Как допечь опекуна, или Магия, яды, любовь

1.1

― Вирджиния, стойте! – директорский кабинет магической женской школы огласил возмущённый вопль. – Куда вы направились?!

― Я сдала все экзамены и получила диплом, госпожа Дюфель, и вчера мне исполнилось восемнадцать, так что могу направляться, куда захочу. Например, подальше отсюда, чтобы не встречаться с опекуном.

― Но он уже вот-вот придёт. В какое положение вы меня ставите? – всплеснула руками руководительница. – И вам же надо познакомиться, прежде чем жить в одном доме.

― Если придётся жить, тогда и познакомимся, – приторно улыбнулась я. – Отец умер год назад, что-то долго этот человек ждал момента для знакомства. И вообще, зачем мне возвращаться в столицу? У меня свадьба через два месяца, вы же знаете. Я могу пожить в школе, так же как раньше оставалась на каникулы...

― Не можете! Ваш отец оставил чёткие инструкции. С окончания школы и до замужества вы будете жить дома под опекой господина Линтона. Да, он не приехал раньше, думаю, у руководителя «Королевской лаборатории ядов и зелий» дел хватает, однако мы с ним переписывались и...

― И я не собираюсь никуда с ним ехать. Передавайте привет этому старикашке, и пусть не надеется прибрать к рукам моё наследство.

― Старикашке?.. Вирджиния Бэйкл, да о чём вы? – растерянно моргнула директриса. – И с чего достойному человеку замышлять такое против дочери друга?

― Вы сами учили, что нельзя доверять мужчинам, когда речь идёт о наших деньгах. Вот и не доверяю. Опекуном он стал не из симпатии ко мне, а это уже подозритель-ноо... – пропела я, послала воздушный поцелуй растерявшейся даме и выскочила из кабинета.

― Но почему старикашка?! – донеслось мне вслед.

Странная женщина... Что значит, почему? Опекуны всегда в романах старые, жадные и брюзгливые. А раз в книгах всё приукрашивают, то в жизни точно будет ещё хуже.

1.2

На улице светило яркое весеннее солнце, ветерок щекотал ноздри запахом моря, а я, завязывая ленты шляпки, засмотрелась на парящего в небе коня в яблоках. Чёрные крылья мощно рассекали воздух, длинная грива и хвост колыхались угольными флагами.

Как же хотелось полетать на зефирне!.. Увы, моя странно не поддающаяся развитию и очень нестабильная магия сделала это невозможным. Как и многое другое...

Я вышла за ворота школы, но так и смотрела вслед зефирну и его счастливому всаднику, пятясь по улице. И тут мне не повезло... Да уж, вот она, фраза, описывающая мою жизнь!

Каблук зацепился за выступавший над мостовой булыжник, я вскрикнула, взмахнула руками и полетела навзничь...

Кто-то сильный подхватил меня и вернул в вертикальное положение, шляпка, правда, соскользнула за спину.

― С вами всё в порядке? – раздался над ухом низкий, глубокий мужской голос, от которого внутри что-то завибрировало, а кожа пошла мурашками.

Спаситель, всё так же поддерживая, встал передо мной и встревоженно заглянул в лицо, а я открыла рот, чтобы ответить... И забыла слова. Надо же, какие голубущие глаза, и ресницы такие, что многие девушки позавидуют...

Я покраснела, поняв, что изучаю мужественное, но утончённое лицо незнакомца, пока его серьёзные глаза внимательно всматриваются в меня.

― Нужен лекарь? – между бровей брюнета пролегла складка, добавив ему пару-тройку лет.

― Нет, с-спасибо за помощь.

От волнения голос дрогнул и прозвучал по-детски тонко. Вот бездна! Не хватало только девчонкой неуклюжей пред этим красавцем выглядеть.

«Хватит, Джинни, у тебя жених есть!» – мысленно одёрнула я себя и порывисто высвободилась из крепких рук. Но тут снова не повезло.

Меня качнуло и повело в сторону, пальцы вцепились в рукав элегантного, дорогого камзола мужчины, а каблук с силой угодил на ногу незнакомцу, мы оба резко склонились, глянув вниз, и стукнулись головами.

Это было больно и звонко! Примерно как удар большого колокола в храме Богини и Демона.

― Да что же это... – прошипел брюнет, глаза моментально стали сердитыми, словно заледенели. – Стойте спокойно! От одной травмы спас, так вы сейчас нас обоих искалечите.

Отповедь сразу снизила его привлекательность в моих глазах.

― Ну, знаете! Я намного ниже ростом, так что вы сами меня боднули.

