Ива у просёлочной дороги

Свет фар новенькой БМВ рассеивал сгущающиеся сумерки. Дорога, по которой ехал чёрный автомобиль, напоминала панцирь броненосца. Не из-за своей прочности, а из-за огромного количества заплаток и выбоин. Поэтому автомобиль ехал медленно, несмотря на отсутствие трафика.

Довольный своей покупкой Андрей очень любил тёмное время суток и дорогу домой. Он жил в небольшом посёлке, хотя мог бы давно приобрести жильё в самом лучшем районе города и не ездить с работы и на работу по часу. Андрей вырос в селе, был человеком сентиментальным, потому ему не так просто отказаться от деревенских просторов, когда выходишь из дома, а вокруг тебя необъятный мир, а не высокие серые скворечники, в которых по недоразумению живут люди.

Будучи человеком состоятельным, он много делал для облагораживания посёлка, в котором жил. На его деньги обновили библиотеку и сделали капитальный ремонт в школе, отремонтировали дороги, да так хорошо, что, переезжая границу посёлка можно было подумать, будто попал в другую страну, настолько гладко автомобиль скользил по качественному полотну. Он всегда помогал односельчанам, если у них возникали финансовые проблемы. Однажды, когда у его бывшего одноклассника обнаружили рак, Андрей оплатил полную стоимость его лечения в Израиле. Такой вот он был человек: любил жизнь и хотел разделить свою любовь с другими.

Не без толики гордости за себя он думал об этом в тихий прохладный августовский вечер, рассеяно поглядывая на убранное поле. Ершившаяся ежиком стерня так и манила его к себе. Скорость автомобиля снижалась, Андрей съехал на обочину, вышел на улицу, разулся, бросил короткий взгляд в одну и в другую сторону – не хватало ещё, чтобы его заметили за этим ребячеством – после чего выбежал на поле и, громко хохоча, носился по нему из стороны в сторону. Каждый шаг отзывался лёгкой болью – порой стебельки впивались в подошвы ног не мягче иголок – но это была сладкая боль. Каждый вздох наполнял лёгкий свежим степным воздухом. Каждое движение возвращало Андрея во времена его детства, когда он вместе с мальчишками после школы несся на убранное поле, и они босяком гоняли футбольный мяч по стерне. Говорят, то время не вернёшь, но сейчас Андрею это удалось, пусть и ненадолго. Он закрыл глаза и словно бы увидел перед собой палящее солнце, желтизну стебельков пшеницы, колосящуюся на обочине сорную траву, ощутил сладкий запах цветения, влажность росы, терпкость черного хлеба, который он обожал есть на завтрак, услышал строгий голос первой учительницы, хохот одноклассников, застенчивый шепот девочки, в которую он был влюблён. Иллюзия длилась всего мгновение, пока глаза были зажмурены, но её правдоподобность поражала, и Андрей был уверен, что в этот миг он действительно побывал в прошлом и прошёл весь тот путь, который его привёл сегодня в это самое место.

А потом он открыл глаза и увидел, как на другой стороне поля кто-то стоит и пристально за ним наблюдает. В сумерках сложно было разобрать, кто это. Фигура какая-то несуразная. Сначала Андрей даже подумал, что это очень корявое дерево – он знал, что на этом поле растёт старая ива - но потом силуэт шевельнулся, и в этом движении ощущалась скрытая угроза.

Сам не зная почему, Андрей быстро пошёл обратно к автомобилю, подхватил стоявшую у обочины обувь, заскочил в салон, закрылся, затравленно посмотрел в ту сторону – силуэт исчез, незнакомец куда-то ушёл. Да, Андрей был меценат, в родном посёлке его любили и уважали. Но и недругов у него хватало. В том числе таких, которые будут рады, если Андрей исчезнет или надолго попадёт в больницу. Поэтому обычно он был осторожен. Но кто мог предположить, что за ним будут наблюдать в такой час на пустой дороге, где вокруг одни поля?

Отругав себя за минутную слабость, он завёл автомобиль и, разгоняясь, собирался поскорее добраться домой. Но уже в следующую секунду прямо на обочине неизвестно откуда появилась женщина в белом платье, дрожащая всем телом и бредущая неведомо куда. Андрей нажал на тормоз, посигналил, но незнакомка, казалось, ничего не слышала. Ситуация напрягала всё сильнее. Явно происки конкурентов. Может сбить эту бабу? Всё равно никто ничего не докажет.

Впрочем, поблизости других людей вроде бы не было, поэтому Андрей всё-таки решился выйти на улицу.

