Истинные аристократы

От автора

Действие рассказа разворачивается в параллельной реальности. Землю все также населяют люди и история, вплоть до ХI века, идентична нашей с вами. Но, когда на нашей Земле бушевали Крестовые походы, в иной реальности произошло действительное столкновение сил Добра и Зла. С этого момента история в параллельной реальности потекла по другому руслу.

Истинные аристократы

Вагенкнехт?! – седой профессор, высокий, широкоплечий, без грамма лишнего жира, вслух произнес фамилию студента, сверяясь с журналом. Из-за парты поднялся невысокий юноша с вьющимися светлыми локонами. – Озвучьте-ка аудитории, кратенько, основные этапы развития общества нашей с вами замечательной родины.

Юноша закатил глаза, вспоминая основные исторические события государства Примум:

- В современных границах Примум укрепился более тысячи лет назад. После глобальной войны Света и Тьмы. Всего в мире, после войны, образовалось двадцать шесть государств, из которых Примум является самым крупным, как по количеству населения, так и по размерам занимаемой территории. Воины, оставшиеся в живых после финальной битвы на мысе Манумортис…

- Славной битве, в которой объединенные войска Света повергли превосходящие силы противников, тем самым поставив точку в войне! – уточнил профессор.

- Да, профессор, виноват, - юноша склонил голову, признавая свою ошибку. – На воинов Света, оставшихся в живых после славной битвы на мысе Манумортис, снизошла Божья Благодать. Каждый из них приобрел ряд уникальных навыков. Данные люди стали основателями новой аристократии. Вплоть до сегодняшнего дня все ключевые посты в государствах нашего мира могут занимать лишь чистокровные аристократы…

- Мне послышались нотки неудовольствия в вашем голосе, Вагенкнехт, или я не прав?

- Вам послышалось, господин профессор! – юноша вновь униженно склонил голову. – Я никоим образом не посягаю на право потомков Светлых Воинов, одержавших победу над силами Зла, занимать более привилегированное положение по отношению к обычным людям. Даже в современном обществе.

- Вагенкнехт, я все-таки не ошибся, не смотря на ваши слова, думаете вы иначе. Не перебивайте меня, - профессор вытянул руку в сторону студента. – Вы забыли, что имеете дело с одним из представителей аристократии. Мой предок был оруженосцем рыцаря из Валенсии. И в тот момент, когда рыцаря пронзило копье противника, он покарал убийцу и зарубил еще немало врагов, сам получив ранение и окропив землю мыса Манумортис своей кровью. В награду Всевышний даровал ему две сверхспособности: огромную физическую силу и возможность в любой ситуации, даже с закрытыми глазами, отличать ложь от правды.

- Но профессор, я не лгал, - юноша испуганно взглянул на высокого старика, стоящего с идеально прямой спиной, и презрительно глядящего на него. – Просто принятое тридцать лет назад послабление…

- Перестаньте, Вагенкнехт, - профессор махнул рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Закон «О послаблении», дающий право смердам занимать руководящие должности и обучаться в высших учебных заведениях, не отменяет того факта, что смерд никогда не станет аристократом.

- А как же Вильгельм Дебри?! – не унимался студент.

- А что Дебри? – профессор пожал плечами. – Да, интеллектуал, защитил докторскую диссертацию по философии. На прошлых олимпийских играх занял второе место по фехтованию на рапирах. И что?

- Как что, профессор, но ведь он из смердов!

Профессор искренне улыбнулся, вытащил из кармана серебряную монету и, на глазах у изумленной аудитории, согнул ее пополам, бросив со звоном на стол.

- Дебри уникальный человек для смерда. Аристократ с даром «Способность к познанию» защищает докторскую диссертацию к двенадцати годам. Аристократ, не владеющий таким даром, как, например, я, к двадцати пяти. А ваш Дебри во сколько лет защитил докторскую?

- В двадцать девять…

- А кому он проиграл в финале олимпийских игр?

- Графу Эзуваре.

- Правильно, Вагенкнехт. У вас хорошая память, но я напомню вам одну вещь. Граф, также как и ваш любимец Дебри, имеет докторскую степень, является двукратным олимпийским чемпионом по фехтованию на рапирах, хотя его предку были дарованы три совершенно иных таланта. О чем это говорит?

- Не знаю, профессор.

- А говорит это о том, что даже самый уникальный и талантливый смерд не дотягивает до уровня среднестатистического аристократа. К тому же, в определенных кругах ходят слухи, что Дебри незарегистрированный полукровка. Что вы хотели спросить? – профессор отвлекся от стоящего студента и взглянул на тянущую руку симпатичную девушку.

- Профессор, а почему у графа три способности, а у вас только две? – спросила, поднявшись из-за парты, длинноногая брюнетка, с почтением глядя на профессора ярко-синими глазами.

- О, милая девушка, здесь все просто. Количество талантов или способностей, которыми Всевышний одарил участников битвы, зависело от степени их вклада в общую победу. Этот факт, в свою очередь, повлиял и на статус героев. Так, получивший одну сверхспособность стал обычным дворянином, две – бароном, три сверхспособности это уже титул графа, четыре – герцог, пять – король, глава одного из государств! - профессор сделал глоток воды из хрустального бокала и кивнул стоящим студентам, чтобы они сели.– Кстати, вопрос аудитории. Кто ответит, получит за семинар оценку «отлично». Сколько сражающихся на мысе Манумортис получили пять сверхспособностей?

- Двадцать шесть! – тут же среагировал сидевший в первом ряду рослый широкоплечий студент со значком дворянина на лацкане пиджака.

- У вас хорошая реакция, Фольдштадт, - похвалил профессор студента. – И с логикой все в порядке, двадцать шесть стран, двадцать шесть правителей, но нет, вы не правы. Еще варианты есть?

В аудитории наступила гробовая тишина. Спавший до этого на задней парте Виктор Дюбуа, скрытый за спинами впереди сидящих одногруппников, мгновенно проснулся, подумав, что взгляд профессора и внимание всей аудитории приковано к его спящей тушке. Виктор быстро сориентировался и прислушался к вновь заговорившему профессору.

- Что ж, давайте поднимем ставки, - профессор азартно улыбнулся. – Тот, кто сейчас ответит правильно на вопрос, автоматом получает пятерку в семестре, но если он ответит неверно, при сдаче экзамена автоматически получает на два балла ниже. Повторяю вопрос: сколько сражающихся на мысе Манумортис получило пять сверхспособностей?

Студенты переглядывались между собой, но никто не решался рискнуть и озвучить свою версию. Виктор не любил предмет «История общественного строя государств мира», потому что не любил аристократов. Если бы была его воля, он бы лучше поспал лишние пару часов, чем идти на первую пару и слушать наставления аристократа-профессора о том, что если бы не аристократы, то мир бы давно погиб. Победу над силами Зла одержали не аристократы, а обычные люди. Виктора очень сильно раздражала несправедливость. На мысе Манумортис сложило головы более двадцати тысяч воинов Света, но награду получили лишь оставшиеся в живых триста двенадцать человек. Его предок, виконт Дюбуа, владел замком совсем недалеко от мыса Манумортис, там же и погиб. Геройски. Рыцари под его командованием, хитрым маневром прорвали левый фланг неприятеля, тем самым смешав ряды врага и перевесив чашу весов победы в сторону сил Света. В неравной кровавой сече предок погиб, оставив молодую жену, на которой женился всего лишь несколько дней назад. Его замок отошел под протекторат нового аристократа-сюзерена. Молодая вдова была выгнана из замка взашей, став обычной смердкой. Где справедливость? Виктор от злости сжал кулаки и крикнул, с неприятием глядя на профессора:

- Двадцать восемь!

