Калейра: Гнев Леса

Калейра Арден кралась в густых зарослях, пригибаясь почти к самой земле. Перемазанная с ног до головы грязью, с застрявшими в рыжих волосах ветками и листьями, похожая на болотную тварь, она скользила меж кустов и деревьев, будто лесной кот. Очень злой кот. Три дня. Тьмой клятых, дня она идет по следу. Гнев ее был почти осязаем, и она бы не позавидовала тем уродам, за которыми она шла. Скользнув к огромному дубу, она прижалась щекой к его темной коре. Твердая, влажная от утренней росы, она приятно щекотала кожу. Калейра улыбнулась, обнажив слегка заостренные зубы, и провела рукой по коре, ощутив шершавую поверхность, коснувшись зеленого мха. Потом перевела взгляд на землю перед собой. В грязи виднелись четкие отпечатки тяжелых ботинок. Она нахмурила густые брови и покрепче перехватила посох. Наконец то она догнала их! Калейра пригнулась почти к самой земле и втянула носом запах. Влажный, густой запах земли мешался с запахом выделанной кожи, кислым ароматом железа и стали, и терпким, горьким запахом браги. Они были уже близко, и юная Калейра, будто волк ринулась сквозь заросли по следу. А ведь все так хорошо начиналось.

Тря дня назад к ней в рощу пришел Лорик, старейшина Сосенок, небольшой деревеньки на окраине леса. Калейра как раз сидела на пеньке на берегу ручья и напевая под нос глупую песенку, правила помятые наручи. Остальная броня была сложена рядом грудой металла, и девушка сидела в одной просторной рубахе. Она увлеченно постукивала молоточком и напевала:

В одной деревушке девчонка жила,

Рыжей как солнце была!

Трам-пам-пам

Как солнце была!

Трам-пам-пам,

Как солнце была!

Однажды в лес ночью пошла,

Так вернулась в чем мать родила!

Трам-пам-пам,

В чем мать родила!

Трам-пам-пам

В чем мать родила!

С голым задом утром идет,

Как корова ревет!

Трам-пам-пам

Как корова ревет!

Почувствовав, что к ее жилищу кто-то приближается, Калейра обернулась. Рыжие волосы, рассыпались по плечам. Заметив на краю рощицы фигуру Лорика, она улыбнулась. Девушка любила, когда он приходил. Один или с женой Ани, дочка Маришка, всегда были желанным гостями в ее роще. Высокий мужчина, средних лет, крепкий как дуб, был местным кузнецом. Слыл немногословным, добрым и мудрым. А пудовые кулаки добавляли веса его словам. Он иногда приходил в ее рощу, принося скромные дары от местных жителей и беседуя о бедах деревни или рассказывая последние сплетни. Калейра нечасто бывала в деревне и любила послушать о том, что происходит за пределами священной рощи. Вот и теперь заметив фигуру Лорика, она поднялась, кинула наручи в остальную кучу и помахала мужчине. Тот осторожно, как всегда вошел под сень молодых деревьев. Она широко улыбнулась и размашистым шагом пошла навстречу. Но когда она приблизилась, то почувствовала, что-то было не так. От Лорика шел едкий запах страха и боли. А еще он пах кровью! Старейшина шел неловко, иногда оступаясь, свесив голову на грудь. Она подбежала к нему и вскрикнув отшатнулась:

-Лорик! Лия, сохрани, да что с тобой?

Мужчина поднял голову. Его лицо было залито кровью, один глаз отсутствовал, вместо была кровоточащая дыра. Нос был сломан, губы разбиты. Добротная одежда изорвана в клочья. Он открыл рот и из его горла вырвался хрип, потом он повалился на траву, окрашивая ее кровью. Калейра упала рядом на колени, напрягшись перевернула тяжелого мужчину. Лорик был жив, рудь вздымалась, дыхания вырывалось тяжелыми рывками. Девушка рукой отерла кровь с его лица, но она продолжала вытекать из зияющей раны на месте глаза. Лорик поднял руку поймал ее ладонь своей, Голос натужно вырвался из горла вместе с каплями крови:

-Они…Приш..ли...

Калейра прижала его руку к груди, голос срывался:

-Кто, Лорик? Кто пришел?

