История Бродяги

— Значит это твоё окончательное решение? — Произнёс сидящий за широким дубовым столом в мягком и украшенном кожаном кресле мужчина с серебристой щетиной сложив руки перед собой и слегка опустив взгляд. Нахмурив брови, он не смог, как полагается в таких ситуациях скрыть эмоции и его выражение лица всё же выдавало долю грусти, а часть серебристых волос, уложенных назад свисла со лба до бровей, чуть прикрыв едва видимый небольшой шрам на лбу. Его руки, на которые он опустил подбородок слегка дрожали, и он сглотнул прежде чем продолжить говорить. Сейчас я наконец смог увидеть его настоящие эмоции, которые, в последний раз видел ещё в раннем детстве и едва помнил, когда именно. За его спиной были задёрнуты плотные шторы, а через щель пробивались лучи полуденного солнца, проходившие через прикрытое шторами широкое панорамное окно и освещающие просторный кабинет, украшенный несколькими картинами и резным деревом на стенах с тёмно-зелёными обоями. Идеально уложенный пол из лакированного дуба был прикрыт несколькими пышными коврами из шкур и шерсти местных зверей, на которых он любил охотиться в свободное время.

Стоя на таком ковре я также опустил голову вниз и отвечая на его вопрос, я сжал кулаки, опустив руки по швам. Выдать эти слова оказалось куда тяжелее чем я представлял себе уже больше года почти каждый день. Стоять напротив него один на один было ещё тяжелее чем заявить о своём решении на вчерашнем застолье, во время тоста на мой восемнадцатый день рождения. Там я чувствовал какое-то подобие прикрытия со стороны гостей, хотя, те также были в шоке от сказанного мной. Сейчас же, когда все ограничения окончательно спали и мы находились в его кабинете вдвоём, то, на меня словно обрушилась вся его чудовищная сила. Хоть это и было не так в реальности, а лишь в моём воображении, я неплохо себе представлял, как давление его манны может просто раздавить подобного мне, и превратить в руины весь кабинет и окрестные помещения от одного высвобождения. К счастью, этого не произошло.

— Да, отец. Моё решение окончательное. Я… — С этими словами я сжал кулаки ещё сильнее, будто сопротивляясь тому самому воображаемому давлению с его стороны. — Я отказываюсь от всех титулов званий и былых заслуг, родового имени Деламейн, прав на всё наследуемое имущество и власть, права называть себя твоим сыном. Я отказываюсь от дальнейшей службы на посту, предложенном мне по твоему настоянию в легионе нашей любимой Империи. По праву отречения от изначальной клятвы, до принесения офицерской клятвы пожизненной службы дарованному всем подданным и гражданам самим Императором Святой Руси.

— Хех… — Шумно выдохнул сидящий напротив меня мужчина, которого я более не имел права называть отцом с момента произнесения этих слов. — Мне искренне жаль, но ты не оставляешь мне выбора. Да будет так! Положи «Коготь Грозового Дракона» на стол. — Прикрыв глаза, я осторожно снял со своего черного, кожаного пояса на угольно-чёрных брюках изогнутый кинжал с украшенной драгоценными камнями рукоятью в ножнах. Подобное оружие было излюбленным подарком для старших сыновей дворян после успешного окончания обучения в кадетских корпусах. Этот был, возможно сильнейшим в своём классе. Умелый воин с подобным оружием мог смело противостоять даже тем, кто явно сильнее его и иметь шансы на быструю победу.

Положив оружие на стол, я вновь встал на место застегнув пояс и опустил руки по швам. Глянув ещё раз на оружие на своём столе, а затем в мои глаза, мужчина передо мной поднялся на ноги со своего кресла чуть опиравшись на стол. Его тёмно-синий костюм тройка со слегка удлинённым кителем был атрибутом военной аристократии с соответствующими пуговицами с гербами, вышитой на рукавах геральдикой подразделения где он служил Империи, а также одним золотистым погоном с большой серебряной звездой на левом плече, из-под которого дополнительно свисали белоснежные аксельбанты. Всё это в совокупности означало высшее военное звание в Империи Святой Руси – «Легио-Генералэс» или как называли их в народе по-простому – «Генерал». Несмотря на стандартизированную белоснежную форму Высших Офицеров, даже по уставу, он вполне мог себе позволить изготовить подобную форму в цветах вверенного ему подразделения и носить её беспрепятственно. В данном случае – тёмно-синий.

Встав у своего кресла, он подвинул его ближе к столу и продолжил говорить.