Стоило только открыть дверь, как он услышал истошный вопль – женщина рыдала, вот-вот готова была впасть в истерику. Несколько смягчившись, Андрей направился к ней.

- У вас что-то случилось? – спросил он.

Незнакомка повернулась. Бледное лицо, налившиеся кровью заплаканные глаза, подрагивающие плечи – она напоминала сумасшедшую на грани истерики.

- Подари дочери машину, - выдавила она из себя, после чего завопила во всю мощь её во истину лошадиных лёгких.

- Что? Это угроза?! – разъярился Андрей, но потом что-то произошло, в голове какое-то помутнение, и вот он стоит в одиночку на обочине. Позади автомобиль, слабый ветерок колышет его непослушные волосы, ночная тишина расползается по окрестностям.

Андрей ничего не мог понять, сел в автомобиль и поехал домой, как загипнотизированный. Как доехал, увидел, что прямо перед его воротами стоит скорая, кого-то выносят на носилках. Андрей открыл дверь автомобиля, неуверенно вышел наружу, всё происходило как во сне. Навстречу бежит жена, рыдает, что-то кричит. А на носилках он видит свою дочь и не может понять, жива она или без сознания? Не успел он об этом подумать, как потемнело уже у него в глазах, будто кто-то нажал на кнопку пульта и отключил Андрея, как какую-то механическую игрушку.

…

Я боком сидел на заднем сиденье шестерки, открыл дверь, выставил ноги наружу, высунул голову из салона и зажал в зубах тёплый обильно смазанный кетчупом и майонезом чебурек. Было жарко, на небе ни облачка, листья на старых тополях, которые росли вдоль дороги, ещё не сделались жёлтыми, но уже выглядели перезрелыми, готовыми вот-вот сморщиться и опасть. Импровизированная стоянка напротив рынка была укрыта тенью деревьев, поэтому я не случайно выбрал это место для обеденного перерыва. Несмотря на зной уходящего лета, на рынке было полно народу, все суетились, громко разговаривали, продавали, покупали, разгружали, загружали, зазывали и занимались прочей типично торгашеской деятельностью.

Я как раз разжевывал очередной откушенный кусок, стараясь не запачкаться кетчупом, когда зазвонил мой телефон. Со мной должны были связаться по важному заказу, поэтому я растерялся, засуетился, полез за телефоном, резко дернув рукой, в которой сжимал чебурек. Как итог – жирная капля майонеза вперемешку с кетчупом приземлилась мне на бедро, выпачкав джинсы. Хорошо хоть не новые.

Тихонько выругавшись, я дотянулся до телефона. На экране высветилось «Рыжая заноза». Катя. Зря только торопился. Нужно по-быстрому с ней переговорить.

- Алло.

- Здравствуйте, Вячеслав. Это Катя.

- Я знаю, ты у меня записана. И можно на «ты», - устало произнёс я.

- Ой, простите… тьфу, ты… прости. Просто родители подарили мне телефон после сдачи экзаменов, и я всё никак не привыкну, что при звонке высвечивается имя звонящего. Я вот по какому поводу: вы слышали про посёлок Бёрезовая Горка, что в пригороде?

Я никогда не слышал про этот посёлок, но знал, что если скажу «нет» Катя засыплет меня ворохом ненужной информации, вплоть до даты основания этого городка и имени основателя.

- Слышал.

- А слышали, какие страшные вещи там творятся?

- Нет, - тут у меня не оставалось вариантов.

- В общем, говорят, что там началась эпидемия крымской геморрагической лихорадки. Ужасные вещи рассказывают, у людей с мочой и калом кровь выходит, температура за сорок, там чуть ли не при смерти все…

Я глянул на чебурек и поморщился.

«Приятного аппетита, Слава, - пронеслось у меня в голове - Ещё это пятно от кетчупа на штанах. Кровавая моча. Тьфу».

- … соврали мне. Тогда я полезла в «Одноклассники», слышали, наверное, про такую социальную сеть? Недавно появилась.

- Какие ещё «Одноклассники»? Что такое социальная сеть? И можно на «ты».

- Простите… тьфу, ты… прости. «Одноклассники» - это клон западного сайта с аналогичным наполнением. Клон некоммерческий, даже любительский. А число пользователей очень быстро растёт. Поэтому как пишут на форумах пока некоммерческий. Если, конечно, они подключат рекламу, и она начнёт приносить деньги, то, возможно, выгоднее его и оставить бесплатным, но что-то мне подсказывает, у нас в стране с недостаточно развитым рынком услуг такое не проканает и рано или поздно они всё-таки решатся сделать регистрацию платной. Хотя я пока не вникала в финансовую модель таких сайтов, но вижу несколько вариантов…

- Катенька, давай к делу. Мне некогда с тобой тут разговаривать, я жду звонка по работе.

