Кабинет № LOVE

Мы своим 11«Г» классом устроили чаепитие в честь 23 февраля и 8 марта одновременно.

Действо происходило вечером прямо в стенах нашей школы, если быть точнее, в кабинете биологии, так как он был просторнее и резонно показался нам более уютным и подходящим.

Мы сдвинули парты вместе и вокруг них расставили стулья.

Из учительского состава согласились присутствовать географ, физрук, математичка, психологиня, также мероприятие своим присутствием украсила молодая лаборантка. Пусть они останутся без имён, а стоит особо остановиться на нашей учительнице по химии и по совместительству классной руководительнице, Маргарите Владимировне. Она присоединилась к праздненству позже всех, но ей простительно, ибо среди училок она являлась нашим секс-символом.

Я лично сох по ней уже седьмой год, да и другие пацаны рано или поздно приходили к мнению о её исключительности и шишка у них начиналась дымиться от одной только мысли о ней.

Всегда модная стрижка, мелированные волосы чуть ниже плеч, сочная помада на нежных лепестках губ, лёгкая издёвка во взгляде и холодный с эротичной хрипотцой голос.

Трудно было поверить, что Маргарите Владимировне вот-вот должно было исполниться сорок. При этом, она не имела лишнего веса и при своём среднем для барышне росте, она питала страсть к высоким каблукам.

Итак, мы приступили к так называемому чаепитию. Компания собралась немалая. Плюсом к выперечисленным персонам добавлялись ещё 20 учеников.

Разумеется, мы организовали два отдельных стола: для взрослых и детей, но это не мешало перешучиваться между нами и поднимать стаканы вместе.

Алкоголь официально был только у первых, но, конечно, наши парни пронесли и для себя.

Пару слов обо мне: меня зовут Рома, я обычный одиннадцатиклассник, не хватающий звёзд с неба, привыкший к степенному существованию; хорошист, пару раз бывал на море, ненавижу фантастику.

К шести вечера за окном совсем стемнело. На зимнем небе стали видны звёзды.

Играла музыка, звучал смех.

Мальчики кружились возле подвыпивших девочек, как осы вокруг свежего мяса. И я со своим другом Олегом подстрекали Пашу по прозвищу Евнух тоже к кому-нибудь подкатить.

Из-за несуразной внешности многие считали, что ему никогда никакая девочка не даст своего тела – и только мы с моим другом Олеиом верили в его успех и даже поспорили с остальными, что крайний срок – до первых экзаменов – он лишится девственности.

Мы не без юмора понаблюдали, как очередная одноклассница отказала Паше в робких ухаживаниях, и выпили по глотку разбавленной в апельсиновом соке водки.

Потом меня из толпы спросили, верю ли я в пришельцев, на что я пожал плечами, и ворвался в уголок, где танцевали все желающие.

В разгар вечеринки я и Олег сделали паузу и пошли курить в туалет. Слово за слово мы уже сожгли по третьей сигарете. Вдруг вошла далеко не трезвая Маргарита Владимировна, но из-за дыма мы не сразу узнали её, а когда поняли, кто это, она в шутку пригрозила нам пальцем и без доли стеснения забурилась в кабинку.

Переглянувшись с другом, я на мягких лапах подошёл к кабинке и прислонился ухом к двери. Там я услышал… да, видимо, и не стоило даже шпионить, ведь Олег тоже это услышал. Маргарита Владимировна ссала, как лошадь. Шум от струи раздался по туалету и у меня заныло в трусах.

Заведомо приревновав её, я подскочил к Олегу в мольбах оставить меня с ней наедине попытать счастье. Он, в свою очередь, имел романтические отношения с одной из наших одноклассниц и, надо сказать, был верен ей, но я бы не давал гарантий, что он устоял бы перед нашей Маргариточкой Владимировной, предложив та себя…

К счастью, тот сдался без боя и сменил локацию. А я дождался выхода моей королевы.

- Рябов, дай сигарету, - с пьяным кокетством обратилась она ко мне, вытирая правую ладонь о брюки.

Я подал открытую пачку, после чего дал огня. Из коридора до нас доносилась музыка.

- Маргарита Владимировна, - набрав полную грудь воздуха, обратился я. – Вы такая… я имею в виду… когда не на работе… ну, и на работе тоже…

- Какая? – она лукаво прищурила глаза и провела языком по передним зубкам.

- Обаятельная! - удивил я сам себя изящным комплиментом.

Дымом на секунду заволокло её по-кошачьи горящие глаза.

- Ну и что же? – произнесла она сексуально низким голосом.

«А вот что!» - подумал я про себя и я прильнул к ней, запах её волос подействовал на меня дурманяще.

