Из Яви в Навь

Прятаться уже поздно

В доме бабы Нади все спали. Захар попрощался с дедом Степаном и бабой Леной Кикиморой и торопился к себе домой. Он задумчиво перепрыгивал через лужи и грязь и даже не смотрел по сторонам, только глядел себе под ноги, выбирая место, где посуше. Рассвет окрашивал местность в багряно-красные цвета. Захар поднял голову и оторопел — посреди дороги стоял серебристый внедорожник. Женщина, сидящая за рулем, сосредоточенно тыкала в экран телефона.

— Тебя еще тут не хватало, — пробормотал он и стал озираться, чтобы найти место, куда бы спрятаться.

Однако дамочка подняла на него глаза и открыла рот в удивлении.

— Ясно, прятаться уже поздно, — понял Захар.

Он был измучен бессонной ночью и не имел никакого желания еще общаться с бывшей женой.

— Черти тебя сюда прикатили, — пробормотал он. — И ведь нигде не застряла, коза.

Она открыла дверцу автомобиля и плюхнулась ногами прямо в лужу с грязью. С растерянностью посмотрела себе под ноги, а потом на него.

— Вот у вас и грязюка, Захар, — проговорила она. — Куда же тебя занесло?

— И тебе доброго утречка, — нахмурился он. — Ты чего здесь? Явно не мимо ехала и решила заехать.

— Так у меня душа за тебя болит, как ты тут живешь, что с тобой.

Она еще стояла в луже, переминаясь с ноги на ногу.

— Обувь испортишь, вылези из грязи, — произнес Захар.

— Да тут везде грязь, — она стала озираться. — И как вы тут живете?

— Хорошо живем, радостно, — он посмотрел на нее исподлобья. — Чего надо-то, Лика?

— Для начала неплохо было бы кофе выпить и чем-нибудь перекусить, ну и ноги помыть, обувь посушить.

— Ты за этим сюда ехала? — язвительно спросил Захар. - Ближе кофейни не нашлось?

— Нет, конечно, я же сказала зачем, — она на него с возмущением посмотрела. — Так и будем стоять с тобой на дороге?

— Идем, — вздохнул он. — Ты бы машину куда-нибудь в сторону поставила, а то народ не проедет, не пройдет.

— А здесь еще у кого-то есть автомобили?

— Представь себе, есть. Да и телеге с лошадью твоя машина мешать будет.

— Сейчас у тебя во что-нибудь переобуюсь, да отгоню ее. Не полезу же я с грязными ногами в салон.

— А у тебя есть во что переобуться? — спросил Захар.

— Ну, я только тапки взяла и кеды.

— Кеды, — хмыкнул он. — Надо было резиновые сапоги брать.

— Так в городе у нас почти всё высохло, — парировала Лика.

— Вот и оставалась бы в своем городе, а у нас не город. У нас только вода сошла. Ты кеды-то возьми, во дворе не так грязно.

Лика залезла в багажник и вытащила оттуда приличного размера чемодан, и чуть его не плюхнула туда же в грязь.

— Пихай назад, — проговорил Захар. — Во дворе распакуешься.

Она его послушалась и засунула чемодан назад в багажник.

Захар повел Лику к своему дому, стараясь обходить самые грязные участки дороги. Она шла за ним, осторожно переступая через лужи и время от времени ворча под нос:

— Ну и дыра же у вас тут, Захар. Как ты тут вообще живешь?

— Живу, — коротко ответил он, не оборачиваясь. — И, кстати, не дыра, а деревня. Тут люди живут, работают, дети бегают. Не всем же в городе сидеть.

— Ну да, конечно, — вздохнула Лика. — Только вот грязи тут хватит на всю страну.

— Вода большая была, — пожал плечами Захар. — Весна, что поделать.

Они подошли к дому. Захар открыл калитку и пропустил Лику вперед.

— Ну заходи, — сказал он. — Жди меня здесь. Ключи, как обычно, в замке зажигания оставила?

— Ну да. А что?

— Сейчас я твою тачку сюда пригоню.

— Не лезь ко мне в салон в этих сапожищах! — возмущенно воскликнула она.

На ее вопль забрехала сначала одна собака, потом другая, затем к ней присоединилась третья, и вот уже все местные псы устроили коллективное перебрехивание.