- Да-да, простите… тьфу, ты… прости. Суть в том, что я связалась с одним жителем этого посёлка, который зарегистрирован на «Одноклассниках», мне удалось его разговорить, и он рассказал удивительную историю. Никакая это не лихорадка, а что-то совершенно непонятное. Первой заболела дочка тамошнего миллионера. Андрей Коровин его зовут, кажется. Я поискала на него информацию в местной прессе, так он очень известный у нас в городе человек, один из богатейших жителей, позиционирует себя филантропом, сам родился в том же посёлке, заботится о нём. Так вот, Коровин после этого случая слёг, говорят, то ли рассудок у него повредился, то ли он от дочки заразился. Но второе маловероятно, потому что – внимание! – болеют только дети! Инфекции так не распространяются!

- Это очень интересно, спасибо за информацию, но мне нужно освободить телефон, поэтому…

- Да-да, я не стану вас… тьфу, ты… тебя задерживать. Просто я почти уверена, что всё это как-то связано с одной из самых удивительных легенд родом из Германии, хотя и там есть тонкости. Легенда о пёстром дудочнике! – торжественно произнесла она, будто бы эта фраза должна была мне сообщить нечто важное.

- Я не знаю этой легенды, - голосом человека, который смирился с неизбежным, ответил я.

- Какой же вы… тьфу ты… ты дремучий! Про социальную сеть не знаешь, про Гамельнского крысолова тоже! Вроде и не старый.

- Всё, зазнайка! Я вешаю трубку! – решительно заявил я.

- Подождите! Простите! Я просто хотела попросить вас… тьфу, ты… тебя съездить со мной в эту деревню, когда тебе будет удобно, а?

- Хорошо, я тебя наберу, - ответил и сбросил. Почти три минуты. Буду надеяться, что в это время мне никто не звонил. Я всё ещё чувствовал себя ответственным за смерть Алтаны, понимал, что Кате с её характером будет нелегко завести себе друзей, поэтому решил немного повозиться с ней. Хотя бы так загладить свою вину. Да и история с рысью напомнила мне о временах, о которых я не мог думать без ностальгической слезинки на глазах. Может в этот раз всё закончится лучше, и мы просто съездим в посёлок, убедимся, что ничего сверхъестественного там не происходит, и вернёмся домой?

Пока я думал об этом, телефон снова зазвонил. Но это были не клиенты, а начальник.

- Слава, ты почему не берёшь трубку, когда клиенты набирают! Почему я должен оправдываться перед ними за то, что ты с кем-то там болтаешь? – сердился он.

- Успокойтесь, Пал Викторович, это тоже по заказу звонили, - соврал я. – Сейчас сам перезвоню клиенту и извинюсь.

Он только хмыкнул в трубку и сбросил. А я вздохнул: ну почему только закон подлости работает безотказно, и мне позвонили ровно в тот момент, когда я разговаривал с Катей?

…

Уже к четырем вечера я освободился и связался с Катей. Подобрал её у библиотеки, и мы поехали сразу в посёлок. Она без долгих прелюдий начала выкладывать свою гипотезу касательно происходящего в деревне.

- Легенда о пёстром дудочнике уникальна тем, что встречается не только в народных преданиях, но и в исторических хрониках. Более того, известна точная дата одного из событий, о котором повествует легенда. Это уникальная ситуация для такого рода историй. В тринадцатом веке немецкий город Гамельн подвергся нашествию крыс. Жители не могли справиться с напастью, но тут на помощь им пришёл бродячий музыкант, дудочник. Одетый в пёстрые тряпки, он явился в Гамельн двадцать шестого июня тысяча двести восемьдесят четвертого года и пообещал избавить город от крыс за вознаграждение. Городские власти погорячились и пообещали ему столько золота, сколько он сможет унести. Музыкант согласился, стал играть на своей флейте, и крысы, околдованные мелодией, последовали за ним к речке, в которой утопились. Когда он вернулся в город за наградой, власти заявили, что заплатят меньше, чем обещали. Дудочник не согласился, - Катя взволнованно посмотрела на меня, подняла левую руку и оттопырила указательный палец, - вернувшись в город в новом образе заиграл на флейте и увёл всех детей из города! Видите параллели?

- Можно на «ты», - напомнил я, после чего продолжил. - То есть ты считаешь, что этот крысолов явился в Березовую Горку и заразил всех детей крымской геморрагической лихорадкой, так? Как-то параллели не просматриваются. При чём здесь вообще музыкант?