- Блин, я без ума от Вас… - прохрипел я.

- Мне кажется, ты перебрал, Рябов…

Я поцеловал её в щёку и сжал грудь, обнаружив твёрдый, как ириска, сосочек. Из её ротика вырвался сладкий стон, после чего она, закрыв глаза, опрокинула голову, видимо, борясь с желанием, или приглашая к основному блюду.

Второй рукой я взял её за горло и приблизился к ней вплотную; она прислонилась спиной к стене. Мои губы, мой язык нашли пристанище сначала на её мордашке, потом она подставила плечо, а затем задрала кофточку, оголив нижнюю часть живота с проколотым пупочком.

Захотев большего, я поравнялся с ней носами, туловищем оказавшись между её бёдер, и сквозь одежду начал тёртёреться между её ног своей восставшей плотью, пока пробовал на вкус слюну любимой училки.

От нереальности происходящего я впал в состояние аффекта и не помню, как мы оказались без трусов. Нас не волновало, что в любой момент в туалет может кто-то заглянуть, а быть может, уже и заходил, мы буквально пылали: от страсти и азарта нарушить запретную грань между юностью и зрелостью, ученика и преподавателя, незащищённой близости в столь грязном месте.

В один момент я опустил глаза и насладился зрелищем, как мой член, блестя от женских выделений, вновь и вновь погружался в пульсирующую и горячую щель Маргариты Владимировна; её лобок был аккуратно подстрижен, а по удивительно плоскому для сорокалетней тёти животу стекали капли нашего общего пота.

Я шептал на ушко её имя и признавался в любви. Она с удовольствием подавалась всем телом, скользя голой и липкой спиной о холодную кафельную стену.

И вот подступил момент необратимости финала. Мой язык осмелел и я предупредил Маргариту Владимировну о намерении кончить…

… я запомнил её улыбку, морщинки в уголках рта и возле глаз, нахмуренные от напряжения бровки и спёртое дыхание, перемешанное с криком теннисистки…

Когда спазмы прекратились, она с определённой долей грубости оттолкнула меня. Я сел в углу на корточки и схватился за голову. В моей голове творился сумбур!

Маргарита Владимировна сделала пару шагов и деловито опёрлась попой о пластиковый подоконник, закинув ногу на ногу, и закурила последнюю из моей пачки сигарету.

По её бёдрам текли молочные реки; с моего конца свисала большая мутная капля эякулята.

Затем в туалет занесло шатающегося Владика по прозвищу Жирный. Он быстро сориентировался – и не успел я оглянуться, как он уже вовсю имел нашу обшую училку, усадив её на подоконник.

Процесс достиг кульминации. Владик задёргался, нежно держась за женские плечи и ласково кусая напудренный лоб.

Вскоре разряженный пенис выпал из её тела и она выдыхнула табачный дым тому в лицо и сразу обожгла страстным поцелуем его масляное богровое лицо.

Владик сглотнул и выдавил из себя, приложив невероятные усилия:

- Маргарита… ик! Владимировна… Вы прекрасны…

После чего попятился и всем весом рухнул на унитаз.

Собравшись с мыслями я подошёл к Маргарите Владимировне; на её лице застыла предательская виноватая улыбка.

Я хотел было что-то сказать, но она опередила меня:

- Просто Рита.

От этих слов повеяло чем-то невыразимо тёплым и даже спасительным. Меня наполнил сверхъестественный трепет и я отдал свои губы под её ядовитый – отдающий алкоголем и куревом поцелуй.

О, эта женщина мне нравится! Умная и распущенная, по возрасту годящаяся мне матери, но доступная, словно подруга, нанюханная мефедроном, внимательная и строгая учительница, а теперь «просто Рита», которой я обладаю… то мягко, то жёстко… Волнующий аромат её тела, чувственные всхлипы, приторная слюна на моём плече…

Вероятно, из-за адского возбуждения я нисколько не брезговал наполненной чужой спермой вагиной и даже не ревновал свою Риту к пьяному вдрызг однокласснику.

Я замычал, прижав к груди завизжавшую от боли женщину – в порыве гнева и страсти я вогнал своё достоинство слишком глубоко и упёрся во что-то плотное. И лишь спустя годы, мне другая секс-партнёрша поведает, что это матка.

Снова опустошив свои семенники, я хотел было отпрянуть от потного сисястого тела, но меня задержала дрожащая рука с зажатыми между пальцами ключом.

Рита прошептала, чтобы я ждал в её предметном кабинете под номером «L», что на латинском означает «50». Она была фанаткой Древнего Рима и на наших с ней уроком с классом часто делилась впечатлениями от исторических реконструкций, на которых она имела удовольствие принимать участие. А из соцсетей мы знали ещё кое о чём, а именно о её откровенных фотосессиях на тему античности.