— Свою, видать, узнали, — проворчал он. — Не ори на всю деревню. Я сниму сапоги прежде, чем лезть к тебе в машину.

Захар открыл ворота.

— Жди меня тут, — сказал он и кивнул на лавку.

Лика потыкала в нее пальцем и поморщилась.

— Мокрая.

— Что поделать, — Захар пожал плечами.

Он вернулся к машине, приоткрыл дверь и присел на сиденье, оставив ноги на дороге. Аккуратно снял сапоги и поставил их чуть в сторону на дороге, а затем полностью забрался в салон. Захар сдал назад.

— Только не посади мне ее в грязь! — крикнула Лика.

Тут к собачьему хору присоединились петухи и даже вороны.

— Всю деревню на уши поставила, — проворчал Захар.

Он загнал автомобиль во двор, заглушил его и выскочил.

— Можешь доставать свои кеды, — кивнул он на машину.

— Ты предлагаешь мне надеть их на грязные ноги? — возмутилась Лика.

— Помой их в бочке, — Захар махнул рукой на бочку.

— Ты сдурел в своей деревне?

— Я тебя с такими ногами в дом не пущу, — проговорил он.

Захар прошлепал в носках до избы, около крылечка стащил носки и кинул их в ведро, напялил на себя галоши и направился за своими сапогами.

— Варвар, — пробормотала Лика.

Она вытащила из бардачка машины упаковку влажных салфеток, постелила себе на лавку полотенце из чемодана, стащила дорогие ботинки на каблуке и стала вытирать ноги салфетками. Лика была ухоженной взрослой дамой лет пятидесяти с хорошей фигурой, элегантным маникюром и уложенными в стильную стрижку волосами. Для деревни она оделась попроще — джинсы с высокой посадкой, трикотажный свитер и бежевая кожаная куртка.

Лика, закончив вытирать ноги, надела кеды и с недовольным видом подошла к бочке с водой. Она зачерпнула ладонью воду и с опаской посмотрела на свои ноги.

— Ну и условия, — пробормотала она. — В городе бы я уже давно в ванной была.

— В деревне ванные не в моде, — усмехнулся Захар, возвращаясь с сапогами в руках. — Тут проще — бочка, ведро, баня, тазики, веники и летний душ.

— Спасибо за просвещение, — язвительно ответила Лика.

Она сполоснула руки, а потом их обтерла влажными салфетками. Ноги помыть в бочке она так и не решилась. Захар поставил сапоги около порога и пригласил Лику в дом.

— Разувайся, — сказал он. — Чемодан только свой сюда пока не тащи, пусть на крыльце постоит, колеса обсохнут, стряхнешь и занесешь сюда.

На вешалке висела забытая Люшей зимняя куртка.

— Бабу, что ли, завел? — поморщилась брезгливо Лика, пристраивая на другой крючок свою куртку.

— Десять, — хмыкнул он.

Захар налил воды в чайник и щелкнул кнопкой.

— Кофе не пью, так что есть только растворимый.

— И растворимый пойдет, - ответила она.

Лика ходила по дому и всё рассматривала.

— Миленько тут у тебя, этакий стиль рустик и кантри.

Он поставил чашки на стол, вытащил варенье и достал хлеб из морозилки. Она заглянула на кухню.

— Я еды привезла, в машине пакеты.

— Я рад, — сказал он с сарказмом.

— А ты всё такой же язвительный. Кстати, выглядишь ты не очень, но всё же лучше, чем тогда, когда мы виделись в последний раз.

— Благодарочка за комплимент, — усмехнулся Захар.

— Что врачи говорят? - спросила она с участием.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Мне не до них сейчас.

— То есть ты теперь к ним не ездишь? — она нахмурилась.

— А смысл?

Чайник закипел. Захар пододвинул к ней банку кофе с ложкой, а себе кинул в чашку горсть травок.

— Лика, ты чего приехала? Денег у меня всё равно нет, квартира давно отписана детям. Дом этот гроша ломанного не стоит, да и за него тебе никто не заплатит.

Лика вздохнула и взяла чашку с кофе. Она медленно размешивала ложкой сахар, глядя на Захара с легкой грустью.