Катя посмотрела на меня, как на полного кретина, вздохнула.

- Легенда о крысолове не о музыканте, она о нарушении данного слова. Вы читали «Божественную комедию»? Хотя кого я спрашиваю…

Её пренебрежительное отношение ко мне потихоньку начинало раздражать.

- Эта одно из величайших произведений средневековой поэзии, автор Данте Алигьери. В нём рассказывается, как сам Данте с римским поэтом Вергилием спустили в преисподнюю и прошли через все круги ада. Знаете, кто находился в центре и подвергался самым страшным мукам? Предатели! Сатана жрал Иуду, Брута и Кассия. Первый предал Христа, двое других Юлия Цезаря. Обман доверившегося – это самое страшное преступление, которое только мог совершить человек с точки зрения средневековой морали. Во многом мы заимствовали эту идею, во всех культурах, которые я изучала, к предателям крайне негативное отношение. Гамельнский крысолов поверил на слово своим нанимателям, выполнил свою часть сделки и его обманули. Тогда последовала самая страшная месть, какую только можно придумать – крысолов увёл из города всех детей. А знаете, что самое интересное? Эта дата совпадает с датами эпидемии чёрной смерти в Европе! Вполне возможно, что пёстрый дудочник, уводящий детей – это метафорический образ смерти детей от бубонной чумы! Но то была не бубонная чума, а другая болезнь, насланная колдуном.

- Мне кажется, ты притягиваешь за уши. В нашем случае просто дети, которые заразились лихорадкой. Кто тут кого обманул?

- Я вам ещё не всё рассказала. Мой отец знает этого Коровина лично, вёл с ним дела. Так вот, это подлец, которых поискать надо! Он не держит слово, кидает людей на большие деньги, постоянно врёт. Так ему и удалось разбогатеть. Возможно, он перешёл дорогу персонажу, который послужил прототипом дудочника для средневековой легенды и на выходе мы получили эпидемию, которая подкашивает только детей!

Эта версия выглядела уже логичнее. Спорить я не стал и решил разбираться на месте. Катя же продолжила рассказывать про «Божественную комедию», историю средневековой Европы, схожие легенды о музыкантах, которые с помощью своих инструментов зачаровывали людей. Мне в связи с этим вспомнились только гусли, которые заставляли людей танцевать.

- Кать, - перебил я её, - но ведь эта легенда плохо кончилась и нет никакого намёка на то, как спасти детей.

- Да, в легенде нет, но зато у нас есть сюжет 332С по классификации Аарне-Томпсона!

- Мне это ни о чём не говорит, - сказал я, и ожидаемо увидел, как Катя закатила глаза вверх.

- Перехитрить Смерть! Нам нужно выяснить у Коровина, кого он обманул, и либо заставить Коровина вернуть долг, либо ещё раз обмануть колдуна, наславшего напасть!

- Чтобы самим стать следующими жертвами дудочника?! – иронично заметил я. Похоже, меня опять втягивали в какую-то мутную историю. А ведь после письма Саши я дал себе слово, что уже никогда не стану ввязываться в неприятности.

Катя принялась объяснять, что есть надежные способы, просто нужно внимательно прочитать сказки, но меня её доводы не убедили. Поэтому я быстро потерял интерес к историям, которые она рассказывала и стал любоваться довольно однообразным пейзажем: лесополосы окаймляли убранные поля и так до самого горизонта. Впрочем, Кате собеседник был не нужен, она прекрасно справлялась с ролью лектора, и мне оставалось лишь угукать в правильных местах. Когда мы уже почти доехали до Березовой Горки попался совсем убитый участок дороги. Всюду ямы, которые не объедешь, скорость пришлось сбавить. По правую сторону пейзаж немного отличался. На поле невысокий холмик, на которой росла старая плакучая ива. Словно девушка, скорбящая над телом возлюбленного, дерево согнулось под тяжестью своих ветвей, покосилось в сторону, так и росло вкривь. Изгиб ствола был настолько сильный, что отдельные листья доставали до земли, колыхались на ветру и издали действительно напоминали длинные девичьи волосы. Чем-то зловещим веяло от этого поля, дерева. И, похоже, не я один это чувствовал – даже безудержная болтушка Катя замолчала. Когда мы проехали тот участок, дышать стало легче. Но ни я, ни Катя ничего друг другу не сказали. Тем более что через пару минут мы добрались.

