Из жизни каролинских браконьеров

В дверь вагончика постучали.

За порогом стоял Боб. Одетый по морозной погоде: в аляску, шерстяную шапочку и зимние сапоги. И все равно, несмотря на теплую одежду, мальчишка мерз: притоптывал на месте и похлопывал ладонями в перчатках друг о друга.

– Готовы, дядя Джон?

Джон был готов: они же договаривались этой ночью пойти на промысел. Он накинул на себя верхнюю одежду и вышел на мороз, прихватив топор и ломик.

Забросил инструменты в кузов, где уже лежала мешковина и веревки – нужные для того, чтобы перетащить, а затем прикрыть добычу, – и принялся заводить свою развалюху. Та привычно чихнула и категорически отказалась. Но не прошло двух минут – Джон подобрал нужное слово, и мотор заработал.

Двое плюхнулись на сиденья и подались в ночь. Разумеется, ехали без включенных фар, чтобы не привлекать внимание кого не попадя.

– Ты место запомнил? – проворчал Джон для порядка. – Ну и погодка, чтоб ее черти взяли! Так и уши отморозить недолго.

– Точно, дядя Джон, даже не сомневайтесь, – заверил Боб.

Джон хотел сказать, что – в случае, если выезд окажется пустым, – сдерет с мальчишки стоимость бензина, но промолчал. Парень ответственный: сам разбирается, что к чему.

Гнали проселочными дорогами, на трассу не выезжали. Фонарные столбы здесь отсутствовали, поэтому вести машину приходилось чуть не по наитию, ориентируясь на слабый лунный отсвет.

Внезапно по ходу движения забрезжил электрический луч. Фары приближающегося автомобиля! Кого несет ночью, да еще в такую погоду?!

Джон чертыхнулся и своротил с проезжей части. Хотя сейчас они без добычи и пришить статью за браконьерство не получится, но лучше на глаза не попадаться. Попадись они, и ловля насмарку: придется возвращаться домой. Добычу надо сбыть, а где ее – такую махину – спрячешь? В вагончике невозможно, а укроешь на стороне – можно нарваться на засаду, когда будешь забирать товар. Не стоит того риска, короче.

Джон отъехал от дороги на сотню ярдов и пристроился за стволом болотного кипариса. Дерево имело разлапистые, выпирающие из земли корни и неплохо маскировало грузовичок. Лучшего укрытия все равно не найти, да и не успеть уже.

Местность непроходимая – случись это летом, развалюха ушла бы в грязь по самое брюхо. Но в лютую стужу болото промерзло и держало грузовичок – к тому же ненагруженный – без проблем. Оставалось дожидаться встречной машины. Если заблудившиеся туристы, это одно, а если...

Это было «а если».

Мимо прокатил автомобиль, браконьерам прекрасно известный. Служба охраны природы штата Северная Каролина. Могли заметить колею, оставшуюся от грузовичка, но Бог миловал. Мороз превративший землю в камень, играл на этот раз на их стороне: охранники даже не притормозили. Точно – не заметили!

Для верности Джон обождал еще пяток минут, дождавшись пока электрические отблески растворятся в темноте, и вернулся на трассу.

– Уже совсем скоро, – сказал Боб.

– Смотри не проворонь.

Боб начал пристальнее всматриваться в темноту, пытаясь определить место поворота. Наконец, воскликнул:

– Здесь, дядя Джон!

– Точно?

– Зуб даю.

Джон снизил скорость и медленно съехал с дороги на пересеченную местность. Следовало подогнать грузовичок как можно ближе к болоту, чтобы потом не надрываться. Чай, добыча не маленькая – так, по крайней мере, уверял мальчишка!

– Сюда, дядя Джон... Теперь немного правее... А теперь налево... Все, приехали!

Джон развернул грузовичок задом к болоту и заглушил мотор. Залез в кузов и выкинул оттуда топор с ломом, а также припасенную мешковину с веревками. Сам взял инструменты, а остальное – легкое, но неудобное в переноске – передал Бобу.

– Показывай, где оно.

Мальчишка уверенно зашагал вперед, приминая ломкую промерзшую траву. Джон направился следом.

Их окружала декабрьская беспросветная мгла. Луна не небе отсутствовала, собачий холод пробирал до костей, одиночество пустынной местности щекотало нервы – вроде привычно, но каждый раз как-то по-особенному, неприятно.