- Кто это сказал? Встаньте!

Много лет отличительной чертой аристократов от смердов являлся их внешний вид. Не столько лощеность и ухоженность, хотя и ни без этого тоже, а сколько гармонично развитые тела. Дети аристократов начинали постигать азы атлетизма с малых лет: гимнастика, фехтование, классическая борьба, бег, плавание, стрельба из лука, конкур и метание копья. Вот основополагающие спортивные дисциплины, которые с малых лет разносторонне развивали ребенка. Так называемая «золотая семерка» гармоничной личности. За тысячу лет, ни один смерд так и не смог завоевать высшую награду на Олимпийских играх в перечисленных спортивных дисциплинах. Бокс, тяжелая атлетика, вольная борьба и другие виды спорта, были отданы на откуп черни, а вот вершину пьедестала «золотой семерки» уже тысячелетие занимали только аристократы. Принятый тридцать лет назад закон «О послаблении» во многих аспектах жизни уровнял смердов с аристократами. Они могли носить туже одежду, заниматься спортом в общественных секциях и бассейнах, посещать те же рестораны и библиотеки, и даже заходить в общественный транспорт через переднюю дверь, а не как раньше, только через заднюю. Вот и теперь, профессор, посмотрев на вставшего молодого человека, еще тридцать лет назад принял бы его за аристократа: высокий, стройный, широкоплечий, с развитой мускулатурой и гордой осанкой. Но отсутствие характерного значка на одежде явно указывало, что студент выходец из сословия смердов. Данный факт очень серьезно расстроил профессора.

- Представьтесь, студент.

- Виктор Дюбуа.

- Наугад назвали цифру?

- Да, профессор, решил рискнуть, - Виктор очень любил читать, как и его покойный отец. После принятия закона «О послаблении» отец стал приносить из библиотеки книги и читать их ночи напролет. Когда Виктор подрос, он перенял увлечение отца, так, в одной из книг, он и прочитал о том, что пять сверхспособностей получили двадцать восемь рыцарей. Вот только двое из них через несколько дней что-то не поделили. В результате дуэли от полученных ран погибли оба. Виктор специально обманул профессора, решив проверить его лояльность, раз тот владеет такой способностью, как распознавать ложь, он должен будет озвучить всей аудитории, что смерд не угадал, а знал ответ, в отличие от сидевших на первом ряду аристократов.

- Я так и думал, - профессор задумчиво потер переносицу. – Давайте вашу зачетную книжку, так уж и быть, поставлю вам за семестр четверку.

- Вы обещали поставить пятерку, профессор! – вмешался Вагенкнехт.

- Если бы он знал ответ, я бы поставил ему пятерку, Вагенкнехт.

- Но профессор, по условию, вы обещали поставить пятерку не за знание, а за правильность ответа. – Ганс Вагенкнехт не унимался, осознавая, что профессор намеренно ущемляет право обычного человека на законную оценку.

- Вагенкнехт, уймитесь, вы в силу вашего социального статуса не можете отличить справедливость от равенства, – и вновь уничижительно посмотрев на Виктора, произнес. – Давайте зачетку, пока не передумал.

Виктор быстро спустился с верхнего яруса, поравнявшись с Вагенкнехтом, похлопал его успокаивающе по плечу, а затем протянул зачетку профессору. Четверка, это тоже хорошо. Из тех смердов, что смогли поступить в Университет, диплом получают не более десяти процентов. Для того, чтобы не вылететь с курса, надо за сессию сдать минимум половину экзаменов, то есть два. Виктор чувствовал себя отлично, зная предвзятое отношение преподавателей к смердам на первых курсах обучения, получить автоматом экзамен очень серьезное подспорье в том, чтобы вытащить сессию. Он благодарно кивнул профессору и, забирая с преподавательского стола зачетную книжку, украдкой забрал погнутую монету.

***

- Эй, Дюбуа! – вышедшие из здания Виктор и Ганс Вагенкнехт, услышали выкрик, раздавшийся от группы четырех аристократов, стоящих в двадцати метрах от выхода из Университета. – Оглох что ли, к тебе аристократы обращаются, ты должен остановиться, снять головной убор, опустить глаза и спросить, чего господа желают!

- Данное требование отменено законом «О послаблении», вступившем в силу первого августа девятьсот шестого года от Великой Битвы…

- Не умничай, Вагенкнехт! Тебе слова не давали, полумерок.

- Не обращай на них внимания, Ганс, - вполголоса сказал Виктор. – Мне еще на работу надо, не до них сейчас.

Стоявшие аристократы проводили взглядом уходящего Дюбуа и один из них, со значком барона на рубашке, быстро заговорил:

- Надо его догнать, и начисть морду, он совсем зазнался.

- И Вагенкнехту, он тоже никакого уважения к аристократам не испытывает. – поддержал товарища кареглазый шатен с породистым лицом.

- Может не надо, парни?! – запротестовал самый рослый из них, Валентайн Оверим, единственный из четверки имеющий значок обычного дворянина. – Он мне в прошлый раз нос сломал и челюсть…

- Надо, Валентайн. И мы тогда его все равно избили, хоть ты ничего и не помнишь! – встал на сторону друзей атлетически развитый красавец со значком графа, Карл Розенфель. – Пёс не должен кусать руку своего хозяина. К тому же, сейчас из универа повалит толпа студентов, самое время преподать наглядный урок.

- Эй, Дюбуа, трусливый смерд, куда побежал? Или ты только на словах смелый?! Смерды ничем не отличаются от аристократов, да? Так иди и докажи это.

Выходящие из дверей Университета студенты сбавляли темп, кто-то даже останавливался, чтобы посмотреть, чем закончится перепалка между аристократами и смердом.

- Карл, ты очень смелый, когда вас четверо, – Виктор передал рюкзак с учебниками Гансу и подошел к стоящим аристократам. – Я готов драться с каждым из вас один на один, по-мужски, на кулаках. Так что, кто первый?

- Самый умный, да?! – намеренно громко ответил Карл. – В отличие от тебя мы не опускаемся до занятий боксом. Мордобой - это для черни.

- И кто из нас трус?! Аристократы, по вашим заверениям, во всем лучше даже подготовленного смерда. Пожалуйста, я подготовленный спортсмен, чемпион Университета по боксу, кто из вас готов доказать свое превосходство надо мной?

- Хватит с ним разговаривать! – не выдержал кареглазый барон и выкинул правый кулак в лицо Виктору. Валентайн Оверим охнул от глупости своего товарища. Аналогичным образом он в прошлый раз пытался ударить Дюбуа, но в итоге оказался в глубоком нокауте. Виктор сделал короткое движение корпусом влево, пропуская удар над правым ухом. Затем резко распрямился, выкидывая левый кулак в область печени соперника и следом нанося правым удар в лицо. Барон без сознания рухнул на асфальт, а Виктор двумя скачками увеличил дистанцию между собой и оставшимися на ногах аристократами.

- И чем он сейчас лучше смерда? – Виктор ткнул пальцем на лежащего без сознания барона, породистое лицо которого было обезображено свернутым на сторону носом. – Все люди равны, Карл. Просто кому-то повезло, и его одарили сверхспособностью. Но эта сверхспособность не дает ему право унижать тех, кто ей не обладает.