— Ты всё ещё думаешь, что я приехала за чем-то материальным? — спросила она, поднимая глаза на него.

— А зачем еще? — пожал плечами Захар, наливая себе кипяток в чашку. — Мы же давно не те близкие люди, которые могут просто так заехать друг к другу в гости.

— Может, я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке, — тихо сказала Лика. — Ты же знаешь, что я всегда переживала за тебя.

— Переживала, — усмехнулся он. — Как тот удав, который съел кролика.

— Не надо так, Захар, — вздохнула она. — Я знаю, что между нами всё давно кончено, но это не значит, что мне все равно.

Он молча смотрел на нее, потом отхлебнул чай и поставил чашку на стол.

— Ну, спасибо за заботу, — сказал он сухо. — Но я справляюсь. И, как видишь, пока еще жив.

— Ну да, пока еще жив, — Лика подняла бровь. — Ты выглядишь так, будто не спал неделю. И врачей не посещаешь. Это не справляться, Захар. Это игнорировать проблемы.

— У меня нет проблем с этим, у меня всё в порядке, — резко ответил он. — Есть дела, работа, дом. И мне этого хватает.

— А здоровье? — настаивала она. — Ты же знаешь, что нельзя просто так махать рукой на свои болячки. Особенно на такие. Давай съездим вместе в город, походим по врачам, если тебе одному тяжело.

— Лика, хватит, — прервал он ее. — Я не ребенок, чтобы ты мне читала нотации. Если ты приехала, чтобы сказать, что я живу неправильно, то можешь не тратить время. Да и вообще, и без тебя провожатые имеются.

Она замолчала, глядя на него с грустью. Потом опустила глаза и взяла ложку варенья и стала намазывать его на хлеб.

— Ладно, — тихо сказала она. — Я не буду тебя учить. Просто я хотела убедиться, что ты в порядке. И, может, помочь, если нужно.

— Помощь мне не нужна, — резко ответил он. — Без тебя столько лет обходился, и еще обойдусь.

Они сидели в тишине, пока Лика ела хлеб с вареньем, а Захар пил чай. Потом она поставила чашку на стол и вздохнула.

— Ну что, я, наверное, останусь, — сказала она. — Я всё же думаю, что моя помощь может понадобиться. Это ты сейчас хорохоришься и бодришься, а потом хоп — и даже воды некому будет подать.

— А до этого ты не думала про меня и воду, — хмыкнул Захар. — Лика, я почти сутки не спал, устал, так что я не собираюсь с тобой спорить. Можешь погостить пару дней, а потом выметайся из моего мира и из моей жизни.

— Как грубо. У нас, между прочим, с тобой, дорогой Захар, общие дети, - Лика скривилась, как обиженный ребенок.

— Поэтому я так с тобой учтив.

Он выпил махом остатки горячего чая, поморщился, встал из-за стола и побрел в комнату.

— Разберешься тут, — бросил он через плечо, не оборачиваясь.

Лика осталась сидеть одна на кухне.

Тебе тут не рады

Лика встала со своего места и стала убирать все со стола. Одна из чашек выскользнула из рук, упала на пол и разбилась на мелкие осколки. Лика тяжело вздохнула и стала собирать все с пола.

— Ну и чего ты сюда приперлась, криворукая ты баба? — услышала она неприятный скрипучий голос.

Она подняла голову и увидала на скамейке маленького толстенького мужичка со спутанной бородой. Он ее рассматривал с какой-то злобой и неприязнью.

Лика замерла, сжимая в руке осколки разбитой чашки. Острые края впились в пальцы, но она даже не почувствовала боли — вся ее внимание было приковано к странному гостю.

— Кто ты такой? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Мужичок скривился, обнажив желтые, кривые зубы.

— А тебе какая разница? — проворчал он. — Все равно скоро сдохнешь.

Холодная волна страха прокатилась по спине Лики. Она резко встала, рассыпав осколки по полу.

— Вон отсюда! — крикнула она, хватаясь за первый попавшийся под руку предмет — тяжелую деревянную ложку.

Существо на скамейке лишь рассмеялось — звук был похож на скрип несмазанных колес.

