! Мы не позволим вести мальчишку к бездне! Эта дверь — печать, а не путь!
Но Лиара улыбнулась:
— Тогда почему она открылась сама?
И снова — дрожь в камне, провал в полу, дыхание холодного ветра из глубины.
Рейнар сжал зубы. Его сердце кричало «бежать», но он не отпустил брата:
— Если ты идёшь туда, Дейр, я иду с тобой.
Дейр поднял руку с меткой. Руна вспыхнула, и в глубине тьмы зашевелились древние символы, словно приглашая их войти.
И тогда из темноты выступил другой силуэт. Высокий, с чёрным плащом, с глазами, в которых горели осколки бездны.
Эливар Тенебрис.
Флэшбек Эливара
Белые шпили столицы Валь-де вздымались к небу. Город сиял светом, отражённым в мраморе, улицы были полны песен и голосов, а над всем возвышался Совет Созидателей.
Молодой Эливар стоял в зале Совета, гордый, уверенный, с книгой собственных исследований в руках. Его голос звучал твёрдо:
— Мы можем создать новое солнце. Мы можем дать империи вечный свет. Нужно лишь позволить мне завершить ритуал.
Но вместо аплодисментов — тишина. Архимаги переглянулись, и в их взглядах горел страх.
— «Ты зовёшь тьму, Эливар», — сказал один. — «Это не Созидание, это бездна. Ты играешь с силами Кворзара».
Эливар вскинул голову. Его глаза горели.
— Сила не бывает тьмой или светом. Сила — это инструмент. Слабость делает её проклятием. В моих руках она станет спасением!
Но Совет отвернулся. Его изгнали. Имя Эливара стерли из летописей.
И он видел, как через несколько лет всё, что он хотел спасти, рухнуло. Империя сгорела в огне и пепле.
Тогда он поклялся:
— Империи погибают не от войн, а от слабости. Я не позволю слабости убить этот мир снова. Даже если придётся разломать его — и собрать заново.
Эливар открыл глаза. В его взгляде не было сомнений — только решимость и холодная ярость.
Он протянул руку к сияющей руне Дейра:
— Ты — ключ. То, что было отказано мне, сбудется через тебя. Я возрожду Валь-де, даже если для этого придётся сжечь Иихом. Храм содрогнулся. Древняя дверь раскрылась в глубину, туда, где мерцали руны Кворзара. Воздух густел, словно сам мир затаил дыхание.
Эливар шагнул вперёд. Его тень казалась больше человека, больше любой плоти. Рейнар рванулся к брату, но остановился — вокруг Эливара закрутились чёрные сполохи.
— Мы ещё встретимся, — сказал он, и его голос отозвался сразу в десятках мест, будто сам храм произнёс эти слова. — Метка твоя — не только дар. Это ключ. Я вернусь за ним.
И прежде чем кто-либо успел что-то сделать, Эливар шагнул в раскрытую бездну. Его фигура растворилась в сиянии, и дверь с гулом захлопнулась за ним, словно её никогда не существовало.
Повисла тишина. Жрецы дрожали, крестясь на золотой символ Ардона, Лиара сжимала клинок так, что костяшки побелели.
Рейнар впервые позволил себе выдохнуть.
— Он ушёл? — спросил он.
Но Дейр не ответил. Он смотрел на свою ладонь. Руна всё ещё пылала, и теперь в её свете, если присмотреться, тлела новая линия — тень, оставленная чужой рукой.
И Дейр понял: Эливар не ушёл насовсем. Он лишь спрятался в глубине
Храм содрогнулся. Древняя дверь раскрылась в глубину, туда, где мерцали руны Кворзара.
И мир словно затаил дыхание Храм ещё дрожал, когда братья, держась за руки, выбрались наружу. Каменные ворота за их спинами сомкнулись, будто ничего и не происходило.
Улицы встретили их привычным шумом: звон молота в кузнице, крики торговцев, запах свежеиспечённых лепёшек. Казалось бы, город жил своей обычной жизнью. Но стоило людям заметить алый свет, проступающий сквозь повязку на руке Дейра, как взгляды тут же опускались к мостовой.
— Они знают, — тихо сказал Рейнар.
Дейр кивнул, хотя сам не хотел в это верить.
Девочка с корзиной яблок вдруг остановилась прямо перед ними. Молча, не глядя в глаза, она сунула одно яблоко в руку Дейра и поспешила прочь. На фрукте осталась маленькая зарубка — знак, больше похожий на случайный порез ножа, но всё же слишком точный.
— Это метка, — прошептала Лиара, нахмурившись. — Кто-то уже разослал охоту.
Вдалеке раздался тревожный колокол. Люди засуетились, лавки начали поспешно закрываться, и город, ещё минуту назад такой живой, стремительно гас в страхе.
Рейнар сжал зубы и посмотрел на брата:
— Мы должны идти. Дом нам больше не дом.
Лиара кивнула. В её зелёном глазу мелькнул отблеск — не страха, но решимости
Они шли по улицам Тиона, в свете факелов и фонарей. Торговые ряды пустели, двери домов закрывались, но редкие прохожие всё равно оборачивались на них — на Лиару с её странным взглядом, на Дейра с повязкой, под которой всё ещё мерцала метка.
— Никогда ещё город не казался мне таким чужим, — прошептал Дейр.
— Он и не чужой, — отозвалась Лиара, шагая рядом. — Чужие — люди. Они всегда боятся того, что не понимают.
Она обернулась к нему, и зелёный огонь её глаза вспыхнул мягче, чем в храме. Дейр поймал себя на том, что не может отвести взгляд.
— А ты? — спросил он. — Ты тоже боишься?
— Я давно перестала бояться. — Лиара усмехнулась, но в её голосе прозвучала усталость. — Знаешь, Дейр, иногда мне кажется, что мы боимся не бездны, а самих себя.
Они остановились у моста через узкий канал. Вода под ними отражала лунный свет, и ветер тронул её волосы. Она стояла близко, ближе, чем нужно для разговора.
Рейнар, шедший чуть позади, скрипнул зубами, но промолчал. Он видел, как его брат смотрит на Лиару, и видел, что она отвечает тем же.
— Тебе придётся выбирать, — сказала Лиара тихо, почти шёпотом, — между тем, что ждёт тебя внизу, и тем, что ты хочешь сохранить наверху.
Дейр не знал, что ответить. Его сердце билось слишком быстро, и в этот миг весь Тион с его холодными взглядами, с закрывающимися лавками, с гулким тревожным колоколом будто исчез. Осталась только она.
Но реальность напомнила о себе: издалека послышался топот стражи.
— Мы должны идти, — резко сказал Рейнар, будто обрубая воздух между ними. — Дом ждёт нас ненадолго.
Когда они добрались до окраины, где стоял дом их семьи, ночь уже сгустилась окончательно. Окна соседей горели тусклым светом, но за шторами двигались тени — люди явно не спали, ждали, подслушивали.
— Они знают, — прошептал Рейнар, сжав кулак. — Слух всегда быстрее ног.
Дейр поднял глаза к своему дому. Когда-то родное, тёплое, оно вдруг показалось чужим. Доски скрипели под шагами, и даже знакомый запах очага резал горло тревогой.
На пороге уже стояла соседка — старая Орнелла, сутулая, с глазами, в которых смешались жалость и страх.
— Говорят, храм был закрыт, и огонь метки видел каждый, — сказала она шёпотом, будто боялась, что стены донесут. — Берегитесь. За вами следят.
Она исчезла, словно привидение, оставив только тишину и гул сердца.
— Дом не защитит нас, — тихо сказал Рейнар. — Они придут.
Но Лиара, стоявшая рядом с Дейром, коснулась его руки — едва заметно, будто случайно.
— Иногда, — произнесла она мягко, — опасность ближе, чем кажется. Но именно поэтому ты не должен терять себя.
Дейр встретил её взгляд, и в этом взгляде было обещание — или надежда. Но прежде чем он успел ответить, по улице ударил звук: тяжёлые шаги, ритмичные, с металлическим лязгом.
— Стража, — прошипел Рейнар.
И в этот миг они поняли: ночь не принесёт отдыха Тени факелов заскользили по стенам домов, и уже через несколько мгновений ворота улицы заполнили фигуры в стальных доспехах. Их было не меньше десятка, и шагали они не как обычные стражники, а как войско, шедшее в бой.
Во главе стоял офицер в тёмном плаще с гербом Ардо-Ройна на груди — серебряным львом. Его лицо скрывала тень капюшона, но голос был холоден и резок:
— По приказу Совета! Откройте двери и сдайте тех, кто носит метку!
Рейнар шагнул вперёд, встал между стражей и братом:
— Это наш дом. Здесь нет преступников.
— Здесь есть то, что опаснее преступника, — ответил офицер, и по знаку его руки копья сверкнули сталью. — Метка Кворзара. Дверь храма видели все. Если не откроете добровольно — войдём силой.
Дейр почувствовал, как в груди холод превращается в пламя. Метка на ладони вспыхнула едва заметно, но свет её вырвался сквозь щель двери, и стража замерла. Несколько отшатнулись.
— Видите?! — выкрикнул один из них. — Он носит печать тьмы!
Толпа соседей уже собралась у домов, лица мелькали в полумраке: страх, любопытство, зависть. Шёпот множился, как эхо:
— Метка… метка…
Лиара шагнула вперёд. Её зелёный глаз блеснул, словно клинок в темноте.
— Вы ничего не понимаете, — бросила она офицеру. — Этот знак — не проклятие. Это ключ. И если вы тронете его, то впустите в мир то, что сами не в силах удержать.
Но офицер не дрогнул.
— Мне всё равно, что это. Приказ есть приказ. Взять их!
Стража двинулась вперёд.
Рейнар рванулся к двери, но в тот миг метка Дейра вспыхнула во весь свет. Стражи застыли, а один из факелов лопнул, разметав искры. Ветер ударил в створки, и на миг показалось, что сам дом воспротивился вторжению.
Соседи закричали, кто-то бросился бежать. Но тьма улицы только густела.
И в этой тьме, за спинами стражи, кто-то смотрел. Чужой силуэт, неподвижный, высокий. Эливар. Он не сделал шага, не вмешался — лишь наблюдал.
Дейр почувствовал его взгляд, как клык в сердце.
— Брат, — прошептал Рейнар, — мы должны выбрать. Сейчас.Стража рванулась разом, словно одна стальная волна. Копья блеснули в свете факелов, сапоги загрохотали по камням.
Рейнар успел схватить со стены отцовский меч — старый, с потёртой гардой, но закалённый в бою.
— Не смейте! — крикнул он, бросаясь навстречу.
Дейр поднял руку — и метка вспыхнула алым светом. Воздух словно треснул. Первый стражник, замахнувшийся копьём, вдруг отлетел назад, будто его ударила невидимая волна. Остальные замерли на миг, но офицер рявкнул:
— Вперёд! Это иллюзия!
Снова натиск. Рейнар встретил их сталью. Меч звенел, сшибаясь с копьями. Он отбил удар, ударил плечом, сбил противника с ног. Но их было слишком много.
Лиара выскользнула из тени, как кошка. Её короткий клинок сверкнул — и один из стражей выронил оружие, зажимая руку. Она двигалась быстро, безжалостно, и её зелёный глаз горел в темноте, как у хищницы.
— Дейр! — крикнула она. — Не сдерживайся!
Метка на его руке вспыхнула сильнее. На земле проступили светящиеся линии, словно руны сами выжигались огнём. Стражи в ужасе отшатнулись, но офицер шагнул вперёд:
— Убить его! Немедленно!
В этот миг из земли вырвался столб алого пламени. Он не обжигал, но отбрасывал, как буря. Несколько стражей рухнули на землю. Соседи закричали, в ужасе разбегаясь.
Рейнар с трудом удержал брата за плечо:
— Хватит! Ты сожжёшь весь квартал!
Дейр тяжело дышал, метка горела так ярко, будто жгла кожу изнутри. Но он сумел сдержать силу.
Офицер поднялся с земли, кровь текла по его виску.
— Демон… — прошипел он. — Вы все — демоны. За вами придут не только стражи. За вами придёт Совет.
Он отдал знак — и остатки отряда, дрожа, но повинуясь, начали отступать.
Только тогда Дейр заметил — Эливара уже не было. Тень исчезла, оставив лишь чувство, что их бой был не случайностью, а проверкой.
Тишина повисла над улицей. Только потрескивали угли факела и стонал раненый страж.
Рейнар, всё ещё сжимая меч, выдохнул:
— Теперь пути назад точно нет.
Лиара убрала клинок в ножны и посмотрела прямо в глаза Дейру:
— Они думают, что это конец. Но это только начало.
Кровь ещё блестела на камнях мостовой. Дым от факелов стражи тонкими струями уходил в небо. Рейнар тяжело дышал, держа в руках клинок, на котором всё ещё капала кровь. Дейр стоял рядом, его ладонь с меткой светилась алым огнём — словно она жила собственной жизнью, жадно требуя новых жертв.
— Мы убили стражников… — прошептал Рейнар, чувствуя, как в груди сжимается холод.
— Они пришли за нами, — отрезала Лиара. — Теперь у вас нет выбора.
Из-за угла донёсся крик женщины. Кто-то уже заметил тела. Двери соседских домов захлопывались одна за другой, но в темноте всё равно горели десятки глаз. Люди не забудут этой ночи.
Лиара схватила Дейра за руку:
— Нужно уходить. Сейчас же.
Они выскользнули в переулки, пробираясь к окраинам города. Дейр чувствовал, как в груди гудит сила, словно дверь Кворзара продолжала звать его изнутри.

Совет
Тем временем, в верхних залах дворца, уже собирался Совет. Стража донесла вести: «несколько солдат мертвы», «метка вспыхнула прямо в сердце города», «юноша, носитель руны, бежал».
— Он еретик, — сказал верховный жрец Ардона. — Метка Кворзара на его руке — знак проклятия. Это не человек, это проводник бездны.
— Но если слухи дойдут до народа, — возразил герцог Вель, — мальчика сделают избранным. Мы не сможем скрыть то, что произошло в храме.
— Значит, — подытожил один из магов, — мы должны опередить слухи. Объявим его предвестником тьмы. Его и тех, кто рядом с ним.
