Как дед рыбу ловил да адских клоунов встретил

Старик ехал по берегу моря на старом велосипеде, торопился отвезти свой небольшой утренний улов на Привоз. «Чуть опоздаешь, не примут или цену раза в два собьют», — размышлял дед, крутя педали. Погода начала стремительно портится, накрапывал дождик. Ветер усилился, сивая борода раскачивалась в такт порывам. В завывании стихии, рыбак уловил какой-то мелодичный и жалобный звук. Повинуясь внутреннему голосу, он изменил маршрут, повернув руль в сторону доносящихся звуков.

Скрипка взыграла громче, за пеленой поднявшегося песка стали различаться странные мешковатые фигуры с непропорционально большими головами и ногами. Существа катались, подпрыгивали, карабкались друг на друга. С каждой секундой происходящее прорисовывалось все отчетливее.

«Кино снимают», — подумал мужчина, — «Нет, скорее это летнее представление выездного цирка».

Пока старик смотрел на представление, велосипед наехал на груду песка, за которым оказалась яма. Драный ботинок соскочил с педали, старик нажал на ручной тормоз, но его заклинило. Седок перелетел через руль, приземлившись на спину, сверху на него свалился велосипед. Кряхтя и охая, рыбак позвал на помощь, сначала тихо, потом все громче и громче.

Вдруг звук виолончели стих, старик не сразу осознал, что все это время слышал его ясно и отчетливо, как будто музыка играла в его голове.

«Вот же старый дурак», — подумал он про себя, — «Откуда в такую рань скрипачи и клоуны». Наверное, это давление на бурю, а музыка послышалась.

Все тело болело, сил не было даже снять с себя велосипед, упираясь двумя ногами он отодвинул погнутый кусок метала, служившие ему транспортом последние 20 лет.

— Живой? — толстяк в грязном клоунском трико, с белым лицом и красным носом, склонился над пострадавшим.

— Ох, ты кто? — вид незнакомца был столь необычен, что страдалец на время забыл про боль.

— А на кого похож? — спросил полнолицый человек, поправляя синюю ленту на своей груди.

— На…— старик задумался, уместно ли клоуна называть клоуном и при каких обстоятельствах это допустимо, а когда надо обратиться господин, товарищ или гражданин. В больной голове все примешалось, не вполне отойдя от шока, он сказал, — на клоуна-с, сэр.

— Сэр? Сэ-э-ррр? — клоун раскатиста расхохотался. — Давно меня так никто не называл. Ты, старый пень, случаем не из англичан будешь или французов, не имею ли чести быть знаком с потомком самого Дюка де Ришелье?

— Я? Никак нет, — испугано ответил дед. Внешний облик спрашивающего пугал. Кривые зубы, заточенные под странными углами, маленькие черные зрачки, сфокусированные в точку на фоне кровавого белка. Но самое главное запах, — мерзкая вонь сероводорода и гниющей рыбы. Смрад буквально выедал глаза. Если бы он смог, то вскочил и побежал до самого дома не оглядываюсь.

— Ну-ну, что задрожал, не бойся, — боятся уже поздно. Пойдем, познакомлю тебя с остальными. Пардон, забыл представиться, меня зовут Вельзевул.

Знакомое слово прыгало по кочкам сознания, ловко уклоняясь от ослабевшей хватки разума. Рыбак, — он во всем рыбак, затаившись, дав сердцу пропустить пару ударов, он легко подсек норовистую ментальную рыбку, желающую снова ускользнуть в озеро памяти. Старик не был особо религиозным человеком, но мама в детстве читала ему тору и рассказывала разные байки про приспешников дьявола.

— Кажется, это было у Булгакова… — вспоминал дед, — Азатот, нет, не то, Бегемот, Азазелло, вспомнил! Вельзевул — один из князей ада, полководец возглавляющий несметные полчища дьявольского отродья».
— Фу, старик, — не культурно такое говорить малознакомым демонам, — Клоун снова улыбнулся своей отвратительно-хищной улыбкой.

— Ты демон?

— Ты же сам сказал, разве нет?

— Ты меня заберешь в ад?

— Смешной ты. Пойдем, ожидание меня утомляет.

— Я нем могу пошевелиться, хряпнулся сильно.

— Востань! — пророкотал демон.

Старик вдруг оказался в воздухе, его ноги повисли и через мгновения он ощутил под собой твердую поверхность.

— Ох! — воскликнул рыбак от удивления.

— Теперь иди, — приказал Вельзевул, познакомлю тебя с моими приятелями.

— Велосипед как же? — переживал дед о старом друге, служившем ему верой и правдой многие годы.

— Твой железный конь с нами пойдет, — уверено сказал демон, глядя на искореженную железку.

Велосипед подпрыгнул, встал на дыбы. Затем опустился на переднее колесо и начал свое неуклюжее движение. Транспорт и в правду шел. Переставляя поочередно переднее и заднее колесо, он боком выбирался из ямы, словно живое существо.

Заиграл адский скрипач, скрипка взревела и толпа пришла в движение. Разглядев спутников Вельзевула, дед задрожал.

