Избранный скавен

Шторм рвал море на части. Ветер выл, хлестал волны, словно хотел разорвать их в клочья. Тёмные тучи заволокли небо, оставив только тусклый отсвет молний. Морская вода была чёрной, солёной, с въедливым запахом гнили.

Плоты противно скрипели, бросаемые из стороны в сторону. Бревна, ветки и кости, связанные расползающимися шкурами, еле держались.

Каждая новая волна могла разметать их, унести в глубину. К тем, чьи хребты порой поднимались над водой. И которые в один миг, тёмной шевелящийся массой мелких щупалец поподгребли под собой один плот…

Скавены прижимались к шаткой конструкции, их глаза блестели, как алые стеклянные бусины.

Хвосты цеплялись за покрытые кускам гнили кости, когти и ножи вгрызались в древесину. Вода заливала лапы, но они не шевелились. Ветер ревел, то топорща её, то прижимая мокрую шерсть.

Раздался треск и под хруст отломившегося куска один хвостатый плюхнулся в воду:

— Па-памагите! — верещал тонущий, а может и заживо пожираемый крыс. Усмешки его товарищей были ему ответом.

Впереди возвышались скалы острова — мрачные, острые, как клыки. Огонь маяка давно погас, но его место занял свет молний, на миг выхватывающий из мрака фигуры на плотах.

Шторм не утихал.

Но и плывущие не собирались ожидать окончания буйства стихии.

Остров звал. Шторм — всего лишь преграда, ещё одна проверка.

Я, Скратт, придерживал весло, сейчас бесполезное. Мои оставшиеся «друзья» — Виск и Тонкрич — дрожали, тихо шипя проклятия. Друзья ли они? Скорее, спутники до цели; разгребатели проблем; те, кого можно попытаться обмануть для своей выгоды; конкуренты перед главной целью. Готовые вцепиться в горло, если запахнет слабостью.

Мы добрались до берега, и непроглядный мрак встретил нас, будто сами демоны укрыли остров своим плащом. Лунный свет, прорезая тучи, обнажал острые скалы и мертвые деревья. Звуки шторма исчезли за скалами, и по сравнению с тем что было, это место звенело тишиной.

Но в ней, если прислушаться, была музыка — похожая на тихий, мерзкий шепот.

Тайник, ради которого мы пришли, должен был быть под руинами старого святилища. Осталось найти эти развалины.

Письмо от нашего господина описывало его очень туманно. «Избранный найдёт это место» — насмешка, не иначе.

Чрак Ублюдок полностью соответствовал своему прозвищу, впрочем, как и все те, кто забрался в их обществе повыше.

Но сначала…

— Быстрее-быстрее! — прошипел я, как и другие роясь в холодной грязи, пытаясь найти что сожрать. Улитки, мидии, выброшенная на берег пучеглазая рыба, чьи-то конечности, щупальца…

— Смотрим в оба. Тут м-могут быть другие, да-да!

Только руин тут хватало, так как уже через час мы натолкнулись на первые из них.

— Эт похоже-похоже на то самое? — поднял нос кверху Тонкрич.

— Никого, да-да. Дохлое место!

Руины выглядели омерзительно нетронутыми, будто все прежние хозяева отсюда просто ушли, и только время постаралось, обрушив перекрытия и обвалив каменные стены в некоторых домах.

— Ш-шевелитесь быстрее, быстрее! — прошипел я, роясь когтями в холодной земле в перспективном месте когда-то самого важного дома. Тонкрич стоял на стреме, а Виск пытался осмотреть руины, краем глаза следя за мной.

И я нашел.

Ключевой камень отвалился с глухим стуком, обнажая старый сундук. Древний запах плесени и смерти вырвался наружу, как из раскрытой могилы. Внутри — не золото, не оружие, а книга, кожаная и пахнущая стариной

— Я Избранный, да-да!

И еле успел увернуться, прежде чем лезвие Виска вонзилось в землю.

