Как я встретил ПТСР

Часть 1.

...Звуки марша застилают уши.

Не слушать. Не слушать!..

А вот и он.

Мой давний враг, мое проклятие.

Скелет в золотой короне, украшенной драгоценными камнями. В развевающемся на хладном ветру залатанном рубище, настолько пыльном, что противный смрадный запах, отвратительно-сладкий, забивает ноздри, не давая нормально дышать.

Догоняет, свесив язык набок. Ехидно улыбается беззубым оскалом, выдергивая наружу неосознанные отголоски пережитого, выворачивая память наизнанку и заставляя вновь проживать то, что так хочется забыть.

Хватает костлявой рукой за запястье.

Оборачиваюсь.

Я так долго бежала от прошлого, но теперь останавливаюсь и смотрю в лицо своему страху.

— Ну и что ты хочешь? — спрашиваю, в упор глядя на противника.

Скелет останавливается. В глазницах черепа — власть.

— Тебя... — противно скрежещет он, и вороны пронзительно каркают в такт его речам.

Когда-то я проживала этот страх в одиночку, но сейчас...

— Я сам себе король в моем царстве. Вали отсюда!

Из-за моей спины выступают силуэты.

Персефона — темноволосая, яркая и неизменно улыбчивая. Анубис, накинувший на себя меховую шубку — всё же не май месяц на дворе, а мы не в солнечной Та-Кемет. Преисполненная своей мудрости Геката — и Артемида, шепчущая:

— Мам, врежь ему!

«Я смотрю в лицо своему страху. Я дам ему пройти сквозь меня...»

Молчаливое противостояние длится мгновение, которое кажется вечностью. Пытаюсь вырвать руку из лап скелета — но как же он силен...

Пока что мне рано выходить в открытый бой. Хотя на какие-то вещи уже плевать.

Противник оценивает обстановку и наконец отпускает.

— Мы ещё встретимся, — угрожающе шепчет скелет, прежде чем раствориться в ночной тиши.

Страх не признаёт поражение — он лишь отступает. На время.

А потом вновь напоминает о себе гладким стуком костей, шуршащими обрывками давно истлевших одежд, могильной тишиной и зловещими аккордами смерти.

Но однажды это пройдет.

Рано или поздно всё проходит...

11.04.2023

Часть 2.

Вечереет. Могильный хлад приветствует привычным стуком, доходящим до костей и пробирающим до мурашек.

Костлявая рука ложится на плечо, приторно-зловонный смрад ласкает ухо. Дышать невозможно — но у меня нет выбора. Я не могу убежать.

Не в этот раз.

Аккуратно, но твердо касаюсь рукой выбеленных костей скелета. Оборачиваюсь.

— Чего тебе? — задаю свой вопрос. Да, мне всё еще сложно бороться со страхами, но учитывая то, что я пережил, у меня уже большой прогресс.

Я могу бесстрашно смотреть в лицо своему самому величайшему страху и не ощущать ничего.

Кощей смотрит на меня и улыбается.

— Похороны, гробы, могилки, — произносит он, как в рекламе, обнажив полуистлевшие зубы. — Памятники, венки, склепы... Ничего не хочешь приобрести? На твоей могиле всё это будет смотреться очаровательно.

Небольшая часть меня сжимается внутри.

Вдох, выдох. Отсутствие чувств и воля, собранная в кулак.

— Плевать я хотел на твою атрибутику. У меня есть своя. Да, Анубис?

Черный шакал появляется из-за моей спины и согласно кивает, становясь рядом.

У меня есть поддержка моих друзей и всего Древнего Египта, а это большая сила.

— Вот как... — Кощей с интересом смотрит на меня. — Но, как бы то ни было, ты всё равно боишься, ведь так?

Молчание. Пристальный взгляд глаза в глаза, будто ковбои на дуэли. Впрочем... по сути, оно практически ничем не отличается. Разве что вместо пистолетов — молчаливое противостояние двух... душ? Двух властелинов своих угодий... Только один из них правит давно, еще с начала времен, а другой...