Посёлок оказался небольшим, но очень уютным. Аккуратные деревенские домики с невысокими деревянными заборчиками, хорошая асфальтовая дорога, убранные улицы, тротуары в центре выложены плиткой – даже удивительно было видеть такое в по сути деревне. Портило всё страшное запустение, на улицах ни души. Казалось, все жители вымерли. По дороге к дому Коровина мы увидели скорую, дежурившую у застроенного двухэтажными домами райончика. Врачи сидели снаружи в масках и проводили мою шестёрку неодобрительными взглядами. Мы с Катей переглянулись, но снова промолчали.

Покружив по посёлку, я отыскал нужную улицу и подъехал к роскошному особняку, напоминавшему старинный замок. На воротах решётки, украшенные металлическими фигурами львов и щитов, сам дом ограждён высоким забором из светло-жёлтого кирпича, за которыми ничего не было видно, кроме второго и третьего этажей.

- Нас точно туда пустят? – спросил я у Кати. Та пожала плечами. – И какой же тогда у тебя план? Я думал, ты с ним договорилась о встрече? Сейчас уже пять вечера, хрена с два хозяин нам откроет!

- Давайте попробуем, - предложила Катя, самоуверенность которой быстро растворилась.

- Можно на «ты», - пробурчал я, вышел, подошёл к калитке, располагавшейся в стороне от ворот, увидел там домофон, нажал на кнопку.

- Да, - быстро ответил заспанный мужской голос.

- Здравствуйте, мы приехали к Андрею… - я запнулся, поскольку не знал его отчества, - к господину Коровину, - быстро нашёлся.

- Сейчас он никого не принимает, свяжитесь с ним на следующей неделе.

- Да, но мне очень нужно переговорить с ним по делу.

- Вы меня услышали? Свяжетесь на следующей неделе, если что-то изменится, вам назначат, - тон голоса мужчины переменился, в нём появились угрожающие нотки.

- Хорошо, извините, - ответил я, решив не провоцировать, вернулся в автомобиль.

- Ничего? – спросила Катя, уже зная ответ.

Тем не менее, я кивнул.

- Ну тогда давай заедем к тому парню, с которым я переписывалась. Может хоть он что-то расскажет, - предложила она.

- Поехали, - мне совсем не хотелось покидать посёлок с пустыми руками, хотя бы крупица информации не помешала.

Жил новый друг Кати на окраине Берёзовой Горки вместе с родителями, тётей и бабушкой. Интернет им провели недавно, за счёт Коровина. Больше того, компьютер парню достался тоже благодаря Коровину. Тот выкупил за бесценок списанную оргтехнику у обанкротившейся компании и раздал её в родном посёлке семьям с детьми абсолютно бесплатно.

Парень растерялся, когда Катя постучала ему в дверь, приглашать нас не стал, сам вышел и шёпотом рассказал, что в деревне собираются вводить карантин, жители сидят по домам и даже на работу не ходят последние два-три дня. Болеют только дети, и никто не верит, что дело в крымской геморрагической лихорадке. А уже в конце добавил, что на поле появилась какая-то сумасшедшая. Ходит по ночам и плачет. Жители, кто ездит поздно вечером в город, её встречали, но всякий раз, когда пытались с ней заговорить, она куда-то пропадала. Все напуганы и не знают, что дальше будет.

- Я бы тебя пригласил, но родители будут недовольны, - честно признался парень Кате. Та сказала, что всё понимает и распрощалась с ним. Я же, краем уха слушавший разговор, вспомнил о смерти своего друга Лёхи в двухтысячном году, понял, что возможно снова столкнулся с чудовищем, убившим его. Когда Катя вернулась в машину, я сразу же поделился с ней своими догадками.

- Никакой это не дудочник, Катя. Я видел похожее шесть лет назад. Это Морена, славянская богиня смерти!

- Богиня смерти? – Катя хохотнула. – И кто же вам… тьфу, ты… тебе такое рассказал?

- Профессор Яковлев, - честно признался я.

- Надо будет всё-таки узнать, кто он такой, - скривилась Катя. – Но с уверенностью могу сказать, что он был не слишком-то грамотным. Морена – это чучело, а никакая не богиня. Чучело сжигали на масленицу, кажется. Так проводили зиму и встречали весну. Кабинетная мифология превратила это чучело в богиню, но сегодня уже никто такое всерьёз не воспринимает.

Я не знал, что такое кабинетная мифология, но спрашивать не стал и накуксился. После письма Саши моё отношение к профессору сделалось сложным, но всё равно за него было обидно. Катя же продолжала болтать про дудочника и игнорировала историю своего знакомого из посёлка. Через полчаса мы добрались к библиотеке, где я высадил Катю.

