История Элиаса

Наши земли не были похожи на все привычные. У нас не было травы с деревьями, животных и птиц, даже людей. Мы находились на другом краю галактики, чей человеческий глаз и приборы, которые создадут в будущем, не смогут разглядеть наш дом. Это хорошо. Люди готовы на все, чтобы уничтожить чужой дом ради своих же интересов.

Наш дом готов принять любого, что не могут принять себя. Все мы непохожи друг на друга, но в наших землях властвовал род змеевидных пустотных драконов. К сожалению, нас осталось мало: Я и мой когда-то единственный друг Антавр, чье присутствие всегда создавало тепло внутри, показывая, что у нас еще все хорошо.

Следить за этим местом с каждым годом становилось все тяжелее. Все цари, что также являлись моими родителями, погибли при неизвестных обстоятельствах. Вдали, за гранью космических частот пришел гул, говорящий о надвигающийся беде. Старшие направились на источник звука, так и не вернувшись. Не понятно, отдали ли они свои жизни ради нашего спасения или все еще пытаются уничтожить зло. Но властвовать, когда ты единственный наследник без опыта, задача не из легких.

Антавр еще как-то помогал мне не падать духом и в каких-то вопросах принимал участие, не дав принять плохого решения. Но улучшений все же не было. Наши земли буквально начали разлагаться, покрывая все вокруг черной слизью, с которой я мог совладать. Мое рождение создавало вопросы: от кого именно мне передался дар контроля тьмой. Антавр прекрасно справлялся со светом, а все остальные держали баланс, чтобы наши земли еще как-то могли существовать. Но вот у меня выходило все плохо. Лишь тьма пропитывала мою истинную силу, и мне говорили, что если однажды я войду в истинную форму, то ничто не сможет сразить меня. Пока что я не понимал, как это сделать. При условии, что в любой момент на нас могут напасть. Я защитник этих земель. Я защитник нашего дома.

Злоба тоже влияет на мою силу. Чем она сильнее, тем мне легче совладать с тьмой. Мрак – мой второй дом. Находясь во тьме, отрекаясь от здешнего общества, мне всегда было как-то спокойнее. Родители Антавра были хорошо знакомы с моими родителями. Они часто приходили навестить нас, а моей же ношей было сидеть за мелким Антавром, что был на несколько сотен лет младше меня. Я пытался сделать так, чтобы он возненавидел меня. Находясь рядом с ним, то и делал, что задирал его. Управляя тьмой, укутывал его в вакуум, где его вопль был ничтожно тих. Мне хотелось, чтобы он просто отстал от меня. Но стоило ему подрасти, он поблагодарил меня за такие действия, говоря, что это дало ему больше уверенности перед встречей с чем-то устрашающим, что могло бы быть страшнее меня…

Его родители отправились с моими, так и не вернувшись. С того дня мы считали друг друга сиротами. Мы не могли ничего сделать. Мы не понимали, как держать гармонию наших земель, дабы не уничтожить их. Я пытался все удержать, отгоняя мрак, а Антавр давил эти отростки светом. Мне его свет не приносил удовольствия, но таким образом мы еще могли держаться на плаву.

С нами был еще один змей. Его звали Руфулус. Имея нездоровое увлечение к экспериментам, он пытался как-то найти способ обойти контроль, тем самым облегчить тяготу поддерживания земель. Когда он явился в ином обличии, все ужаснулись, приказав избавиться от него. Попросили именно меня.

Мы с ним мало были знакомы, и его особенности только начинали проявляться. Но затем трансформация не заставила себя долго ждать, поменяв его форму. Он стал как человек, но низким, схожий с карликами. Руки и ноги в количестве стало больше. На него смотреть было больно, но и убивать мне не хотелось. Погрузив его в мрачную оболочку, я отправил его в далекие земли. Иные, что вообще не похожи на наши. Я понимал, что он мог чувствовать, находясь внутри, но другого выхода, более безопасного у меня не было.