— Дура, — прошипело оно. — Ты думаешь, это поможет? Да и вообще, пошла сама отсюда. Тут тебе не рады!

Вдруг в дверь тихонько постучали. Лика резко обернулась, а когда снова посмотрела на скамейку — там никого не было. Дверь открылась, и в коридор вошла маленькая пухленькая молодая женщина.

— Захар, Захар, — позвала она тихонько, — Ты дома?

Из комнаты донесся тяжелый вздох.

— Ага, дома, тадысь пойду чего-нибудь приготовлю.

Женщина повернулась и увидала Лику.

— Ой, а я вас совсем не заметила, — улыбнулась она, — Доброго здоровьица.

— Здрасьте, — Лика выставилась на Люшу, вернее, уставилась на ее выпирающий животик.

— А вы лечиться к Захару приехали? — спросила Люша, проходя на кухню, — Ой, Захарову любимую кружку разбили, — сказала она с сожалением.

Она взяла веник и совок и стала подметать осколки. Лика на нее смотрела с некой брезгливостью.

— Я жена Захара, — сказала она с вызовом.

— Да врете вы, нет у Захара жены уже несколько лет. Развелся он с ней. Сбежала она от него к какому-то молодчику на двадцать лет ее младше.

— Откуда ты знаешь? — неприятно удивилась Лика.

— Так мы вместе с ним из города сюда приехали. Я его давно знаю, - улыбнулась Люша.

— Из города, говоришь? Значит, он давно уже с тобой, кхм, знаком?

— Ну да. Он же болел сильно, за ним ухаживать надо было, потом вот в порядок надо было тут дом приводить. Мы все втроем жили в маленьком домике, — просто сказала Люша.

— Втроем? — Лика удивленно выгнула бровь.

— Ну да, я, Лёня и Захар.

— Н-да, вот это новости.

Лика все пялилась на Люшин живот.

— Кто хоть будет?

— Говорят, что вроде мальчик, ну а там видно будет. Кто бы ни родился, все равно любить будем, — расцвела Люша.

— Ясно, — кивнула Лика.

Люша всё убрала и полезла в холодильник.

— Сейчас борщ будем варить и пироги печь. Захар любит такое, — улыбнулась она.

— Так ему же, наверно, на диете надо сидеть? — спросила Лика.

— Да вроде не надо. Он ничего такого мне не говорил.

— А как же болезнь?

— Так вроде ее нет. Ее бабка Васька всю вытянула, а потом жабу проглотила и на нее все сбросила.

Лика шарахнулась от Люши в сторону и посмотрела, как на сумасшедшую.

— И что? — с осторожностью стала дальше выспрашивать Лика.

— Ну жаба сдохла, бабка Васька нет. Хотя я ее не люблю, она меня чуть не угробила. Кинулась на меня и жизнь с меня вытягивала, — пожаловалась Люша.

Она закинула какие-то мослы в большую кастрюлю, налила туда воды и водрузила на печку.

— Я Захару говорила, что надо купить мультиварку. Летом же топить печку не будем, а на плитке мало что приготовишь, долго будет.

Люша открыла топку, закинула пару чурочек, помешала уголь кочергой.

— У меня там в машине пакеты с продуктами, — проговорила Лика.

Она развернулась и пошла в коридор. Своих кед она там не обнаружила и вернулась на кухню.

— Ты не видела мою обувь? — спросила она Люшу.

— Ботинки грязные? Так они на улице стоят.

— Нет, темно-синие кеды.

— Нет, не видала, — помотала головой Люша, — Так ты напяль на себя какие-нибудь галошки да выйди во двор.

Лика недовольно нахмурилась, но с брезгливостью натянула стоящие у порога резиновые галоши. Они были на два размера больше, шлепали и слетали с ног при ходьбе, но выбирать не приходилось.

— Странно, — пробормотала она себе под нос, выходя во двор. — Кеды ведь только что сняла и тут вот поставила.

Двор встретил ее тишиной. Солнце уже стремилось вверх, отбрасывая длинные тени от старого сарая и развешенного на веревке белья. Лика направилась к своей машине, но вдруг замерла — в кустах сирени что-то шевельнулось.

— Кто здесь? — окликнула она, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.