- Ну что, съездим туда ещё разок завтра? Попробуем связаться с Коровиным по почте. Я напишу письмо, бросим его в ящик и посмотрим, что получится.

- До завтра ещё дожить надо, - мрачно сказал я, обуреваемый нехорошими предчувствиями.

Попрощавшись и поблагодарив меня, Катя ушла, а я не торопился уезжать, крепко задумался. Нет, не стану больше ни во что ввязываться. И от этой девчонки нужно избавляться. Последний раз ей помогаю, дальше попробую поговорить, рассказать свою историю, объяснить, почему не стоит связываться со всем этим. Не поможет – пускай делает, что хочет.

Решив так, я поехал домой, поужинал вместе с мамой, мы обсудили новости, я позвонил на работу и узнал, что завтра мне выходить только во второй половине дня, потому что клиент не сможет подъехать раньше. Тихо выругался про себя. Как будто сама судьба толкала меня к тому полю, к той иве, к Морене…

Я отогнал эти мысли, сел за компьютер, который приобрёл через год после армии для учёбы, ну а потом, конечно, начал на нём играть и знакомиться с интернетом. Вбил в поисковой строке «Рамблера» «Чёрная смерть», открыл несколько первых ссылок, удовлетворённо хмыкнул. Завтра эту зубрилку ждал тяжёлый удар. Ну а теперь осталось сделать ещё одно дело. И плевать, что я там себе обещал!

- Мам, мне нужно съездить на объект, буду поздно, - сказал я маме.

- Что же это такое, на ночь глядя! - завозмущалась она. – В мою молодость за такое руководителя с должности погнали бы.

- В твою молодость и безработицы не было, а я с трудом устроился, да ещё оклад такой хороший, - напомнил я маме, чмокнул её в щеку и ушёл.

А дальше путь обратно к Берёзовой Горке. Страшновато, но в то же время чувствовался какой-то азарт. Словно бы я вернулся во времена, когда мы с профессором смело шли навстречу нечисти, ничего толком не разобрав и ни во что не вникнув. Нет больше однотипных дней, нет регулярной работы, я собираюсь поступить в университет и даже предположить не могу, что через несколько лет окончу электротехнический техникум. Если бы меня тогда спросили, я бы точно не сказал, что был счастлив. Но если бы этот вопрос задали теперь, я бы сказал, что девяносто девятый и двухтысячный были самым волшебным временем в моей жизни.

За этими воспоминаниями дорога пролетела незаметно, и я не сразу понял, что по обочине движется не какой-то припозднившийся пешеход, а женщина в белом платье. Восковое лицо, заплаканные глаза, руки, тянущиеся к свету, ко мне. Я ударил по тормозам, так и не заехав на участок с разбитой дорогой. Женщина посмотрела прямо мне в глаза, но не пошевелилась, лишь тянула руки, стонала, заливалась слезами, что-то пыталась сказать. Я перепугался, словно бы спросонья меня выбросили из постели в бассейн с ледяной водой. На лбу выступали испарина. Сдал назад, развернулся, нажал на газ, бросил короткий взгляд в зеркало – женщина оставалась на месте и тянула руки в мою сторону, но не сдвинулась с места. А через несколько мгновений тьма поглотила её, а я вздохнул с облегчением.

Вернулся домой, лёг спать, но сон не шёл. Я ворочался с бока на бок, думал, как спасти несчастных детей, вспоминал Лёху, профессора, годы в армии, ну и что уж греха таить, предвкушал, как утру нос рыжей зазнайке.

Так и не уснув, я позвонил Кате в половину седьмого. Удивительно, но она ответила мне бодрым голосом. Похоже, уже давно не спала.

- Да, я тоже всю ночь думала об этом, - подтвердила она вместо приветствия.

- Думала не в ту сторону, - с тихим ликованием в голосе сообщил я. – Ты всё о своём дудочнике гадала, а между тем, ошиблась во всём. Во-первых, Чёрная смерть в Западной Европе была не в тринадцатом, а в четырнадцатом веке, - намеренная пауза.

- Не может быть! – нервно ответила Катя.

- Но это ещё не всё. Я-то сразу знал, что версия с дудочником глупость, поэтому решил проверить свою и поехал поздно ночью на то поле, где ива растёт, помнишь? И знаешь, кого я там увидел? Морену! – ещё одна пауза, я наслаждался своим триумфом.

- А почему меня не позвал?! – искренняя обида в голосе, а ещё раздражение и замешательство. Как же приятно уделать её!