— Это не твоё, не-не! — выдохнул Тонкрич, доставая нож.

— Умрёшь, но книга останется мнеее! — заверещал Виск, бросаясь вперед.

Виск двигался быстро, слишком быстро для его истощенного тела. Его длинные когтистые лапы мелькнули в полумраке, и я едва успел отшатнуться, чтобы грязный нож не распорол мне брюхо.

— С-сдавайся, Скратт! Я быстрее-быстрее! — зашипел он, шлепая лапами по мокрой земле.

Я отступал назад, чувствуя, как хвост скользит по мокрому камню. Погрыз, словно шакал, держался за спиной Виска, готовый вонзить резцы в шею, как только появится шанс.

— Не быстрее, а тупее! — выкрикнул я, бросив в Виска комок грязи. Он заслонился лапой, на мгновение потеряв меня из виду, и этого хватило.

Я нырнул вбок, прижимаясь к стене старой руины. Камни были холодными, а воздух тяжелым от запаха плесени. Виск же повернулся, его глаза сверкали в свете луны, ударив ножом в пустоту, но тут я оттолкнулся от камней и ударил его в висок, чем повалил его в грязь, на какое-то время выведя из строя.

Остался Тонкрич:

— Ты не уйдешь! Я Избранный! Книга моя! МОЯ! — визжал он, бросаясь вперед с отчаянием загнанного зверя. Его ржавый клинок разрезал перед моим носом воздух с такой силой, что морду обдавал ветер, но каждый раз мне удавалось увернуться.

— Вон они! Вон! Спасайся! — крикнул я, вскинув лапы в жесте паники, испуская мускус. Это было несложно — надо было всего лишь подумать о том, что ничего не получится…

Тонкрич инстинктивно обернулся, вжав голову в плечи и этого мне хватило, чтобы я поднырнул под его лапы и воткнуть ему грязное лезвие в бок и там его провернуть.

Книга передо мной трепетала, словно живая. Её шёпот становился всё громче, и каждое слово впивалось в мой разум, как когти. Виск и Тонкрич — они слабаки, слабохарактерные утрырки. Они бы не поняли. Это моё. МОЁ.

Но музыка мерзкого шепотливого пения шла не от книги…

— Ты! Ты же избранный? Да-да? — пнул я книгу в сторону Тонкрича.

Он, пища и скуля, схватился окровавленными лапами за неё и открыл, пытаясь вчитаться в страницу (или рассмотреть картинки, потому как кто бы его учил читать на этом древнем языке?!)

И в ответ из глубины книги пахнуло древним тленом и чем-то, что невозможно описать словами. Слова на пергаменте листов словно извивались, складываясь в образы. на меня нахлынули образы, я увидел великое будущее: армии крыс, трепещущие передо мной города, погребённые в гниющем мраке, и трон, сделанный из костей врагов.

Я попытался протянуть лапу, думая что совершил ошибку…

Но вместе с видениями пришло что-то ещё. Холодок пробежал по моему хвосту, а затем по всей спине.

–Тонкрич… — раздался голос из темноты. Он был глубоким, как бездна, и сладким, как яд.

Я обернулся, но не увидел никого. Только руины, пустые, как всегда. И всё же я чувствовал его — что-то огромное, большее, чем все мы. Оно смотрело на нас из-за границы света и тени.

Тени зашевелились, оживая. Тонкрич попытался отступить, но его ноги словно приросли к земле.Он хотел отбросить её, но не смог.

Они двинулись к нему, медленно, но неумолимо. Тонкрич бросил книгу, но они уже окружили его. Тени слились с землей, с воздухом…

Тени потянулись к нему, их когти касались его шерсти, выдирая из тепло, жизнь.

Он заверещал, когда их руки проникли глубже под кожу, вырывая душу.

Мгновение, и лишь книга осталась лежать в грязи, ожидая следующего глупца, который захочет стать сильнее, чем ему позволено.