Решение приняли быстро: Дейр и его брат объявлены еретиками. За помощь им — смерть.
На улицах Тиона
Через несколько часов гонцы развесили свитки на площадях. Толпа читала их при дрожащем свете факелов:
«Совет Ардо-Ройна постановил: юноша по имени Дейр, отмеченный знаком Кворзара, — слуга бездны. С ним его брат Рейнар и наёмница, называемая Лиара. Их имена прокляты. Кто поможет им — разделит их участь».
Дейр, Рейнар и Лиара, скрываясь в заброшенном складе, слышали, как внизу толпа спорила.
— Если это правда, он принесёт беду всем нам!
— Нет, он избранный! Вы видели, как горела его рука? Это сила Ардона!
Рейнар сжал кулаки.
— Теперь нас будут искать не только стражники. Весь город пойдёт против нас.
Лиара посмотрела на Дейра:
— А это значит, что у нас есть лишь два пути. Либо вы смиритесь и сдадитесь… либо мы найдём тех, кто ещё помнит истину.
Её зелёный глаз вспыхнул в темноте.
— И путь к этой истине лежит за пределами Тиона
Бегство из Тиона
Ночь накрыла город тяжёлым плащом. Гул толпы постепенно стихал, уступая место лишь тревожному перешёптыванию в переулках. Братья и Лиара пробирались узкими улочками, пока за спиной не остались башни Тиона.
Когда рассвело, они вышли на каменный тракт, ведущий через лесистые холмы. Дейр остановился, обернувшись: вдали, в утреннем тумане, город всё ещё виднелся силуэтом, но уже казался чужим.
— Мы не сможем вернуться, — сказал Рейнар глухо.
— И не должны, — ответила Лиара. — Впереди нас ждёт Тир. Там можно скрыться. По крайней мере на время.
Посёлок Тир
Тир был малым поселением в дневном переходе от Тиона. Деревянные стены, простые крыши из серой черепицы, рынок, пахнущий хлебом и дымом. Люди жили тихо, их заботили только урожай и торговля с проезжими караванами.
Но и здесь слухи дошли первыми. Когда путники вошли в деревню, взгляды крестьян были долгими и недобрыми. Женщины увлекали детей за руки, мужики прятали глаза, но не отводили ушей.
— Здесь не любят чужаков, — прошептал Рейнар.
— Здесь любят деньги и новости, — поправила Лиара. — Если будем осторожны, мы сможем затеряться.
Они остановились у таверны на краю площади. Старый вывес под шаткой вывеской гласил «У костра и кружки». Внутри пахло горячим пивом и овсяной кашей. Тавернщик, крепкий лысеющий мужик, глянул на них цепко, но промолчал — лишь указал на стол в углу.
Напряжение
Сидя в таверне, Рейнар напряжённо вглядывался в дверь.
— Слухи о нас уже здесь. Сколько времени, по-твоему, до того, как придёт стража?
Лиара спокойно пила тёплый отвар.
— Может, день. Может, неделя. Но Тир стоит на перекрёстке дорог. Здесь легко исчезнуть — если знать, как. Дейр заметил, что хозяин таверны, коренастый мужчина с серебряным амулетом на шее, бросает в напитки пригоршни сухих трав и что-то шепчет себе под нос. Говорили, что его отвары защищают от «подслушек» — простых чар, которыми Совет проверял разговоры
Она посмотрела на Дейра.
— Но и найти союзников легче. Здесь живут те, кто не доверяет Совету.
Дейр задумался. Его ладонь под рукавом горела едва заметным светом. Казалось, даже метка знала — впереди их ждёт что-то важное.В таверне постепенно сгущался гул голосов, но каждый раз, когда дверь скрипела и впускала нового посетителя, Рейнар напрягался, хватаясь за рукоять меча.
— Мы не можем просто сидеть и ждать, — процедил он, наклонившись к брату. — Время играет против нас.
— Иногда самое опасное — это торопиться, — спокойно возразила Лиара, её зелёный глаз сверкнул в полумраке. — Здесь есть люди, которые могут знать больше, чем кажется.
Она склонилась ближе, и её слова прозвучали так тихо, что даже потрескивание камина едва не заглушило их:
— В Тире есть один человек. Его зовут Ардхан. Торговец, странствующий слишком часто, чтобы быть просто торговцем. Говорят, он собирает древние легенды.
Она сделала паузу и добавила, почти шёпотом:
— А ещё… о нём говорят, что он торгует не только товарами, но и воспоминаниями. Что приносит вещи из домов, которых больше нет. Иногда — из рук тех, кто умер много лет назад.
Возможно, он знает, почему метка открыла дверь.
Дейр поднял взгляд. Его пальцы непроизвольно сжали повязку на руке, под которой руна всё ещё тлела.
— Если он знает правду, — сказал он глухо, — тогда это единственный шанс понять, зачем всё это началось.
Рейнар нахмурился, но промолчал. В его глазах отражался огонь камина и тяжесть того выбора, который они уже сделали.
За стенами таверны ночь ложилась на Тир, но в этом спокойном поселении уже рождались новые тени. Люди перешёптывались у колодцев и лавок, кто-то указывал в их сторону, кто-то делал знаки рукой.
Слухи бежали впереди них.
Совет уже объявил охоту.
А в глубине, за пределами дверей, где пульсировала невидимая бездна, кто-то — или что-то — ждало, когда ключ снова будет использован.
Дейр почувствовал это ясно.
И понял: Тир — лишь передышка. Не убежище
Дверь таверны снова скрипнула, впуская в зал лёгкий ветер ночи. Вошла девушка — простое платье, тёплый платок, волосы собраны небрежно. Она остановилась у стойки, поздоровалась с хозяином, но её взгляд тут же заскользил по залу.
И задержался на нём.
Эллена украдкой наблюдала за незнакомцем, пока делала вид, что поправляет волосы.
Он был не таким, как мужчины в Тире: не согбенным от работы на поле, не шумным, как торговцы. В нём было что-то иное — тяжесть, словно он несёт на плечах груз, который никто не видит.
Его руки — сильные, с мозолями воина, но пальцы двигались осторожно, будто он боялся сломать то, к чему прикоснётся. Лицо — резкое, как вырубленное из камня, но глаза выдавали усталость и тревогу.
Она заметила, как он раз за разом оглядывался на дверь, как пальцы нервно касались рукояти меча, будто готовые в любой миг взяться за сталь. И именно эта настороженность тронула её сильнее всего: человек, готовый встать против мира, но всё ещё не потерявший человечность.
Её сердце вдруг забилось быстрее.
«Может, ему нужен кто-то, кто просто посмотрит на него… не как на воина, а как на человека».
Эллена глубоко вдохнула, набралась храбрости и, будто сама себе не веря, оторвалась от стойки и направилась к их столу.Эллена подошла к их столу. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышат все вокруг. Она чуть прикусила губу и, собравшись с духом, произнесла:
— Простите… — её голос прозвучал мягко, но достаточно уверенно. — Здесь слишком шумно, а ваш стол — ближе к камину. Можно я присяду?
Рейнар поднял глаза. На миг его взгляд стал жёстким, привычно настороженным, но потом смягчился. Он чуть отодвинулся, давая место.
— Садись, — коротко сказал он. Мысли внутри отряда
Рейнар
Он смотрел на Эллену прямо, но взгляд его оставался тяжёлым. «Зачем она подошла? Просто ищет компанию или кто-то её подослал?»
Его пальцы касались рукояти меча под столом. Но где-то глубоко внутри, под настороженностью, мелькнуло тёплое чувство. «Слишком чистый взгляд… не похожа на тех, кто привык играть в чужие игры».
Дейр
Дейр отвёл глаза, будто давая брату пространство, но боковым зрением наблюдал за девушкой. Метка на его руке слегка откликнулась, едва ощутимым жаром. «Странно. В ней нет силы… и всё же она не случайна. Или это просто моё воображение?»
Он поймал себя на мысли: «Может, брату нужна именно такая встреча. Нечто простое, настоящее, не связанное Лиара
Лиара с интересом рассматривала Эллену, не скрывая лёгкой усмешки. «Милая, простая. Но простота иногда опаснее, чем клинок. Люди вроде неё цепляются к сердцу, а потом тянут его туда, куда им угодно».
Её зелёный глаз блеснул. Она слегка наклонилась к Дейру, шепнув так, чтобы слышал только он:
— Смотри, твой брат наконец-то нашёл, что может его остановить

Эллена улыбнулась, хотя чувствовала, что улыбка вышла неровной. Она опустилась на лавку, сделала вид, что поправляет подол платья, чтобы скрыть волнение, и, не удержавшись, добавила:
— Я… часто бываю здесь. Но вас вижу впервые.
Она украдкой посмотрела на Рейнара: широкие плечи, словно созданные для тяжёлого доспеха, руки с тонкими белыми шрамами, выдававшими немало сражений. Его осанка — прямая, будто он даже сидя готов к бою. Но сильнее всего её зацепили глаза. В них отражалась усталость человека, который слишком много видел, но при этом оставался твёрдым, не позволял себе сломаться.
Рейнар почувствовал её взгляд. Его пальцы невольно сильнее сжали рукоять меча под столом, но он не отвёл глаз. Наоборот — посмотрел прямо, испытующе, словно хотел понять, зачем она пришла. И в этом коротком молчании Эллене показалось, что он видит её насквозь.
Она всё же осмелилась произнести:
— Вы… не из Тира, верно?Прежде чем Рейнар успел ответить, дверь таверны вновь скрипнула. В зал вошёл высокий парень, плечистый, с лёгкой небрежностью в походке. Его взгляд сразу упал на Эллену.
— Элла! — позвал он уверенно, почти властно, пробираясь сквозь столы. — Я же говорил, не задерживайся здесь одна.
Эллена чуть вздрогнула, опустив глаза. На миг её пальцы сжались на краю лавки, словно она не хотела уходить. Но парень уже оказался рядом и легко, почти по-хозяйски, взял её за локоть.
— Извините, господа, — произнёс он сухо, даже не глядя на Рейнара и остальных. — Мы уходим.
Эллена бросила короткий взгляд на Рейнара — быстрый, почти отчаянный. В этом взгляде было больше слов, чем в её попытке заговорить: недосказанность, вопрос, невысказанная надежда. Но через секунду её уже увели прочь, и дверь за ними хлопнула.
Рейнар остался неподвижным, его глаза ещё долго следили за дверью, хотя девушка уже исчезла.Мысли (после ухода Эллены)
Рейнар
Он сидел молча, не замечая, как пальцы снова и снова касаются рукояти меча. В груди пустота отзывалась странной тяжестью. «Почему она так посмотрела… будто хотела что-то сказать. А я не спросил. Не удержал. Чёрт…»
Он сделал глоток вина, но оно не сбило ни горечь, ни ощущение, что потерял нечто важное, даже не успев узнать, что это было.
Дейр
Брат выглядел так, будто весь мир рухнул ему на плечи. Дейр отвёл взгляд, чувствуя, как метка под повязкой едва дрогнула. «Она не случайна. Это было видно. Но… кто этот парень? Друг, брат или тот, кто прячет правду?»
В глубине души он поймал себя на мысли: «А если Рейнар впервые за долгое время почувствовал что-то настоящее, а я не смог защитить этот миг?..»
Лиара
Она откинулась на спинку лавки, скрестив руки. Её зелёный глаз блеснул с иронией. «Вот и всё. Мгновение пришло и ушло. Но я видела — Рейнар был задет. А такие раны опаснее любого клинка. Они не заживают быстро.»
Впрочем, в уголках её губ мелькнула лёгкая усмешка. «Может, это и к лучшему. Он слишком прямолинеен для игр, в которые играют простые девушки. Но что-то в её взгляде… слишком чисто, слишком вовремя. Это не случайность.»
За окном ветер гнал сухие листья по булыжной мостовой. Таверна снова погрузилась в привычный гул, Рейнар наконец выдохнул. Он оттолкнул пустую кружку и поднялся:
— Пора хоть поесть нормально… и смыть с себя всю эту пыль, — сказал он, словно самому себе.
Хозяин таверны, грузный мужчина с широкой улыбкой и вечно закопчённым фартуком, принес миски с тушёным мясом и хлебом. Еда была простой, но тёплой и ароматной.
Дейр, уставший больше всех, ел молча, почти не поднимая глаз. Лиара жевала неторопливо, но пристально наблюдала за всеми вокруг — привычка тех, кто не доверяет шумным местам.
— У вас есть комнаты? — спросил Рейнар, когда они закончили трапезу.
— Конечно, — кивнул хозяин. — Верхний этаж, три комнаты. Воды для умывания тоже хватит.
Они поднялись по деревянной лестнице, которая тихо скрипела под шагами. В комнате стояла широкая кровать, медный таз с водой и грубое зеркало в трещинах. Но после долгого пути всё это казалось настоящей роскошью.
Рейнар первым умыл лицо и руки, сбросив дорожную усталость вместе с грязью дороги. Дейр долго смотрел в своё отражение в зеркале: тусклое лицо, усталые глаза, а под повязкой — жар метки, будто даже вода не могла остудить её.
— Всё изменилось, — шепнул он сам себе.
Лиара, устроившаяся в соседней комнате, смеялась про себя:
— Герои мира, а сейчас рады просто чистой воде и крыше над головой. Вот в этом и есть жизнь.
Когда огонь в камине внизу начал стихать, они легли спать.
Ночь укрыла Тир мягкой тьмой, но в этой тьме дремали тревожные сны: то ли от метки Дейра, то ли от невидимой руки Эливара, что ушёл во мрак портала.
Глава III. Тень за дверью
Мысли Эливара
Тьма приняла его. Не как врага — как старого друга.
Шагнув за дверь храма, Эливар почувствовал, как холод обволакивает тело, а руны Кворзара загораются на его коже, словно узнавая его имя.
— Они отвергли меня… — думал он, глядя в пустоту, где звёзды казались мёртвыми. — Но сама Бездона принимает.
В его памяти вновь вставали белые шпили Валь-де. Тот Совет, что боялся силы. Та слабость, что погубила империю.