- Это не тебе решать, Дюбуа! – Карл снял пиджак, аккуратно положил его на сумку и закатал рукава рубашки. – И перестань преследовать мою сестру…

- Я ее не преследую, и вообще, она не аристократка, а полукровка, - Виктор раздраженно перебил Карла. – И я имею полное право на ней жениться.

- Дюбуа, у нас с ней общий отец и он хочет, чтобы Ингрид вышла замуж за аристократа. Не лезь в наши семейные дела!

- Я ее люблю, Карл, ты это понимаешь?

- Понимаю, но интересы семьи превыше личных желаний, – отпрыск графского рода, виконт Карл Розенфель, глазами дал понять своим друзьям, чтобы они зашли за спину Виктору. Увлеченный разговором молодой человек не заметил этого маневра и стоял напротив Карла, продолжая внимательно слушать его речь. – Ты же знаешь, что полукровка наследует половину сверхспособностей?!

- Да, я слышал об этом, но мне раньше не доводилось сталкиваться с полукровками, рожденными от графа. В основном это были дети, появившиеся от соития смердки и обычного дворянина. Никакими свехспособностями такие полукровки не обладали.

- Конечно, они не обладали никакими свехспособностями, - виконт пожал плечами. – У обычного дворянина всего одна сверхспособность, половина от единицы не может быть целым числом. А у моего отца четыре сверхспособности и Инга наследовала две из них, понимаешь?

- Понимаю, и что из того?

- Да то, что она со своими двумя свехспособностями может на равных общаться с бароном. Выйти за него замуж и ее дети будут полноценными баронами. А с тобой ее ждет жалкий удел...

- А ее вы спросили? Хочет она рожать детей от того, кого не любит?

- Не хочет. Из-за тебя, придурка, – Карл кивнул головой, занявшим свои места за спиной молодого человека друзьям. И они одновременно набросились на неожидающего подвоха Дюбуа. Мощным броском Оверим опрокинул Виктора на землю, прижав его своей тушей к земле. Виктор замолотил локтями по голове противника, но подоспевшие на помощь своему приятелю аристократы стали наносить удары ногами по лежащему юноше и ему пришлось уйти в пассивную защиту.

- Что вы делаете?! А как же кодекс чести аристократа? – Ганс пытался вступиться за Виктора, но размашистый удар барона опрокинул его на землю, абсолютно дезориентировав.

- Кодекс чести аристократов, касается лишь аристократов, а не смердов! – прокомментировал действия барона Карл. – Всё, с него хватит…

- Карл, вы совсем обезумели?! – невысокая, зеленоглазая девушка с аппетитными формами подбежала к группе аристократов, оттаскивая их от поверженного Виктора.

- Да всё, мы уже закончили, – улыбаясь, Карл поднял руки ладонями вверх, глядя на прекрасное и гневное лицо девушки. Она была очень похожа на свою мать, под очарование которой в свое время попал отец Карла, граф Фридрих Розенфель. – Твой верный пёс получил по заслугам, сверх меры ему никто не отсыпал.

- Уроды! – Ингрид обвела ненавистным взглядом аристократов, стоящих возле поверженного и окровавленного, но не потерявшего сознание Дюбуа.

- Не вздумай этого делать! – злой окрик Карла остановил движение рук Инги в сторону головы Виктора. – Отец запретил тебе использовать дар, без особой надобности!

- По-твоему, сейчас нет надобности? – девушка поднялась и вплотную подошла к брату. – У него сотрясение мозга, два сломанных ребра и куча ушибов…

- Нет! Нельзя. Пойми, никто не должен знать о твоих сверхспособностях! – шепотом проговорил Карл, с мольбой глядя на Ингрид.

- Карл, перестань, - зашептала в ответ Инга. – Весь Примум, а, возможно, и весь мир, знает о том, что наш отец владеет даром врачевания. Он вытаскивал с того света половину правящих монархов.

- Но никто не знает, что именно этот талант перешел к тебе от отца. Любой монарх мечтает заполучить себе такого целителя, даже насильно. Надо быть осторожными.

- Почему это мне надо бояться, что меня похитят, а тебе нет, а?

- Да, я унаследовал все сверхспособности отца и все об этом знают, но никто не рискнет похитить аристократа. Если похищение будет раскрыто, монарх, позволивший себе такую вольность, противопоставит себя всем остальным государствам. Вспомни историю короля Комитатуса! За похищение барона, владеющего уникальной сверхспособностью «Полное внушение», это государство потеряло одну из областей.

- Да помню я, барона украли, а он внушил королю Комитатуса, что его надо вернуть обратно в Примум и за похищение расплатиться с нашим королем приграничной областью… Но то уникальная сверхспособность, а «Врачевание» из трехсот двенадцати воинов получило четырнадцать человек, зачем кому-то меня красть?

- Затем, что все сложно… сверхспособности со временем видоизменяются, я потом тебе все объясню! Никого не лечи, это может плохо кончиться и, в первую очередь, для тебя. Из-за полукровки международный скандал никто не раздует.

- Тогда сам его вылечи! – не унималась Ингрид, шипя брату в лицо.

- Ладно, но это в первый и в последний раз…

- Отвали от меня, – Виктор оттолкнул Карла, который хотел его излечить наложением рук. – Смерды очень живучи, не пачкайте о нас ваши аристократические ручки, сами справимся.

- Была бы честь предложена, - Карл пожал плечами и обратился к сестре. – Ты сама все видела.

***

- Подташнивает? – Виктор и Ганс не спеша плелись по улице, обращая на себя внимание прохожих своим внешним видом.

- Да, немного, - Ганс кивнул головой в подтверждение своих слов и тут же об этом пожалел из-за резкой боли в затылке, пропущенный удар от барона хорошенько встряхнул мозги. – Сейчас бы пивка холодненького…

- Можно и пивка, – Виктор улыбнулся, доставая из кармана погнутую серебряную монету. – В «Четыре башмака» или в «Пир духа»?

- Давай в «Пир духа», ближе идти, только погнутую монету не примут. Чего ты ржешь, Виктор?! – Ганс, улыбаясь, толкнул смеющегося приятеля в плечо.

- Ой, блин, пердуха, - Виктор согнулся от смеха. – Давай впердуха, ха-ха!

- Хорош смеяться, мне губу разбили, попробовал бы ты произнести: «Пир духа» с разбитой губой… Да хватит уже ржать! – Ганс ткнул ухахатывающегося приятеля в бок и сам засмеялся.

Виктор вытер выступившие от смеха слезы и критически окинул приятеля.

- Боюсь, с таким лицом тебя в «Пир духа» не пустят. Пойдем лучше в «Четыре башмака», не намного дальше…

- Ты бы на свое лицо взглянул вначале, - перебил приятеля Ганс. - Меня один раз ударили, рукой, а тебя ногами по лицу били. Как ты вообще сознание не потерял.

- Не знаю, с детства дерусь, отец всегда говорил, что я должен отстаивать правду, вот я и дрался.

- А если не отстаивал?

- Батя меня порол и говорил, что если бы Рыцарь Света, так же, как и я, хотя бы раз не вышел на битву против Рыцаря Тьмы, то люди уже давно погибли.

- Суровый у тебя отец, а что с ним случилось?

- Зарезали, несколько лет назад. Я его в сарае нашел, но помочь не успел. Он только и успел, что оставить мне несколько напутствий, в том числе и защищать справедливость.

