Как это было. Рассказ потерпевшего кораблекрушение

Как это было. Рассказ потерпевшего кораблекрушение.

В детстве я обожал читать книги о путешествиях. Особенно нравилось про океаны, неизведанные земли… и чтоб не просто так, а с приключениями, типа: вдали от родного дома ураган швыряет корабль на прибрежные рифы. Оставшиеся в живых моряки высаживаются на необитаемый остров и уныло считают сколько дней они смогут продержаться на оставшихся сухарях и кого потом сожрать первым. Но чтоб самому испытать нечто подобное… Тем не менее, свершилось…

Однако, по порядку. Я шел на своей посудине по Чебоксарскому водохранилищу в районе Козьмодемьянска (сей славный град более известен по роману «12 стульев» как Васюки). В этом месте Волга разливается особенно широко. Не море, конечно, но противоположный берег видно если только очень хорошо присмотреться. Дувший с утра встречный ветер к вечеру усилился до штормового и раскачал-таки вполне приличную по местным меркам волну. Когда подходил очередной вал, то сначала палуба взлетала вверх так, что закрывала от меня горизонт, потом корма подбрасывала меня к небесам, а после мы вместе ухали в бездну. Казалось, я сижу на взбесившемся мустанге. Плюс к тому все прелести шторма: рев ветра в снастях, сильны крен, лавины брызг. Скажу откровенно: первое время у меня было сильное желание поскорее причалить к берегу и сменить штаны на сухие...Но берег-то далековато. И потом, мой кораблик оказался вполне приспособлен к такой погоде. Мачта гнется под напором ветра, но пока не сломалась. Ванты натянуты аж до звона, но ничего, не рвутся, шкоты, кажется, готовы оторвать мне руки, но пока не оторвали. И крен, вроде, не такой сильный. В китайской философии описано некое духовное состояние. В переводе оно звучит так: будь спокоен и безмятежен, подобно цветку лотоса у подножия храма истины на закате солнца. По-русски звучит довольно длинно, по-китайски же совсем коротко: «ни сы». Через какое-то время я достиг состояния «ни сы» и уже почувствовал себя повелителем стихии. Мой кораблик под всеми парусами перепрыгивает с одного пенного гребня на другой, при этом слушается руля как хорошая жена мужа. Однако, темнеет, я уже много часов на вахте и сменить меня некому. пора бы пристать к берегу на ночевку. Да вот незадача: берег от меня по левому борту и чтобы до него добраться, нужно стать бортом в ветру и волне. а у меня здоровенный парус понят на высоту 8 метров. Первый же шквал положит меня на борт. а еще волна как поддаст под днище. Перевернет или нет? Экспериментировать не очень хочется. В таких случаях. чтобы избежать опрокидывания. обычно уменьшают площадь паруса до минимума. Ноя же один и не могу бросить руль и возиться с парусом. Поэтому очередной вал встречаю носом, а в промежутках между волнами правлю на берег. Получается медленно, нуда деваться некуда. Только в сумерках я ступил, наконец , на твердь земную. Оказывается, это так здорово, когда палуба не уходит из-под ног, тебя не кренит туда-сюда и не подбрасывает вверх-вниз. И тут я расслабился. Как оказалось, совершенно напрасно. Случилось так, что я пристал к каменистому берегу. Кое-где лежали и крупные валуны. Как оказалось, пара огроменных каменюк пряталась и под водой. И вот на них-то разбушевавшийся прибой со страшной силой швырял мой кораблик. Причем со стороны все вроде бы выглядело вполне прилично. Яхточка, казалось. надежно пришвартована к берегу двумя канатами и весело качается на прибрежной волне. Только через пол-часа такого качания от нее остались рожки да ножки. Я даже чай вскипятить не успел. И вот, с грустью глядя на остатки своего корабля и размышляя о превратностях судьбы, я невольно вспомнил судьбу моряков капитана Витуса Беринга. Двести с лишним лет назад, поздней осенью. возвращаясь из второго плавания к берегам Аляски, усталые, измученные штормами, ослабевшие от цинги, они причалили на зимовку к необитаемому острову. Первый же шторм в щепки разнес о прибрежные камни их корабль (ну точь в точь как у меня). Зиму они прожили в землянках, питались морскими котиками. а по весне из остатков корабля построили ботик и доплыли до Петропавловска -на-Камчатке. И вот гляжу я на свои поплавки, трубы. остатки корпуса и понимаю. что на одном кило картошки и пол пачки гречки до весны я дотяну навряд ли. А котиков (ни морских, ни домашних) по близости не наблюдается. Похоже, опыт моряков Беринга по сбору из дерьма конфетки может мне пригодиться. Однако, приключениям не суждено было продолжиться. Как оказалось утром, к самому берегу серпантином спускалась дорога. Я позвонил товарищу и уже через несколько часов вместе с остатками корабля ехал на газеле домой. Лирическое заключение. С возрастом жизнь постепенно становится все более однообразной и серой. Вроде все уже знаешь и чего-то нового произойти не может.(не то что в молодости: первый раз выкурил сигарету, хлопнул рюмку, поцеловал девушку. Столько впечатлений) Может, поэтому время в старости летит быстрее. События, что со мной про