Эливар сжал кулак, и из пальцев сорвалось багровое пламя — не пламя Созидания, а что-то иное, рождённое из смеси магии и бездны.
— Дейр… мальчишка даже не понимает, что держит в руках. Он думает, метка — проклятие. А я знаю: это ключ. Мой ключ.
Он шагал сквозь тьму, и каждый шаг отзывался эхом в самых глубинах.
Голоса шептали вокруг него — одни звали, другие предупреждали. Но он их не слушал.
Он слышал только своё обещание:
«Я возрожду Валь-де. Даже если для этого придётся сломать мир. Даже если придётся разорвать саму ткань Иихома».
Тьма раскрылась, и перед ним показался трон — не из камня, не из золота, а из сплетённых рун, сияющих холодным светом.
Эливар коснулся его рукой, и в этот миг бездна зашевелилась, словно признала в нём того, кто готов править.
Его губы тронула тень улыбки:
— Совет считал меня изгнанником. Но скоро они узнают: изгнанники умеют возвращаться.Из глубины тьмы отделилась фигура. Не человек — силуэт, сотканный из шёпота и дыма. Два пустых глаза светились бледным светом.
— Ты звал, господин, — прошелестел голос, будто сквозь трещины в камне.
Эливар не повернул головы, лишь провёл рукой по воздуху, и руны вокруг трона вспыхнули.
— Ты слышал их? — спросил он тихо. — Братьев. Девчонку с клинком. Они думают, что у них есть выбор.
Тень опустилась на колени:
— Но они уже связаны с вами.
Эливар кивнул, губы тронула жесткая улыбка.
— Именно. Метка зовёт. А я… уже отправил им ответ.
Он вытянул ладонь. В воздухе дрогнула искра — символ, похожий на обугленную руну, которая вспыхнула и растворилась, словно огарок свечи.
— Пока они сидят в Тире, пока думают, что нашли убежище, — продолжал он, — послание уже ищет их. Оно найдёт дорогу сквозь стены, сквозь огонь и воду. И когда они его увидят, они поймут: за ними смотрит не Совет. За ними смотрит я.
Тень подняла голову, но не осмелилась заговорить.
Эливар встал с трона и сделал шаг в темноту, будто собираясь идти дальше.
— Я даю им иллюзию свободы. Но с каждым шагом они будут идти туда, куда веду я.
В это время в Ардо -Ройне...
Город был другим. Башни и улицы Тиона, ещё недавно шумные и полные жизни, теперь тонули в тревоге. На воротах висели новые приказы Совета, и у каждого перекрёстка стояли стражники с факелами и копьями.
Люди перешёптывались у рынков, но делали это торопливо и с оглядкой — словно стены могли донести их слова.
— Говорят, братья убили десяток стражей…
— Нет, их было меньше. Но метка… метка разнесла улицу светом. Я сам видел камни почерневшие!
— Чш-ш! Не говори об этом! Совет запретил!..
Верхние залы дворца сияли огнями. Здесь собрался Совет — жрецы, маги и знать. На длинном столе лежали свитки с доносами, отчёты, письма от соседних городов.
— Народ требует ответа, — сказал герцог Вель. — Одни зовут мальчика избранным, другие — проклятым. Но если мы промедлим, они сами решат, кто он.
— Мы уже решили, — отрезал верховный жрец Ардона. Его руки сжимали символ из золота и кости. — Он — предвестник Кворзара. И каждый, кто усомнится в этом, разделит его участь.
Они говорили о казнях. О том, как перекрыть дороги, чтобы беглецы не вернулись. О наградах за головы «еретиков». Но в глубине зала, в тени колонн, несколько фигур молчали.
То были члены Тайного Круга — тех, кто не доверял Совету. Их взгляды были холодными, но в них мелькала мысль: а если метка действительно не проклятие, а ключ?
...
Стража проверяла дома. Врывались без стука, переворачивали сундуки, допрашивали соседей. Некоторые семьи уже увели на площадь и казнили за «связь с еретиками».
Но чем сильнее Совет давил, тем сильнее шептал народ:
— Может, он действительно избранный?
— Может, вернётся и сожжёт этот город…
Жрецы каждую ночь возжигали огонь на алтарях, читали заклинания защиты. Но однажды ночью служитель, оставшийся на дежурстве, увидел на камне у алтаря тень. Она не принадлежала никому из людей. И в этой тени горели два глаза, словно уголь.
Наутро в храме нашёлся символ, выжженный прямо в камне. Та же руна, что на руке Дейра.
— Он оставил печать! — кричали жрецы. — Даже в бегстве он нас оскверняет!
Но были и другие, кто шептал:
— А может, это знак, что храм больше не под защитой Ардона…
Дейр очнулся будто в пустоте. Вокруг не было ни стен, ни пола, только чёрный простор, сквозь который плыл багровый свет.Перед ним вспыхнула руна — та самая, что жгла его ладонь, но теперь она висела в воздухе, пульсировала, словно сердце. — Ключ... — донёсся голос. Он не был мужским или женским, он будто рождался из самой тьмы.— Ты держишь его. Ты — дверь. Дейр хотел отступить, но ноги будто приросли. В груди нарастала тяжесть.Свет руны раздвоился, и он увидел, как из неё тянутся тонкие линии, словно нити, уходящие вдаль — в разные стороны. Одни были светлыми, другие темнели, превращаясь в трещины. — Каждый выбор — путь. Каждый путь — судьба. Но помни: ключ не выбирает. Выбираешь ты. И в этот миг он заметил — вдали, среди нитей, стоит силуэт. Высокий, с раскинутыми руками. Лицо было скрыто, но в глазах пылал багровый огонь. — Я жду тебя... — голос разнёсся эхом. Дейр сорвался с места, хотел закричать, но руна вспыхнула так ярко, что мир разлетелся на осколки. Пробуждение Он резко открыл глаза — холодный пот стекал по виску. За окном уже серело, в таверне внизу шумели первые голоса.Ладонь жгло под повязкой, будто метка жила своей жизнью Дейр сел на кровати, прижимая руку к груди. Дышать было тяжело, словно часть сна всё ещё жила в нём.
Он закрыл глаза и снова увидел багровый отблеск, будто руна не отпускала его, шептала изнутри.
В дверь тихо постучали.
— Дейр, — раздался голос Рейнара, сонный, но тревожный. — Ты не спишь?
— Нет… — ответил он хрипло.
Дверь приоткрылась, брат вошёл, прикрыв за собой. В руках он держал зажжённый светильник. Тёплый огонёк колыхнулся, высветив усталое лицо Рейнара.
— Ты кричал, — сказал он тихо, ставя светильник на стол. — Я думал, кто-то напал.
Дейр молчал. Слова застряли в горле: рассказать ли о том голосе, о руне, о фигуре в темноте?
Рейнар сел рядом, положив руку ему на плечо.
— Оно снова болит?
Дейр лишь кивнул. Повязка на ладони слегка потрескивала багровым светом, который виден был только в полумраке.
Из соседней комнаты раздался голос Лиары:
— Опять? — Она вошла, держа в руках клинок. Лезвие сияло свежей сталью. — Скажи уже, что видел.
— Это… — Дейр сглотнул. — Оно зовёт меня. Руна. Я видел линии, как дороги… И силуэт. Он ждал меня.
Лиара нахмурилась, её пальцы крепче сжали рукоять меча.
— Значит, времени у нас меньше, чем я думала.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Рейнар.
Она обернулась к нему и ответила глухо:
— За такими знаками всегда идёт тот, кто их посылает. И если он уже говорит с твоим братом во сне — значит, скоро он найдёт дорогу сюда
Они так и не смогли уснуть. Остаток ночи прошёл в глухой тишине: лишь потрескивание факела да хриплое дыхание Дейра нарушали мёртвый покой таверны. К утру каждый выглядел так, словно пережил бой — усталость тянула плечи вниз, глаза покраснели.
Хозяин принёс еду: ячменную кашу с молоком, тёплый хлеб и тушёное мясо. Ели молча, словно каждое слово могло лишить сил. Но постепенно тишину нарушил Рейнар:
— Нам нужно решить, куда дальше. Если оставаться в Тире, слухи обгонят нас.
Лиара поставила кружку на стол и покачала головой:
— Слухи уже здесь. Вопрос в том, используем ли мы их. Город стоит на перекрёстке — здесь проще найти тех, кто ненавидит Совет. Но и проще попасть в западню.
Дейр медленно жевал хлеб, рука под столом пульсировала жаром метки. Он вспомнил слова из сна — «Ты держишь ключ. Ты — дверь». В груди всё ещё звенело от этого голоса.
— Лиара говорила о человеке, — заговорил он наконец. — Ардхан. Если он знает правду о метке… тогда идти к нему — единственный смысл.
Рейнар нахмурился, но не спорил. Его взгляд скользнул к брату, потом — к двери, где шумели первые посетители.
— Хорошо. Но если это ловушка, если этот торговец связан с Советом или… с Ним, — он не договорил, — тогда мы сами приведём себя к смерти.
Лиара усмехнулась:
— Зато умрём не от скуки.
Она встала, поправила плащ и бросила на стол пару серебряных монет.
— Значит, решено. Сегодня днём мы идём искать Ардхана.
Дейр глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь внутри. Но он знал: сон был не просто сном. И где бы ни прятался Ардхан — или Эливар — метка уже ведёт их к следующему шагу.После завтрака они вышли в город. Улицы Тира жили своей жизнью — торговцы выкрикивали цены, дети носились меж лавок, пахло жареным мясом и дымом от кузниц. Но за всем этим чувствовалась тревога: разговоры стихали, стоило лишь упомянуть Совет или беглецов из Ардо-Ройна.
Рейнар шёл первым, привычно прикрывая плечом брата. Лиара держалась чуть позади, вслушиваясь в обрывки фраз.
— Ардхан? — переспросил продавец пряностей, когда они осторожно заговорили с ним. Его глаза тут же сузились. — Торговец, да. Только я бы не советовал интересоваться им вслух. Он приносит такие вещи… которых в наших краях отродясь не бывало.
— Какие? — вмешался Дейр.
Продавец понизил голос:
— Камни, что светятся без огня. Свитки, написанные языком, которого никто не знает. И уж больно часто он уходит в путь туда, куда дороги не ведут.
Они поблагодарили и пошли дальше. В кузнице, где Лиара якобы рассматривала клинки, кузнец тоже шепнул:
— Говорят, он однажды продал вдове зеркало, в котором отражался её умерший муж. Она с тех пор сошла с ума.
На рынке старуха с вязанкой трав хрипло рассмеялась:
— Ардхан? Он больше, чем торговец. Кто-то шепчет, что у него сделки не только с живыми.
Дейр слушал и чувствовал, как под повязкой руна на его руке оживает всё сильнее, будто имя Ардхана трогало её так же, как и его самого.
К полудню они вернулись к таверне, переглянувшись.
— Странный образ складывается, — пробормотал Рейнар. — Либо он шарлатан, либо слишком многое знает.
— Знание — тоже оружие, — заметила Лиара. — И похоже, у этого человека его больше, чем у половины Совета.
Дейр молча смотрел на улицу, где люди толпились у колодца. В груди отозвалось предчувствие: их встреча с Ардханом будет не просто разговором.День подходил к концу, и над Тиром уже поднимался туман, стелющийся меж крыш и улиц. Герои возвращались к таверне, обсуждая услышанное, но не замечали, что за ними уже давно следят.
Из узкого переулка, укрытого тенью, человек в тёмном плаще скользил взглядом за их шагами. Его глаза были спокойны, почти равнодушны, но в этом равнодушии таилась холодная сосредоточенность.
Ардхан стоял неподвижно, сливаясь с серыми стенами, будто сам был частью камня. В руках он вертел небольшой кристалл, на поверхности которого пробегали искры. Кристалл откликался всякий раз, когда руна на руке Дейра начинала слабое свечение.
— Метка жива, — пробормотал он еле слышно, и уголок его губ дрогнул. — Значит, слухи правдивы.
Прохожие проходили мимо, не обращая внимания, словно их взгляды сами соскальзывали с фигуры в плаще. Лёгкая дымка чар скрывала его облик — обыденная маска для тех, кто слишком часто должен быть незаметным.
Когда Лиара оглянулась резко, будто почуяв взгляд, в переулке уже было пусто. Лишь кошка прошла мимо, шурша по камням.
Ардхан же уже уходил другой дорогой, шагая мягко, беззвучно. Его мысли были холодны и расчётливы:
«Не время. Пусть ещё немного поверят, что ищут меня сами. Пусть жаждут ответа. Тогда встреча будет стоить дороже».Ночью таверна стихла, лишь редкие шаги стражи гулко отдавались по мостовой. Дейр ворочался на кровати, не находя сна, и вдруг уловил странное — лёгкий звон, будто камень ударился о подоконник.
Он приподнялся. На деревянной раме лежал крошечный предмет — кусок пергамента, свёрнутый в кольцо и скреплённый серебряной нитью. Никаких следов, никакого шума: словно сам воздух принёс его.
Дейр дрожащими пальцами развёрнул свёрток. На жёлтоватой бумаге была лишь одна строчка, написанная тёмными чернилами:
«Ключ ищет двери, но двери ищут ключ. Завтра на рассвете — у каменного колодца за городскими стенами».Под надписью — маленький символ, похожий на перевёрнутую руну. Она дрогнула и исчезла прямо у них на глазах.Рейнар, которого разбудил шорох, нахмурился и схватился за меч:
— Кто-то пробрался сюда?
Лиара взяла свёрток, внимательно вгляделась и усмехнулась уголком губ:
— Нет. Это не послание врага. Это приглашение.Дейр почувствовал, как метка под повязкой отозвалась жаром, будто соглашаясь.— Ардхан, — выдохнул он. — Он хочет, чтобы мы пришли сами.И в этот миг за окном мелькнула тень — высокая, в плаще. Но стоило подбежать, как улица оказалась пуста, только туман катился меж каменных домов .меж тем В глубине бездны огонь рун мерцал, словно дыхание. Эливар сидел на троне из сияющих линий, глядя в пространство, где рождались и рушились образы.
Вдруг воздух дрогнул. Перед ним вспыхнула руна — не его, чужая. Она пробилась сквозь тьму, будто кто-то осмелился говорить с его «ключом».