- Ты знаешь, какой девиз написан на гербе Валенштайнов?

- Нет, история Валенштайнов мне вообще не интересна. Я думаю, что история про то, будто Светлый Рыцарь, каждое полнолуние сражающийся с Рыцарем Тьмы, исключительно отпрыск рода Валенштайнов, полная ерунда…

- Тем не менее, их девиз: «Справедливость или смерть».

- Оглянись вокруг, на каждом шагу несправедливость, но род Валенштайнов живет и здравствует…

- Эй, ребята, подождите меня! – звонкий девичий голос прервал разговор молодых людей.

- Во, Инга, ты чего? – удивленно глядя на девушку изумился Ганс. – За нами, что ли, бежала?

- Ну да. Вы простите Карла, он на самом деле не плохой, просто он так воспитан. Его уже не переделать и вообще…

- Что вообще?

- Ну, вы же понимаете, сегодня первый день полнолуния и из чертогов Ада вновь появится Рыцарь Тьмы, который будет требовать битвы с Рыцарем Света.

- Ну, знаем, – за двоих ответил Виктор – Только, причем тут твой брат?

- Ну как, вы разве не знаете историю рода Валенштайнов?

- Он не знает, мы как раз об этом только что говорили.

- Вы, что ли, знаете? Когда я был маленьким, мой отец всю столичную библиотеку облазил, но так ничего серьезного про Рыцаря Света и не нашел, одни домыслы. Мы, кстати, пришли, – Виктор указал рукой на двухэтажное заведение в небольшом переулке.

Ребята остановились у трактира с вывеской «Четыре башмака». На вывеске был изображен куда-то бредущий на четвереньках, явно сильно выпивший мужчина, с надетыми на руках и ногах башмаками.

- Пойдешь с нами? – Виктор, с плохо скрываемой нежностью во взгляде, обратился к девушке.

- А там можно пообедать?

- Можно! – ответил за Виктора Ганс и, подхватив девушку под руку, потащил ее к дверям трактира.

Молодые люди с блаженством потягивали прохладное пиво под жареное мясо, а Инга с аппетитом ела солянку из глиняного горшочка. Вкусная еда, хмельной напиток и приятная компания настраивали на неторопливый и интересный разговор.

- Ты вроде на работу сегодня собирался? – Ганс изобличающе ткнул в сторону Виктора вилкой с надкусанным куском мяса.

- Угу…

- Ты все также ездишь по частному сектору пригорода и колешь дрова? – Инга отставила пустой горшочек в сторону и придвинула ближе тарелку с салатом.

- Угу, – вновь промычал Виктор, сосредоточенно пережевывая мясо.

- Неужели колка дров настолько выгодное занятие? – Ганс оторвался от бокала и вытер салфеткой пенный след над верхней губой.

- Не-а…

- А чего ты тогда этим занимаешься?

- Традиция! – Виктор, наконец, справился с жестким куском мяса. – Я с отцом с тринадцати лет этим занимаюсь. Для отца это была подработка, он это делал только по выходным, а так он докером в порту работал.

- Слушай, неужели в эру научно-технического прогресса, когда в каждом доме газ и электричество, еще кто-то использует дрова? – Инга с недоумением на лице обратилась к Виктору.

- Аристократы камины топят исключительно дровами. Причем не абы какими дровами, а только осиной или березой. За шесть лет работы ни разу не было такого, чтобы я вернулся из частного сектора, где проживают аристократы, без денег.

- И почем нынче платят за черную работу? – ухмыльнулся Ганс.

- За один кубометр серебряная монета.

- П-ф-ф, - Ганс фыркнул в бокал с пивом. - Вообще не выгодно. Потратить день, чтобы заработать одну серебрушку…

- Пять за час! – уточнил Виктор.

- Что пять за час? – удивились молодые люди, с недоумением глядя на Дюбуа.

- За час я перекалываю пять кубометров дров, тем самым зарабатывая пять серебряных монет. За два часа получается один золотой.

- Да не ври! – не поверил приятелю Ганс. – Не возможно за час наколоть грузовик дров. Мы с братом пару лет назад тоже хотели этим зарабатывать. Грузовик, вдвоем, лишь за неделю осилили. Так что не придумывай.

- Не хочешь, не верь, но отец, когда умирал, настоятельно просил не бросать это дело, мол, оно мне в жизни пригодится.

- Ну да, если ты за пару часов можешь заработать золотой, то конечно… - все еще с подозрением в голосе пробурчал Ганс. – Мой отец, работая старшим научным сотрудником в национальном историческом архиве, зарабатывает сто золотых в месяц. Обычный сотрудник получает в полтора раза меньше. И где справедливость?

- Там же, где и поборники справедливости Валенштайны! – хмыкнул Виктор, вспомнив их недавний разговор.

- А что ты имеешь против Валенштайнов? – в голосе Инги послышался холодок.

- Да, понимаешь, Инга, у нас тут спор про Светлого Рыцаря вышел… - Ганс попытался сгладить наметившийся конфликт.

- Я не тебя спросила, Ганс.

- Прости, я только хотел объяснить… - Ганс замямлил и принялся подавать знаки приятелю, чтобы тот не накалял обстановку своими выпадами в сторону рода Валенштайнов. Но Виктор лишь отмахнулся и, прямо глядя в глаза Инге, ответил:

- Я ничего не имею против Валенштайнов. Кто я и кто они?! Жалкий смерд против одного из правящих родов нашего мира. Я лишь считаю легендой то, что в жилах Светлого Рыцаря обязательно должна течь кровь Валенштайнов. Я уже говорил, мой отец в свою пору посвятил этому вопросу уйму времени, но так ничего серьезного и не нашел. Мифы, легенды, домыслы.

- Виктор, твой отец был обычным докером. Малообразованным человеком, почему ты считаешь, что его точка зрения является основной и непоколебимой? – легкий холод в голосе Инги сменился на жгучий мороз. – Несколько лет назад, я несколько дней жила в особняке моего отца, графа Розенфеля и у нас возник подобный разговор. Отец показал мне старый дневник своего предка, участника той Великой Битвы. И поверь мне, очень многие исторические события о тех днях, дошли до нас с искажениями и видоизменениями, но то, что касается Светлого Рыцаря – истинно.

- Возможно, ты и права, но ты же не читала этот дневник…

- Читала! – Инга перебила Виктора. – Даже больше, я его скопировала.

- Дай почитать, а?! – Виктор весь напрягся, как охотничий пёс, взявший след.

- М-м-м… - Инга задумалась, потом хитро улыбнулась. – Ладно, но с несколькими условиями.

- С какими?

- Первое, ты читаешь его при мне. Никаких копий, переписываний и подобного. Второе, я принесу его тебе сегодня вечером. И третье, за мой обед платишь ты! Ну как?

- Согласен.

- Тогда я зайду домой за копией дневника и потом к тебе. До встречи. – Инга улыбнулась и, грациозно встав из-за стола, покинула трактир.

- Я же тебе показывал, чтобы ты не продолжал эту тему, - тут же набросился на приятеля с укором Ганс. – Ты хоть знаешь, что ее бабка по отцовской линии из рода Валенштайнов?!

- Нет, не знаю. Мне все равно!

- Знаешь, почему тебе все равно?

- Ну и почему?

- Потому, что ты обычный смерд и тебе ничего не угрожает!

- Чего? – Виктор немного отстранился и с непониманием во взгляде посмотрел на приятеля. – Ты как будто не смерд.

