Июль на горизонте событый

Июльский полдень наконец-то выдался тёплым. В небольшом садике рядом с домом Донна и Доктор спорили не на жизнь, а насмерть.

— Они тут не вырастут, — говорила Донна, брезгливо встряхивая в руке небольшое, едва шевелящееся растение, — здесь же не Альфа-Центавра! Давай посадим абрикосы.

— Они не с Альфы-Центавры, Донна, я же говорил.

— Всё равно убери эту гадость немедленно! Она на меня смотрит!

— Это не глаза, Донна, — засмеялся Доктор. — Глаза выглядят вот так.

Он слегка погладил растение, и на Донну вытянулись десятки фиолетовых усиков.

— Какая гадость! — вскрикнула Донна.

— Они вкусно пахнут и могут охранять дом от воров, — лёгкомысленно заявил Доктор, по-детски улыбнувшись. — А абрикосы — скучные!

— Расскажи это пирогу, который ты съел в одиночку! Куда в тебя всё это помещается?

Доктор засмеялся и с удовольствием похлопал себя по животу.

— Пирог был отличный!

Донна улыбнулась в ответ.

Доктор скорее почувствовал, чем увидел опасность. Нет, не может быть... Он обвёл глазами маленький, залитый солнцем сад: цветы, заботливо ухоженные Донной и Розой, деревья, садовые грабли, перчатки — и ТАРДИС.

Вот оно. Старенькая ТАРДИС, слегка заросшая первой травкой, вдруг на секунду подёрнулась рябью — словно изображение на испорченном экране. Исчезла. И появилась вновь.

Доктор испугался.

Он взглянул на Донну — и испугался ещё больше: перед ним стояла белокурая голубоглазая женщина, смотрящая на него с беспокойством.

— Я ненадолго... — пробормотал он.

— Куда это ты? — забеспокоилась Донна. — Скоро ужин.

— Я вернусь, — сообщил Доктор.

— Погоди минуту, — Донна пошла к дому, снимая красные резиновые перчатки. Хлопнув входной дверью, она вернулась с пакетом.

— Ещё горячие. Ешь, а то скоро отощаешь так, что ТАРДИС тебя не пустит. Мне пойти с тобой?

— Не надо. Ты же помнишь, у Розы выставка сегодня.

— Да, точно.

Войдя в ТАРДИС, Доктор положил пирожки на приборную панель. Внутри было тихо и пыльно. Но что-то определённо было не так.

Один из экранов зажёгся. Бегущая строка сообщила:
"Сигнал 0.0.0 — потерян."

Затем взвыл аварийный сигнал, и ТАРДИС резко стартовала.

— Куда это мы?.. — спросил Доктор в пустоту.

На его глазах интерьер ТАРДИС начал трансформироваться: знакомая панель управления сложилась, и вместо неё из пола выехал хромированный пульт с разноцветными экранами.

— Что это ты задумала, старушка? — заметался Доктор по рубке.

Пульт был заблокирован. В настройках значилось: при потере сигнала 0.0.0 активирован военный протокол. Началась медленная перестройка: ТАРДИС переходила в боевой режим галифрейского крейсера. И хуже всего — Доктор узнал, что уже идёт процесс наведения оружия. И понял, куда ведётся наведение.

Он перехватил управление — ровно настолько, чтобы задать координаты источника сигнала.

ТАРДИС совершила головокружительный прыжок.

Обе двери распахнулись. Доктор выглянул наружу.

Он оказался там, где никогда не был ни один Повелитель времени.

Под ним дышало само время. Он видел бесчисленное количество вселенных, ощущал их невидимое дыхание. Каждая из них проходила свой жизненный цикл — расширяясь и сжимаясь. Он видел время как материю.

Каждое живое существо, каждая вещь — от цветка до звезды — существовали в миллионах состояний одновременно. Всё мерцало, дрожало, дробилось. В этих зонах время было не линией, а тканью из возможных будущих и прошлых.

Он словно увидел Донну — вот она идёт по садовой дорожке. В руке то красные, то синие перчатки. Волосы — короткие, длинные, рыжие, каштановые. Каждое «сейчас» ветвилось в бесконечность. Он ясно видел, как она движется из «сегодня» в «завтра», но сами понятия сегодня и завтра уже теряли смысл.

У ТАРДИС не было «вчера» и «завтра». Она, как и он, была в суперпозиции — существовала везде и всегда, удерживая пассажиров в одном куске реальности.

Пока могла. До этой точки.

Сейчас защитный кокон ТАРДИС слабел и растягивал, растаскивал её и её пассажира по бесконечному пространству.

Источник сигнала был обнаружен.

Огромная, беззвучная дыра, величиной с несколько вселенных, поглощала не только свет, но и саму ткань времени. Доктор понял — сигнал пришёл оттуда.

Он посмотрел на руки — они начинали светиться.

— Я... регенерирую? — прошептал он.

Но это была не регенерация. Это была распаковка. Атомы тела отступали, уступая место чистой энергии. Его облик растворился. Он стал вспышкой, метеором в пространстве, где не было больше ничего — ни массы, ни времени, ни формы.

ТАРДИС тоже изменилась. Старой будки больше не было — лишь сияющая капля, несущаяся сквозь безмолвие.

И в этом молчании — он увидел его.

Знак Рассилиона. Символ начала и конца, печать творения.

Доктор прикоснулся к нему.

Мир дрогнул. Пространство отозвалось волной.

И сквозь эту волну он снова услышал звук.

Привычный. Бесконечно дорогой.

Звук ТАРДИС.

Донна стояла у окна. Сад наполнялся вечерним светом. Сквозь занавески она увидела знакомую фигуру — Доктор шёл к дому, улыбаясь, рассеянно глядя в небо и дожёвывая последний пирожок.

— Ты опять все съел в одиночку? — рассмеялась она.

— Ага, — улыбнулся он.

Она прищурилась.

— А у него всегда были голубые глаза?