― И ногу тоже сам себе отдавил, – мужчина мрачно потирал лоб. – Хотите совет? Куда бы вы ни шли, прихватите с собой внимательность. Только из ворот вышли, и уже дважды чуть не убились.

― Спасибо, учту. В следующей жизни, – огрызнулась я, уходя.

Как обманчива бывает внешность, а?..

― Девушка, – спохватился красавец, – а это ворота женской магической школы госпожи Дюфель?

― Там табличка. Хотите совет? В следующий раз, выходя из дома, прихватите внимательность!

Я победно улыбнулась, довольная собой, и отправилась к жениху, который уже предлагал мне пожить у его матери до свадьбы. Настала пора согласиться. Это лучше, чем какой-то неизвестный престарелый опекун...

По дороге я, вроде, думала о своих делах, но в мысли упрямо вклинивался образ брюнета. Интересно, что этому широкоплечему щёголю в нашей школе-то понадобилось?

1.3

Городок, где я училась, был небольшим модным курортом, благоухающим ароматами цветов и крепкого кофе. У отца всегда не хватало на меня времени, и он компенсировал это тратами на обучение в дорогой частной школе, щедрыми деньгами на карманные расходы и нарядами.

Так себе компенсация, честно говоря, но зато я давно привыкла ни в ком не нуждаться и самостоятельно решать свои проблемы. Тем более странно было узнать, что мне назначили опекуна. Зачем?

Радовало одно – опека будет очень короткой, ведь скоро я сменю фамилию и стану счастливой новобрачной.

Мой жених, Колин, жил в соседнем городке, занимал перспективную должность в банке, а по выходным навещал здесь мать. Вчера он тоже приехал и прислал записку с посыльным, предлагая встретиться. Написал, что не может дождаться свадьбы и очень соскучился... Я тоже скучала, но уже собралась с одноклассницами на прощальную морскую прогулку, и попросила его прийти к вечеру.

Кто же знал, что утром госпожа Дюфель попросит меня остаться, и огорошит тем, что приезжает опекун?! Приспичило ему выполнить долг, а!

В общем, надо было срочно поговорить с Колином. Если его мать не договорится с опекуном и директрисой, меня до свадьбы заберут в столицу, где я не была уже двенадцать лет, не считая поездки на папины похороны. Даже нелепо как-то называть отцовский дом родным...

Я добежала до аккуратного старинного особнячка и позвонила в дверь. Только после третьего звонка мне открыла сама будущая свекровь, немного нервная, добродушная дама, души не чаявшая в сыне.

― Вирджиния, моя дорогая, как я рада тебя видеть! Мы думали, ты на экскурсии... Проходи. Не знаю, куда подевалась наша служанка, оглохла эта девчонка, не иначе, – от радости женщина перешла к ворчанию, а потом снова улыбнулась. – Колин ужасно по тебе скучал, иди скорее, он на веранде, читает очередную книгу. Ты его знаешь, слишком умный для отдыха...

Протянув хозяйке презент – плитку её любимого шоколада, я направилась к задней двери, ведущей на большую веранду, но там моего книгочея не оказалось. Пришлось пойти в тенистый сад, прилегающий к дому.

Сердце учащённо забилось, я действительно соскучилась по жениху. Вот сейчас увижу его, мы поговорим, и проблема с опекуном решится.

Успокоившись и предвкушая встречу, я любовалась клумбами, и не сразу поняла, что всё отчётливее слышу приглушённые женские возгласы и жеманное хихиканье. Служанка?.. Эта смазливая, не слишком умная на вид девица мне не нравилась. Она нагло засматривалась на Колина, но, к счастью, тот её едва замечал.

С кем же она там кокетничает?

Дорожка вильнула за очередной раскидистый куст, и я судорожно втянула воздух, который резко закончился. Замерла, не способная ни сказать что-то, ни пошевелиться, ни отвести взгляда от скамейки, где откинувшись на спинку, сидел, запрокинув голову, мой жених. Яркие губы Колина кривились, словно в оскале, а на газоне между его коленей устроилась служанка. Её голова мерно опускалась и поднималась над его... в общем, ниже пояса.

Я зажала рот ладонью, но не сдержала громкий всхлип, и жених вздрогнул. Увидев меня, вскочил, принялся поправлять одежду, а девица, не вставая, повернулась ко мне, отвратительно вытерла рукавом губы и подбородок и улыбнулась с откровенным превосходством.

Оцепенение окончательно спало, я помчалась к дому, сзади бежал Колин, а на веранду вышла его мать.

― Богиня пресвятая, что случилось? Вирджиния, на тебе лица нет!