- Нет, я квартерон.

- Кто-кто?

- Квартерон! Я на четверть аристократ. Почему, думаешь, мой отец занимает должность старшего научного сотрудника, а?

- Ну?

- Потому, что он полукровка, сын барона и, как следствие, у него есть сверхспособность. Какая, не скажу, но она делает его незаменимым сотрудником.

- Да ну, бред какой-то. Полукровки, квартероны. Что дальше? У тебя есть сверхспособность?

- Нет у меня способности.

- Значит ты обычный смерд.

- Если бы я был обычным смердом, я бы не смог попасть на битву Рыцарей.

- В смысле, попасть на битву? – Виктор, приподняв бровь, глянул на друга. Ганс осмотрелся по сторонам и, наклонившись к приятелю, зашептал.

- Понимаешь, Виктор, оказывается, когда в поединке сходятся Рыцарь Света и Рыцарь Тьмы, они не одиноки. За спиной у каждого находится еще по триста одиннадцать безоружных воинов. Понимаешь?

- Хочешь сказать, каждый месяц, в полнолуние, как и почти тысячу лет назад, триста двенадцать воинов, если считать Рыцаря, сражаются с силами Тьмы.

- Я не должен тебе этого говорить, мне отец по секрету рассказывал, но ты же меня не выдашь?!

- Ганс, что за вопрос? Я лучше умру, чем предам тебя!

- Тогда слушай. Неизвестно с чего все началось, но вот уже почти тысячу лет, каждый месяц, в полнолуние, в битве сходятся два Рыцаря. Рыцарь Света и Рыцарь Тьмы. Вначале разверзается земля и из преисподней поднимаются воины в черных латах во главе с Темным Рыцарем. Затем Темный рыцарь издает душераздирающий рык, призывающий Светлого Рыцаря на битву. По велению неведомой силы, как будто из воздуха, начинают материализовываться воины в белых латах. Последним появляется Светлый Рыцарь. Два войска выстраиваются друг перед другом, а затем Темный и Светлый Рыцарь сходятся в центре площади. Безоружными.

- И как они безоружные сражаются, на кулаках, что ли?

- Не перебивай. Они сходятся в центре площади, над ними появляется огненный шар, из которого на землю падает оружие. Рыцари подбирают его и начинают сражаться один на один. До смерти одного из них. Если победу одерживает Светлый Рыцарь, то из огненного шара выпадает оружие воинам Света, они подбирают его и кидаются на врага. Если побеждает Темный Рыцарь, то оружие оказывается у воинов Тьмы.

- И что потом? – Виктор толкнул замолчавшего приятеля.

- А потом те, кто вооружен, убивают тех, кто безоружен. Ни разу не было исключения. Были случаи, когда противник выбивал или вырывал оружие из рук нападающего, но редко когда успевал им воспользоваться. Хотя вот в прошлом месяце, барон Вальдо попал в больницу с резаной раной ноги, и как раз в ночь, когда была битва. Наверное, кто-то из воинов Тьмы смог завладеть оружием.

- С чего ты взял, что черный воин отобрал оружие, может Рыцарь Тьмы победил…

- Ерунду говоришь! Если бы Рыцарь Тьмы победил, одной резаной раной барона Вальдо не закончилось бы. На площади осталось бы триста двенадцать трупов.

- Дружище, не обижайся, но, кажется, твой отец тебе лапшу на уши навесил. История, конечно, занимательная, но больше похожа на сказку.

- Если бы, - Ганс тяжело вздохнул. – Я три месяца назад был одним из тех, кто стоял за спиной Рыцаря Света.

- Да ладно?! – Виктор смотрел на Ганса расширенными от удивления глазами. – Ты же хилый, как ты мог сражаться?

- Да я особо и не сражался. Пока я подобрал валяющееся на земле оружие и добежал до противников, все уже закончилось. Наши воины всех перебили.

- Ничего себе, то есть, если бы Рыцарь Света тогда не одержал победу, тебя бы убили, а я потерял единственного друга?

- Угу, - Ганс тяжело вздохнул. – Но, могу тебя обрадовать, твоего недруга, Карла Розенфеля тоже убили бы.

- Он что, тоже был в числе воинов Света?

- Да, я уверен в этом. Он стоял рядом со мной, наши лица были закрыты забралами шлемов, но когда из огненного шара стало выпадать оружие, он прикрикнул на мне, когда я потянулся к упавшему к моим ногам палашу. Схватил его сам и кинулся вперед, а мне достался шестопер, который валялся возле его ног. По голосу и манере двигаться я узнал Карла. И понял, почему аристократы до сих пор так много времени уделяют физической подготовке и фехтованию.

- Ты считаешь, что только аристократы могут встать за спиной у Рыцаря Света?

- Не совсем так, только те, в чьих жилах течет кровь тех, кто одержал победу на мысе Манумортис.

- Ну, допустим, а причем здесь Валенштайн?

- При том, что первым Рыцарем Света был Абелард Валенштайн, король Арндта, а вторым - его сын, а третьим - племянник Абеларда. Кто был четвертым не известно, потому что после смерти третьего Рыцаря Света, Темный Рыцарь перестал появляться в Арндте и периодически появлялся то в одном, то в другом государстве. Двадцать лет назад он стал появляться в нашей стране.

- И чего? Валенштайны-то здесь причем?

- Да при том, что есть мнение, будто Темный Рыцарь появляется в том государстве, в котором живет аристократ, владеющий сверхспособностью «Абсолютное бесстрашие». То есть, он не боится Темного Рыцаря и может на равных сражаться с ним, не поддаваясь его ментальным атакам.

- Ганс, я тебя сейчас ударю! Причем здесь Валенштайн, а?

- Такую сверхспособность получил лишь Валенштайн. Понял?

- Понял, что ничего не понял! Откуда информация, что такая сверхспособность есть только у Валенштайна? Может кто-то просто не признался и теперь его потомки сражаются с Темным Рыцарем, а все преклоняются перед Валенштайнами.

- Этого не знаю, но знаю точно, что в столице лишь два рода имеют родство с Валенштайнами: род Розенфелей и род Гантрамов.

- Барон Гантрам стар, не думаю, что он Рыцарь Света, – усомнился Виктор. – Да и граф тоже староват, ему уже под семьдесят. Он, конечно, как и все аристократы выглядит значительно моложе своего возраста, но возраст есть возраст.

- Мы с отцом тоже на эту тему говорили, и он считает, что Светлый Рыцарь, это старший сын Розенфеля, виконт Готтард Розенфель.

- Ерунда! – Виктор махнул рукой.

- Почему? – уточнил Ганс.

- Готтарду тридцать лет, а с твоих слов Рыцарь тьмы появился в нашем государстве двадцать лет назад.

- Отец считает, что Готтард стал Рыцарем Света лишь три года назад, а до этого Рыцарем был сам граф. Возможно, Рыцарем Света становится самый физически сильный…

- Откуда такая дата: три года назад? Почему не четыре или не два?

- Мой отец три года назад был в числе воинов Света призванных на бой. Битва окончилась боевой ничьей.

- В смысле ничьей, что и так тоже бывает?

- Папа облазил все архивы, но других таких случаев в истории не было. Хотя, он говорит, что могли просто не задокументировать.

- Про тот бой тебе отец что-нибудь рассказывал?