Эливар наклонился вперёд.
— Ардхан… — его голос прозвучал с насмешкой. — Старый сборщик легенд. Ты решил играть в учителя?
Тьма отозвалась эхом. Вспыхнули силуэты: двое братьев, девушка с клинком. Эливар видел, как они читают послание у окна таверны, видел, как метка на руке Дейра отозвалась на зов.
Он сжал руку, и багровый огонь разорвал образ.
— Пусть думают, что нашли союзника, — сказал он холодно. — Но каждый шаг к Ардхану — это шаг ко мне.
Его взгляд стал жестоким, губы изогнулись в тени улыбки.
— Спасибо, старый дурак. Ты сам поведёшь их в мои руки Эливар поднял ладонь, и из бездны медленно выползла тень — бесформенная, текучая, словно дым, но с глазами, горящими красным углём.
— Следуй за ними, — произнёс он, и голос был тих, но в нём звучала сила. — Они ищут Ардхана. Ты встретишь их первым.
Тень склонилась, её силуэт на миг приобрёл очертания человека, но тут же растаял.
— Я увижу их глазами, — прошелестела она, — и их страх станет моим даром.
Эливар усмехнулся:
— Хорошо. Тогда покажи мне, чего стоит их вера.
Тень исчезла, растворившись в глубине.
Братья с Лиарой шли по утренним улочкам,Думали о предстоящей встречи с Ардханом.
А за ними, в толпе, шла тень. Она казалась просто человеком в сером капюшоне, но каждый её шаг не оставлял следа. Иногда Рейнар оборачивался — и видел лишь прохожего с корзиной или старика у лавки.
Но глаза тени горели багровым светом, который никто не замечал . Рейнар первым сказал:
— Если этот торговец и правда знает то, что мы ищем, — лучше не являться к нему в поношенных плащах и с пустыми руками. Он должен видеть, что мы готовы к делу.
Лиара усмехнулась:
— Или хотя бы не выглядеть так, будто вернулись из-под руин Валь-де.
Они отправились на рынок Тира. Узкие улочки были заполнены криками зазывал, запахом пряностей и дымом от жаровен. Среди обычных лавок выделялась одна: навес был украшен тканью странного узора, а сам хозяин — высокий смуглый мужчина в длинном плаще с серебряными застёжками — говорил с акцентом.
— Подходите, — сказал он низким голосом, — у меня оружие не тирское, не ардоройское. Издалека. Там, где пески скрывают города, а сталь куется в огне, что горячее солнца.
На прилавке блестели клинки необычной формы: изогнутые сабли, тонкие кинжалы с узорами, арбалеты, сделанные из чёрного дерева.
Рейнар первым взял в руки саблю — лёгкую, гибкую.
— Неплохо сбалансирована, — отметил он, сделав пробный взмах.
Дейр же остановился у кинжала с голубой вставкой в рукояти. Когда он коснулся его, метка под повязкой странно дрогнула — будто откликнулась на металл.
— Этот... — пробормотал он.
Торговец пристально посмотрел на него и улыбнулся так, словно что-то понял.
— У тебя рука горячая, мальчик. Этот клинок чувствует тепло. Может, он ждёт хозяина.
Лиара нахмурилась, но не стала вмешиваться. Она выбрала лёгкий арбалет.
— Сталь из чужих земель не хуже нашей, — сказала она. — Но давай проверим, кто платит.
Торговец рассмеялся, звонко и хрипловато:
— Деньги здесь мало значат. Но для вас я сделаю исключение. Лиара взвесила в руках арбалет, прикидывая его цену.
— Сколько? — холодно спросила она.
Торговец усмехнулся, скользнув взглядом по её фигуре так, что Рейнар нахмурился.
— Для такой красавицы… монеты можно не считать, — сказал он лениво, облокачиваясь на прилавок. — Услуга за услугу. Ночь со мной — и оружие твоё.
Воздух сразу натянулся, будто струна. Лиара медленно опустила арбалет на прилавок и шагнула ближе.
— Повтори ещё раз, — её голос был тихим, но в нём сквозил стальной холод.
— Что? — Торговец ухмыльнулся шире. — Ты всё правильно поняла.
Лезвие кинжала блеснуло у его горла так быстро, что ни Рейнар, ни Дейр не успели моргнуть. Лиара держала оружие уверенно, и в её глазах не было ни капли сомнения.
— Если ещё раз заговоришь со мной в таком тоне, твоя лавка будет украшена твоей же кровью, — прошипела она. — Я не товар и не награда за оружие.
Торговец побледнел, но гордость не дала ему отступить сразу. Он поднял руки, будто в знак капитуляции.
— Ладно, ладно… горячая девица. Не стоит резать мне горло. Пусть будет скидка.
Рейнар шагнул вперёд и ударил кулаком по прилавку так, что дерево треснуло.
— Скидка? — прорычал он. — Мы платим монетами. Больше ты о Лиаре рот не откроешь, понял?
Торговец сглотнул, глаза его забегали.
— Как скажете… господа.
Лиара убрала кинжал, но её взгляд был холоден, как клинок.
— Если бы мы были в Вуландере, — бросила она, — твой язык уже висел бы на этом прилавке. Запомни это.
Они собрали своё оружие, бросив на прилавок последние монеты. Уходя, Дейр тихо пробормотал:
— Вот и видно, кто из какой страны…Они вышли из лавки, воздух улицы показался чище после тухлого запаха и гнилых слов торговца. Лиара шла чуть впереди, сжимая в руке новый кинжал, будто проверяя его вес. Рейнар шёл рядом, всё ещё сжимая кулаки — гнев не отпускал его.
Но они не знали, что в тени напротив, под тентом полуразвалившейся лавки, кто-то наблюдал.
Фигура в сером плаще сидела неподвижно, словно часть улицы. Лишь глаза блеснули под капюшоном, отражая свет факелов. Он видел всё: как торговец попытался унизить Лиару, как она мгновенно взяла верх, как Рейнар едва не проломил прилавок.
— Хм… — тихо пробормотал наблюдатель. — Они опаснее, чем казалось. Девчонка держит сталь так, будто рождена для убийства… мальчишка горит изнутри… а старший — слишком горяч, но силён.
Он достал из-за пазухи небольшой кристалл, тёмный, как ночь, и поднёс его к губам. Шёпот сорвался с его уст, и кристалл вспыхнул багровым светом.
— Господин… — произнёс он едва слышно. — Я видел их. Они вооружились. И девчонка… опасна. Она не дрогнула. Даже здесь.
Тишина в ответ, но потом кристалл дрогнул, и голос, низкий и холодный, будто сам воздух прорезали ножом, сказал:
— Отлично. Пусть думают, что они свободны. Пусть готовятся. Их путь всё равно ведёт ко мне.
Кристалл погас, и наблюдатель снова растворился в толпе.
Когда солнце начало клониться к закату, Лиара вывела их к окраине Тира. Узкая улица вела к дому, который не выделялся роскошью, но почему-то сразу бросался в глаза. Стены из тёмного дерева, крыша покрыта чёрной черепицей, окна занавешены тяжёлой тканью. Над дверью висел знак, который менялся, стоило моргнуть: то резьба напоминала чешую змеи, то крыло птицы, то вовсе исчезала.
— Это здесь, — сказала Лиара тихо.
Дверь открылась ещё до того, как они успели постучать. На пороге стоял высокий мужчина в длинном сером плаще, лицо его было скрыто тенью капюшона. Лишь глаза сверкнули янтарным светом.
— Ардхан, — выдохнула Лиара.
— Вы искали меня, — произнёс он негромко. Голос звучал так, будто говорил не один человек, а несколько сразу, наложенные друг на друга.
Рейнар машинально положил руку на меч. Дейр почувствовал, как метка под повязкой отозвалась жаром, словно узнала стоящего перед ними.
Ардхан отступил вглубь дома и пригласил их жестом:
— Входите. Разговор будет коротким. У вас есть враги… но куда опаснее то, что вы несёте с собой.
Внутри пахло травами и старым пергаментом. На стенах висели карты стран, которых герои никогда не видели, а на полках лежали свитки и странные предметы: высохшие маски, кости, амулеты, мерцающие кристаллы.
Когда они расселись вокруг низкого стола, Ардхан произнёс:
— Метка зовёт. Но вы не понимаете, что именно она открывает.
Он медленно поднял руку, и в воздухе над столом вспыхнула маленькая руна, точь-в-точь как у Дейра на ладони. Она вращалась, искрилась, и каждый оборот отзывался в груди брата оглушительным эхом.
— Вопрос не в том, зачем вы пришли ко мне, — сказал Ардхан. — Вопрос в том, готовы ли вы услышать то, от чего назад дороги не будет.
В комнате стало тише, словно даже ветер за окнами прекратил свой бег. Ардхан поднял ладонь — и руна в воздухе засияла чуть ярче.
— Эта метка, — его голос был ровным, но в каждом слове слышалось давление, от которого хотелось сжаться, — древнее самого Совета. Они называют её проклятием, потому что не понимают, а потому что боятся. Но правда куда глубже.
Дейр невольно сжал руку в кулак, чувствуя, как метка под повязкой отозвалась на каждое слово.
— И что это? — спросил он хрипло.
Ардхан наклонился вперёд, глаза сверкнули янтарём.
— Это дверь. Но не только в мир Кворзара. Это ключ к тому, что было до Иихома… и к тому, что будет после.
Лиара напряглась, её пальцы легли на рукоять клинка.
— Зачем тогда Эливару она?
Ардхан усмехнулся — впервые, и от этой усмешки по коже пробежал холод.
— Эливар не хочет открыть дверь. Он хочет переписать то, что за ней. Это не сила для него — это трон. Трон, на который он считает себя достойным взойти.
Рейнар сжал зубы, ударив кулаком по столу.
— Ты говоришь загадками. Скажи прямо — эта метка убьёт моего брата?
Мгновение Ардхан молчал, затем ответил:
— Метка не убивает. Она связывает. С каждым днём она всё сильнее тянет Дейра туда, где ждёт тот, кто уже сделал свой выбор.
— Эливар, — прошептал Дейр.
Ардхан кивнул.
— Он шагнул в Бездну, и Бездна признала его. Но то, что связывает вас, сильнее крови. Он будет звать тебя снова и снова, пока ты не ответишь.
Метка на ладони Дейра вспыхнула так ярко, что он вскрикнул и сорвал повязку. Ярко-красный знак пульсировал прямо на коже, и на миг казалось, что в воздухе отразился тот же силуэт, что приходил к нему во сне.
Ардхан протянул руку, но не дотронулся, только замер в полушаге:
— Видишь? Он уже нашёл тебя. И чем дольше ты медлишь, тем меньше у тебя будет воли отказаться.
— Тогда что мне делать? — спросил Дейр, едва переводя дыхание.
Ардхан откинулся назад, его глаза сверкнули холодом.
— Выбор всегда один. Либо стать дверью… либо закрыть её навсегда. Но закрыть — значит отказаться от всего. Даже от самого себя.
В этот момент за окнами налетел порыв ветра, и пламя свечей пошатнулось, вычерчивая по стенам странные тени.
— Вы пришли ко мне за правдой, — продолжал Ардхан. — Я дал вам её. Но что вы с ней сделаете — решать вам.
Он резко сжал ладонь, и руна над столом погасла. В комнате снова остался лишь запах трав и пергамента
Не успели герои переварить слова Ардхана, как воздух в комнате изменился. Запах трав и старых книг вдруг уступил место холодному железу и сырости, будто стены пропитались дыханием подземелий.
Свечи мигнули, пламя вытянулось, и в свету от лампы у дальней стены проявилась тень. Она была выше человека, чёрная, без лица, но внутри неё тлели два огня — глаза, знакомые Дейру по сну.
Метка на его ладони вспыхнула, боль пронзила руку, и он едва не вскрикнул.
— Он уже здесь, — тихо сказал Ардхан, даже не пошевелившись. — Его взгляд проходит через все двери.
Тень шагнула вперёд, и пол под ней заскрипел, будто это было не просто видение, а что-то куда реальнее. Голос разнёсся глухо, словно из самой земли:
— Ключ… я чувствую его. Ты всё ближе, Дейр.
Рейнар выхватил меч, встав перед братом, но лезвие задрожало, как будто металл боялся самой тени. Лиара вскинула клинок, её зелёный глаз вспыхнул отражением огня, но она знала — сталь не поможет.
Ардхан, напротив, смотрел спокойно.
— Это его знак. Он не войдёт полностью, пока дверь не открыта. Но он хочет, чтобы вы знали — вы не одни.
Тень вытянула руку, и воздух над столом задрожал. На мгновение в свете факела проявился символ — та же выжженная руна, что жгла руку Дейра. Она горела, а потом исчезла, оставив запах пепла.
— Я жду, — прозвучал голос. — И когда ты придёшь, выбора уже не будет.
Тень растворилась, свечи вспыхнули ярче, и всё вернулось на свои места. Но холод остался в костях, как после долгой зимы.
Ардхан медленно встал, его лицо оставалось непроницаемым.
— Вот и ответ, — произнёс он. — Он не скрывается. Он сам ведёт вас за собой
Рейнар не выдержал первым — шагнул вперёд и ударил мечом. Лезвие прошило мрак, и на миг показалось, что Тень рассечена. Но тьма лишь заволновалась, сомкнулась вновь, а в воздухе разнёсся низкий смешок.
— Сталь не разрежет то, что живёт между мирами, — прошептал голос, будто из самой груди каждого.
Лиара метнула клинок коротким движением. Лезвие вспыхнуло от её чар, но, коснувшись Тени, загорелось зелёным пламенем и погасло, рухнув на пол. Тень будто напиталась её силой.
— Чары лишь открывают двери шире, — отозвался мрак.
Дейр, задыхаясь от жара метки, встал. Его ладонь светилась так ярко, что пальцы уже не различались. Он поднял руку, и свет ударил в грудь Тени. На мгновение та застыла, завыла и дрогнула, словно потеряв форму.
— Вот оно… — эхом прокатилось вокруг. — Ключ.