- А тебя бы отпустили родители? – тишина в ответ. – То-то и оно, - после я рассказал о своей встрече с Мореной вчерашней ночью, поведал историю о том, как мы с Лёхой столкнулись с ней, спросил, что делать дальше. – Жители той деревни пытались утопить чучело, но им это не особо помогло. Какой ты там говорила сюжет про обман смерти?

- 332С, - задумчиво протянула Катя. – Погоди, Славик. Ты говоришь, то была женщина во всём белом, которая плакала?

- Ну да. Она стояла на месте и тянула руки ко мне.

- Угу, угу, - Катя задумалась.

- Так что будем делать? – нарушил я затянувшуюся тишину.

- Значит смотрите… тьфу, ты… смотри. Мне нужно сходить в библиотеку, кое-что уточнить. Я потом вам… тьфу, ты… тебе позвоню, хорошо? – не дожидаясь ответа, она бросила трубку и пропала на два дня. Я порывался сам набрать её, но гордость не позволяла. Пусть девчонка примет своё поражение. Да и признаться по правде, я не верил, что Морену можно победить. Она сама рано или поздно уйдёт, остаётся только дождаться этого момента. В прошлый раз так и произошло.

Тем не менее, Катя позвонила. Была лаконична. Попросила забрать её в одиннадцать вечера из дома. Я попытался расспросить, что случилось, она пообещала рассказать обо всём при встрече. Настаивать не стал, дождался вечера и поехал в назначенное место.

Взъерошенная Катя выбежала из своего подъезда, открыла дверь, заскочила почему-то на заднее сиденье, глядя вверх помахала кому-то рукой.

- Поехали скорее! – прошептала она.

Когда мы выбрались с её двора, она попросила остановиться, пересела вперёд.

- Пришлось соврать родителям. Сказала, что ты брат моей будущей одногруппницы, с которой я подружилась. Мы якобы договорились сегодня заночевать у неё, а ты меня только подвезёшь туда.

- Объяснишь, что случилось?

- Да-да. Поехали на то поле, где ты встретил Морену, - последнее слово она произнесла с явной насмешкой. Похоже, произошло что-то такое, что заставило Катю считать, что она вот-вот возьмёт реванш за свой конфуз. – В общем я вчера походила по библиотекам, всё узнала, сказка редкая. Потом съездила на автобусе в Берёзову Горку, там бросила письмо Коровину, где высказала одно предположение и предложила ему решение, оставила свой номер. А сегодня он мне позвонил, представляешь! – она ехидно посмотрела на меня, ожидая какой-то реакции.

Конечно, меня подмывало сказать: «Почему ты мне не позвонила?». Но я знал, что именно этого она от меня и ожидает. Поэтому промолчал, а после ещё и подстегнул её:

- Так а дальше-то что?

Не получив желанного, Катя отвернулась, накуксилась и изменившимся тоном продолжила:

- А дальше мы сегодня с ним встретимся на поле.

- Выяснила-то ты что?

- Никакая это не Морена. Сторонник кабинетной мифологии не мог оказаться прав! Это белая баба, - Катя снова оживилась. – Сказка следующая и её нет у Афанасьева. Отец с дочкой поехали в город продавать горшки, по дороге встретили женщину в белом, она рыдала и сказала отцу купить белое платье для дочери. После дочь заболела, а отец пошёл к знахарю, тот посоветовал ему купить это платье и порезать прямо на глазах у белой бабы. Так он дочку и спас. Ну вот я и написала Коровину, что в ночь, когда его дочь заболела, на поле его встретила женщина в белом попросила подарить какую-то вещь для дочери. Написала, что знаю, как вылечить дочь, но для этого он должен приехать на то самое поле поздно вечером с этой вещью. Выжидала, а сегодня он мне позвонил и сказал, что готов встретиться, представляешь?! Я ведь не верила в успех!

- Молодец! – искренне похвалил я Катю. Но решил добавить ложку дёгтя, чтобы она больше не задавалась. – Слушай, так а что там с Чёрной смертью?

Она глянула на меня испепеляющим взглядом, я обезоруживающе улыбнулся, заставив улыбнуться её в ответ.

- Какой ты, однако, злопамятный, - сказала она, но урок, похоже, усвоила.

…

Ночь. Небо затянуто тучами, надвигается гроза. Вокруг ни зги не видно, единственный островок света на разбитой просёлочной дороги – это включённые фары моей шестёрки. Мы сидим уже пятнадцать минут. Я переживаю за аккумулятор. Что, если разрядится? Ждать здесь придётся до утра, пока кто-нибудь не поможет. Смотрю на Катю.