- Да. Все было как обычно. Рыцари сошлись в центре площади, из огненного шара выпало оружие. Темному рыцарю достался гладиус, это такой короткий древнеримский меч и ростовой щит, а Светлому Рыцарю бердыш, двуручная секира с широким лезвием в виде полумесяца. Это был самый длинный бой на памяти отца. В итоге Темный Рыцарь из-за щита смог вогнать меч в грудь Светлому, но сам потерял руку. Удар бердыша был настолько сильным, что пробил изрядно потрепанный в бою щит и отрубил руку Темному, по самое плечо. Затем они развернулись каждый к своему отряду. Один с зияющей раной, второй с отрубленной рукой и растаяли в воздухе. А через мгновение исчезли и все остальные. На следующую битву отец попал только через полгода и при всей схожести, отец все-таки отметил, что Светлый Рыцарь двигается иначе, более ловкий, но не такой сильный. Вот он и сделал такой вывод.

- Тогда граф должен был умереть! - не согласился Виктор.

- Да, скорее всего. Наверное, после того как закончился бой, он очнулся у себя в особняке или в другом месте, откуда его выдернули на битву, с раной в груди и истек бы кровью. Но ты забыл, что его сыновья унаследовали сверхспособность к врачеванию даже смертельных ран.

- Ну да, все логично.

- А ты спрашиваешь, почему все аристократы так боготворят Валенштайнов? Если он проиграет битву, вместе с ним погибнут еще триста одиннадцать человек.

- Я уточнить хотел, - Виктор отпил из бокала. – А почему твой отец на следующий бой попал только через полгода?

- На это я тебе не отвечу. По слухам, кто будет стоять за спиной Светлого Рыцаря предсказать не возможно. Могу судить на примере своего отца, он в прошлом году был на двух битвах из двенадцати возможных, а в позапрошлом на четырех.

- Хорошо. Ну что, по домам?

- Да, надо подготовиться, а то сегодня возможна тяжелая ночь…

- Почему? – Виктор задал вопрос и жестом подозвал официантку.

- Виктор, ты совсем меня не слушал?! Сегодня первый день полнолуния и, возможно, я окажусь в числе избранных.

- Оу! – Виктор растерялся от тирады приятеля. – Прости, Ганс, совсем забыл.

- Что-то еще желаете или вас рассчитать? – подошедшая официантка, возрастом чуть больше двадцати лет, задала вопрос молодым людям, но при этом оценивающе смотрела только на Виктора.

- Рассчитайте, пожалуйста.

- С вас восемьдесят девять медяков.

- Вот, возьмите. – Виктор протянул девушке согнутую профессором серебряную монету.

- Ой, - девушка оторопела. – Боюсь, такую монету мы принять не можем.

- Сейчас, – молодой человек пальцами взялся за края монеты и разогнул ее в первоначальное состояние. Лишь небольшой, практически незаметный изгиб в центре монеты, указывал на то, что та была деформирована.

- Ух ты, вот это да! – от восторга девушка широко улыбалась и радостно смотрела на Виктора. – У вас есть дар?

- Нет у меня дара, только грубая физическая сила. Сдачу оставьте себе.

***

«…После того, как битва закончилась, с неба обрушился сильный ливень, омывая наши окровавленные лица и тела, вода багровыми струями стекала на землю и тут же впитывалась, оставляя лишь мокрый след… Кони медленно брели в мареве от испаряющихся под жаркими лучами солнца луж. Все чувства атрофировались, хотелось лишь одного, упасть и заснуть беспробудным сном… Четыре часа пути от места битвы привели наш отряд в одну из деревень, принадлежащих местному аристократу. В деревне не оказалось ни одного мужчины старше пятнадцати и младше шестидесяти лет. Все они погибли на мысе Манумортис и я с болью в сердце смотрел в глаза их жен и невест. Почти пять дюжин молодых женщин: красивых, здоровых и способных к деторождению, обречены на одинокое существование, вспоминая своих любимых лежа в холодных одиноких постелях… Таких деревень оказалось несколько, они были рассредоточены вокруг небольшого, но красивого замка. Как оказалось, владелец замка, какой-то виконт, тоже сложил свою голову в последней битве Света и Тьмы, Добра и Зла… Все триста двенадцать воинов расположились в замке, благо местная казарма была рассчитана на такое количество солдат…»

- Извини, но это какой-то рваный, фрагментарный пересказ того, как воины Света возвращались по домам и остановились переночевать в замке…

- Какой ты торопливый, ты во всем такой?

- Нет, просто мне Ганс сегодня рассказал историю одну, она меня очень впечатлила и я после этой истории нахожусь в возбужденном состоянии. Вчитываться и смаковать мелкие подробности того похода у меня нет желания…

- Что за рассказ? – Ингрид и Виктор сидели на стареньком диване в комнате молодого человека и читали дневник ее предка в свете, падающего от настольной лампы. Девушка сидела с ногами на диване, положив голову на плечо молодого человека и, прикрыв глаза, наслаждалась звучанием его голоса.

- Да так, он связан с Рыцарем света, и я не могу тебе о нем рассказать, Гансу обещал!

- Да что он мог тебе рассказать?! В его жилах течет небольшая толика аристократической крови, вот он, наверное, и попал к своим девятнадцати годам на битву Света и Тьмы.

- А ты откуда знаешь? – Виктор отстранил девушку и держа ее лицо в своих крупных, мозолисты ладонях внимательно посмотрел в зеленые глаза.

- Слушай, Виктор, круг людей, в котором я с недавнего времени вращаюсь, очень часто обсуждает тему Светлого и Темного Рыцаря. Отпрыски аристократических родов призываются Всевышним на битву с шестнадцати лет, кто-то раньше, кто-то позже. У них даже ведется своеобразная статистика. Карл, например, с шестнадцати лет стоит за спиной Светлого Рыцаря.

- И сколько раз за четыре года был свидетелем битвы?

- По-моему семнадцать, Оверим четырнадцать… Мой отец, за последние двадцать лет, которые Темный Рыцарь сражается в столице, был почти на всех битвах…

- Хм… - Виктор хмыкнул и дернул головой в сторону. – Кое-кто считает, что твой отец и есть Светлый Рыцарь, так как в его жилах течет кровь Валенштайнов.

- Не думаю, - Инга на время задумалась, а потом продолжила. – Нет, не может он быть Светлым Рыцарем, пять лет назад он уезжал из столицы…

- Ну и что, откуда ты знаешь? Возможно, Всемогущий переносит своего Рыцаря к месту битвы из любой точки мира!

- Ну, не знаю, просто как-то не верится, – Инга пожала плечами. – Мой папа Светлый рыцарь?! Да не, он бы мне сказал!

- Ну да, конечно, - Виктор криво ухмыльнулся. – Он же тебе все рассказывает, как главному поверенному в его делах.

- Это бы рассказал!

- Тогда ерунда получается, действующий монарх не находится в родстве с Валенштайнами. Остается твой отец и Барон Гантрам.

- Барону Гантраму без малого сто лет, какой из него Рыцарь Света?! – Инга прыснула со смеху. – Если такой Светлый Рыцарь выйдет против Темного, столица не досчитается триста двенадцати человек с аристократической кровью в жилах.

- Ну да, - Виктор тоже ухмыльнулся, представив согбенного Светлого Рыцаря с клюкой в руках. – Это был бы первый случай, когда Светлый Рыцарь проиграл.

- Двадцать четвертый! – Инга серьезно посмотрела в лицо Виктору.