Вид ужасной смерти, столь удачно мною обойденной, придал невероятного вдохновения!

— Дети Рогатой не ищут ненужных проблем, они их создают, да-да! Где этот тайник?!

Надо было идти на шепот. Наверняка.

Виск поскуливал от ужаса, очнувшись и наверняка видел, что произошло с нашим «другом». Я не стал его добивать — мало ли какая опасность будет впереди…

— Я хочу подарить тебе жизнь, если ты будешь верно служить мне!

— О да-да, избранный и наилучший, наисмелейший и великий Скратт! — при виде лебезящего крыса я еще больше уверился в своём превосходстве над остальными хвостатыми. Скоро-скоро я доберусь до святилища, возьму великое оружие, убью старого вожака и соберу непобедимую армию, которая добудет для меня множество побед!!!

Святилище было здесь. Где-то. Так говорил свиток, так шептал старый Чрак, так звенели наши зубы, от нахлынувшего холода и страха.

— Здесь… здесь всё выглядит одинаково, — пробормотал Виск, хватаясь за очередной выступ, пока мы забирались на самую высокую скалу, с торчащими тут и там кривыми и склизскими корнями. Его хвост скользил по мокрому камню. — Может, это был обман-обман?

— Обман? Обман?! — я развернулся, указав когтем на непроглядную тьму в вышине. — Ты думаешь, нас сюда послали ради прогулки, да-да? — и в гневе пнул чей-то череп, отправиви его в далекий полет.

Виск сглотнул.

Святилище нашлось. Оно не было величественным. Камни, покрытые грязью и лишайником, выглядели так, будто сами пытались скрыться от нас. Но воздух здесь… он был неправильным. Слишком пахучим.

— Пахнет, как от остроухих тварей…

— Да-да, это их святилище! Точно! Я догадался! Надо выкрасть отсюда какую-то мощную штуку!.

— А так, — пробормотал Погрыз, разглядывая вход внутрь, похожий на начало глубокой норы, из которой веяло безмолвием. — выглядит не хуже, чем наш логово. Может, здесь даже хвостатые поменьше водились.

— Водились, да, — отозвался я, указывая на несколько куч скелетов крысолюдей. вытянутые черепа были расколоты или разрублены, позвоночники погрызены, ребра сколоты. — Но они давно мертвы.

Мы вошли. Внутри было слишком тихо. Даже наше шипение казалось громким, словно само место отвергало звуки. Стены были испещрены символами, которые я не хотел рассматривать слишком пристально.

В центре — алтарь. Маленький, простой. Идеальное место для больших проблем.

— Ну что, это оно? — Виск прищурился, оглядывая всё вокруг.

— Конечно, — сказал я, делая шаг к алтарю.

Алтарь выглядел разочаровывающе. Никакого золота, никаких артефактов, которые можно было бы украсть или хотя бы обменять. Только камень, тёмный и липкий, словно его кто-то трогал слишком долго.

Но музыка, эта проклятая музыка, теперь заполнила всё вокруг. Она больше не была далеким шёпотом — она стала громким хором.

— Это всё?! — Виск оглянулся на меня, скривив морду. — Мы через шторм плыли ради этого? Столько-столько жизней погубили почти что зря-зря…

— Можешь вернуться и пожаловаться — ответил я, разглядывая символы. Они пульсировали, как раны. Плохо.

— Мы не должны были сюда приходить! — ныл он.

— О, правда? А кто хотел книгу-артефакт? — прикрикнул я в ответ.

Виск что-то бормотал за моей спиной, наверное, молитву или проклятие. Не важно — у скавенов трудно одно отличить от другого.

— Не трогай ничего. — прошипел я.

Виск, конечно, проигнорировал. Его лапа потянулась к алтарю, коготь коснулся камня.

Камни под лапами зашевелились

Воздух загустел, словно превратился в болотную воду. Свет исчез, но почему-то стало видно лучше. Стены начали двигаться, или, может, это были не стены. Что-то шевелилось вокруг нас, издавая звук, который я мог описать только как «жевание».