Ардхан резко поднялся, впервые в голосе его прорезалась резкость:
— Не дайте ему схватить свет, иначе он прорвётся сюда целиком!
Рейнар снова бросился вперёд, отводя на себя внимание. Лиара схватила упавший клинок и вложила в него силу, но теперь — не в огонь, а в холод. Когда она ударила, лезвие вспыхнуло инеем, и Тень зашипела, отступив на шаг.
Дейр, стиснув зубы, сосредоточился. Метка пылала, линии-узоры разрастались по его руке, и он почувствовал — если отпустит силу, она вырвется, как буря.
В его голове снова прозвучал голос:
— Ты не воин. Ты — дверь. Открой меня.
— Нет! — крикнул Дейр, и с ладони сорвался всплеск света.
Он ударил в Тень, разметав её по углам комнаты, как дым от сильного ветра. На мгновение показалось, что тьма исчезла. Но затем она снова собралась у стены и скользнула в щель под дверью, оставив только шипящий смех:
— Ты всё равно придёшь… ключ всегда ищет замок.
Тишина рухнула на комнату. Свечи чадили, мебель была опрокинута, на полу валялось оружие.
Ардхан глубоко вдохнул и, наконец, заговорил:
— Теперь вы знаете цену метки. Он может дотянуться до вас в любой момент. И каждая схватка лишь будет делать его сильнее.
Тишина давила, будто сама таверна затаила дыхание. За стенами слышался обычный утренний шум города, но внутри всё казалось чужим.
Рейнар, тяжело опустившись на стул, вытер лоб и пробормотал:
— Мы должны уходить. Чем дольше остаёмся, тем больше шансов, что эта тварь вернётся.
Лиара подняла взгляд, её глаза сверкали холодным светом:
— Уйти — значит оставить город без защиты. Если он явится снова, но нас уже не будет, пострадают другие.
— Не мы начали эту войну, — резко ответил Рейнар. — Не мы должны за неё платить.
Дейр молчал. Его ладонь под повязкой всё ещё пульсировала багровым светом, будто споря с каждым сказанным словом. Он чувствовал, что Тень говорила правду: ключ всегда ищет замок. Но какой ценой?
Ардхан, до этого молчавший, наконец произнёс:
— Решать вам. Но знайте — если уйдёте, он всё равно найдёт вас. Если останетесь, у вас будет шанс понять, что скрыто за меткой. И, возможно, впервые — ударить не в пустоту, а в саму суть врага.
Рейнар нахмурился и обратился к брату:
— Дейр. Тебе решать. Всё это связано с тобой. Мы пойдём за тобой — хоть из Тира, хоть дальше, хоть в саму тьму.
Дейр долго молчал, чувствуя, как слова ложатся на сердце тяжестью. Перед его глазами вспыхнула память о сне: нити, уходящие в разные стороны, и силуэт в огне.
— Я… — начал он и сжал кулак. — Я не могу просто бежать. Если мы уйдём — он придёт за мной. Но если останемся… хотя бы узнаем, что он ищет.
Лиара усмехнулась, но в её усмешке не было радости:
— Значит, остаёмся. Пусть попробует найти нас на нашей земле.
Ардхан кивнул.
.Я расскажу, что знаю об проклятой войне. Может, это даст вам оружие сильнее стали Но пока что идите и отдохните а когда решите что делать дальше я встречусь с вами
Валь-де. Чёрный дворец
В мраморных залах Падшей империи царила полутьма. Сквозь высокие окна пробивался тусклый свет, отражаясь в чёрных зеркалах, украшавших стены. Слуги бесшумно двигались, боясь встретиться взглядом с хозяином.
На тронном возвышении сидел наместник Валь-де — высокий мужчина с мертвенно-бледной кожей и глазами, полными ледяного света. Его звали Ксар Велор, и он уже давно был правой рукой тьмы в этих землях.
Перед ним склонился гонец. Его голос дрожал:
— Повелитель… слухи дошли из Тира. Говорят, герои из Ардо-Ройна вступили в схватку с Тенью. Один из них носит метку… и выжил после столкновения.
Зал наполнился шёпотом придворных советников. Кто-то усмехнулся, кто-то нахмурился. Один старый маг пробормотал:
— Этого не может быть. Никто не возвращается, встретив Тень лицом к лицу.
Ксар Велор поднял руку, и зал смолк. Его взгляд стал хищным, губы тронула тень улыбки:
— Значит, метка нашла себе носителя. Значит, он уже ступил на путь, от которого нет возврата.
Он встал, и тёмная мантия разлилась по ступеням, словно живая тень.
— Отправьте моих псов. Пусть найдут его. Пусть узнают имя. Я хочу знать, кто этот выживший.
Сбоку раздался голос советницы — изящной женщины с глазами, чёрными как бездна:
— Если это правда, то мальчишка станет либо нашим врагом, либо нашим оружием.
— Нет, — холодно ответил Ксар. — Он станет ключом. А ключи всегда принадлежат тому, кто знает, куда их вставить.
И в этот миг все, кто был в зале, ощутили, как воздух сгустился, будто сама Тьма склонилась над их троном.
В Тире ночь опустилась тягучей тенью. Герои сидели в снятой комнате, уставшие после долгого дня. Лиара тихо точила меч, Рейнар перебирал карты дорог, а Дейр смотрел на ладонь с меткой, чувствуя её жар.
За окном мерцали огни города, но в этом свете было что-то чужое — будто каждое пламя костра скрывало за собой взгляд.
И вдруг, когда они почти погасили свечи, окно озарил багровый отблеск. На стекле на мгновение проступила тень с двумя горящими глазами. Она не прорвала стену, не заговорила — лишь посмотрела. И исчезла.
Молчание повисло в комнате. Даже дыхание стало тяжёлым.
— Он знает, где мы, — прошептала Лиара.
Дейр сжал кулак, чувствуя, как в жилах будто зазвенела кровь.
Рейнар поднял голову и сказал глухо, но твёрдо:
— Тогда нам пора решить, куда идти дальше. Иначе он решит за нас.
Снаружи ветер завыл в узких улицах, словно город сам слушал их разговор.
А далеко, за горами, в Ардо-Ройне и Валь-де уже склонялись над картами и свитками те, кто готовил охоту на героев.
И над всем этим — невидимым узором — тянулись нити. Одни светлые, другие багровые, как трещины.
И руна на руке Дейра вновь дрогнула, словно напоминая:
"Ключ уже повернулся"
Глава IV — Знак в ночи
Тир спал. Лишь фонари на перекрёстках мерцали тусклым светом, отражаясь в лужах после вечернего дождя. Где-то вдалеке выл ветер, а над крышами проплывали редкие огни воздушных сфер.
Дейр стоял у окна своей комнаты, не в силах сомкнуть глаз. Метка на руке снова отзывалась жаром — не болью, но предупреждением. Внутри неё будто шевелилось что-то живое, тянущееся к неведомому зову.
Снаружи город выглядел мирно, но в воздухе чувствовалось напряжение. Слишком тихо. Слишком спокойно — как перед бурей.
Лиара, вернувшаяся с разведки, бросила на кровать плащ, стряхивая капли дождя:
— Ардхан сказал, что уходит из города до рассвета. Если хотим узнать, кто за ним стоит, придётся двигаться этой ночью.
Рейнар нахмурился, проверяя меч:
— Ты уверена, что это не ловушка?
— В этом городе всё — ловушка, — тихо ответила она.
Дейр обернулся. В тусклом свете лампы руна на его ладони вспыхнула багровым огнём.
— Поздно решать. Он уже зовёт Ночь в Тире казалась бездонной. Фонари гасли один за другим, будто сам город не желал быть свидетелем того, что должно произойти.
Дейр, Рейнар и Лиара шагали по узким переулкам, где камни мостовой блестели от дождя, а стены старых домов были исписаны знаками, давно утратившими смысл.
— Это место всегда было тихим, — прошептал Рейнар. — Но сегодня... будто кто-то смотрит.
Лиара кивнула, держа руку на рукояти меча. — Город просыпается по ночам. Особенно те, кто связан с силой.
Они вышли на старую площадь. Когда-то здесь стоял храм Ардо-Ройна, но теперь остались лишь груды камня и полуобвалившаяся арка, под которой клубился туман.
И именно там Дейр почувствовал — зов.
Метка на его руке вспыхнула, багровый свет прорезал темноту.
Из руин поднялся светящийся столб — гладкий, черный, будто из самой ночи, прорезанный линиями, пульсирующими как вены. Он возвышался без звука, но от него веяло древней мощью.
— Абелиск, — прошептала Лиара. — Один из утраченных.
— Я думал, это легенды, — выдохнул Рейнар.
В ответ камень будто услышал их — на поверхности вспыхнули руны, и воздух задрожал.
Дейр шагнул ближе, рука горела всё сильнее, словно Абелиск звал его.
— Он откликается, — сказал он сквозь зубы. — Это то, что я видел во сне... те же линии.
— Стой! — Лиара схватила его за плечо, но поздно.
Руна на ладони вспыхнула в унисон с символами на камне, и из Абелиска вырвался свет — густой, словно жидкость, окативший всё вокруг. На мгновение показалось, что сам воздух сжался и треснул.
Из света вышел силуэт — тёмная фигура, та самая, что звала его во сне.
Лицо скрыто, глаза — два багровых огня.
— Ключ откликнулся, — прозвучал гулкий, искажённый голос. — И дверь открыта.
Лиара выхватила меч, Рейнар встал рядом.
Дейр же стоял неподвижно — и впервые ощутил, что внутри метки просыпается не просто сила, а воля, чужая и древняя.
Ветер сорвал пепел с руин, и ночь вспыхнула красны Багровый свет дрожал, словно дыхание живого существа. Фигура, вышедшая из Абелиска, стояла неподвижно, но от неё исходила тьма — плотная, вязкая, как дым, что не рассеивается ветром.
Её голос пронзил воздух:
— Ключ должен быть моим. Дверь не для смертных.
— Попробуй взять, — бросила Лиара и первой ринулась вперёд. Её клинок вспыхнул голубым — древний металл отозвался на присутствие силы. Удар рассёк воздух, но меч прошёл сквозь тень, словно через дым.
Тьма зашипела. Из фигуры вырвались чёрные нити, ударив в землю, где мгновенно расцвели алые трещины. Одна из них коснулась Дейра — и руна на руке взорвалась светом.
Он вскрикнул, но в ту же секунду боль превратилась в энергию. Из ладони вырвался вихрь багровых искр — пламя, живое, не подвластное ему. Оно отбросило тьму, оставив на камнях следы огня.
Рейнар бросился к нему, подняв клинок обеими руками. На его лезвии вспыхнули золотистые жилы — энергия усиления, что пробудилась от ярости. Он ударил, и на этот раз клинок встретил сопротивление: тьма застонала, отступая.
— Так вот она, сила крови, — прошипел голос из тьмы. — Жалкие наследники. Вы не понимаете, чем играете.
— Зато ты поймёшь, — ответил Дейр, сжимая ладонь.
Руна загорелась ярче, воздух вокруг него дрожал, а из земли поднялись тонкие линии света — те самые нити, что он видел во сне. Они сплелись вокруг него, образуя символ — щит, сотканный из его воли.
Фигура тени издала рёв, и всё вокруг погрузилось в мглу.
Фонари потухли, город исчез — остались лишь руины и мерцающий свет Абелиска.
В этот миг Лиара шагнула вперёд, глаза её светились мягким серебром. Она вытянула руку — и воздух послушно дрогнул, подчиняясь.
— Не мы открыли эту дверь, — сказала она тихо. — Но мы решим, кто через неё войдёт.
Мир взорвался светом.
Багровое пламя, золотой клинок и серебряная волна силы сошлись в одно мгновение. Удар отбросил тень обратно к Абелиску — тот задрожал, и по его поверхности побежали трещины.
Фигура исчезла, растворившись в дыме.
Лишь шёпот остался в воздухе:
— Ключ... уже повернулся...
Дейр рухнул на колени, тяжело дыша.
Абелиск медленно гас, его линии угасали одна за другой, оставляя после себя только холодный камень и пепел.
— Это... только начало, — прошептала Лиара.
— Тогда нам пора узнать, кто ищет этот ключ, — ответил Рейнар, глядя на брата.
Над городом поднимался рассвет — багрово-золотой, словно сама заря знала, что свет теперь стоит на краю тьмы. Пламя Абелиска давно погасло, но его свет прокатился по всему Иихому — волной, которую почувствовали даже те, кто не знал, что произошло.
Королевство Кертас
На северных перевалах, где буря рвёт небо и снег стелется до горизонта, стоял бастион Кертаса. В его сердце — высокий зал с флагами, пропитанными ветром.
Седой воин в тёмных доспехах встал у окна, глядя на далёкий багровый отсвет над горами.
— Опять огонь на юге, — произнёс он. — Ардо-Ройн снова тревожит древнее.
— Может, это знак возвращения Валь-де, — тихо сказал его советник.
Воин сжал кулак.
— Если они вернулись — значит, и мы должны быть готовы. Ветры перемен снова дуют через горы.
ерехуон
В тропическом сиянии священных садов Ерехуона, где деревья поют даже ночью, Верховная жрица прервала ритуал. Её зрачки потемнели, отражая отзвуки магии.
— Я чувствую кровь, — прошептала она. — Кровь, открывшую врата.
Жрецы вокруг замерли.
— Повелите собрать оракулов?
— Нет. Пусть видят сами. Пусть поймут, что на западе снова дышит древний Ключ.
Вуландер
В холодных подвалах Вуландера, где алхимики смешивали дым и пепел, старик в чёрной мантии резко откинулся от стола. Фиалы задрожали.
— Так это не легенда… — Он схватил пергамент с рунами и быстро вывел на нём знак, схожий с тем, что горел в Ардо-Ройне.
— Господин? — робко спросил его ученик.
— Абелиски. Один пробудился. Остальные — не за горами. Готовь письма. Совет должен знать всё до заката.
Ардо-Ройн
А в сердце Ардо-Ройна, под сводами дворца, король Аргейр стоял над картой, устланной свечами.
На карте горел маленький красный камень — место, где был найден Абелиск.
— Они нашли его, — произнёс он глухо. — И теперь, если легенды правы… пробудится не только сила, но и враги, что веками ждали этого дня.