Браконьеры миновали заболоченный участок и вышли к расположенному посреди болота небольшому, но соединяющемуся с соседними, водоему – сейчас застывшему, разумеется. Пришлось идти по льду, легко припорошенному поземкой и слегка пружинящему, с риском поскользнуться и сломать шею.

Мальчишка остановился, в попытке различить ему одному известные приметы.

– Ну, и где оно? – повторил недовольный Джон. – Неужели ты заблудился?

Но Боб уже сориентировался.

– Здесь же, дядя Джон... Вот тут он должен быть.

Боб опустился на колени и принялся шарить руками в перчатках по наледи, ничего не находя и от этого нервничая все больше и больше. От того, что ничего не находит, он чуть не плакал.

– Эх ты, раззява!

Джон сделал шаг, чтобы помочь в поисках – возможно, порасспросить по поводу характерных примет, – как зацепился ногой за что-то, выступающее из-подо льда, и растянулся на скользкой поверхности, выпустив из рук топор с ломом. Инструменты весело покатились по льду в темноту, прочь от неловкого браконьера.

– Вот дьявол!

Джон поднялся на колени, пытаясь нащупать сучок, ставший причиной падения. Но это оказался не сучок: из льда торчало нечто вытянутое и оскаленное.

– Здесь он!

Подскочил Боб, радостный от того, что не ошибся, вывел куда нужно, разве что слегка попутал стороны света, поэтому не сразу определил точное местоположение.

Джон подсветил находку, по-быстрому. Не исключено, что включенный фонарик приметен с дороги, поэтому злоупотреблять им не следовало.

Да, это было то, что они искали: торчащая из-под льда оскаленная пасть! Однако, когда стали ясны размеры добычи, радость улетучилась.

– И куда ты меня привел, дурак? Разве не видишь, что в нем под триста кило? Перестарался чуток. Как мы его попрем?

Боб, только что светившийся счастьем, тут же притух и принялся канючить:

– Да справимся, дядя Джон. Где наша не пропадала? И нет в нем трехсот, я тоже прикидывал. Двести пятьдесят максимум.

Джон выругался, понимая, что отступать поздно: все равно прибыли на место, – а интересоваться размером животного следовало раньше, в теплом вагончике. Но это понимал и нашкодивший Боб, притихший в ожидании решения старшего товарища. Которое не замедлило последовать:

– Бери лом и начинай. Деятель!

– Управимся, дядя Джон, вот увидите.

Довольный тем, что взбучка обошла стороной, Боб взялся за лом и, прикинув расположение туловища, начал долбить лед.

Джон присел рядом и закурил. Светящаяся точка слабо тлела в морозной и непроглядной болотной ночи.

Когда мальчишка упарился, пришлось его сменить.

Когда упарился и Джон, работали оба, стиснув зубы: один – ломом, другой – топором.

Наконец, туловище животного было освобождено ото льда. Хорошо, что брюхо не примерзло, иначе намучились бы куда сильнее. Браконьеры ухватили животное за передние лапы, поднапряглись и с трудом вытащили неподвижное тело на лед. Пасть оставалась раскрытой: будучи в замороженном состоянии, не захлопывалась.

Дальше пошло привычнее.

Браконьеры обмотали животное мешковиной и перехватили веревками, оставив концы, чтобы тянуть волоком. Впряглись и потащили.

Поначалу – пока не миновали водоем, – скользило хорошо. Когда водоем закончился и пошла прибрежная трава, тянуть стало заметно тяжелее. Но Джон с Бобом разогнались уже как следует, поэтому путь до грузовичка преодолели за милую душу. Упарились, конечно, но мысль о скором возвращении домой – да еще со знатной поживой! – подстегивала.

Грузовичок стоял на месте, в ожидании.

– Помогай, – велел Джон.

Вдвоем они приподняли тяжеленную голову животного и прислонили к открытому борту.

– А теперь полезай наверх и принимай.

Мальчишка забрался наверх, а Джон поднатужился и попытался приподнять тело животного, чтобы Боб смог втянуть его наверх. Тот тянул изо всех сил, но животное, даже полностью освобожденное ото льда, не поддавалось: видимо, и в самом деле оказалось крупновато.

Измучившись, Джон остановился.

– Погоди, дай отдышаться.