— Отпусти меня, демон, зачем тебе я? — попросил рыбак.

— Разве не видишь, мы тут все только ради тебя и собрались, хоровод водим, а ты наш… гвоздь программы.

— Слышал, мастаки вы сделки проворачивать? — с надеждой спросил старик.

— Ишь какой прыткий, сразу к делу!

— Договор хочу, чтобы все было оформлено как положено, — потребовал рыбак.

— Не люблю крючкотворство. Давай по старинке… — демон плюнул на когтистую лапу и протянул её деду.

— Об чем договор? — спросил старик.

— Отвечаешь на мои загадки и узнаешь как тут очутился, — пророкотал демон.

— Лучше скажи, как мне домой целым и невредимым вернуться, — вот за это отгадывать буду твои загадки.

— Отгадаешь первую, — скажу, как попал сюда. Отгадаешь вторую, — скажу, за что попал сюда. Отгадаешь третью, — скажу, как вернуться целым и невредимым. Договор?

— Договор! — обрадовался дед.

— Слушай первую загадку: что за существо утром на четвереньках, днем на двух ногах, а к закату на трех ходит?

— Хо-хо, да это же я, человек!

— С чего ты так решил, может передумаешь?

— Как же передумать? Как есть человек. Утро — это раннее детство, день — молодость, а закат — старость.

— Твоя взяла, — расстроился демон.

— Ты поди эти загадки уже не одну тысячу лет загадываешь, — дед подмигнул демону, — давай, рассказывай, как я тут очутился.

— Ехал, нога с педали соскочила, на кочку наскочил и в яму упал. В яме помер, — невнятно, опустив голову вниз, пробубнил демон.

— Как помер? — заволновался дед, и с ужасом подумал, что не чувствует своего сердца и тела не чувствует. Ни одной косточки, ни одной мышцы, что болели последние полвека.

— Натурально, бам и все, ха-ха! — демон поднял голову и широко раскрыл пасть с четырьмя рядами острых зубов. — Отдышавшись, демон продолжил. Слушай вторую загадку: кто не дышит, но живет; хоть не нужно — много пьет; и в жизни, и в смерти тело как лед…

— Ха, да это же снова я! Нет, постой. Не дышит… Много пьет и тело… Рыба! Это рыба?!

— Сам виноват, — буркнул Вельзевул. — Ну рыба, чего так радуешься? Из-за нее ты тут и оказался. Помнишь, что она тебе говорила?

— Кто говорила? — удивился дед.

— Рыбка золотая, которую ты поймал. Она же тебе говорила, дурню глухому, — «Отпусти меня старче, не ешь, я три твоих желания выполню». А ты что, старый дуралей?! Сунул ее в ведро да на привоз хотел свезти, за гривенник продать.

— Я то думал, ветер так чудно завывает. Рыба, — она ведь того, немая и ушей у нее нет, как же разговаривает?

— Ох, дурак ты старый, у тебя даже тела нет, а ты разговариваешь! Слушай третью загадку: Вчера было, сегодня идет, завтра побежит. Ни догнать, ни встать на пути, ни перегнать. Вперед идет, назад никогда не оборачивается. Спросишь его — тишину услышишь; прислушаешься — историю жизни твоей расскажет.

— Не мостак ты, Вельзевулище, загадки загадывать. Устаревшие они у тебя, архаичные, надо идти в ногу со временем, цифро-ви-зи-ро-ва-ться, — последнее слово дед выговорил по слогам.

— Не юли, отгадывай или — демон поднял указательный палец с длинным когтем к темному небу.

— Время делу, а потехи час. Потешил ты меня, пора и честь знать, возвращай меня обратно, а то, понимаешь, позднее время!

Демон завыл, высокая скрипичная нота перешла в дикий срежет металла, загалдели адские клоуны. Мир завертелся, закружился, старика подхватило потоком и замотало в темном водовороте, тьма затягивала его вместе с удочками, велосипедом и ведром полным воды.

***

В лицо брызнула холодная влага с сильным рыбьим запахом. Старик открыл глаза. От Затоки дул легкий прохладный ветерок. Небо покрылось черными тучами, единственное светлое пятнышко медленно затягивалось тьмой.

«Чудно как, аккуратно над моей головой, будто выпал оттуда», — подумал старик. Воспоминания, словно рыбка в мутной воде, мелькали и тут же преподали из виду.

«Золотая рыбка, — стало быть я из-за нее тут, то есть там, все это пережил. Видать, рыбка мне эту аварию с велосипедом устроила», — дед стал озираться по сторонам. С левой стороны стояло ведро с водой, с права стояла пустая литровая бутылка закрытая початком кукурузу. Велосипед целый и невредимый лежал там, где рыбак его утром оставил.

«Ого, неужели это я сам приговорил? Жаркое утро выдалось, а сейчас… Вечер, гроза собирается. Выходит, я тут весь день пролежал?» — размышлял дед.

«Может рыбка золотая чары на меня наложила? Или мне голову напекло и все в пьяном сне привиделось», — морщась, дед потер лоб и заглянул в ведро.

«Ох, рыба моя где?» — спросил дед небо, шаря в ведре руками.