- Как двадцать четвертый? Разве Светлый Рыцарь уже проигрывал битву двадцать три раза? – улыбка сползла с лица Виктора, как будто ее и не было. – Это сколько же людей с аристократической кровью потеряли жизни?

- Больше семи тысяч человек! Первым проиграл племянник Абеларда Валенштайна и если учитывать тот факт, что битва происходила в столице государства, где правили Валенштайны, то и большинство погибших аристократов представляли именно этот род.

- Ладно, сегодня просто какой-то день откровений! – Виктор помассировал виски. – Покажи, где в дневнике написано про первую битву Светлого и Темного Рыцарей?

- Вот с этого места читай! – Инга перевернула несколько страниц и ухоженным пальчиком показала на строчку в дневнике.

«Мы сами во всем виноваты! Только мы и никто иной! Не успела кровь погибших впитаться в каменистую землю мыса Манумортис, как мы, опьяненные вином и безнаказанностью, стали совершать бесчинства. Совершенно забыв о том, что мы воины Света, защитники Добра. Триста двенадцать мужчин, как обезумевшие, предались порокам. Женщины, чьи мужья и женихи еще вчера сражались с нами плечом к плечу, подверглись насилию. Заступающиеся за их честь старики и юнцы были жестоко убиты, из каждого дома слышатся плачь и рыдания… Мы обезумели? Мы сошли с ума? Нет, мы почувствовали вседозволенность! На данный момент, наш отряд является самой сокрушительной силой в мире. Дарованные нам способности, делают нас непобедимыми, даже перед лицом войска превосходящего нас в тысячу раз. Один рык Оверима способен обратить в паническое бегство целое войско… Я слышал, как жена владельца замка, совсем молодая женщина, звала на помощь, когда Валенштайн и два его приятеля завалили ее возле камина, задрав подол её платья… Даже после пережитого: смерти любимого мужа и группового изнасилования, она оставалась красивой и гордой. По ее ногам текла кровь, сквозь разорванное платье была видна обнаженная плоть, она опиралась о каминную полку, с презрением глядя на окружающих воинов Света: сытых, пьяных, довольных собой и жизнью. Будущих властителей мира…»

- Ублюдки и подонки! – Виктор с силой ударил по деревянному подлокотнику дивана так, что даже зашаталась лампа, стоящая на письменном столе. На его лице заходили желваки, а руки самопроизвольно сжались в кулаки. – Ничтожества и трусы! Вот она ваша аристократия, вся как на ладони! И предок твой не лучше…

- Читай дальше! – не то попросила, не то приказала Ингрид, не поднимая глаз на юношу.

«Тихо и медленно она произнесла слова, которые навсегда останутся в моей памяти: «Я проклинаю вас кровью всех погибших за Свет и призываю Вседержителя в свидетели. Вы очень быстро забыли о своем предназначении. Отныне, каждый месяц, в первый день полной луны вы будете вспоминать Последнюю Битву, чувствовать трепет и ужас, который сегодня принесли в дома невинных людей. Когда от вас ничего не будет зависеть, и вы будете содрогаться от страха, зная, что ни ваше положение, ни ваше богатство и даже ваш дар не помогут вам, если ваш лидер проиграет в битве! Всевышний, услышь меня и даруй справедливость!» Девушка выкрикнула последние слова и без сознания рухнула у камина. В огромном обеденном зале наступила полная тишина. Я поднялся, чтобы помочь девушке, применив свой дар врачевания, но что-то оторвало меня от пола. Вокруг все завращалось, я потерял ориентацию и пришел в себя, упав на холодный камень призамковой площади. Нас уже ждали! Напротив нас выстроились воины в черных латах. Опять они?! Из их рядов вышел высокий воин в черненом рыцарском доспехе. От него исходила аура ужаса, все замерли в оцепенении, не в состоянии даже поднять руку, чтобы извлечь меч… Их было трое: маркграф Церинген, маркиз Дорсет и герцог Валенштайн. Всего трое, на кого не подействовала аура ужаса Темного Рыцаря. Каждый из них имел максимальное количество дарованных сверхспособностей. По очереди они скрестили свое оружие с Воином Ада. Мы стояли обездвиженными и во все глаза, с ужасом и трепетом смотрели, как вначале обезглавленным упал маркиз Дорсет, затем с распоротым животом на землю упало тело герцога Валенштайна, а через минуту разрубленный от плеча до паха, к ногам Темного рыцаря повалился маркграф Церинген. Я никогда в жизни не испытывал большего ужаса, чем в тот момент, когда Темный Рыцарь уверенной походкой двигался в нашу сторону. С его огромного двуручного меча летели бисеринки крови, поступь была твердой и уверенной, а цель определенной. Я даже не мог убежать. Кто-то из воинов от страха упал в обморок. Кто бы мог подумать, что ветераны битвы при мысе Манумортис, сходившиеся грудь в грудь с исчадиями ада, будут так бояться. Страх подавлял волю! Вначале Темный Рыцарь остановился, затем встал на колени, и тогда наваждение спало. Мы увидели, что у него из груди торчит кончик меча, а за спиной, держа вываливающиеся из раны кишки, стоит герцог Валенштайн. Пережившие самый страшный ужас в своей жизни, стыдясь своей слабости, мы выхватили мечи и с криками ярости бросились к стоящим напротив нас противникам. Видя смерть своего лидера, они побросали оружие и подняли руки вверх. Но нас уже было не остановить…»

- Дальше читать не буду. Все понятно. Как мой отец и думал.

- Ты о чем? – Инга покрепче обняла Виктора, уткнувшись носом в его плечо, ощущая себя полностью защищенной.

- Сколько время?

- Без двух минут полночь, а что?

- Как думаешь, во сколько можно будет позвонить Гансу, если он попадет на битву?

- В двенадцать часов пять минут и двенадцать секунд!

- Откуда такая точность? – в голосе Виктора прозвучало удивление и недоверие.

- Почти за тысячу лет все давно измерено и посчитано! Независимо от того, сколько длится битва Рыцарей: минуту, час или два, а было и такое. Аристократы исчезают всего на пять минут и двенадцать секунд. То есть на триста двенадцать секунд.

- А, понятно, ну, тогда я тебе тоже дам почитать один дневник, - Виктор поднялся с дивана, вставил ноги в тапочки и пошел в соседнюю комнату. – Сейчас найду и принесу…

***

Виконт Карл Розенфель вновь стоял на поле бое, но на этот раз в первом ряду. Светлый и Темный Рыцарь сошлись в центре площади, оба высокие, широкоплечие, но Светлый Рыцарь не был таким мощным и громоздким, как Темный. Над их головами зардел огненный шар, из которого через мгновение упало оружие.

- Плохи наши дела! – из-под забрала шлема стоящего рядом воина послышался приглушенный голос.

- Почему? – шепотом спросил Карл. В традициях Битвы было не принято вести разговоры, стоя в строю. Все должно быть, как тогда, почти тысячу лет назад. Молчание и ожидание финала. Но Карл узнал голос своего старшего брата, Готтарда и поэтому осмелился задать вопрос.

- И тебя тоже выдернуло на битву, братишка?! Плачевно, если мы сегодня погибнем оба, отец этого не переживет.

- Почему мы погибнем?

- Нашему Рыцарю выпала двуручная секира. У Валенштайнов есть дар искусного владения любым одноручным оружием. Многие думают, что все поражения Рыцаря Света были тогда, когда выпадало двуручное оружие. Три года назад, когда был зафиксирован случай боевой ничьи, у Рыцаря Света в руках был бердыш, двуручное оружие. И нам тогда сильно повезло, что пропустив удар в грудь, он смог отрубить руку Рыцарю Тьмы и оба не смогли продолжать бой.