— Я всё ещё не могу понять и принять твоего решения. Ради каких-то… — Сдерживался он, видимо, чтобы не выругаться. — Странных идеалов и наивных мечтаний о свободе ты готов отказаться от столь многого? Сын мой… Ты красив, богат, умён и силён, сильнее многих в твоём возрасте. У тебя есть всё то, о чём другие молят всевышнего и готовы за это убивать и умирать! В какой момент всё это… Да и дьявол с этим… — Резко махнул он рукой в сторону. — В какой момент даже семья для тебя стала не важна?! Я не припомню, чтобы ты когда-то был серьёзно недоволен мной или своим положением здесь…

— Я уже пояснял, и я не хочу оскорблять тебя, повторяя одно и то же ещё несколько раз. В моём решении нет твоей вины или вины семьи. Я по-прежнему люблю и уважаю тебя, сестру, младшего брата, память матери и дяди, и даже мачеху. Всё дело именно в обретённых мной идеалах. Коль у других они отсутствуют в душе и разуме, и они готовы размениваться жизнями ради перечисленного тобою, то пусть это будет на их совести. Для меня ценность любой жизни куда выше перечисленного тобой. Ценность любой жизни и гордость. Я более не желаю быть псом, которого науськивают на других врагов и спускают с цепи по чужой воле.

— Мы сражаемся с врагами Империи по воле Святого Императора! Неужели ты не понимаешь насколько это важно?! Мы защищаем нашу страну!

— Вы убиваете друг друга уже так долго, что и сами не особо помните с чего всё это началось! Пока у меня есть такой шанс, я предпочту выйти из этого порочного, безумного круга крови и смерти. Если я когда-то и буду сражаться, то только по своим причинам и на своих условиях. Понимая, ради чего я проливаю свою и чужую кровь! Прости, отец, но если ты не желаешь понять меня, мне более нечего тебе сказать!

— Хех… Ты уже всё сказал… — Нахмурился он. — И более я тебе не отец. — Сложил он руки за спину. — Ступай к себе… Собирай те вещи, которые сможешь унести и покинь моё поместье. На этом всё! — Я поклонился и в последний, раз, как положено офицеру, развернулся кругом через левое плечо, шагом направившись к двустворчатой двери выхода из кабинета. Когда моя рука коснулась металлической ручки меня вновь окликнул его голос. — Постой… Деньги то у тебя остались? Не станешь грабить и ещё больше позориться?

— Не волнуйся об этом… — Ответил я, не оборачиваясь и услышал звон монеты, а также то, как он запустил одну в мою сторону ловким движением большого пальца. Поймав её налету, я взглянул на один золотой рубль.

— Вот… Прощальный подарок. Вряд ли у тебя больше десятка серебряных осталось. Если прижмёт, разменяешь… — Услышал я его слова. Глянув на него, я уже не видел его лица. Он стоял спиной и смотрел на одну из картин на стене где было изображено какое-то из великих сражений прошлого. — Чего уставился?! Ступай! — Я уже хотел было возразить и проявить гордыню, но ещё больше грешить не стал и молча покинул помещение сжав золотую монету в кулаке.

Собрав в небольшой рюкзак свою служебную белую рубашку, пару футболок, спортивный костюм с большим полотенцем. Набор мыльных принадлежностей, для поддержания гигиены, пару сухпайков побольше, а также набор походной посуды на одного человека и спальный мешок, на случай если всё же придётся ночевать на природе и отдельно минимальную аптечку, как учили в кадетском корпусе, я решил, что этого более чем достаточно. Дорогущие брюки, рубашку, туфли, часы, браслеты, кольцо и прочее, я снял и аккуратно убрал в шкаф. Вместо этого надел тёмную полёвку без опознавательных знаков поверх обычной белой футболки, не заправляя в такие же тёмные полевые брюки с множеством карманов, пристегнул подсумок с аптечкой к простому, солдатскому\курсантскому широкому поясу, а чтоб не производить впечатление опытного служивого, я разрушил образ белыми спортивными кроссовками. За левым я спрятал небольшой нож, прикрытый штаниной, на самый крайний случай. Кровать заправлена, вещи собраны, просторная комната убрана и рюкзак закинут на спину и застёгнут. Подойдя к ростовому зеркалу в дальнем углу комнаты у двери, я увидел вполне себе типичного молодого лоха-путешественника лишь с одним явным отличием от большинства окружающих, а именно, моими серебристыми волосами, которые были атрибутом рода Деламейн и в Империи такой цвет волос был довольно редким, но, это исправить я уже никак не мог. Да и осанку с выправкой, намертво вбитую в меня наставниками за четыре года в кадетском корпусе, тоже никуда не денешь, как и фигуру высокого и очень крепкого молодого парня. Оставив связку ключей от комнаты и поместья на комоде, я покинул комнату и в коридоре мне в последний раз поклонилась низкорослая, ниже меня на голову полная, пожилая женщина. Одна из трёх старших горничных. Она знала о моём скором отъезде и проводив меня грустным взглядом, спросила.