Мы с Антавром еще какое-то время наблюдали за ним, чтобы тот не натворил бед, но было все плохо. Он устроился местным знахарем, таким образом проводя опыты над людьми. Он превращал их в подобие растений, лишая их нормальной жизни. Он спрятался в каком-то логове, где связь просто оборвалась. Мы могли бы остановить его, но нам было запрещено покидать земли в угоду возраста. У нас были свои особые правила жизни. Лучше бы я убил его, когда была возможность…

Вскоре к нам прибыли беженцы из других земель. Чудище из крыс Кёрнар, невероятная гарпия Беатрис, скелет Риччи и одноглазый слизень Мидил. Всех их поразило проклятье, которое было невозможно расторгнуть.

Кёрнар был великолепным бардом, что мог контролировать крыс. Популярность повлияла на него. Начав неплохо зарабатывать, начал выпивать, устраивая драки со всеми. Он был довольно плотного телосложения. Но вот одна дама прокляла его, сделав так, чтобы его песни раздражали крыс. В итоге вся эта толпа, благодаря которой он зарабатывал себе на бутылку, поглотила его, но не убила. Он был обречен на вечные страдания, каждый раз быть съеденным собственными друзьями.

Риччи был обычной стражей, что ничем таким не выделялся. Так же выпивал, пускал слухи и изменял своей жене. Однажды он убил невинного человека из-за того, что тот не стал кланяться перед ним. Все же он был королевским стражей. Его же гордость его и погубила. Воскресив его тело, кожа сползла, оставив только скелет. Он изучал темную магию, научившись воскрешать себе подобных. Как потом выяснилось, заклинательницу он разорвал на части.

Мидил прям не выделялся какой-то необычной историей гибели. Был обычным парнем и умер от несчастного случая. Его отец обращался ко всем, кого тогда обвиняли в колдовстве. Ритуал пошел не по плану, и в итоге его воскресили, собрав из слизи, что выделялась из тел других людей, давно сгнивших. Отец отказался от него, просто исчезнув из его жизни. Он просто стал жертвой…

Гарпия Беатрис была воровкой. Семья была бедной и, чтобы хоть как-то прокормиться, воровала в столовых. Ее жадность ее же и погубила. Она перестала нести еду в дом, заставив своих родителей умереть от истощения. Тогда её прокляли, превратив в птицу гарпию, наделив вечным голодом. Сколько бы она не ела, ее желудок будет пустым. А гарпия для устрашения. Мало кто рискнет подойти к птице, что очень схожа своим ликом на человека.

Многие жители издевались над ними из-за их образа. Они прятались в самых темных углах города, чтобы их не заметили. Но вскоре они устали. Они пришли к нам, что казалось очень необычным. Наши земли было тяжело отыскать. Об этом рассказал дедушка, приведя их к нам. Он был наблюдателем и всегда интересовался жизнью тех, кто не похож на нас. Так он и нашел этих ребят. Я всегда их защищал, прикрывая их тела своей массой, чтобы никто не осмелился тыкнуть их пальцами. Я всегда возвышался над жертвами, чтобы напугать своим величием. И это помогало.

Беатрис чем-то меня завлекла. Я ей тоже был интересен, и это заметил Антавр. Просто мое время начало уходить на нее. Антавр не был зол или в обиде. Он был больше рад за меня. Я всегда был рядом, особенно с ней, и понимал, что именно она спутник моей жизни. Я всеми силами поддерживал ее. Их компания не выделялась храбростью, но по возможности и меня защищали перед родителями. Такой наглости мои не встречали лет так двести назад.

А затем наступил тот злосчастный день. Мы не смогли удержать наши земли с Антавром. Наших сил было недостаточно. Тогда к нам в дом явился Грозер. То еще ничтожество. Он как раз был одним из задир, что досаждал ребят. У нас часто были стычки, но Антавр всегда успокаивал меня. Он понимал, что Грозер слаб и не ровня мне, но и обращать внимание на его выходки не стоило.