— Что прикажете? — спросил маршал.
Король поднял взгляд — в нём не было страха, только осознание.
— Прикажите разведчикам выдвинуться к руинам. И… найди тех, кто пережил встречу. Мне нужно знать, кто зажёг этот свет.
Падшая Империя Валь-де
А в развалинах Валь-де, где тьма давно сменила день, в огромном зале из обсидиана вспыхнули алые кристаллы.
Из мрака поднялся силуэт — высокий, в венце из чёрных осколков.
— Так… значит, дверь действительно открылась, — произнёс он.
Слуги в тени склонились.
— Повелитель, прикажете выступить?
— Нет, — ответил он, и голос его эхом разнёсся по залу. — Пусть ключ сам дойдёт до меня. Но скоро… весь Иихом вспомнит, чьё это пламя зажглось вновь...
Бездна вокруг него шевельнулась.
Холод, обычно мёртвый и ровный, зазвучал эхом — будто само пространство содрогнулось от дыхания чего-то древнего.
Эливар стоял у подножия чёрного трона, склонив голову. Руки его были покрыты линиями рун — они пульсировали багровым светом, синхронно с чем-то далёким.
— Пробудился… — произнёс он тихо, и уголки губ дрогнули. — Абелиск снова дышит.
Из теней вокруг трона выступили фигуры.
Шепчущие. Бестелесные, полупрозрачные, их голоса сплетались в один хор.
— Это они… — говорили голоса. — Они открыли его. Ключ коснулся камня.
— Я знаю, — ответил Эливар. — Так всегда бывает. Дети играют с древним, не понимая, кому служат их руки.
Он поднял взгляд. Где-то далеко, за чёрными пределами зала, мелькнул свет — бледный, словно отражение багрового отблеска, что видели даже боги.
— Они чувствуют гордость, страх… — он усмехнулся. — А я чувствую — зов.
Он прошёлся по залу. При каждом шаге пол вспыхивал рунами, будто сам Кворзар под его ногами откликался на движение.
— Пусть каждый король шевелится, пусть жрецы молятся своим немым богам. Всё это неважно.
Он остановился, посмотрел на трон — на месте, где когда-то сидели правители Валь-де.
— Потому что Абелиски — мои. Они дышат не для богов, не для Совета, не для Иихома. Они дышат для меня.
Тень отделилась от стены и опустилась на колени.
— Господин, вы желаете, чтобы мы нашли мальчика?
Эливар повернул к нему лицо. Его глаза горели внутренним светом, без зрачков, как две тлеющие руны.
— Нет, — сказал он мягко. — Пусть идёт. Пусть думает, что спасается. Пусть ключ сам ищет замок.
Он протянул руку — воздух задрожал, и над ладонью вспыхнула крошечная руна, чёрная внутри и алая по краям.
— Но когда дверь откроется… — он сжал кулак, и руна погасла, — ...он узнает, кому на самом деле принадлежит этот свет.
Он повернулся к бездне, и в голосе его прозвучало нечто похожее на молитву:
— Проснись, Кворзар. Твой ветер уже идёт по мирам.
Дейр медленно поднялся, чувствуя, как под ладонью пульсирует остаток силы — тихий, почти неуловимый отклик того, что только что происходило. Внутри него всё ещё звучало эхо — не слова, а чувство… будто кто-то смотрел сквозь него, через время и пространство.
— Мы слишком долго оставались в тени, — сказал он наконец, глухо. — Теперь она сама нас находит.
Лиара кивнула. На её лице не было страха, только усталое понимание.
— Абелиск пробудился не случайно. Такие вещи не происходят сами по себе. Кто-то направил это.
Рейнар посмотрел на рассвет над развалинами Ардо-Ройна. Город ещё дышал пеплом и холодом, но в его глазах уже появлялась стальная решимость.
— Тогда нам нужно идти дальше. Найти тех, кто ещё помнит, что значат эти знаки. Если Совет закрыл уши — значит, ищем ответы вне его воли.
— В Ерехуоне, — тихо произнесла Лиара. — Там хранители Крови собирают старые хроники. Если где и остались упоминания об Абелисках — то там.
Рейнар обернулся к брату:
— Сможешь идти?
Дейр вытер пот со лба и, несмотря на дрожь в руках, кивнул.
— Я должен. Если не разберусь в этой метке — она разберётся со мной.
Они стояли на краю разрушенной площади, где камни ещё хранили тепло прошедшей ночи. Ветер поднимал пепел, и в этом пепле Дейру вдруг показалось — мелькнула тень. Чужая. Безликая.
Он моргнул — и всё исчезло. Только закад пробивался сквозь руины, ложась алыми полосами на их лица.
— Пора уходить, — тихо сказала Лиара. — Пока ночь ещё принадлежит нам.
И когда они двинулись прочь, далеко, за спинами, из-под обломков Абелиска медленно поднялся чёрный дым. Он извивался, как живой, складываясь в едва различимый знак.
Тот же самый, что горел когда-то на руке Дейра.
Город уже просыпался. Узкие улочки Тира наполнились шумом — торговцы выкрикивали цены, лошади фыркали у телег, запах свежего хлеба смешивался с гарью кузниц.
Дейр шёл молча, сжимая повязку на руке. Лиара шагала рядом, настороженная, будто каждый звук казался ей знаком беды.
А впереди, чуть быстрее всех, шёл Рейнар — словно хотел побыстрее добраться до таверны, где остались их вещи и немного покоя.
Дверь «Медного кувшина» распахнулась с привычным скрипом.
Внутри всё было почти так же, как и накануне: стойка, медный свет ламп, запах пряного отвара и запоздалый смех нескольких путников.
Хозяин поднял голову, кивнул им — без удивления, будто знал, что они вернутся.
— Вещи ваши наверху, как и оставляли, — сказал он. — Слава Ардону, хоть кто-то возвращается в одном куске.
Рейнар кивнул и уже хотел пройти мимо… но остановился.
У стойки, где когда-то сидела Лиара, стояла она.
Эллена.
Всё та же простая ткань платья, чуть усталые, но живые глаза. Она держала в руках кружку с отваром, а пальцы слегка дрожали — будто тоже не ожидала этой встречи.
Их взгляды встретились.
Мир вокруг будто на миг притих. Даже голоса в таверне стали глуше.
Рейнар шагнул ближе.
— Не думал, что снова увижу тебя здесь, — произнёс он, неуверенно, но без холодности.
Эллена улыбнулась — немного неловко, немного грустно.
— Я… я не думала, что вы вернётесь. В городе говорят, вы ушли за черту, туда, где никто не возвращается.
— Мы вернулись, — коротко ответил Рейнар. — Пока.
Она поставила кружку, отводя взгляд.
— Тогда, может, судьба решила, что я должна сказать вам кое-что… — её голос понизился. — Вчера вечером в таверне был человек. Он спрашивал о вас. Сказал, что видел ваших спутников у старого Абелиска.
Рейнар нахмурился.
— Кто?
— Не знаю. Он не пил, не ел… просто сидел в углу. Его плащ был мокрым, будто он пришёл из-за стен, и глаза — как будто отражали огонь, которого не было в зале.
Рейнар медленно выдохнул.
— Спасибо, Эллена.
Он уже хотел отвернуться, но девушка шагнула ближе.
— Если вы уйдёте снова… просто скажите, куда. Чтобы я знала — не зря ждала.
Рейнар на мгновение задержал на ней взгляд. Внутри всё боролось — долг и чувство, страх и тепло.
Он тихо сказал:
— Мы идём туда, где даже свет не всегда возвращается. Но если судьба позволит — я вернусь.
Эллена ничего не ответила. Только кивнула — и её пальцы, будто невзначай, коснулись его руки. На миг — но этого хватило.
Рейнар почувствовал, как внутри что-то дрогнуло — почти забытой, человеческой болью.
Он отошёл, бросил короткий взгляд на брата и Лиару.
— Забираем вещи. Уходим до заката.
И эллина ушла Таверна уже почти опустела, когда Рейнар спустился вниз. Он хотел просто забрать вещи и проверить, всё ли готово к уходу.
Но у стойки стояла Эллена.
Её платье было порвано по краю, волосы растрепаны, а в глазах — тревога.
— Рейнар! — она шагнула к нему, будто боялась, что он исчезнет, если замешкается хоть на миг. — Я искала тебя.
Он мгновенно насторожился.
— Что случилось?
Эллена нервно оглянулась на дверь.
— Мой брат… его схватили люди Совета. Говорят, за связь с беглецами. — Она сжала руки, голос дрожал. — Пожалуйста… я знаю, ты не должен вмешиваться, но если их уведут к заставе — он пропадёт.
Рейнар молчал, сжимая ремень сумки так, что побелели пальцы.
Он видел, как она дрожит. Не из страха — из отчаяния.
— Где он? — наконец спросил он.
— На старом складе у восточной стены. Я не могу пройти туда одна — там стража.
Рейнар обернулся — на лестнице стоял Дейр.
— Что-то не так? — спросил брат, сонно, но настороженно.
— Девушке нужна помощь, — ответил Рейнар. — Её брат в беде.
— Мы не можем рисковать, — вмешалась Лиара, появившись за спиной Дейра. — Совет ищет нас. Один неверный шаг — и мы погибли.
Рейнар посмотрел на неё, потом на брата.
— Я пойду один. Вы дождитесь меня в переулке у колодца. Если не вернусь до рассвета — уходите.
— Рейнар… — начал Дейр, но тот уже повернулся к Эллене.
— Веди, — коротко сказал он.
Они вышли в ночь. Ветер бил в лицо, по крышам скользили огни факелов. Эллена шла быстро, почти бегом, и всё время сжимала руки — будто боялась, что он передумает.
— Спасибо, — прошептала она, не глядя на него.
— Не благодари, — ответил он. — Просто потом объясни, почему я снова ввязался в чужую войну.
Она улыбнулась слабо, и эта улыбка, даже сквозь страх, показалась ему настоящей.
Таверна осталась позади, в окнах гас свет.
А впереди — тень, движущаяся среди факелов, и неизвестность, которая ждала их за воротами восточной стены.
Улицы Ардо-Ройна спали — лишь редкие фонари дрожали в ветре, бросая свет на мокрый камень. Рейнар и Эллена шли быстро, но не бежали: спешка привлекла бы внимание.
— Давно ты знала, что Совет охотится за твоим братом? — спросил он, не отрывая взгляда от переулков.
— С тех пор, как он начал расспрашивать о… — она запнулась, — о древних святилищах. Говорил, что под городом есть место, куда не пускают даже жрецов.
— Под городом? — нахмурился Рейнар. — Это звучит, как плохое начало.
Эллена слабо усмехнулась.
— Он не злодей, Рейнар. Он просто ищет ответы. Такие, какие когда-то искал ты, верно?
Рейнар бросил на неё короткий взгляд.
— Я искал правду. А она редко делает жизнь проще.
Они прошли мимо старого колодца. В темноте над крышами летучие мыши чертили быстрые дуги.
Эллена шла чуть позади, и её голос стал тише:
— Ты изменился. В таверне, когда я увидела тебя… Я подумала, что ты стал холоднее. Но сейчас вижу — ты просто устал.
Рейнар усмехнулся, но в голосе сквозила горечь.
— Усталость — единственное, что не предаёт.
— Всё ещё веришь, что не стоит никому помогать? — спросила она.
— Я верю, что помощь — это долги. А долги всегда требуют платы.
— Тогда почему ты идёшь со мной?
Он не ответил сразу. Остановился, вслушиваясь в шаги где-то вдали — может, стражники, а может, просто ветер.
Потом тихо сказал:
— Потому что иногда не идти — хуже, чем рискнуть.
Эллена взглянула на него — в глазах промелькнула благодарность и что-то, похожее на печаль.
— Мой брат сказал бы то же самое. Вы с ним похожи.
— Надеюсь, это не оскорбление, — усмехнулся Рейнар, впервые позволив себе немного тепла.
Она улыбнулась.
— Нет. Это — комплимент.
Впереди показались руины старого квартала. Крыши провалились, стены поросли мхом. Между ними — слабый отблеск факела.
Эллена замерла.
— Там, — прошептала она. — За теми арками.
Рейнар кивнул, достал нож и перешёл на шаг тише, почти неслышный.
Ночь сгущалась, будто сама не хотела, чтобы кто-то нарушал её покойОни вошли в здание через боковой проход — дверь скрипнула, будто вздохнула перед смертью. Внутри было темно, только редкие полосы света пробивались сквозь щели в крыше. Пахло пылью, старым железом и кровью.
Эллена остановилась первой.
— Что-то не так… — прошептала она.
Рейнар обошёл слева, взгляд цеплялся за каждый угол, за движение тени.
И тогда он увидел — в центре зала, среди перевёрнутых ящиков и верёвок, кто-то сидел на коленях.
Мужчина. Молодой, с разбитым лицом и связанными руками.
— Арлен… — выдохнула Эллена. Её голос дрогнул.
Она бросилась вперёд, но Рейнар резко схватил её за плечо.
— Подожди. Сначала — осмотрись.
Но было поздно. Как только она ступила в круг света, тьма по краям зала шевельнулась. Из неё выступили трое — в плащах, с символом в виде выжженной линии на груди. Их глаза блеснули в полумраке.
— Поздно, — сказал один из них, глухо, словно через маску. — Дар уже у нас.
Эллена опустилась на колени перед братом, срывая верёвки.
— Арлен, слышишь меня? Это я. — Но он лишь шептал, не открывая глаз:
— Беги… не трогай… они...
Один из стражей шагнул вперёд:
— Ключ принадлежит императору Тьмы. Любой, кто вмешается, — умрёт вместе с ним.
Рейнар выпрямился, его рука легла на рукоять меча.
— Плохие новости, — сказал он хрипло. — Я не умею отступать.
Он двинулся первым.
Клинок вылетел из ножен, отразив слабый луч света, и рассёк воздух. Первый враг не успел поднять оружие — удар пришёлся точно под рёбра. Второй бросился сбоку, но Эллена выхватила кинжал, и лезвие блеснуло у его шеи.