— Неужели ничего нельзя сделать, молодой господин?

— Хех… — Шумно выдохнул я. — Таков уж путь… — Ухмыляясь, ответил я, стараясь скрыть волнение, которое она похоже чувствовала в моей душе, что и не удивительно для человека, который знал меня с рождения. — Не волнуйся обо мне, Раиса. Служи и дальше этому дому и пусть всё остаётся как есть и было.

— Без вас это уже невозможно, господин Виктор.

— Больше я тебе уже не господин… Меня не было здесь несколько лет обучения, а особняк как стоял, так и стоит. — Резюмировал я. — Думаю, уже утром отец зачитает приказ, а мне предстоит долгий путь. Спасибо тебе за всё в любом случае.

— Хех… Раз уж на то ваша воля… Берегите себя, господин. — Произнесла она вопреки моему нынешнему положению. — И удачи… Да защитит Вас Всевышний и Император!

— Хех… Император никого не защищает, Раиса. Прощай… — Отвернулся я и направился к лестницам на первый этаж и к выходу под взгляды других горничных, проходящих мимо и стоящей на постах, даже внутри особняка, охране. Повезло, что младшая сестра и брат убыли на занятия иначе, прощание бы затянулось.

Покинув особняк, я пешком вышел за широкие железные ворота, которые, для меня открыли нараспашку и направился по небольшой однополосной асфальтированной дороге через короткую хвойную лесополосу в сторону просторных полей и лугов, освещаемых ярким майским солнцем. Кроме весьма просторной территории поместья, моему отцу, за верную службу жаловали также десяток квадратных километров прилегающей земли с несколькими фермерскими хозяйствами. По этим местам обычно не ходили пешком. Планов на дальнейшую жизнь в каком-то глобальном смысле я не строил. Для начала, хотелось бы забрать долг у одного товарища, чью жизнь я спас два года назад. Проблем с этим быть не должно, за исключением того, что добираться до его города мне, как минимум, сутки пешком, и это если не останавливаться. Впрочем… И не такое видали. Глубоко вдохнув свежего воздуха, я ускорил шаг, до последнего сомневаясь и не веря в то, что у меня всё же получилось сделать первый шаг на пути к свободе.

***

Раздвинув шторы, мужчина в тёмно-синем костюме с короткими серебристыми волосами и щетиной открыл стеклянные двери, ведущие на небольшой балкон особняка и слегка щурясь от солнца, смотрел как переодевшийся под простого путника, молодой, крепкий парень, с улыбкой принимая прощания прислуги, ухаживающей за садом, а также рукопожатия от бойцов внешней охраны поместья, выходит за раскрытые ворота. В момент, когда ворота за ним закрылись, он услышал женский голос за своей спиной.

— И ты оставишь это вот так? Не уверена, что он так просто перебеситься… Я знаю каково это, когда дети придуриваются, чтобы получить внимание, но его глаза были…

— Довольно. — Коротко ответил он и женщина с распущенными длинными чёрными волосами в длинном тёмно-синем платье без плеч с мелким веером в руках тут же замолчала и напрягшись остановилась у его стола. Развернувшись, он вошёл обратно в кабинет закрыв за собой дверь на балкон. В середине кабинета, он также увидел вошедшего вместе с женой пожилого лысого мужчину в костюме дворецкого.

— Прикажете организовать слежку за молодым господином?

— Нет, это трата времени и ресурсов. Ты ведь знаешь, кто его наставник?

— Хм… — Нахмурился дворецкий.

— При всех недостатках, мой сын не тот, кто позволит так просто «пасти» себя. Твои люди потеряют его след в первый же день.

— А если Карпов замешен в его… Странных решениях?

— Тогда твои люди умрут в первый же день. Если за этим стоит Карпов, в чём я сомневаюсь, то… — Седоволосый мужчина покачал головой. — Тут надо действовать крайне осторожно и умеючи.

— Не ожидал услышать от Вас подобного. Он ведь всего лишь подполковник…

— Всего лишь?! — Подняв тонкие серебристые брови воскликнул мужчина. — С каких это пор старший офицер Империи, для тебя не соперник, а?

— Я имел в виду Вас, Лорд Филипп.