Другой тоже правит, но никто не отменяет пережитых травм.

— Что ты за повелитель подземного царства, раз не можешь справиться со своими страхами? — глумливо хохочет Кощей; он как будто считывает мои мысли телепатически — что вполне логично. Мало ли какие умения у него накопились за миллионы лет... Вороны согласно каркают в такт; ветер вздымает придорожную пыль и несет ее вместе с пожухлыми листьями куда-то прочь, к небесам...

Медленно провожаю глазами их полет и перевожу взгляд на противника.

— Я могу. И я справляюсь, — упрямо вздергиваю подбородок. — Возможно, до сих пор мои методы были неправильными и мне следовало не разгонять свои страхи, а прислушаться к ним. Но бояться тебя я точно не собираюсь. В какой форме бы ты ни пришел. Болезнь, стук, звуки похоронного марша — отныне мне плевать. Прошлое есть у всех, и у меня в том числе. Я не могу сказать, что его не было. Оно было. И оно меня не убило, а значит, сделало сильнее.

Глазницы черепа интригующе сверкают зеленым.

— Что ж, хорошо... Аид, — скрежещущие слова вырываются изнутри, пробирая ледяными мурашками до дрожи. — Если выиграешь — поставим тебе памятник. Какой хочешь, на любой вкус и цвет.

Секунду смотрю на скелет в короне, опешив, прежде чем разразиться диким смехом:

— В моем случае памятник может быть только из золота, стоя́щий на главной площади страны, — мне смешно так, как никогда еще не было. — Вали уже отсюда, пугай кого-нибудь другого, а сюда можешь даже не показываться.

Кощей исподлобья смотрит на меня, затем протягивает руку, будто для рукопожатия.

— А могли бы сотрудничать, — костлявая кисть тут же скрывается в лохмотьях балахона. — Но ты всё еще упорствуешь, циклясь на своем прошлом. А ведь у тебя большой потенциал для того, чтобы сесть на трон, ничего не боясь. Чтобы оберегать свою внутреннюю Персефону... Подумай над этим, Аид.

Немой вопрос и непонимание в моих глазах. Сотрудничать со своим величайшим страхом? Как?..

— Попробуй узнать. У тебя есть всё для этого, — силуэт Кощея тает, а его хриплый голос растворяется во мраке улиц. Запах ладана пропадает, звуки птиц затихают.

Ничего.

— Ты в порядке? — Анубис участливо кладет руку с когтистыми пальцами мне на плечо. Проводник всегда рядом и готов в любой момент провести меня через Дуат, дабы помочь мне обрести равновесие.

Равновесие, которого нет...

— Да, всё нормально, — я не оборачиваюсь, но последние слова смерти заставляют задуматься. Осознание приходит так же быстро, как и понимание того, что нужно делать... И хотя первая мысль кажется абсурдной, я испытываю яркое, непреодолимое желание поскорее разобраться с этим.

Время покончить со своими страхами и разделаться с ними раз и навсегда.

Часть 3.

...И вот он снова здесь. Касается костлявыми пальцами моей шеи, нежно, любовно проводит по бледной коже так, что меня бросает в дрожь.

Ненавижу.

— Может быть, сядем уже наконец и поговорим? — Мой голос резок и едва не срывается на крик.

Я слишком устала. Устала от этих побегов и моментов страха. Устала слышать и бояться того, что является самой моей сутью...

Кощей улыбается. В пустых глазницах — насмешка и интерес.

— Я уж думал, ты никогда этого не предложишь, — скелет с наслаждением пропускает рыжую прядь сквозь выбеленные временем костяшки пальцев и вдыхает ее аромат.

Твою мать, как я это ненавижу!

Гневно выдергиваю свои волосы из его рук.