Несмотря на жуткий холод – меньше пяти по Фаренгейту, – по лицу стекал горячий пот. Одновременно в душе разрасталась злоба. Неужели, отмучившись целую ночь, им придется оставить добычу в замороженном болоте? Не бывать тому!

– Принимай!

Джон поднапрягся и оторвал замерзшее животное от земли – ненамного, но мальчишке, который тоже пыжился и напрягался как мог, хватило. Туша была наконец втащена в кузов грузовичка, где едва уместилась, а затем прикрыта остатками мешковины.

– Поехали!

Браконьеры забрались в кабину и попытались тронуться с места, но мотор отказался заводиться.

– А чтоб тебя!..

Хотя за грузовичок Джон не сильно переживал: он знал скверный характер колымаги, но знал и как к ней подступиться. И в самом деле, вскоре мотор заработал – своенравный механизм послушно двинулся с места.

Обратную дорогу молчали.

Это был этап, самый легкий в исполнении, вместе с тем самый опасный. Если нарвешься на Службу охраны природы, то – при наличии запрещенного груза – не отвертишься. Джону придется отправиться в тюрьму, а родителям несовершеннолетнего Боба изрядно раскошелиться. Вот счастливцы!

Мальчишка – понимая, чем рискует, – тоже заметно нервничал.

Однако, Бог миловал: добрались до родного жилища без приключений. Там – уже без всяких проблем – скинули замороженную тушу с кузова и затолкали под вагончик, кое-как прикрыв мешковиной. Внимания случайного посетителя не привлечет, а Служба охраны природы если начнет искать, так наверняка найдет – можно и не стараться.

Завершив работу, Джон, по обыкновению, сразу расплатился с мальчишкой. Тот свои обязательства выполнил: может катиться ко всем чертям: домой, под родительское крыло.

– Спасибо, дядя Джон.

– Вали отсюда.

Счастливый Боб удалился в темноту, а Джон поспешил в вагончик: греться. Оставалось немного: позвонить скупщику – тому, с которым обычно имел дело, – и сообщить, что товар при нем. Скупщик явится в течение двух часов, расплатится и заберет тушу. А что с ними обоими станет впоследствии, не его – Джона – дело.

Внезапно кольнула мысль:

«А что если скупщик в отъезде или откажется? Одному тушу обратно в болото не отволочь. Оставить до весны? Вот смеху будет, когда животное очнется и обнаружит себя не в болотистой жиже, а на твердой почве, под вагончиком? Интересно, как себя поведет и чем вообще это приключение закончится?»

Забавная мысль, но не деловая. Пора звонить скупщику – пусть приезжает и забирает что ему нужно. А Джон получит что нужно ему: хрусткие бумажки с президентским ликом, – и все останутся друг другом премного довольны.

Джон набрал номер и, дождавшись ответа, промолвил в трубку:

– Хей, старина. У меня для тебя кое-что имеется. Отличный экземпляр. Приезжай поскорее, пока я его на котлеты не пустил.

***

На сочинение этого рассказа меня подвигла статья в «Википедии» об аллигаторах. Там, помимо прочего, было написано:

«B Северной Каролине аллигаторы переживают похолодание, вмёрзнув в лёд и высунув над его поверхностью лишь нос. После этого впадают в некое подобие зимней спячки, пока лед не начнёт таять».

Сначала я не поверил, посчитав сообщение за розыгрыш.

Пришлось гуглить картинки, на которых обнаружились россыпи изображений с высовывающимися из-подо льда вытянутыми челюстями. Это в нынешнее время не доказательство: подобных картинок за час можно сгенерировать миллион. Но зачем? Чтобы запудрить мозги человеку, который никогда не окажется в Северной Каролине и не сможет проверить, соответствует ли данное утверждение действительности?

Оставалось поверить, что в «Википедии» написана правда.

Но зрелище фантастическое: замерзший пруд, из которого торчат наружу зубастые морды. В страшном сне не приснится.

В итоге, мне начали мерещиться события, которые могут сопутствовать изложенному факту. Например, как морозными каролинскими ночами быдловатые фермеры-браконьеры вырубают их из-подо льда беспомощных аллигаторов, чтобы втридорога загнать на черном рынке.

Картинка не давала покоя – до того, что однажды я не выдержал: наскоро составил план рассказа и взялся за клавиатуру.

И тогда в дверь жилого вагончика, затерянного в болотах Северной Каролины, постучал знакомый мальчишка.