— Даже для меня… — Нахмурился Филипп. — Он первый за сто лет простолюдин, поднявшийся до таких высот от простого солдата. Да и какое-то время он служил под моим началом. Я неплохо знаю, на, что он способен и… — Филипп назидательно потряс пальцем. — Хм… Не похоже это на него, да и зачем? Но, мы проверим. Запроси через Имперскую канцелярию последнюю информацию о Карпове и… Отправь ещё раз людей в Кадетский Корпус. Подними агентуру. Опроси тех из младших курсов, кто был рядом с Виктором. Детально соберите даже самые идиотские слухи… Важна ЛЮБАЯ информация. Также я бы хотел в ближайшую неделю переговорить со всеми капитанами Народной Милиции в округе. Понял?

— Да, господин. Я немедленно отдам нужные распоряжения. — Поклонившись, дворецкий со вздохом изменил форму своей тени и создал чёрную лужу под своими ногами и медленно провалившись в которую с головой, исчез, будто его и не было здесь. Глядя на это, Филипп и стоявшая рядом стройная и высокая женщина не удивились.

— Думаешь этих мер достаточно?

— Посмотрим… В любом случае с тобой мне не очень хотелось бы это обсуждать. Ты только из-за этого ещё здесь? — Строго глянул он на неё.

— Да так… Есть ещё пару вопросов, которые мне не уладить без любимого мужа. — Ухмыльнулась она.

***

Уже почти час как солнце окончательно зашло за горизонт уступая место луне и множеству звёзд. Отдалённые звуки работающих комбайнов, и проезжавшего вдалеке транспорта, и поездов, сменились на трескотню кузнечиков и уханье сов. Минут пять назад отдалённо было слышно проезжавший поезд.

Направляясь всё по той же дороге на северо-восток и уже давно выйдя за пределы отцовской вотчины, я был сильно удивлён полному отсутствию слежки за мной. Поддаваясь паранойе, я даже остановился в укромном месте и перепроверил рюкзак, кроссовки и всю одежду более внимательно на предмет вшитых туда устройств слежения, как технических, так и мистических, но, ничего не обнаружил. Пусть я и не мастер шпионского дела, но основы контрразведки в нас вбивали крепко, а я был лучшим в этом направлении за много выпусков, хоть и не выбирал шпионскую специальность в дальнейшем. Странно, всё это… Отец не из тех, кто сдаётся вот так быстро. Какую игру он затеял?

Продолжая обдумывать следующие шаги и возможные контрмеры, я увидел на горизонте мост через весьма широкую и бурно текущую реку в пару сотен метров. На дальнем берегу реки, наконец виднелись следы цивилизации, а именно небольшой городок. По-хорошему, мне стоило бы там остановиться, но слишком уж он близко к границам отцовских земель. Это уже не одинокое фермерское хозяйство или цыганский лагерь. Городок, пусть и небольшой, но тут есть централизованное электроснабжение, широкие дороги, не убитый, а вполне рабочий транспортный мост, подобие речного порта, наверняка магазины и гостиница, а также отдельный жилой район или дачный посёлок. Для меня из всего этого важно то, что здесь есть, как минимум опорный пункт Народной Милиции, если не управление Шерифа под руководством совета местных ветеранов, что куда хуже. Подходя ближе и ближе к неплохо освещённому фонарными столбами мосту, я всё больше начинаю сомневаться в наличии здесь полноценного городского отдела Милиции, но уж «опорник» тут есть наверняка. Попадать на глаза местных стражей порядка мне крайне нежелательно. Если будут меня искать, даже эту дыру вниманием не обойдут, а я ведь, человек «особая примета». Наверняка запомнят, что я был здесь. Так что, пожалуй, во избежание, не следует здесь задерживаться и просто пройти городок насквозь продолжив идти дальше даже ночью. Чем быстрее я окажусь у порога дома своего товарища и востребую с него долг, тем больше будет шансов, что я окончательно буду потерян для бывшего отца.

Но кто сказал, что всё и всегда идёт по плану. Небольшой фургон, быстро проехавший мимо меня, идущего по обочине, резко остановился примерно в середине моста, к которому я только подходил. Водитель и его напарник резко выскочили из транспорта и уставились наверх. Со стороны противоположного берега также подоспел какой-то мотоциклист, а за ним ещё несколько местных также бежали по мосту. Подойдя ещё ближе, я не выдержал и глянул, что же привлекло их внимание, а это был явно не я. Примерно на середине, на вершине металлической арки моста я увидел человеческую фигуру, под светом фонарей, раскинувшую руки в стороны. Девушка в слегка великоватой чёрной майке и джинсовых шортах, и явно домашних тапочках стояла на краю. Судя по всему, она намеревалась прыгать с моста прямо в холодную реку.