― Спросите своего сына, – выпалила я и вылетела из дома, помчалась к набережной, расталкивая медлительных гуляющих, а оттуда в тенистый парк, где можно было спрятаться от любопытных глаз и прореветься.

Моя жизнь рассыпалась, как прошлогодние трухлявые листья по весне.

1.4

В школе стояла тишина, как в дни каникул. Остальные выпускницы ещё не вернулись с прогулки, и это было хорошо, потому что видеть никого не хотелось. Из всех желаний осталось одно – как можно скорее оказаться подальше от гнусного изменника и от всего, что о нём напоминало.

Я взялась за ручку двери директорского кабинета, выдохнула, «надев беззаботное лицо», постучала и вошла.

― О, Вирджиния, вот и вы... – с облегчением улыбнулась дама.

― Госпожа Дюфель, мой опекун уже приехал? – спросила я самым невозмутимым тоном.

Глаза директрисы округлились, она явно ждала чего угодно, но не этого.

― Приехал, и ждёт вас почти четыре часа, – раздался сзади знакомый низкий голос, от которого этим утром у меня чуть ноги не подкосились.

Не веря своим ушам, я развернулась к мужчине и схватилась за спинку кресла, чтобы не свалиться от головокружения, после истерики ещё была слабость. Так брюнет что, посыльный от старикана?

― Вирджиния, – директриса подошла ко мне и приобняла за плечи, – познакомьтесь, это господин Эрик Линтон, ваш опекун.

Несколько секунд казалось, что я разучилась дышать!

― Вы? – выдохнула наконец, хлопая ресницами и всё ещё не понимая, что происходит. – Но так не бывает...

Комната закачалась, пол и потолок завертелись, а меня опять подхватили всё те же руки.

После вонючей нюхательной соли и стакана воды, способность соображать вернулась, а комната встала на место. Я сидела в кресле, госпожа Дюфель обмахивала меня папкой с бумагами, а красавец стоял рядом и пристально рассматривал моё лицо.

― Вирджиния, у вас что-то случилось? – спросил он. – Утром, когда мы случайно столкнулись, вы выглядели вполне здоровой и полной сил, а вернулись бледная, с покрасневшими глазами и растрёпанная.

― Совершенно ничего, – я расправила плечи и улыбнулась. – Перегуляла просто. Устала, а на берегу ветрено, вот и всё,

Посвящать посторонних в историю своего позора, желания не было. Это же просто нелепая комедия! Жених за пару месяцев до свадьбы изменил с какой-то служанкой... Прямо под носом у своей матери! И если так, то что творилось там, где он жил? Сколько ещё девиц побывало между его коленей за время нашего знакомства?

― Хорошо, – к счастью, «опекуна» моя ложь устроила, – тогда сегодня отдыхайте. Госпожа Дюфель сказала, что вечером будет прощальный ужин для выпускниц, а завтра познакомите меня со своим женихом, попрощаетесь, и мы отправимся в дом вашего отца. К сожалению, я вынужден настаивать на таком скором отъезде, у меня много работы.

Я глянула на красавца, но сожалений на точёном лице не заметила, а вот госпожа директор аж замерла, с ужасом ожидая моей реакции.

― С женихом я уже попрощалась, и хочу уехать прямо сейчас, пока не передумала. Дайте мне час на сборы, и можем отправляться, – голос звучал ровно и уверенно, я почти гордилась собой.

― Вирджиния, к чему такая спешка? – всплеснула руками директриса. – Я, конечно, опасалась вашего отказа, думала, придётся долго убеждать, и рада, что вы одумались, но... Как же девочки? И вы только что едва не лишились чувств. Какая поездка?

― Я бы с удовольствием уехал, но вынужден согласиться с госпожой Дюфель. Вам лучше отдохнуть, – поддержал Линтон.

Да сговорились они, что ли? То заставляют, то уехать не дают!

― Знаете, мне и так непросто согласиться на этот отъезд. И если не хотите уговаривать и убеждать, то мы едем сегодня! – воскликнула я, намекая на разлуку с женихом, и пошла к выходу, голова всё так же кружилась. – Через час в холле, господин Линтон.

Мужчина и директриса переглянулись, но ничего не сказали.

На лестнице по щекам снова покатились слёзы, а в комнате меня уже душили рыдания, словно мало в парке наревелась, прячась на любимой скамейке в зарослях шиповника. Вещи летели в дорожные сундуки, а подарки, записки и письма бывшего жениха в горящий камин...

Много времени сборы не заняли. Я была готова перевернуть эту страницу своей жизни, и у ворот уже стояла карета, нагруженная багажом.

В последний раз оглядев комнату и школьный коридор, я простилась со слугами и госпожой Дюфель, и спустилась в холл, где ждал опекун.