Но мужчина казалось не слышал ее, лишь хрипел:

-Они…уб..или…Всех…Ани..Маришка…Всех..Кали…Всех…

Глаз закатился и дыхание мужчины сбилось. Калейра схватила его за плечи и закричала:

-Нет! Нет! Только не тут!

Сила молнией прошла сквозь нее и вошла прямо в умирающего. Тело выгнулось навстречу необоримой силе. Вокруг взвихрились зеленые искры и опали на землю. Калейра с трудом отняла руки и села на землю. Она посмотрела на Лорика, голос вырвался с хрипом:

-Успела! Едва…Ухх…

Она выдохнула и прикрыла глаза. В очередной раз Богиня выручает ее. Калейра едва успела спасти рощу от осквернения, и мужчину от смерти. Что было дороже она не знала. Открыв глаза проверила как там Лорик. Старейшина потерял сознание. Рана на месте потерянного глаза закрылась, затянувшись розовой кожей, многочисленные порезы покрылись корочками. Нос конечно уже не выпрямить, но ему даже пойдет. Она тяжело поднялась и побрела к ручью. Надо было отмыть кровь с рук. Усевшись прямо на мокрую землю, она зачерпнула ледяной воды и омыла свое лицо. Холод освежил, очистил мысли. Она отмыла руки вернулась к распростертому телу мужчины. Лорик уже приходил в себя. Она помогла ему выпрямится и села рядом. Мужчина все еще был слаб. Он уставился в землю единственным глазом и провел трясущейся рукой по лицу. Ощупал нос, коснулся новой кожи на месте левого глаза, и вдруг уронил руки и заплакал. Калейра дернулась. Не часто доводилось видеть, как огромный как валун мужик ревет, заливаясь слезами.

Ока осторожно коснулась его мощных плеч и прошептала:

-Лорик. Расскажи толком что случилось? Кто-то напал на Сосенки?

Он тяжело кивнул:

-Да, Кали. Они…Они пришли вчера вечером…Всего десяток...Попросились на постой.

-И? Вы их приняли?

Он согласно кивнул:

-Да. Пустили. Старый Дамон, да Герт. Ты ж знаешь, они бобылями живут, хаты пустуют, вот и пускаю путников иногда.

Калейра кивнула. Знала этих двоих. Добрые мужики, тихие. Жалко их. Лорик продолжал:

-И вот ночью началось… Они вламывались в дома и кричали, били, убивали! Я, да еще пара мужиков дали отпор. Троих, наверное, приговорили. Но нас смяли, Кали. А потом, потом…Они выволокли Ани и Маришку из дома… И…уб..иилиии!

Он вновь заплакал. Калейра отшатнулась. Ужас объял ее, проник внутрь и столкнулся с нарастающим гневом. Как лесной пожар он поднялся из глубины и объял ее полностью. Она присела и тряхнула кузнеца за плечи, голос казалось мог резать металл:

-Куда они ушли Лорик? Куда?

Старейшина поднял на нее единственный глаз, всхлипнул и ответил:

-На юг. Я слышал, как они кричали про Пограничье, Кали.

Девушка кивнула:

-Я их найду Лорик, обещаю. Лиа не оставит вас без своей милости!

Спустя час она, облачившись в доспехи неслась по лесу, на запах крови и убийства.

С тех пор прошло три дня. И наконец она нашла их. Догнала в дне пути от границы с орками. Они разбили лагерь и сидели, распивая дармовую выпивку и веселясь. Калейра забралась на дерево и затаилась в густой листве. Ее зеленые глаза отлично видели в сгущающихся сумерках. Ярко горящий костер отбрасывал густые тени от фигур возле него. Она посчитала их. Как и говорил Лорик, их было семеро. Здоровые, вооруженные сталью они сидели на поваленных деревьях и громко переговаривались, смеялись или принимались спорить. Она вдохнула поглубже и прижала руку к дереву. Почувствовала теплоту коры, трещинки, пронизывающие ее, даже мелких жуков-короедов и вознесла молитву своей Богине:

-Приди же Лиа, и покарай их! Дай мне силу этого древа, сдержать удары и нести твою кару подобно буре!