Я наспех натянул брюки на вздутые чресла и направился, куда был послан.

Внутри кабинета моё сердце заколотилось – в предвкушении новой встречи с моей Венерой в столь приватный обстановке я изводился как никогда в жизни.

Со стен меня давили взглядом портреты великих учёных-химиков и под их чутким руководством я мелом на доске пытался восстановить полустёршуюся формулу.

Скрип линолеума. Она вошла с початой бутылкой игристого.

- Не скучаешь? – спросила она, нежно прикрывая дверь до щелчка, а затем ещё более нежно поцеловала меня прямо в губы.

- …

Из её рта пахло малоприятно, сладким алкоголем и… мускусом… Спустя секунду, я узнал две новости, по классике, одну хорошую, другую – плохую. Первая заключалась в том, что Рита подмыла свою промежность, а вторая… а вторая, несмотря на гнусность, возбудила нас обоих: моя богиня по пути сюда отсосала моему однокласснику Паше.

Мы снова начали целоваться и я боролся с рвотным рефлексом, осознавая тот факт, что в слюне Риты стопроцентно до сих пор ещё присутствовали его сперматозоиды.

Нами овладела страсть, наши голые тела ёрзали по партам, то тут, то там и искали лучшего положения.

Признаться, я не был фанатом женского влагалища и обо мне ходила слава дегустатора девичьих задниц, причём самого преданного. Склоняя подружку к интиму, обычно я, в первую очередь, претендовал на занятие содомией и всеми правдами и неправдами намеревался войти к ней именно через тыл. Чаще приходилось довольствоваться малым, а именно «варенником», но тем и слаще было вторгаться в храм, яро воспеваемый Маркизом де Садом.

Там, в туалете Риточкой я такое провернуть не рискнул. И вот, случилось не иначе, как чудо – теперь она сама предложила мне это, ссылаясь на слухи.

- … я ещё никогда не пробовала в попу… - добавила она пикантную подробность, подарив мне шанс хоть чему-то научить свою зрелую училку.

Она развернулась и выпятила для меня свою попу, передом улёгшись на рабочий стол, подложив под грудь руки, как первоклашка первого сентября. Я чуть не захлебнулся слюной, увидев сидалище её величества во всей красе. Мгновение – и я прилип языком к анальной дырочке. Обалдеть! Мысль о том, что я должен лишить невинности эту прелесть, не давала мне расслабиться. В висках зашумела кровь.

Мой член затвердел у меня руке и я втиснул его скользкую от смазки головку прямо между ягодиц. Мир поплыл перед моими глазами.

Я погладил Риту, как кошку, вдоль позвоночника и с выдохом одним резким толчком таза вошёл наполовину. Она сладострастно ахнула и, если бы при этом ещё и не пукнула, то кончил бы неминуемо.

Мне было сложно поверить в происходящее, мозг отчаянно не признавал, что женщина моей мечты пустила меня в самое интимное местечко своего тела и теперь была в полной моей власти. До чего же красива женщина, терпящая боль во время проникновения ради исполнения своего экзистенциального долга! Целый вагон сахарного благородства в отдающейся поклоннику госпоже!

Движения становились резче, стоны принимали форму богохульств, а удовольствие заставляло истекать наши половые органы первозданной слизью.

Рита просила ещё и ещё. Она уже привыкла к новым ощущениям и вся моя восставшая плоть помещалась в её узенькой норке.

В какой-то момент мне стало холодно и сразу же обдало инфернальным жаром. Моё сознание помутилось донельзя. Каждый раз, когда я загонял своё достоинство по самые ячки, перед глазами в адской круговерти, сменяя друг друга, вспыхивали портреты мёртвых учёных, НЛО над Помпеями, мелом на доске со скрипом продолжалась писаться жуткая вязь химических реакций…

Я то опускал взгляд на женскую жопу, насаживающуюся на огромный и бесчувственный, будто не мой член, то пялился в потолок в поисках спасения от галлюцинаций.

Мелькающие обрывки образов довели меня до тошноты и мигрени.

- М-м-маргар-р-риточка! – простонал я и вцепился ногтями в булки.

Мои ноги подкосились и в кишки училки выплеснулось до хрена спермы.

В моём мозгу загорелась и погасла литера «L», которая была начертана на входной двери. И меня озарило: кабинет Маргариты Владимировны – это кабинет «Love», что с английского означает «Любовь».

Как я уже сказал, мне стало плохо. Я вынул из заветной дырочки член – и на ватных ногах я отступил, где сел на угол ближайшей парты.

Я взял в руку член – фу, он был весь в дерьме! На этом, видимо, моё детство закончилось…