Рыцари подняли упавшее оружие. Рыцарь Света, держа в руках тяжелую секиру, внимательно следил за действиями противника, который был вооружен мечом и небольшим круглым щитом.

Уже пятнадцать минут Рыцари кружили вокруг друг друга. Ловкость Светлого Рыцаря с тяжелой секирой в руках и физическая мощь Рыцаря Тьмы с нетяжелым одноручным мечом компенсировали друг друга. Но, несмотря на то, что в начале боя Светлый смог разбить щит противника двумя мощными ударами, он сейчас проигрывал. Удар мечом по бедру не смог пробить доспеха, но замедлил движения Светлого. И вот, то тут, то там на доспехе Светлого Рыцаря стали появляться вмятины, все больше и больше ударов противника стали достигать своей цели. Лишь отличная реакция Светлого Рыцаря не позволяла Темному нанести финальный акцентированный удар.

- Прощай, брат! – Карл с пяти лет занимался фехтованием и прекрасно представлял, что в ближайшую минуту бой закончится.

- И ты прощай, брат! – Готтард коснулся металлического наруча брата. – Постарайся дороже продать свою жизнь!

Никто из стоящих воинов за спиной Светлого Рыцаря, окажись на его месте, не смогли бы так долго и искуссно отбиваться тяжеленой секирой от наступающего противника. Но все понимали, что этого мало для того, чтобы одержать победу.

Встречные удары достигли цели одновременно. Меч пробил насквозь доспех Светлого Рыцаря с правой стороны груди, а секира отсекла левую руку темного рыцаря по самое плечо.

- Фу-у-у… - радостный выдох из трех сотен глоток слился в один звук и прозвучал, как гул иерихонской трубы. – Ничья, как три года назад. Слава Всевышнему!

Секира и меч со звоном упали на камень площади. Темный Рыцарь стал разворачиваться лицом к своим воинам, но рука, вцепившаяся в его плечо и слова, произнесенные Светлым рыцарем, остановили начатое движение:

- Куда ты собрался? Бой еще не окончен!

Мощная серия ударов руками в латных перчатках, смяла шлем противника, вдавив височную кость в череп Темного Рыцаря, тело которого поломанной куклой упало на землю. Закрывая кровоточащую рану рукой, Светлый Рыцарь повернулся к своим воинам и растаял в воздухе, а через миг к их ногам упало оружие из мерцающего огненного шара…

***

- Что случилось? – услышав шум в соседней комнате, Ингрид бросилась туда, подумав, что Виктор упал со стула, ища обещанный дневник. – Боже мой, что произошло?

- П-ф-ф… - Виктор пытался пошутить, что произошла производственная травма, но вместо слов из его рта вырывалась кровавая пена.

- Да у тебя открытый пневмоторакс, где ты умудрился так грудь пробить. Сейчас я тебе помогу! – девушка растерла ладони и, ощутив в них покалывающее тепло, поднесла их к зияющей ране на груди. На глазах рана затянулась, а обессилившая девушка прилегла рядом с Виктором. – Я глупая, да? Могла ведь догадаться, уже в таверне твой сломанный нос был в порядке.

- Дневник в нижнем ящике шкафа. Его написала виконтесса Дюбуа, мой прямой предок по линии отца. Читай с семнадцатой страницы.

«Я их прокляла и потеряла сознание. Когда очнулась, никого не было. Тогда я спустилась вниз, собрала всех изнасилованных девушек и женщин и увезла их на большой остров на озере Кано, где располагалась одна из принадлежащих моему мужу рыбацких деревень. Через девять месяцев все благополучно разродились, в их числе была и я. Каждый ребенок обладал набором талантов, у некоторых, как и у моей дочки, их было пять. Отныне я вижу своим жизненным путем развитие этих талантов, создав закрытое общество, в котором, со временем, будут жить лишь люди со свехспособностями и правильными моральными принципами: ИСТИННЫЕ АРИСТОКРАТЫ…».

- Отец уехал с острова в столицу по делам, тридцать лет назад, влюбился в маму и остался здесь навсегда.

- Ну, не плачь, перестань! – Инга вытирала текущие по щекам Виктора слезы, но они продолжали течь, и тогда она стала покрывать его глаза, щеки и губы поцелуями.

- Когда мама умерла, отец стал единственным мне близким человеком. Порой, я просыпался ночью и не находил его в комнате, тогда я выходил на улицу, у нас есть маленький сарайчик и всегда находил там отца. Всякий раз он был в кровоподтеках, несколько раз на его теле были кровавые порезы, но он говорил, что у нас в роду очень хорошая регенерация. И действительно, утром, он был свеж и бодр, никто бы и не подумал, что еще ночью он был весь избит, - Виктор отвечал на поцелуи Инги и в то же время продолжал говорить, как будто не мог больше в себе держать накопившиеся. – А три года назад… он лежал в сарае с пробитой грудью, а я не мог ему помочь. А такой, как ты, рядом не было!

- Я теперь всегда буду рядом с тобой…

***

Виктор и Ингрид не спеша шли к зданию Университета, весело о чем-то разговаривая. Его рука обнимала ее за тонкую талию, в их глазах горел не потухший за ночь огонь желания.

- Инга! – окрик Карла вырвал молодых людей из облака счастья и радости, опустив на землю реальности. – Где ты была, отец волнуется?

К остановившемся молодым людям приближалась компания из двадцати студентов-аристократов с Карлом Розенфелем во главе.

Виктор оглянулся, не подкрадывается ли кто-нибудь со спины, но сзади никого не было.

- Я была у Виктора.

- Могла и позвонить, предупредить. Хотя я так и подумал, – Карл внимательно посмотрел на Виктора. – Надеюсь, с вами все в порядке, сир?!

Карл и группа молодых аристократов уважительно поклонились ему и деликатно отошли в сторону, оставив Виктора и Ингрид наедине.

Виктор проводил их рассеянным, задумчивым взглядом. Он отдавал себе отчет, что, если однажды он погибнет в бою с Темны рыцарем, погибнет и кто-то из этих аристократов. Только с этим и связанно их изменившееся отношение к нему, их жизнь зависела от него. Он встряхнул головой, отгоняя нахлынувшую меланхолию и грустно улыбнувшись, повернулся к стоящей рядом Ингрид:

- Знаешь, в чем парадокс ситуации с Темным Рыцарем?!

- В чем?

- Парадокс в том, что виконтесса Дюбуа, как одержимая, растила и пестовала на острове сверхлюдей, которые со временем станут противовесом существующей аристократии. А по факту, я защищаю существующую аристократию от гибели.

- В-первую очередь, ты защищаешь себя!

- Да, но проблема ни в этом. Проблема в том, что Темный Рыцарь и воины в черных латах, не являются исчадиями ада.

- Почему? – красивые, огромные глаза Инги, от удивления стали еще больше.

- Я не знаю, кто воины в черных доспехах, могу только предположить. Но на бой против меня всегда выходит один и тот же Темный Рыцарь. Он всякий раз воскрешает и продолжает мстить за виконтессу и подвергнувшихся насилию женщин. Догадалась, кто он?

- Да, - Инга кивнула и, опустив голову, чуть слышно продолжила. – Это ее муж, виконт Дюбуа, прямым наследником которого являешься ты…