Тогда он явился не один. Огромное одноглазое чудище, что извивала своим мерзкие нескончаемые лапки, спустилось на наши земли. Мы с Антавром понимали, что это Грозер. В момент появления он появился у ворот, начав хлопать нам, говоря, что наше время пришло. Чудище начало уничтожать все, что находилось рядом. Я хотел раздавить его, сжать так, чтобы все внутренности вышли у него через пасть, но Антавр и тут меня остановил, что было зря. Он всегда пытался найти мирное решение, но в этой ситуации это было бесполезно.

Грозер умел ненадолго управлять временем. Либо останавливать или перематывать. Грозер лишь сократил время появления чудища. Оно и так направлялось на нас. И, видимо, именно оно уничтожило наших родителей.

Грозер ловким движением своей иссохшей руки остановил меня. Он временно парализовал меня, не дав возможности шевелиться. Так же он поступил с Антавром. Когда чудище явилось, он заставил меня смотреть, как Антавра рвет чудище. Я слышал его вопли, но ничего не мог сделать. Его излишняя доброта погубила его, а я не смог его спасти, что гложет меня по сей день.

Его разорванное, истекающее густой жидкостью тело лежало, пытавшись сделать хотя бы один вдох. Его глаза смотрели на меня, пытавшись что-то сказать. Это были глаза ненависти, злобы. Возможно, он возненавидел меня, что я не смог спасти его. А затем его глаза закрылись…

Грозер лишь веселился, пока в это время его чары перестали действовать. Вонзив свой отросток в его грудь, я пробил ее насквозь, пытавшись сбежать. Своими мерзкими ручонками он снова остановил меня, дав возможность чудищу поиздеваться. Он начал сжигать меня заживо. Мое тело извивалось как при конвульсиях. Я заметил вдали, как та самая группа ребят, где была Беатрис, просто трусливо сбежали. Они все видели, как чудище жарит меня, но ничего не сделали. С этого момента у меня была злоба и растерянность. Я столько лет их защищал, а они просто взяли и бросили меня… А Беатрис…

Внутри меня начались какие-то скачки. Нечто внутри начало выбираться, делая мои габариты больше. Неужели это та самая форма, про которую мне говорили? Они, правда, не сделали меня сверхсильным, но этого хватило, чтобы выбраться из оков страданий, отправив свое почти умершее тело в земли людей.

В этот день пострадала не только моя земля. Чья-то деревня тоже попала под разлом. В одном из домов лежал ребенок. Совсем еще маленький, словно недавно рожденный. Я не мог оставить его умирать в таком месте, где все пылало огнем. Вселившись в тело уже мертвого мальчишки, я схватил ребенка и просто бежал. Его тело было полностью сожжено, и бежать было очень трудно. С каждым шагом трескались кости, а кожа просто отходила. Если я не донесу ребенка, то моей жизни придет конец…

Добежав до какого-то замка, я постучал в ворота, одновременно переселяясь из тела мальчишки в тело младенца. Чтобы не умереть окончательно, пришлось погрузить свое тело в сферу для восстановления. Она была настолько прочной, что только истинные эмоции гнева смогут ее разрушить. Однажды мы с мальчишкой встретимся. Правда, придется ждать годы.

В моих видениях явился Антавр. Могли ли змеи проявлять эмоции, я толком и не знал, но, когда я его встретил, слеза стекла по моей щеке. Это был дух, что пришел попрощаться со мной. Он не обвинял меня в своей гибели. В тот миг, когда он был на грани смерти, его взгляд говорил, чтобы я уничтожил всех их. Стер их жизни, разорвав на мелкие прослойки, посвящая каждую разорванную часть в месть за Антавра. Его дух исчез, оставив меня скомканным и одиноким, в этой сфере.

Мой эгоизм и борьба за жизнь нарекли беззащитного мальчишку проклятьем. Мы теперь единое целое. Я постараюсь сделать все, чтобы не дать его в обиду. И уж точно не брошу. Не потому, что он стал жертвой из-за моего выбора. Просто мне не хотелось, чтобы из-за моей слабости погибли ничем не повинные люди…