Из-за кустов показался... кот. Большой, рыжий, с белым пятном на груди. Он внимательно посмотрел на Лику желтыми глазами, потом неспешно потянулся и пошел к крыльцу, будто приглашая следовать за собой.

— Ты что ли мои ботинки утащил? — усмехнулась Лика, но все же сделала шаг в сторону дома.

Тут она увидала свои кеды. Их кто-то запихал в ведро с мусором, которое стояло около крыльца.

— Чертовщина какая-то, — поморщилась Лика, доставая их из ведра.

— Доброго утра! — крикнул какой-то мужик с соседнего участка и помахал ей рукой.

— Какие тут все вежливые, — пробормотала она себе под нос. — Здрасьте, — ответила она.

— А Захар дома? — спросил дядька.

— Спит он, — хмыкнула Лика.

— А, ну ладно, я тогда без него обойдусь.

Она пожала плечами и полезла в машину доставать пакеты с продуктами.

— Странное тут место и люди тут странные, — подумала она. — Самой тоже не мешало бы подремать, а то полночи за рулем провела. Сейчас отдам пакеты этой тетке и спать лягу.

Лика кеды положила в машину, а потом направилась в дом. Она занесла все продукты на кухню.

— Вот, как там тебя, я всё принесла, — сказала она. — Разбирайся сама со всем этим.

— Ох ты, вот так красота, — обрадовалась Люша. — А то же всё у нас подъелось. Вода стояла в деревне и никуда не ездили за продуктами. А тут этого черти принесли, потом его от скверны лечили, печку развалили. Ах да, я же не представилась. Меня Люша зовут.

— А меня Лика. Где я могу прилечь?

— Так если Захара в зале нет, то там можно лечь на диване, а если есть, то в маленькой спаленке. Тут у нас комнат немного, — усмехнулась Люша. — Сейчас я вам подушку и одеяло дам.

— Угу, спасибо, — кивнула Лика.

Люша на цыпочках вошла в большую комнату.

— Идем. Он в спальне спит. Вон ложись на диван. Если туалет понадобится, то он там на улице.

Она принесла ей подушку и одеяло, но Лика уже подсунула под голову маленькую думку и сладко посапывала.

— Ясно, — тихо сказала Люша.

Она накрыла Лику одеялом и пошла на кухню разбирать пакеты с продуктами и дальше готовить.

— Чей-то мне тетка эта не нравится, мутная какая-то, как омут в Нави, — проговорил домовой, устраиваясь за столом.

— Не нам судить, — ответила Люша, раскладывая продукты.

— Взяла Захарову кружку, расколошматила криворукая, — продолжил ворчать домовой. — Представляешь, она приехала ему воды подать. С ее-то руками только воду носить.

— Ты разговор что ли их слышал? — спросила Люша.

— А зачем я тогда здесь? Конечно, всё слышал. Это его бывшая супружница прикатила, типа ему помочь. А сама по дому, как лиса, ходила, всё вынюхивала и высматривала. Небось дом наш хочет отобрать.

— Да кому он нужен, — махнула рукой Люша. — Вон она какая фифа, а у нас тут все условия во дворе.

— Вода и лепетричество в доме, и печка есть, — с гордостью произнес домовой.

— Вот и только, одна радость. Ты видел ее машину? На ее стоимость можно всю нашу деревню купить. Видать, чего-то другого хочет.

— А ты зачем ей разболтала о том, что Захар теперь ничем не болеет?

Домовой вытянул из пакета конфетку и запихал ее в себя прямо с бумажкой.

— А ты думаешь, она поверила в мою рассказку? — хмыкнула Люша.

— А еще она решила, что ты полюбовница Захара, — закивал домовой.

— Ой, вот умора.

— Но ты знаешь, пусть так думает, быстрей отсюда свалит. Я ее попозже пойду придушу, когда сон будет глубоким.

— Может, не надо? — Люша посмотрела на домового с осуждением.

— Надо. Очень полезно в профилактических целях, - он вытер нос рукавом.

— Только до смерти ее не напугай, а то же потом сжигать ее придется, обряд проводить. Захару лишняя работа. Ему и так со всем этим тяжело.

— Я постараюсь.

Он хмыкнул, вытянул еще одну конфету и исчез.