- Он приедет, - твердит она, но, похоже, сама начинает разуверяться

Я вспоминаю слова мамы о детях, которых привезли из этого посёлка.

«Была на дежурстве, это ужас, Слава. Они все в язвах, на коже живого места нет, какое-то раздражение. В себя не приходят, бредят, страдают. Никто никогда такого не видел. Кровь выходит с мочой, ногти выпадают. Никакая это не лихорадка, так сказали, чтобы успокоить людей. Сейчас всё бьются над тем, чтобы поставить правильный диагноз, зовут инфекционистов из Москвы».

Если этот Коровин не явится, он будет распоследним подлецом, ведь речь не только о его дочери.

Но вот, спустя полчаса, его «БМВ» появляется на дороге. Он, как и я, паркуется на стороне, противоположной тому участку, на котором располагается ива.

Мы выходим, он идёт навстречу, худой, нервный, злой.

- Я думал, ты какая-то знахарка, ещё удивился, что голос такой молодой, а ты ссаная малолетка, е... твою мать! – принимается орать он. – И педика какого-то привела. Ты кто такой, б…?

Я начинаю хамить ему в ответ, кулаки так и чешутся разбить ему его наглую морду. Катя останавливает меня, пытается втолковать, что знает, как помочь.

- Я не знахарка, но моя бабушка была ею. И я знаю, как вам помочь. Вы привезли вещь, которую женщина требовала подарить дочери?

Коровин остывает, опускает голову, пару мгновений размышляет, затем кивает и указывает пальцем на свой автомобиль. Мы с Катей переглянулись. Выходит, он должен разбить его. Она сообщает ему об этом. Коровин начинает хохотать, снова оскорбляет нас. Я решительно иду к нему, давая понять, что если не будет разбит автомобиль, то я с удовольствием разобью его рожу, Катя пытается мне помешать…

Но тут что-то меняется. Не сговариваясь, мы втроём застываем на месте, замолкаем. Становится неестественно тихо, даже ветер не дует. Лишь листья ивы шелестят, раздвигаются, из-под них выскальзывает женщина, вся в белом, с восковым лицом, неестественно длинными пальцами, чёрными полусгнившими ногтями. Она рыдает так громко, что мы слышим её завывания.

- Катя! – вопит она. – Пусть Слава купит тебе самое красивое белое платье, да поскорее!

Даже в свете фар видно, как Катя бледнеет. Она знает, что значат слова белой бабы. Та приближается, тянет свои клешни к девушке, мы пятимся, лишь Коровин застыл и с каким-то тупым выражением на лице наблюдает за происходящим.

Женщина смотрит в его сторону, улыбается, и тут в нём будто бы что-то сломалось. Он завопил ей в унисон, открыл багажник своего «БМВ», достал оттуда монтировку, начал лупить по стёклам, по багажнику, по зеркалам.

- Что ты делаешь?! – со стоном ужаса вопрошает женщина. – Я же просила подарить эту машину дочери! Как ты собираешься провожать её в последний путь?!

Но Коровин почти не слушал её, он заскочил на крышу, стал прыгать по ней, пока не продавил, потом открыл капот, вытащил аккумулятор, швырнул его прямо на асфальт, стал вырывать все провода, лупить по двигателю, портить электронику…

Белая баба попятилась, с ужасом наблюдая за происходящим. Коровин посмотрел на неё, с выражением маньяка на лице обошёл машину, открыл бензобак, достал из кармана зажигалку, чиркнул колёсиком, швырнул её внутрь. Наружу вырвался столп пламени, Катя завизжала, ухватила меня за руку, потащила куда-то.

- Сейчас рванёт, - крикнула она.

Вот к чему приводят киношные клише. На деле взрываться в машине нечему, я лишь немного попятился и тут понял, что женщины в белом больше нет, она куда-то пропала, а Коровин застыл с монтировкой в руках и смотрел на иву. У него за спиной стоял разбитый автомобиль, из бензобака вырывались столпы дыма и пламени, а он не отводил взгляд от неприметного дерева. Коровин тоже чувствовал: что-то не так с этой ивой. Её не случайно оставили на поле. Могли же выкорчевать, но побоялись.

Не успел я об этом подумать, как раздался звонок телефона. Звонили Коровину.

- Алло, кто? Ага… Да? – по его щекам покатились слёзы. – Еду, дорогая, буду скоро.

Повесил трубку, с выражением абсолютного счастья на лице посмотрел в нашу сторону.

- Вы меня простите, пожалуйста. Мне в больницу добраться нужно, дочка в себя пришла. Не подвезёте?