— Еще раз ты так сделаешь — и я за себя не отвечаю, — ощущаю, как волны трансформации готовы пройти по моей коже, но я сдерживаюсь. Пока.

Пора научиться побеждать страх в моей основной форме, будучи самой собой. А не прибегая к излюбленному «Ша, мыши, по углам!», разгоняя своих внутренних демонов мечом, в то время как нужно попытаться понять их. Понять, что за этим стоит — и, возможно, исцелиться. Пусть и не сразу, но...

Зубы скелета скалятся в ехидной ухмылке.

— Погоди превращаться, новоявленный повелитель. Ты предлагал побеседовать — вперед.

Киваю, сажусь. В моих руках две подушки. Красная — моя, черную кидаю скелету.

— А почему не...

— Голубая? — усмехаюсь. — Ну, во-первых, мы не в Древнем Египте, а во-вторых, мы же не яой собирались мутить, верно? Итак, — мое лицо становится сосредоточенным, а сердце охватывает жуткий, иррациональный страх.

— Я боюсь тебя, — слова размеренно сочатся из уст, будто темные капли крови, отмеряющие неумолимо бегущие секунды жизни между ударами сердца. — Ты слишком близко подходила ко мне, и я была вынуждена оставаться с тобой один на один. Ты постоянно дышишь мне в спину хладным тленом могил; ты врываешься в мое подсознание стуком похоронного марша, напоминая мне о прошлом, которое я бы так хотела забыть... Я же наедине со своими демонами. Всегда одна. И веду эту войну в одиночку. А ты... — На глаза наворачиваются слезы, но я не спешу их прятать. Обвиняюще тыкаю пальцем в прислушивающуюся к моим словам смерть. — Ты отняла у меня сына, которого я так любила. Когда-нибудь ты отнимешь у меня и других близких, а после придешь за мной. Я не знаю, когда это произойдет, и я боюсь каждого плевка, каждого шороха. И уверена, что ничего уже не будет хорошо. Я пытаюсь закрывать глаза и делать вид, что тебя нет — но мне не спрятаться от тебя и не убежать. Мне страшно — но мне не стыдно...

Слезы медленно льются по щекам тягучими солеными каплями. Я не считаю их слабостью — и всё же привычка, въевшаяся годами в подсознание, сильна...

Мне не хочется плакать перед кем-либо. Особенно перед таким собеседником.

Плотоядная ухмылка исчезает с лица смерти.

— Да, я однажды приду к тебе, — костлявая говорит спокойно, от нее веет холодом и умиротворением. — И никто не знает, когда это произойдет. Ведь таковы правила. Такова воля Создателя. Однажды ты уйдешь туда, где нет дорог... так ведь ты писала в своем стихотворении, верно? Но меня не нужно бояться. Я не друг и не враг. Я просто явление. Естественный процесс, закономерная суть вещей. Переход из одного состояния в другое. Да, однажды я приду за тобой. И я надеюсь, ты будешь готова встретить меня как старого друга, как избавление от мучений этого мира, а не врага. Как третий из братьев Певерелл, надевший мантию-невидимку и дурачивший смерть всю свою сознательную жизнь, а потом ушедший с ней рука об руку. Ты тоже можешь так... Аид.

Дуновение холодного ветерка касается моего лица. Я не смотрела на смерть во время диалога и как будто оцепенела, внимая ее словам — но теперь поднимаю взгляд.

Ничего. Только пара скрещенных костей на подушке да пепел напоминают о том, что здесь только что кто-то был.

Касаюсь костей, провожу рукой по их выбеленной поверхности, пропускаю пепел сквозь пальцы. Мне не страшно. Рыжие пряди спадают вниз, соприкасаясь с тем, что оставила смерть... Задумчиво улыбаюсь.

Твоя монохромность — и моя яркость.

Да, я знаю, что могу победить. Как уже не раз побеждала. Мои травмы сильны, но они не сильнее меня. И однажды...

— Однажды ТЫ станешь моей Персефоной.

12.04.2023