— За Ардрой! — выкрикнул третий, активируя на ладони знак — вспыхнула та же руна, что мучила Дейра во снах. Вспышка ослепила, воздух загудел.
Рейнар едва успел отбить удар. Металл звенел, искры рассыпались по полу.
— Эти ублюдки знают про метку, — прорычал он.
Эллена, защищая брата, отступила к стене.
Арлен поднял голову, едва шевеля губами:
— Рейнар… не дай им…
И в тот миг один из врагов вытянул руку, и из его ладони вырвался тёмный разряд — магия, густая и вязкая, словно дым. Рейнар шагнул навстречу, отбил клинком поток, и металл застонал от жара.
Воздух вокруг начал вибрировать. Руны на полу засветились, будто зал был ловушкой.
— Назад! — крикнул Рейнар, но было поздно — вспышка обрушила потолок, осыпав всё камнем и пеплом.
Пыль заполнила всё вокруг. И лишь дыхание Эллены и стон Арлена были слышны в этой мгле.
Рейнар поднялся, в крови и копоти, но жив.
— Всё. Кончено, — прошептал он. — Но кто-то знал, что мы придём
Пыль постепенно оседала, впитываясь в утренний свет, пробившийся сквозь трещины в крыше.
Рейнар стоял среди обломков, опершись на меч. Дыхание рвалось, мышцы дрожали, но взгляд был ясен — он искал хоть малейшее движение, любую тень.
Эллена прижимала брата к себе. Арлен был жив, но кожа его бледнела, словно из него вытянули силу.
— Он дышит… — прошептала она, вслушиваясь в слабое биение сердца. — Но… на нём метка.
На шее Арлена проступил символ — похожий на тот, что жёг ладонь Дейра, только искажённый, словно отражённый в разбитом зеркале.
Линии искривлялись, будто кто-то пытался переписать чужую волю.
Рейнар присел рядом.
— Это та же метка?
— Нет, — тихо ответила Эллена. — Та, что у твоего брата — зовёт. А эта… будто отвечает.
В тот же миг руна вспыхнула багровым отблеском. Воздух задрожал, и на каменном полу проявились тёмные знаки, словно ожившие из трещин.
Ни слов, ни голоса — только холод, проникший в кости.
Но Рейнар понял смысл, не читая: первый круг замкнулся.
Он поднял взгляд — сквозь пролом в стене виднелось сереющее небо. Ветер гнал пепел по улице, и на миг тому показалось, что пепел складывается в лицо.
Мимолётная улыбка, будто кто-то наблюдал.
Эллена вцепилась в его рукав.
— Что это значит?
— Что кто-то держит путь открытым, — ответил он, глядя в небо. — И теперь… мы идём по нему.
Порыв ветра сорвал с обломков пепел — и руны потухли, будто никогда не существовали.
Но холод не ушёл. Он остался внутри.
глава V — “Трещины под кожей
Дейр резко поднял голову.
Холод пронзил грудь — будто кто-то дотронулся до сердца изнутри. Повязка на ладони вспыхнула багровым светом, и в голове звенело одно слово:
«Первый круг».
Он задыхался. Комната в таверне, где он остался с Лиарой, будто стала тесной. Воздух дрожал, стены тянулись к нему, превращаясь в серую бездну.
— Что с тобой? — Лиара подскочила, схватив его за плечо. — Дейр!
Он открыл глаза — и на мгновение увидел перед собой не таверну, а руины, чужой свет, и лицо брата.
— Рейнар… — выдохнул он. — Он… рядом с ним что-то случилось. Я… чувствую.
Лиара нахмурилась, но не отпустила его.
— Опять эта метка?
— Нет, — он покачал головой. — Что-то большее. Словно она связала нас… всех.
Он разжал кулак — на ладони пульсировал знак, но теперь в нём появились новые линии. Они будто приросли к старым, переплетаясь, как сосуды.
— Он открыл что-то, — прошептал Дейр. — Первый круг…
— Круг чего?
— Не знаю. Но он не должен был этого делать.
Внезапно в окне промелькнула тень.
Не человек — нечто лёгкое, как дым. Оно не двигалось, а просто было там, глядя на него пустыми глазами.
Лиара мгновенно выхватила клинок и метнулась к окну, но за ним уже никого не было — только след, оставшийся в воздухе, как эхо.
— Видишь? — прошептал Дейр, не сводя взгляда с руны. — Оно знает. Оно видит нас, где бы мы ни были.
Он поднялся, медленно, будто каждое движение давалось через боль.
— Мне нужно идти.
— Куда? — спросила Лиара.
— Туда, где это началось. К тому, кто меня позвал.
Лиара скрестила руки, взгляд стал холодным:
— Если ты пойдёшь один — не вернёшься.
Он посмотрел на неё — в глазах отражалось то же пламя, что горело в руне.
— Тогда иди со мной. Но путь, который начался, уже не принадлежит никому из нас.Когда Лиара лишь моргнула, Дейр уже перестал быть здесь.
Он стоял в пустоте — не в той, что снилась ему раньше, а в живой, дышащей.
Тьма двигалась, как дыхание великого зверя, и каждый выдох касался кожи холодом.
Перед ним парила та же руна, что горела на его ладони.
Но теперь она была огромной — высотой с башню, сотканной из света и крови.
В её пульсации чувствовался ритм — не просто магия, а чужая воля.
— Ты пришёл.
Голос эхом раздался со всех сторон. Он не звучал — он существовал.
Из темноты шагнул силуэт. Высокий, в чёрном одеянии, с серебряными линиями, что пульсировали по ткани, как живые жилы.
Вокруг него воздух изгибался, как под тяжестью другой реальности.
— Кто ты?.. — выдохнул Дейр, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро.
Силуэт приблизился, и тьма за ним вспыхнула алыми всполохами.
— Тот, кто открыл тебе путь. Тот, кто знает, что значит быть меченым.
Дейр сжал кулак, руна снова ожила.
— Это ты… Ты — тот, кто меня звал!
Существо улыбнулось — медленно, с холодным удовлетворением.
— Я — Эливар. Когда-то я был тем, кого называли «владыкой». Теперь я — тень, ищущая своё отражение. И ты, мальчик, — одно из них.
— Зачем? — крикнул Дейр. — Зачем эта метка? Что ты сделал со мной?!
— Я дал тебе то, что ты сам выбрал. Силу, которой боялись те, кто прячется за именем богов.
— Я ничего не выбирал! — рявкнул он, но голос эхом отразился от стен невидимого пространства.
Эливар подошёл ближе. Теперь его глаза — два огненных угля — отражались в зрачках Дейра.
— Не выбирал? Тогда почему ты выжил, когда другие умерли? Почему твоя кровь не рассыпалась в прах, когда метка ожила?
Потому что ты — ключ, Дейр Ардо-Ройн.
Ты — дверь, которую никто другой не сможет открыть.
В груди Дейра всё сжалось. Он хотел отступить, но ноги не слушались.
— Что тебе нужно? — прошептал он.
— Лишь одно, — тихо произнёс Эливар, протягивая руку. — Когда мир позовёт тебя выбрать сторону… выбери меня.
Остальное — неизбежно.
Вокруг них вспыхнули тысячи символов — знакомых, древних, тех, что были выжжены на стенах храмов Кворзара.
Они вращались вокруг Эливара, словно планеты вокруг солнца.
— Встретимся, когда Абелиски заговорят, — сказал он. — И тогда ты узнаешь, сколько в тебе света… и сколько — бездны.
Мир взорвался светом.
Дейр закричал — и проснулся.
Пробуждение
Он сидел на полу таверны, захлёбываясь воздухом. Лиара стояла рядом, держа его за плечи.
На полу вокруг него выжжены руны — те же, что он видел во сне.
— Дейр… что ты сделал?.. — прошептала она.
Он поднял взгляд.
Глаза его ещё отражали багровый свет.
— Он… знает, где мы.Лиара мгновенно отдёрнула руку, будто обожглась.
Руны на полу ещё тлели, медленно гасли, но воздух не становился легче — наоборот, он будто густел, звенел от напряжения.
— Что значит — знает? — тихо, но жёстко спросила она.
— Он видел всё, — Дейр выдохнул, словно каждое слово давалось ему с болью. — Наш путь… город… тебя. Он знает, где Абелиски.
— Это невозможно, — прошептала она, но голос дрогнул. — Сон не может быть порталом.
Дейр посмотрел на свои ладони. Руна снова потускнела, но кожа под ней пульсировала, будто там билось ещё одно сердце.
— Это был не сон, — сказал он. — Он... был здесь.
Снаружи что-то глухо грохнуло — будто каменные ворота сошлись. Таверна вздрогнула. Пыль посыпалась с потолка.
— Рейнар… — Лиара метнулась к двери, но остановилась, когда Дейр схватил её за запястье.
— Нет. Он уже далеко. Я сказал ему уходить.
— Один?
— Не один, — он тяжело поднялся. — С той девушкой. Элленной.
Лиара нахмурилась, тревога мелькнула в её взгляде.
— Тогда у нас мало времени. Если Эливар действительно смог коснуться твоего сна, значит, связь установлена. Он будет использовать её.
— Я чувствую, — Дейр сжал кулаки. — Его голос не исчез. Он ждёт.
Она приблизилась, глядя прямо в его глаза, будто ища там хоть остаток прежнего мальчишки.
— Если он может видеть тебя, он может и войти через тебя, — прошептала она. — Ты должен научиться закрывать дверь, Дейр. Пока не поздно.
— Как? — спросил он глухо. — Как закрыть то, что впустил сам бог?
Лиара долго молчала. Потом выдохнула:
— Бог? Нет. Не бог. Но если он прав, если ты — ключ… тогда единственное, что мы можем сделать — найти тех, кто знает, куда ведёт эта дверь.
— И где их искать? — Дейр поднял взгляд.
Она посмотрела в окно — туда, где за горами уже поднимался холодный рассвет.
— В Падшей Империи. Там, где были возведены первые Абелиски. Там, где началась Война Меток.
Таверна дрогнула снова, на этот раз — громче.
Снаружи раздался гул, будто кто-то огромный шёл по мостовой. Свет из окон вспыхнул кровавым оттенком.
Лиара резко повернулась к нему:
— Он уже пробует проникнуть.
— Значит… — Дейр вытащил клинок, и по лезвию прошла жила красного света. — Значит, путь начинается раньше, чем мы думали.
Они встретились взглядами.
И в тот миг тьма за дверью зашевелилась.
Дверь таверны треснула от внутреннего удара. Не человеческого. Не вещественного.
Воздух завибрировал, как натянутая струна, и светильники один за другим погасли, оставив комнату в зыбком мраке.
— Он здесь, — прошептала Лиара. — Но не сам. Это его эхо.
Дейр шагнул вперёд, прижимая руку к груди. Метка вспыхнула кровавым светом, и по полу побежали тонкие линии — рунические следы, те же, что он видел во сне.
Из теней на стенах начали вырастать фигуры — искажённые, бесплотные, словно сотканные из дыма.
Лица их были пусты, а движения — рваны, неестественные.
— Они чувствуют метку, — сказала Лиара, выхватывая меч. — Идут за тобой.
— Тогда… пусть попробуют, — прошипел Дейр.
Руна на его ладони пульсировала, каждый удар будто отзывался эхом в голове.
Словно кто-то внутри шептал: Отдайся мне. Я поведу.
Он стиснул зубы, отбросил этот шёпот и рванулся вперёд.
Первое эхо метнулось к нему — и меч, пропитанный светом метки, рассёк его пополам.
Тень взвыла, рассыпаясь в вихрь искр, и другие дрогнули.
— Они уязвимы к твоей силе! — крикнула Лиара.
— Или она уязвима к ним, — ответил он, чувствуя, как руна на руке становится всё горячее.
Ещё одно эхо вынырнуло из стены и схватило его за горло. Холод проник прямо под кожу, обжигая изнутри.
Перед глазами вспыхнули образы — Эливар, его глаза, тьма, зовущая его имя.
«Выбери меня...» — раздался шёпот, тот же, что во сне.
Дейр закричал, и вместе с криком руна взорвалась светом.
Вся таверна содрогнулась — столы опрокинулись, стекло пошло паутиной.
Вспышка смела тени, как ветер — пепел.
Когда всё стихло, от таверны остались лишь стены и пепел на полу.
Лиара стояла, прижимая ладонь к груди, глаза её отражали красный отблеск.
— Ты видел, что это было? — спросила она.
— Да, — выдохнул Дейр. — Он не просто знает, где мы. Он пробует мою силу… через меня.
Она шагнула к нему, сжимая меч.
— Тогда ты должен научиться держать её под контролем, пока не поздно.
— И если не смогу?
— Тогда мы потеряем тебя, — тихо сказала она. — И весь Ардо-Ройн вместе с тобой.
Над руинами взошла бледная луна.
Руна на его руке затихла. Но внутри всё ещё звучал голос — шёпотом, словно дыхание ветра:
«Это лишь первое касание, ключ. Дверь уже приоткрыта
Пепел оседал медленно, будто время само не решалось идти дальше.
Дейр стоял посреди разрушенной таверны, сжимая кулак, пока из-под повязки на руке тонкой струйкой тянулся дым.
Воздух ещё вибрировал от магического удара — запах озона, гари и крови смешался в один тяжёлый привкус.
Лиара шагнула к двери, вслушиваясь в гул за окном.
— Что-то приближается.
Дейр поднял голову. Вдалеке, сквозь пыль и дым, показалась фигура. Сначала — силуэт в свете луны, потом — знакомая походка, уверенная, даже уставшая.
— Рейнар?.. — Дейр не поверил сразу.
Брат вышел из тени, лицо его было покрыто пылью, плащ разодран, но взгляд оставался тем же — холодным, сосредоточенным. За его плечом маячила Эллена, поддерживая брата — бледного, но живого Арлена.
— Что здесь произошло? — спросил Рейнар, осматривая пепел и рунические следы на полу. — Это ты сделал?
Дейр не сразу ответил.
— Он… пришёл, — наконец произнёс он. — Эливар. Через метку. Через меня.
Рейнар сжал кулак.
— Я чувствовал вспышку. Даже с окраины города.
— Это было не видение, — сказал Дейр. — Он реален, и он теперь знает, где мы.