.Виск не успел ответить. Рука, больше похожая на корень дерева, вынырнула из раскрывшегося «алтаря» и обвила его лапу. Он завизжал, но звук быстро оборвался, когда его утащило внутрь.

Просто глухой хруст и тишина.

Но алтарь не остановился. Каменные плиты на полу начали трескаться, словно их раздавливало что-то снизу. Символы на стенах вспыхнули, и я впервые заметил, что они были нарисованы не краской, а чем-то краснее и гуще.

— Это место… не для меня, наверное, да-да… — прошептал я, шагнув назад.

Я остался один. Вокруг всё двигалось, шевелилось, алтарь больше не был просто алтарём. Он был ртом. Святилище всё это время ждало еды.

Я бросился к другой стороне зала, куда-то в тени, где камни не пульсировали. Под ногами было скользко, но я бежал, не оборачиваясь.

— Я еще вернусь… Я тебе еще покажу, да-да! Запомнишь… испорченная тварь… кто такой Скратт…!

Я бежал, следуя принципу — «никогда не оборачивайся».

Тоннель сжимался. Стены будто жили, вырастая ветвями, которые тянулись к нему, цепляясь за все.

Споткнулся, врезался плечом в стену, когтями срывая ржавую корку.

Броня — ржавое, гнутое железо — скрежетала, цепляясь за ветви. Они не просто хватали его, они царапались, рвали. Острые края впивались в шкуру, оставляя кровавые полосы. Я выдохнул проклятье, задыхаясь от тяжелого, влажного воздуха.

Под ногами хрустели кости. Чьи были — ему не хотелось знать. Опора под ногой исчезла и я упал, глухо ударившись о землю. Грязь хлюпнула, застыла между пальцами.

Перед мордой, среди разбросанных обломков костей и черепов, блеснул клинок. Грязный, тусклый, но все же меч. Я протянул лапу, вырвал его из земли, как будто хватал последнюю надежду.

Позади раздался треск. Ветви росли быстрее, их тени дрожали, как голодные пауки.

Пополз.

Руки впивались в землю, когти скользили по влажным камням. Броня тянула его вниз, словно пыталась остаться в тоннеле.

Свет впереди. Тусклый, холодный, но настоящий. Скратт выдавил из себя последнее усилие, подтянулся, вонзая клинок в землю, чтобы удержаться…

И вывалился наружу, словно выдохнутый тоннелем. Холодный дождь ударил в морду, смывая грязь и кровь.

Я перевернулся на спину, глядя в мрачное небо.

Позади тоннель закрылся. Ветви сомкнулись, как челюсти, оставив его лежать на холодной, мокрой земле. Живого. Пока.

Сколько мы там пробыли в этом нутре горы? Кажется, целую вечность, а шторм всё ещё ревет. Но воздух был тут уже не вонял остроухими и их погаными ловушками. Может это были неправильные вонючки, но они имели ко всему этому отношение. Ох, не зря их так не любят…

Со вершины скалы было видно всю округу.

Плотов не было. Конечно, их уже давно забрало море.

А потом я понял.

Это было не задание для «избранных» воинов. Это была чистка. Вожак знал, что мы придём сюда и не вернёмся. Так он избавлялся от тех, кто мог бы встать на его место.

— Коварная тварь, — прошептал я, усмехнувшись. — Ты не знаешь, что настоящего Избранного не убить! Я выжил, да-да! А значит-значит, я найду способ вернуть долг-долг! Вспорю брюхо вот этим лезвием! Нет-нет, когтями, медленно и не торопясь... Ха-ха-ха!

Я поднял над головой захваченный меч и плашмя опустил на камень. От удара грязь сползла, обнажив голубоватое сияние лезвия.

Чем не меч избранного?

Только сначала надо пережить шторм.

А он вообще заканчивается?

Ведь заканчивается, да-да?