Как меня сожгли

Когда на башне Тампля остались три бойца…

Нет, с начала.

Новосибирск. Год, не соврать бы, 2001. Игра по осаде Тампля.

Этот непрерывный штурм длился часа четыре.

В конце концов на последней башне Тампля остались три бойца – из самых тяжёлых и, не постесняемся этих слов, из лучших – магистр, казначей и знаменосец. Просили без имён – поэтому так.

В одну из последних передышек магистр обернулся к казначею:

– Я не хочу гореть. Добей меня, если что.

– Не вопрос, – ответил я (как вы понимаете, я был тем самым казначеем).

Ну что ж, последний бой. Первым погиб знаменосец, зарубленный двуручниками. И в этот момент мне по шлему прилетел арбалетный болт.

– Оглушён! – несколько злорадно заорал мастер*.

*Для тех, кто не в курсе: мастер – человек, делающий игру.
Мастер всегда прав.

«Ссссука…» – подумал я и упал.

Магистр понял, что добить его некому и прыгнул вниз, где сгрудились человек пятнадцать копейщиков. Повис на копьях красиво, как в кино. Очень натурально.

Но мастер решил, что история должна закончиться не так, и объявил:

– Копья не пробили хороший доспех! Магистр ранен, но жив.

Такой вот мастерский произвол. А кто против – см. сноску под звёздочкой.

Поэтому следующий эпизод: пыточная.

Господа победители (французский король и прочие дворяне) решили вызнать тайны Ордена и с этой целью вызвали самого лучшего палача на игровом полигоне.

Палачей на игре было несколько. И дело было даже не в том, что с точки зрения костюма и антуражных приспособлений это был самый что ни на есть качественный палач – с целым набором инвентаря (тисков, крючков, жаровни и прочего, добавлявшего зрелищу реалистичности). Вся суть пытки в правдивости ответов. А как их добиться в условиях игры, в самом-то деле?

У каждого заплечных дел мастера имелась специально выполненная пыточная колода. Не чурбак, как можно было бы подумать, а довольно толстая пачка карт, специально нарисованных для игры. Каждый пытаемый вытягивал одну карту, на которой было написано, например:

«два правдивых ответа – один ложный» или

«отвечает на два вопроса, если задали третий – умирает под пытками»,

«отвечает на один вопрос и дальше молчит»,

«правдиво отвечает на все вопросы» – ну и так далее.

Вытянутую карту видели только пытаемый и палач, никто из прочих игроков не знал: правду отвечает человек или нет.

В нашем положении хотелось бы вытянуть хотя бы «молчит на все вопросы», но шанс был маловат. Чем выше ранг палача, тем меньше выгодных для допрашиваемого карт было в колоде.

Сидим мы, связанные, уставшие как собаки, наблюдаем за палаческими приготовлениями. Спасибо, доспехи сняли, но одежда мокрая – хоть выжимай. Четыре часа интенсивного рубилова всё же. А уж запах…

Понятное дело, что сожгут – ибо исторически так и было, уж больно много денег и влияния сконцентрировали в своих руках товарищи тамплиеры, вот сердце благородного короля и не выдержало такой несправедливости…

Магистр с досадой покосился на меня. Аж неловко стало.

– Ну ты ж видел – я не мог!

Он вздохнул:

– Да ладно… – палач подошёл и навис над нами молчаливой фигурой, протягивая колоду, – Давай, за нас двоих тяни, что ли…

Ну, за двоих – так за двоих…

Я потянул картонку. Магистр заглянул мне через плечо и негромко хмыкнул. Вот сейчас мы похохочем…

Я показал карточку палачу, полюбовался на бешеные глаза мужика под красным глухим капюшоном.

«Врёт не краснея»

Во всей колоде палача высшего ранга – единственная карта! Ха!

Карта исчезла в колоде. Палач кивнул, мол – можно начинать.

Первый вопрос был самым животрепещущим для всего французского двора:

– Где казна ордена?

– Так ведь я же её отдал! – палач в это время «ломал мне пальцы», но вторая рука была свободна, и я ткнул в первое попавшееся лицо, – Вот ему!

– Это ложь! – взвился дворянин.

– Дааа??? – а давай-ка я тебе пальцы перебью, посмотрим, что ты ответишь?

Магистр, которому как раз «раздробили голени», подключился:

– А ты, граф …! Не ты ли требовал мальчиков для содомии? Ты же говорил, тебе понравилось?! А теперь нас судят, а ты смотришь?

Дальше вопросы никто не задавал. Мы сыпали фантастическими обвинениями наперебой. Мы обосрали всех. Король, чувствуя, что дело доходит и до него, просто сбежал.

В итоге в пыточной остался один палач. Нервно собирая свои инструменты, он сказал:

– Ну чё, мне-то теперь точно пи**ец. После того что я тут услышал… Просто без вариантов, – мужик вздохнул и пожал плечами, – Ножом, наверное, в спину ткнут. Раз несколько. И топором бошку отрубят, для гарантии…

Нас всё-таки сожгли. Красиво всё сделали, антуражно, как следует. Любопытный народ собрался поглазеть.

Чего не догадались сделать – так это вырвать языки. Поэтому с костра мы вопили в две глотки:

– Герцог …! Ну ты же… Ты же обещал нас вывести! Ты же взял золотом!

– Граф …! Половина наших денег ушла на подкуп! Твоих войск вообще не должно было быть под стенами Тампля!

– Барон …! И ты здесь! А где же твой любовник?

– Маркиз …! Как твоя дурная болезнь? Помогла тебе кровь младенцев или старая ведьма нас обманула?

В конце концов мастера объявили, что мы успешно сгорели.

Но история на этом не закончилась. Потому что в трупятне* нам предложили… рясы и роли монахов-доминиканцев.

*Специальное место, в котором отсиживаются
и получают новые роли условно убитые.

Понятное дело, что люди те же самые – но персонажи-то уже другие! И братья-инквизиторы пошли ко всем, кто получил в лицо от казнённых тамплиеров обличения в страшных грехах.

Два очень серьёзных монаха приходили к графу/герцогу/маркизу и начинали задавать крайне неудобные вопросы.

– Скажите, – (допустим) – граф… Говорят магистр тамплиеров обвинил вас в содомии.

– Нет, мы конечно понимаем, – подключался второй, – Он мог быть движим желанием оклеветать вас.

– Очернить ваше благородное имя, – соглашался первый.

– Оговорить, – кивал второй, и граф судорожно кивал вместе с ним.

– Но выдержать такие пытки… – сомневался первый.

– И повторить своё обвинение на костре… – выразительно поднимал брови второй…

– Говорят даже, что вам понравилось? – вкрадчиво спрашивал первый.

– Это неправда! – возмущался граф.

– А-а-а, так вам не понравилось? – проницательно уточнял второй, – Так зачем же вы участвовали в оргиях? Столь опрометчиво рискуя своей бессмертной душой?

* * *

Первый же день дознания оказался столь плодотворным, что к вечеру запылало ещё четыре костра.

Интересно, сожалели ли французские дворяне о том, что не добили под стенами Тампля его магистра с казначеем?