Лиара подошла ближе, её взгляд метнулся между братьями.
— Тогда у нас нет выбора, — сказала она твёрдо. — Мы должны уйти до рассвета. В Падшую Империю, как я и говорила. Пока Абелиски не заговорили вновь.
Рейнар посмотрел на брата — долго, пристально.
— Сможешь идти?
— Я должен, — ответил Дейр. — Это всё из-за меня.
На мгновение между ними повисло молчание — густое, тяжёлое, но в нём звучала не вина, а решимость.
Рейнар положил руку на плечо брата.
— Тогда идём вместе. Как раньше.
Лиара кивнула.
Эллена обернулась, глядя на гаснущие руны.
— А если он появится снова?
Дейр посмотрел на ладонь. Метка тихо светилась изнутри, но теперь — ровно, без боли.
— Пусть попробует, — сказал он. — На этот раз я не буду бежать.
Ветер взвился, унося пепел в сторону дороги.
Первый луч рассвета коснулся их лиц, холодный и золотой.
Так начался их путь — в Падшую Империю, туда, где ждала истина.
И где Эливар уже открыл вторую дверь Они шли молча.
Пепел под ногами превратился в серую пыль, и каждый их шаг будто отзывался в земле глухим эхом. Ардо-Ройн оставался позади — мёртвый, остывший, словно выжженная рана, которой больше не станет прошлого.
Рейнар шёл первым, взгляд вперёд, в сторону северных перевалов, где за облаками начинался путь в Падшую Империю. Его плащ колыхался от ветра, на мече ещё виднелись следы пепла. Он не спрашивал, не объяснял — только шёл.
Дейр шагал следом, чувствуя, как с каждым метром метка на руке становится тяжелее, будто в ней жил чей-то взгляд.
— Ты не должен был использовать силу, — наконец произнёс Рейнар, не оборачиваясь. Голос был ровным, но в нём звенел металл.
— У нас не было выбора, — ответил Дейр. — Если бы я не сделал этого, нас бы не стало.
— Может быть. — Рейнар остановился, повернулся. — Но теперь он знает не только, где ты. Он знает, кем ты становишься.
Дейр хотел ответить, но слова застряли.
Ветер сорвал с его плеч плащ, и тот закружился в пепле, как сорванный лист.
— Думаешь, я хотел этого? — выдохнул он. — Думаешь, я рад, что теперь он во мне?
Рейнар подошёл ближе, их взгляды встретились — два одинаковых, но по-разному сломанных взгляда.
— Я думаю, — сказал он тихо, — что ты перестаёшь понимать, где заканчиваешься ты… и где начинается он.
Между ними повисло молчание — натянутое, как лезвие.
Лиара стояла чуть поодаль, наблюдая. В её взгляде не было страха — только усталость и знание.
— Он прав, — сказала она наконец. — С каждым разом связь становится сильнее.
— Я держу её, — Дейр шагнул к ней. — Я контролирую это.
— Нет, — ответила она спокойно. — Ты пытаешься. Но если Эливар уже коснулся твоего сознания, он не отпустит. Он будет шептать, внушать, менять тебя изнутри.
Дейр отвёл взгляд.
На мгновение он почти услышал голос — знакомый, тянущийся из глубины: «Ты не можешь отречься от силы, которая спасла тебя».
Он сжал кулак, но руна под кожей вспыхнула багрово, как ответ.
— Видишь? — прошептала Лиара. — Он уже слушает.
— Замолчи, — резко сказал Дейр.
— Нет. Кто-то должен это сказать. — Она шагнула ближе, глядя прямо в его глаза. — Я не позволю ему забрать тебя. Даже если придётся остановить тебя самой.
Рейнар стоял между ними.
Секунду он не знал, кого поддержать — брата, которого он клялся защищать, или женщину, которая однажды спасла им обоим жизнь.
И тогда он сказал только одно:
— Пока мы живы, мы держим путь вместе. После… решим.
Дейр молча кивнул, не поднимая взгляда.
Но внутри — где под кожей пульсировала метка — что-то тихо рассмеялось Они шли до тех пор, пока солнце не стало тонкой линией за горами.
Дорога петляла меж обгоревших деревьев и серых холмов, где когда-то стояли сторожевые башни Ардо-Ройна. Теперь от них остались только остовы — каменные ребра, торчащие из земли, как память о войне.
Когда свет окончательно угас, они остановились у старого моста, переброшенного через высохший ручей. Лиара развела огонь, но пламя то и дело дрожало — будто само не желало гореть рядом с Дейром.
Рейнар молча проверял оружие.
Эллена сидела у Арлена, чья кожа всё ещё оставалась холодной, а метка на шее едва заметно пульсировала. Время от времени она бросала тревожные взгляды на Дейра.
Он сидел чуть в стороне, на камне, глядя на звёзды.
Кожа на ладони зудела, и каждый раз, когда он касался повязки, под ней отзывалось тихое биение — чужое, не его.
Лиара подошла и села рядом.
Молчали долго. Только ветер шуршал в сухой траве.
— Ты всё ещё чувствуешь его, — сказала она негромко.
— Да. — Дейр не стал отрицать. — Иногда… он будто смотрит сквозь мои глаза.
— И что он видит?
— Всё, что я стараюсь забыть.
Лиара отвела взгляд в сторону, туда, где огонь отражался в клинке Рейнара.
— Когда всё это началось, ты был другим, — тихо сказала она. — Ты верил, что сила дана тебе не просто так.
— И я всё ещё верю, — ответил он. — Только теперь не знаю — кому она принадлежит.
Она хотела что-то сказать, но передумала. Лишь прошептала:
— Если он снова появится… не отвечай ему. Ни на слово. Даже если он говорит твоим голосом.
Дейр кивнул, не поднимая головы.
Огонь треснул. Искры взметнулись вверх, и на мгновение ему показалось — среди них мелькнуло лицо. Его собственное, но из другого мира.
Ночь.
Все спали. Только ветер гулял между трав, и где-то далеко раздавался вой — то ли зверя, то ли чего-то иного.
Дейр проснулся внезапно.
Не от звука, не от холода — от ощущения, будто кто-то встал за его спиной. Он оглянулся — пусто. Только тени от угасшего костра.
Он поднялся, пошёл к мосту. Вода под ним светилась слабым красным, как будто отражала что-то, чего не было.
— Ты не должен был смотреть вниз, — произнёс знакомый голос.
Дейр обернулся.
На другом конце моста стоял Эливар. Не как видение, а будто из плоти и дыма. Его силуэт был слишком чётким для сна и слишком невозможным для яви.
— Я предупреждал, — сказал Эливар, подходя ближе. — Когда ты открыл первый круг, дверь не закрылась. Она просто ждала, пока ты уснёшь.
— Уйди, — прошептал Дейр. — Это не место для тебя.
— О, напротив. Это твоё место, ключ. Здесь мы равны — ты и я. Свет и его тень.
Эливар протянул руку. Из воздуха, словно из ткани, выплыл символ — тот самый, что горел на руке Дейра, но теперь распался на части, превращаясь в спираль.
— Второй круг ищет тебя. Он зовёт. Не бойся — всё, что тебе нужно, это шаг вперёд.
Дейр почувствовал, как земля под ногами начала уходить.
Мир вокруг растворялся в сером тумане, только голос Эливара оставался — мягкий, глубокий, бесконечно древний.
— Смотри, как легко забыть, кто ты был, когда начинаешь понимать, кем можешь стать.
Вдруг издалека донёсся крик — Лиары.
Мгновение — и всё оборвалось.
Он проснулся с рывком.
Огонь догорел до углей. Лиара стояла над ним, держа кинжал. Её глаза блестели от гнева и страха.
— Он снова был здесь, — сказала она. — Я видела. Метка горела.
Дейр сжал кулак, чувствуя жар под кожей.
— Я пытался… держать дверь закрытой.
— И не смог. — Лиара отвернулась. — Это только начало, Дейр. Каждый сон будет отнимать у тебя что-то живое.
Рейнар подошёл ближе, усталый, с холодом в голосе:
— Сколько у нас времени?
Лиара взглянула на небо, где первые лучи рассвета пронзали тьму.
— Пока он не откроет второй круг. Потом — всё.
Рейнар кивнул.
— Тогда двигаемся. Пока ещё можем.
На рассвете они покинули лагерь.
Мост остался позади — тихий, покосившийся. Только под ним, в глубине воды, на миг вспыхнула слабая руна — знак, что кто-то наблюдал
Ветер утих. Дорога снова стала пустынной.
Солнце поднималось медленно, будто не желало освещать тех, кто шёл к Падшей Империи.
С каждым шагом их тени становились длиннее — переплетаясь, словно нити на древнем ковчеге судеб.
А где-то далеко, за гранью видимого, в беззвёздной пустоте стоял Эливар.
Его глаза — два угольных солнца — отражали путь братьев. Вокруг него дрожала реальность, а под ногами текли реки света, медленно сворачиваясь в символ.
Он поднял руку. На ладони возникла руна — та самая, что жгла Дейра, но теперь она была иной:
в её линиях дрожали три незамкнутых круга.
— Первый замкнулся, — произнёс он, голосом, от которого тьма замирала. — Второй ищет дверь.
Он усмехнулся.
— И дверь уже идёт к нему сама.
С каждым словом пространство вокруг шевелилось. В нём зажигались и гасли образы — города, горящие под кровавыми небесами; абелиски, пробуждающие огонь; и два брата, чьи судьбы уже тянулись в разные стороны, хоть они ещё шли рядом.
— Пусть думают, что идут по своей воле, — сказал Эливар. — Так легче открыть то, что нельзя закрыть.
Он шагнул вперёд — и растворился.
Осталась лишь пульсирующая тьма, и в ней — слабое эхо его шёпота,
словно далёкий набат, предвещающий бурю:
«Второй круг ждёт… и кровь снова вспомнит своё имя».
Ночь сменилась серым рассветом, и дорога, тянувшаяся меж утёсов, будто сама вела их — медленно, настойчиво.
Туман висел над равниной плотным покровом, а где-то вдали, за холмами, дрожали отблески — то ли рассвета, то ли чужого огня.
Рейнар шёл впереди, плечо к плечу с Лиарой.
Она молчала, но в её взгляде было что-то, чего он не мог понять — не страх и не усталость, скорее предчувствие.
Дейр шёл позади, чуть прихрамывая, и не сводил глаз с ладони. Метка больше не болела, но внутри неё что-то пульсировало, будто само время отзывалось на каждый его шаг.
— Долго ещё? — тихо спросила Эллена, кутаясь в плащ.
Рейнар кивнул на горизонт. — Вон там. Видишь башни? Это и есть Валь-де.
Туман расступился.
Их взору открылся город — колосс, воздвигнутый на останках древней цивилизации.
Мосты из чёрного камня тянулись через долину, где светился мертвенный огонь.
Старые абелиски поднимались из земли, словно кости исполинов, на вершинах — руны, спящие веками, но едва заметно дрожащие в свете утра.
Валь-де не жил — он ждал.
Башни, покосившиеся и покрытые трещинами, отражали слабый свет солнца, но внутри чувствовалась тьма — ровная, неподвижная.
Когда-то это была столица империи, что правила пол-миром . Теперь — лишь её тень.
Дейр остановился.
— Это место… — его голос сорвался. — Оно будто знает меня.
Лиара медленно повернулась к нему:
— Нет. Оно знает того, кто оставил метку.
Они спустились по старому мосту, под ногами которого хрустел пепел, будто кости.
Ветер поднимал обрывки старых знамен, выцветших до серого, но на каждом ещё угадывался знак — круг, пронзённый линией.
Тот же, что горел на руке Дейра.
— Добро пожаловать в Валь-де, — глухо произнёс Рейнар. — Падшую Империю.
— Или начало конца, — добавила Лиара.
Тишина поглотила их слова.
Где-то в глубине города вспыхнул слабый свет — ровный, пульсирующий, как дыхание спящего титана.
Мир будто затаил дыхание.
И только метка на руке Дейра отозвалась горячим биением.
Валь-де просыпался.
Тьма висела над бездной, как дыхание спящего зверя.
И где-то в её сердце — там, где даже свет не осмеливался задержаться, — дрогнула вспышка.
Один-единственный отблеск, как глаз, открывшийся в пустоте.
Эливар стоял перед зеркальной гладью — не воды, не камня, а самой ткани мира.
Руны на его плаще мерцали, откликаясь на биение бездны.
Он протянул руку — и поверхность вспыхнула, показывая видение:
группа путников, идущих через холодную степь.
Двое братьев, женщина с мечом, свет далеких костров.
— Они идут, — произнёс Эливар тихо.
Его голос был не гневом, не радостью — предвкушением.
Из тени за его спиной поднялась фигура — тот же бесформенный слуга, сотканный из шёпота.
— Господин, первый круг замкнут. Второй готовится открыться.
Эливар опустил взгляд. Вокруг него на камне мерцали семь рунических кругов, но только один из них светился кровавым светом. Остальные — спали.
— Пусть идут, — сказал он. — Каждый их шаг приближает меня.
Он коснулся пальцами воздуха, и зеркало дрогнуло.
— Но когда они дойдут до Валь-де...
— Когда? — прошептала тень.
— Тогда ключ сам повернёт замок. И ни боги, ни кровь, ни память не остановят то, что уже началось.
Он поднял глаза — и бездна ответила вспышкой.
Высоко над ним в черноте загорелись звёзды, складываясь в знакомый символ — руна метки.
Её отблеск отражался в его зрачках, словно сам мир запомнил имя Эливара.
— Искры Иихома… — прошептал он. — Они думают, что это свет. Но свет — всего лишь тень, которая ещё не поняла, чем станет, когда её коснётся ночь.
Бездонная гладь разорвалась.
Из глубин поднялся второй абелиск — исполинская башня из рунического камня, залитая внутренним огнём.
Его сияние озарило тьму, и на миг показалось, что бездна стала небом.
Эливар улыбнулся.
— Второй заговорил. Всё идёт, как должно.
Он шагнул в свет — и исчез.
Тьма сомкнулась, оставив лишь пульсирующее свечение абелиска, что теперь горел, как сердце пробудившегося мира