Сила потекла из дерева в ее руки, наполняя неистовой силой и делая ее кожу крепкой как дерево. Глаза Калейры раскрылись и в них горел зеленый огонь. Она закричала и подобно дикой кошке упала вниз. Прямо на усевшихся под ней грабителей. Три здоровенных мужика, одетых в обрывки разных доспехов как раз прикладывались к объемистым кружкам с брагой, когда она упала на них, и приземлившись перед ними с размаху ударила первого концом боевого посоха. Крепчайшее дерево, с окованным сталью концом врезалось в скулу мужчины, и она взорвалась фонтаном крови и костей. Калейра не мешкая крутанула оружие и хлестнула двух других поперек груди. Истошный крик боли и хруст ребер сообщил, что удар попал в цель. Девушка развернулась, остальные грабители успели подняться и теперь наступали с разных сторон подняв разнообразное оружие. Первый показал на нее пальцем и заржал:

-Гляньте, дак это ж девка, мужики! Ща мы позабавимся! Да красотуля? Иди ко мне!

И он поманил ее грязным пальце. Остальные тоже засмеялись и немного расслабились. Калейра улыбнулась и раскрутив посох рванула на разбойников. Ворвалась меж ними и бой унес ее. А в голове все так же звучала песенка:

В одной деревушке девчонка жила,

Рыжей как солнце была!

Трам-пам-пам

Как солнце была!

Трам-пам-пам,

Как солнце была!

Однажды в лес ночью пошла,

Так вернулась в чем мать родила!

Трам-пам-пам,

В чем мать родила!

Трам-пам-пам

В чем мать родила!

С голым задом утром идет,

Как корова ревет!

Трам-пам-пам

Как корова ревет!

С каждой строчкой, проносившейся в ее голове, окованный железом посох врезался в податливую плоть нападавших. Каждый куплет заканчивался глухим стуком падения тела на землю. И вот когда песенка закончилась на земле лежало четыре тела ее противников. Избитые, изломанные тела, не похожие на людей, груды плоти и костей. Калейра открыла глаза и выдохнула. Позади захрипели двое раненых, медленно поднимаясь с земли. Сломанные ребра сковывали их движения. Девушка развернулась к ним лицом и улыбнулась. Они вскрикнули, заметив ее светящиеся зелёным глаза и блеснувшие острые зубы, попятились, но было поздно. Калейра Арден, жрица Богини Природы Лии, припала на одно колено, ударила посохом по земле и прошептала:

-Они твои Богиня, прими мою Жертву во славу твою!

Девушка почувствовала, как внутри нее отозвалось нечто, а значит Богиня приняла ее жертву. Взвыл ветер, грохнул гром и из ее посоха ударили зеленые молнии, поразив вопящих убийц. Два тела слитно упали на землю и за несколько мгновений их оплели хищные лозы, покрыв сплошным ковром зелени.

Калейра выпрямилась, осмотрелась. Отвратительная картина бойни. Богиня приняла ее жертву, а значит, что она поступила правильно, перебив их. Молодая жрица кивнула сама себе и не спеша отправилась обратный путь напевая все туже песенку.

В Сосенки она вернулась через пару дней, на рассвете. Вошла легко, быстрым шагом, с легкой душой. Но увиденное заставило выронить верный посох из рук. Деревня была сожжена полностью. Над пепелищем вился сизый дымок. Лорик висел на ближайшем дереве, а под ним валялся сломанный табурет. Девушка упала на колени и заплакала. Слезы лились из глаз, падая на землю, стекая по пластинам доспехов. Горе разливалось в душе, поглощая ее без остатка. Калейра плакала пока глаза не высохли, и даже после она лишь сидела, уставившись в землю.

Калейра долго стояла в тишине, глядя на разрушенное поле битвы и сломленные судьбы. Внутри нее кипел гнев, но вместе с ним зарождалась тихая решимость. Она опустила посох и, тихо вздохнув, произнесла:

-Пусть эта боль станет моим наказанием и моим путеводителем. Я не остановлюсь, пока справедливость не восторжествует. Богиня приняла мою жертву-значит, я должна продолжать бороться за тех, кто не смог защититься. Она отвернулась от пепелища, крепче сжала посох и неспешна вошла в лес. Чаща поглотала ее, и она растворилась в ней без остатка. Впереди - долгий путь, но теперь в ней горело не только гнев, но и вера в силу добра и правосудия. Калейра пошла дальше, зная, что даже из самой глубокой тьмы можно выйти с новой силой и светом в душе.