Ох-ох-ох…

Почему-то я сильно сомневаюсь, что она профессиональная спортсменка и это элемент какого-то шоу или тренировка. Взволнованные крики местных в её сторону, также прибавляли сомнений. Несколько мужиков перебежав дорогу, пытались окликнуть её стоя прямо под аркой, но девушка не реагировала. Каким-то образом я поймал себя на мысли, что ускорил шаг, глядя на всё это и сместился на ту же сторону дороги, где всё это происходило. Пока какой-то неловкий мужик искал возможность и пытался сам забраться на эту арку в попытке снять оттуда стоявшую на краю девушку, голос разума в моей голове пытался убедить меня просто пройти мимо.

«Это не моя проблема!»

«Совсем не моя проблема!»

«Это никак меня не касается…»

Говорил я сам себе в своей голове подходя всё ближе и ближе к месту действия, уже находясь ближе к середине моста и шагая, не отводя взгляда от происходящего. Глянув в сторону реки, я оценил высоту, с которой она удариться о воду примерно в пол сотни метров. Если прыгнуть не умеючи, то вероятность помереть от такого удара близиться к гарантированной.

В голове всплыл момент с военных учений на третьем курсе, когда мы были отправлены в Уральские горы, на три месяца на выживание. Тогда наш взвод знатно хапнул на свои юные головы испытаний, пусть тогда мы все и выбрались, но…

«Я никому не позволю тут подохнуть! Слышишь?! Я запрещаю!» — Услышал я крик одного из наставников в голове.

Вспышка и резкая головная боль принесла другое воспоминание. Кровь на моих руках, которыми я опустил веки одного из своих товарищей, прикрывшего меня от верной смерти. Я почувствовал, как резко стукнуло моё сердце с небольшим покалыванием и мои чувства обострились. Будто я снова оказался на мгновение там, где уже был и куда никогда не хотел бы возвращаться…

Глянув ещё раз на девушку, я увидел, как она сделала шаг, будто в замедленной съёмке и как какая-то капля воды ударилась о поверхность железной арки моста, с которой она полетела лицом вниз также расставив руки в стороны.

Все звуки сменились на противный писк и дёрнув рукой я отстегнул рюкзак, который скинул со спины на обочину дороги, а моё тело будто захватил кто-то другой. Кто-то, кому было не наплевать… В голове сразу всплыло его улыбающееся и окровавленное лицо.

Чёртов придурок… Я ведь не такой, как ты… Совсем не такой. Об этом ты хотел мне сказать? Что ж… Если так, то, пожалуй, верну тебе долг. Рывок, пару широких шагов и прыжок вперёд и вот я уже пролетая над чьей-то головой оказался на стальных перилах моста глядя как мимо пролетает, раскинув руки и прикрыв глаза эта невысокая брюнеточка. Даже попытавшись расслабится, она не смогла. Она всё ещё боится… Я вижу это по её сморщенному лицу, которое пронеслось мимо за мгновение. В момент второго прыжка с перилл вперёд, за ней, я мысленно поддержал душу товарища, захватившего в моём воображении, мою тушку.

Я не дам тебе подохнуть!

Полетев за ней, я опоздал на жалкую долю секунды и пришлось нырять за пролетевшей мимо, перед самым носом девушкой в воздухе. Нырнув в полёте, я ускорился и обхватив её за талию, резко развернулся направив её тело вверх, а свою спину в сторону поверхности воды. Её удивлению не было предела, но каких-то активных действий она совершить не успела. Прижав её к себе, я почувствовал сильный и холодный удар спиной и затылком о поверхность воды. Дальше был только холод, шум воды в ушах и сильная боль, которую надо было вытерпеть. Ударом по спине половину воздуха из лёгких выбило. Эту девку, похоже, всё-таки вырубило. Плохо… Касаясь её, я чувствовал, что она точно жива, но надо было торопиться, пока она не нахлебалась воды. Как бы я не любил купаться с детства, тут уж слишком темно, слишком тихо и слишком холодно, а проплывающие мимо рыбы даже не здоровались.

Приложив максимальные усилия для толчка ногами, я потянулся рукой к водной глади с трудом всплывая на поверхность вместе с этой тушей, тянувшей меня на корм речным тварям. С трудом вынырнув, я поддержал её голову и определив направление до берега, поволок её за собой в сторону городской набережной под неразборчивые крики со стороны моста и слышимые вдалеке сирены…